Танцую на твоих нервах

      Утро понедельника началось слишком рано. Пелагея всегда была явной совой и любила понежиться в постели до обеда, неспешно встать, пролистнуть ленты соцсетей и лишь потом заниматься делами. Но сегодня всё было иначе.       Будильник прозвенел в 6:30 и Пелагея была готова к этому звуку. Не было даже привычных для таких ранних подъёмов мыслей: «ну я полежу ещё минут пять, а потом всё-всё сделаю». Но в этот раз волнение не дало откладывать дела на потом.       Ради первого рабочего дня девушка сделала и маску для лица, и посидела с патчами под глазами, чтобы не дай бог, сотрудники музея не решили, что работать к ним пришёл не человек, а какая-то панда. Нанесла макияж, уложила волосы покрасивее, а затем, собрав пакет с необходимыми, по заверению мамы, на работе вещами в виде чашек, ложек, полотенца, салфеток и всякой другой нужной мелочи, поспешила на работу, на ходу находя номер Ольги Вячеславовны, исполняющей обязанности начальника отдела, в котором и предстояло работать Поле.       Ольга встретила её у дверей музея. Улыбнулась и провела в кабинет, где Пелагее уже доводилось бывать, но ещё не работать. Сегодня это помещение, заставленное всякой всячиной казалось особенно интересным. Полная энтузиазма, Поля заняла своё место и тут же спросила:       — Ну так что мне делать?       — Включай пока компьютер, и подожди немножко, у нас сегодня годовой отчёт, — отмахнулась от неё Ольга Вячеславовна, судорожно набирая что-то на клавиатуре.       Пелагея пожала плечами и выполнила своё первое рабочее указание.       Ощущения были слегка неуютными, но в целом ей было интересно рассматривать многочисленные коробочки со всякими творческими материалами, стоящие на шкафах, гадать, какова же высота потолка в помещении. Не успели эти занятия наскучить девушке, как Ольга Валерьевна вскочила с места и сообщила: «у нас сейчас годовой отчёт… пойдём со мной, там тебя всем и представим».       И Пелагее ничего больше не оставалось, кроме как последовать за более опытной теперь уже коллегой.       Мероприятие, называемое страшным словосочетанием «годовой отчёт» проходило в большом конференц-зале, напоминавшем что-то среднее между аудиторией для потоковых лекций и небольшим театральным партером. Вверх по ступенькам располагались комфортабельные мягкие сидения, на стене висел огромный экран для демонстрации чего-либо, под ним — стол для уважаемых в музее личностей и важных гостей. Сегодня там сидел директор собственной персоной и его заместитель.       Пелагея заняла место рядом с Ольгой Вячеславовной, осторожно косясь глазами по сторонам и стараясь рассмотреть других сотрудников музея. Выходило плохо, потому как сама девушка сидела на втором ряду, а прочие сотрудники — дальше, рассаживаясь, как школьники, на дальние места, подальше от начальства.       Не прошло и пяти минут, как директор поднялся со своего места, вставая за трибуну, стоящую рядом со столом, начиная говорить о том, что пришла пора подводить итоги года, и что начать стоит с экономического планирования. Слово передали начальнику планово-экономического отдела, которая долго говорила о каких-то критериях, посещаемости головного музея и филиалов, заработанных за год деньгах по «Пушкинской карте» и без неё. Затем слово передали главному хранителю, которая стала вещать про карточки экспонатов, которые почему-то все оформляют неправильно. Про какие-то орфографические ошибки в документах, неправильно расставленные запятые… Поля поначалу пыталась вникать во всё, что говорят эти люди за трибуной, в надежде, что их речи помогут быстрее интегрироваться в музейную среду, но быстро осознала, что она не понимает почти половину из сказанного, что, конечно, значительно затрудняло усваивание новой информации. Посидев ещё немного, девушка снова начала осторожно осматриваться по сторонам: начальница её отдела то записывала что-то в блокнот, то отвечала на какие-то сообщения. Остальных по-прежнему было не разглядеть. Девушка на пару секунд даже пожалела, что оставила свой телефон в кабинете — могла бы тоже сейчас поделиться впечатлениями с той же Гагариной, например. Но ей тут же подумалось, что то, что она внимательно выслушала весь этот годовой отчёт, может стать плюсиком в её репутации, ведь кто знает, скорее всего, сидящие позади неё работники музея уже не один раз оценивающим взглядом окинули новую коллегу.       Наконец выступающие закончились и Пелагея уже выдохнула с облегчением, но в этот момент сам Билан поднялся со своего места, обращаясь ко всем присутствующим:       — Уважаемые коллеги, задержитесь ещё на минуту. Рад представить вам нашего нового сотрудника, — Пелагея с подачи Ольги Вячеславовны приподнялась с места, наконец осмотрев всех присутствующих, — приняли в отдел музейного развития, с красным дипломом.       На последних словах девушка слегка скривилась. Она с детства не любила, когда так акцентировали внимание на её успеваемости, считала это неуместным. И мнение её не изменилось и по сей день.       На этой ноте странное событие под названием «годовой отчёт» завершилось и все сотрудники, наконец, покинули конференц-зал музея. Пелагея шла в кабинет не торопясь, изредка посматривая на Ольгу Вячеславовну и на самом деле не очень-то понимая в каком крыле расположен теперь уже и её в том числе кабинет. И как назло, женщина приостановилась перекинуться парой слов с кем-то из своих коллег, а Пелагея почувствовала себя маленьким ребёнком, мама которого встретила на улице давнюю знакомую, вынуждая чадо стоять рядом и скучать.       Чтобы отогнать столь явную и назойливую ассоциацию, Поля прошла чуть вперёд, к информационному стенду, принимаясь читать вывешенную там информацию о… пожарной безопасности. Ну что ж, тоже полезно.       Делая вид, что представленная на стендах информация её очень заинтересовала, девушка сделала два несмелых шага вперёд и наконец увидела за углом дверь кабинета, который теперь, наверное, могла назвать и своим в том числе.       — Что не проходите? — поинтересовалась у неё подошедшая сзади Ольга Вячеславовна. — Привыкайте уже ходить одна.       — Да я просто решила посмотреть что там на стендах пишут, — нервно хихикнула Пелагея, сгорая от стыда. А дальше были попытки вникнуть в предстоящую работу, объяснение сути ведения музейных страниц в социальных сетях, доступ к облачным файлам, которые, в прочем, заняли не более тридцати минут. А после Пелагее вручили текст первой экскурсии на солидные 20 страниц. Чуть полистав материал, девушка поняла, что здесь речь идёт о народах, населявших и населяющих территорию региона, о их быте и традициях. Прочитав вступительную часть и часть про устройство дома согласно южно-русской планировке, девушка перешла к описанию сельскохозяйственных орудий труда. Взгляд выцепил из текста одно единственное слово — «телега». Поля усмехнулась. Совсем давно, когда она ещё была школьницей, ей в десятом классе довелось на день самоуправления примерить на себя роль учителя литературы. Тогда-то и произошло одно из самых удивительных знакомств в её жизни. Судьба в тот день поиздевалась над ней с самого первого урока, когда девушка, жутко переживая, вошла в класс, не помня себя представилась, села за учительский стол и… наткнулась на насмешливый взгляд голубых глаз. Прямо перед ней, на первой парте сидел нагловатого вида мальчишка со взъерошенными рыжими волосами. За урок он успел расспросить её обо всём, признаться в любви, а на просьбу пересказать «Алые паруса» ничуть не смущаясь ответил: «а зачем мне литература, я всё равно хоккеистом буду». Звали мальчика Ваней, а фамилия у него и вовсе была смешная — Телегин. Только вот после того, как Ваня ещё полгода бегал за Пелагеей по школе с признаниями в любви и бережно выискивал её на школьных фотографиях, стало не смешно. Хорошо, что рядом всегда была Полина, которая и в школьные годы не лезла за словом в карман, а потому давала хорошие советы подруге и, можно сказать, ограждала её от навязчивого поклонника. Тогда-то и прицепилась к мальчишке кличка Телега, по фамилии. Потом Иван вырос, стал самым высоким парнем в классе и правда достиг каких-то успехов в хоккее, только Телегой от этого быть не перестал. — Смотри, учу экскурсию про Телегу, — хихикнула Пелагея, отправляя подруге кусочек текста. — Помнишь его?       — Ещё бы))) — моментально прилетел ответ от Гагариной.       Чуть позже в кабинет заглянул молодой человек неопределённого возраста. Оказалось, пришёл он чтобы попросить у Ольги Вячеславовны кофе.       — Привет, — увидев в кабинете нового человека, поздоровался он. — Я Саша, и я здесь работаю.       — Привет, — неуверенно улыбнулась ему в ответ Ханова, — а я Поля и я, наверное, тоже тут работаю.       — А почему наверное? — удивился молодой человек.       — Потому что у меня первый день испытательного срока, — нервно хихикнула Пелагея. — И потому что я пока вообще ничего не делаю.       — Это нормально, — подмигнул ей молодой человек. — Меня в мой первый рабочий день вообще вином напоили.       Пелагея ещё раз улыбнулась и снова опустила глаза в текст экскурсии, понимая, что новый знакомый не прочувствовал подтекст её слов. Ведь она имела в виду, что она меньше дня тут, да ещё и на испытательном сроке, а это ещё совсем ничего не значит и в любой день Поля может услышать о том, что она просто-напросто этот срок не прошла.       После обеда в кабинет пришла ещё одна сотрудница. Та самая выпускница того же института, что и Пелагея, Виктория. Оказалось, что в прошедшие выходные у неё был день рождения, и сейчас она принесла на работу, так сказать, остатки роскоши былой, ну, или, объедки с барского стола. Ни то, ни другое привлекательно не звучало, как ни крути, да и Пелагея просто-напросто есть не хотела, поэтому от угощений отказалась.       С приходом Виктории в кабинете стало чуточку веселее. Девушка то и дело что-то спрашивала у Поли: то об университете, то об общих знакомых. Чуть позднее заглянула и сама Екатерина Андреевна. Принесла последние вести, попробовала кусочек торта, предложила Поле, но та снова отказалась. Тогда женщина весьма дружелюбно принялась рассказывать Хановой об разных предметах в этом кабинете и особенностях музейной работы.       — Ну чего тебе ещё рассказать? Если на стул повязана красная ленточка, значит он из этого кабинета, — выдала очередную порцию информации заместитель директора, отломив очередной кусочек торта. — Очень зря ты, Пелагея, отказываешься от торта, ты такой никогда не пробовала. Ты, кстати, хоть кружку свою принесла?       — Да, — кивнула Поля, слегка удивлённая таким доброжелательным отношением в свою сторону.       — Молодец. Самое главное в этой работе — это принести кружку. Ну и тапочки какие-нибудь на вторую обувь. Так, ладно, девчонки, работайте, а я побежала, а то Билан в бешенстве будет.       Екатерина Андреевна поднялась со стула, спешно отряхивая свой пиджак от предполагаемых крошек, которые могли бы на нём оказаться, а затем быстро покинула кабинет. Пелагея пожала плечами, проводив её взглядом и снова вернулась к изучению экскурсии.       Остаток дня почти ничего такого примечательного, что могло бы произойти, не происходило, Пелагее лишь дали задание написать о каком-то грядущем церковном празднике, так как в музее хранилась какая-то уникальная икона, с этим праздником связанная. Но задание дано было на опережение, на завтра, а сегодня девушку всего лишь попросили выбрать фотографии для какого-то другого поста. Заглянув в архив музейных фотографий, девушка зависла там до конца дня, периодически отыскивая среди людей на фотографиях знакомые лица: учителей, преподавателей из университета, просто знакомых… Так и просидела она до момента, пока не поняла, что до конца рабочего дня осталось всего 10 минут. А после начала собираться.       — Ну что ж, поздравляю тебя, Поля, с первым рабочим днём, — подвела черту Виктория.       — Да какой же это рабочий день, я же, можно сказать, не работала, — отмахнулась Пелагея, на самом деле ожидая, что её загрузят с самого первого дня.       — Это всегда так. Со временем во всё вникнешь, — поддержала её коллега, да так, что у Пелагеи и не осталось сомнений в том, что всё у неё в этой организации будет хорошо.