Вес гравитации

      Несмотря на все попытки Гермионы объяснить свое понимание ситуации, Рон так и не смог понять, в чем дело. Он хотел помочь своему другу, но после провальных отборов по квиддичу Гарри большую часть свободного времени проводил, скрываясь среди слизеринцев.       — Прошло две недели, а он до сих пор не вернулся в башню, — сказал Рон Гермионе, Джинни и Невиллу.       Они стояли во дворе замка, наслаждаясь последними днями лета. Небо было ярко-голубым, и лишь несколько белых облаков усеивали его. Большая часть студентов находилась снаружи, гуляя вокруг озера или лежа в траве. В нескольких шагах от озера сидел Гарри, оживленно разговаривая с бесстрастно выглядевшей Дафной Гринграсс и ее младшей сестрой. Ева Макнейр положила голову на колени Гарри. Реддл и его лакеи были неподалеку, но вели свой собственный разговор.       — Он вернется, когда почувствует, что готов, — сказала Гермиона.       — Как ты думаешь, где он спит? Он все это время ночевал в их гостиной? — спросил Невилл, и если бы это был кто-то другой, Рон бы счел, что невинный тон был притворным.       — Они, вероятно, делят одну кровать, — сказала Джинни. — Она определенно достаточно вместительная для двоих.       — Ты думаешь, он делит постель с Реддлом? — Рон не задавал этот вопрос. Он не хотел сам поднимать эту тему, но такая мысль об этом у него была.       — Ну, Луна говорит, что он не был в гостиной Когтеврана, и единственный человек, к которому он физически прикасается — это Реддл. И учитывая, какой Реддл собственник, я не могу себе представить, чтобы он позволил Гарри спать с кем-то еще.       — Мы не должны спекулировать на эту тему, — сказала Гермиона, не удосуживаясь оторваться от книги по зельям.       — Разве остальные слизеринцы не знают? — спросил Невилл, все еще не понимая хрупкости темы.       — Они ничего не сказали бы, — сказала Гермиона. Она продолжила, прежде чем Невилл или Рон успели попросить ее объяснить. — На их факультете явно есть разногласия, но они никому об этом ничего не говорят. И похоже, что Паркинсон снимают с поста старосты.       — Какое это имеет отношение к чему-нибудь? — спросил Рон в то же время, когда Джинни сказала: — Разве это не хорошо?       — Было бы хорошо, если бы я не верила, что за этим стоит Реддл. Судя по всему, появились доказательства, что Паркинсон довольно регулярно списывала на экзаменах. Кажется, никто не может сказать, откуда именно взялись эти доказательства, но Гринграсс открыто поддерживает Реддла и внезапно становится старостой.       — Откуда ты все это знаешь? — спросил Рон.       Гермиона посмотрела ему в глаза, румянец покрыл ее щеки.       — Альфард, возможно, упомянул мне кое-что во время древних рун.       — Альфард? Тот самый Альфард Блэк?       — Он не так уж и плох, — защищалась она, — он даже не общался с Реддлом, пока не появился Гарри. А Сириус сказал, что Альфард из нашей вселенной оставил ему деньги в своем завещании.       Должно быть, у Макнейр сработало шестое чувство на сплетни, поскольку она выпрямилась и посмотрела на их группу. Она широко улыбнулась и восторженно помахала рукой. Гарри проследил за ее взглядом, его зеленые глаза слегка расширились, когда он увидел гриффиндорцев. Но он тоже нерешительно махнул рукой. И этого оказалось достаточно, чтобы Рон собрался с силами и подошел. Гермиона последовала за ним, оставив Невилла и Джинни одних.       — Разве это не идеальный способ провести пятницу? — спросила Макнейр в качестве приветствия.       — Жаль, что скоро наступит зима, — сказала Дафна Гринграсс. Она хмуро смотрела на Рона и Гермиону, как будто искренне не могла понять их внешний вид.       — Меня не волнует, наступит ли зима, лишь бы она принесла с собой квиддич, — сказал Рон.       — Неужели вы, парни, больше ни о чем не думаете? — поддразнила Макнейр. Она небрежно провела рукой по волосам Гарри, заставив их встать дыбом.       — А есть еще что-то? — Гарри подразнил ее в ответ.       — Полагаю, это объясняет некоторые твои оценки.       Внезапно появился Том Реддл, хмуро глядя на Рона и Гермиону. Все еще было шокирующе, насколько Реддлу не нравилось их присутствие. Но через две недели Рон смог уловить скрытую неуверенность, которая сопровождала каждое их взаимодействие. Реддл привык к безраздельному вниманию Гарри и по какой-то странной причине не мог вынести, чтобы это внимание уделялось кому-нибудь еще.       Кроме Евы.       По какой-то причине ей разрешилось делать все, что она хотела.       — Я уже целую вечность не проваливал ни одного теста, — ответил Гарри.       — Ты провалил задание по рунам, — возразил Лестрейндж. Прибыла остальная часть слизеринцев, образовав большой круг из тех, кто уже был там.       — Это не было тестом. Моя точка зрения остается неизменной.       — Все еще не самое впечатляющее хвастовство, Поттер, — поддразнил Абраксас Малфой. — Может быть, тебе стоит проводить больше времени за письменным столом, а не за метлой.       — Я не был на метле с… ну… — «с тех пор, как прошли отборы», но Гарри не хотел заканчивать предложение. Остальные слизеринцы не стали дальше обсуждать эту тему.       Кэти Белл начала тренировки в Гриффиндоре, но не требовала присутствия Гарри. У него была позиция ловца, но пока не приблизилось время первого матча, Кэти не собиралась ставить Гарри в неудобное положение. Рон поначалу был расстроен, но студенты в Гриффиндоре все еще не успокоилось. В команде по квиддичу было много людей, готовых осудить Гарри, и нелестные слухи ходили до сих пор.       Гермиона поспешила сменить тему.       — Ты занят на этих выходных? — весело спросила она. Ее новой стратегией было поразить Реддла добротой и оптимизмом.       — Думаю, что начну с утопления щенков. Затем перейду к обычным пыткам и, возможно, закончу воскресенье, выпив крови моих врагов, но еще…       — Мы идем в Хогсмид, — прервал его Гарри.       Первый выход из замка был назначен на следующий день, и все с нетерпением ждали этого. В последнее время новости были мрачными из-за разгорающейся войны, но профессора заверили студентов, что в эти выходные Хогсмид будут патрулировать несколько авроров, и там будет совершенно безопасно.        Рон не думал, что место, где находился Том Реддл, можно считать безопасным.       — Вам следует пойти с нами! — сказала Макнейр. — Возьмите с собой Джинни и Лонгботтома! Мы могли бы устроить групповую прогулку!       — Иногда бывает трудно собрать большую компанию в Хогсмиде, — ответила Гринграсс. Она продолжала бросать на Рона взгляды, как будто он был каким-то большим насекомым, который, как она надеялась, скоро уйдет.       — Выйти всем вместе не повредит, — сказала Гермиона. — Мы можем разделиться, когда будем там.       — Звучит как отличная идея, — ответил Альфард. Они с Гермионой улыбнулись друг другу, и Рон подавил внезапный всплеск ревности. Его мысли были прерваны внезапным шипением Реддла.       Альфард, Лестрейндж, Макнейр и Абраксас посмотрели то на Реддла, то на Гарри, прежде чем отвести взгляд. Гермиона и Гринграсс уставились на Реддла, но предприняли несколько героических попыток не выглядеть шокированными и заинтригованными.       Гарри не обратил внимания на реакцию остальных. На его лице появилось задумчивое выражение, и он обдумал слова Реддла, прежде чем ответить на парселтанге. Реддл ответил немедленно, одновременно покачав головой.       — Хорошо, — наконец сказал Гарри по-английски. — Мы сделаем по-твоему.       — Что сделаем? — спросил Рон.       — Ничего. Он просто ведет себя как придурок.       Гарри бросил на Реддла сердитый взгляд, но тот был занят смахиванием невидимой пыли со своей мантии. Никто больше не осмелился спросить, о чем был разговор, что только еще больше разозлило Рона. Эти люди утверждали, что они друзья, но регулярно позволяли Реддлу и Гарри общаться подобным образом в их присутствии.       — Тогда встретимся с вами завтра? — спросил Альфард. — В вестибюле?       — Мы будем там, — пообещала Гермиона слишком бодро и весело, чтобы быть искренней.       Слизеринцы собрали свои вещи и вместе направились в замок. Не раздумывая, Рон сделал шаг вперед, желая последовать за ними, чтобы поговорить с Гарри, но Гермиона схватила его за запястье.       — Что?       — Ничего не начинай.       — Я не собирался ничего начинать!       — Гарри сказал, что Реддл целенаправленно пытается вбить клин между нами. Поэтому, что бы он ни делал, мы должны продолжать пытаться ладить.       — Я не понимаю, почему именно мы должны продолжать пытаться ладить с ним, когда он не хочет с нами ладить.       — Слишком много местоимений, — произнес за спиной Рона мечтательный голос. Он повернулся и столкнулся лицом к лицу с Луной Лавгуд, которая, должно быть, присоединилась к Джинни и Невиллу, пока их с Гермионой не было.       — Все в порядке? — спросила Джинни. Ее взгляд метнулся туда, где Реддл и его банда скрылись в замке.       — Отлично. Гермиона только что решила свести нас всех со слизеринцами.       — Мы идем в Хогсмид всей компанией, — фыркнула Гермиона. — Это не свидание и не засада. Кроме того, именно Ева пригласила Джинни и Невилла.       — Она пригласила нас? — спросил Невилл.       — Она подумала, что было бы неплохо, если бы все друзья Гарри провели некоторое время вместе.       — Макнейр, должно быть, сумасшедшая, если думает, что я хочу провести субботу с Пожирателями Смерти, — горячо возразила Джинни.       Луна промурлыкала в ответ. — Я не знаю, Джинни. Я думаю, тебе бы очень понравилась Ева, если бы ты узнала ее поближе.       — Видите! — Воскликнула Гермиона. — Даже Луна со мной согласна! Все будет не так уж и плохо.       

***

      Несмотря на то, что Луна согласилась с Гермионой, на следующий день ее не было в группе, ожидавшей в вестибюле. Невилл и Джинни в конце концов согласились пойти с ними, в основном из-за того, что Гермиона пообещала, что они смогут разделиться, как только доберутся до деревни.       Температура воздуха понизилась по сравнению со вчерашним днем, поэтому, когда Гарри наконец поднялся по лестнице из подземелья, Рон не удивился, увидев на его шее шарф. Однако он был потрясен, обнаружив, что на шарфе были цвета Слизерина. Реддл стоял рядом с Гарри, ухмыляясь выражениям лиц Гермионы и Рона.       — Доброе утро, Гермиона! — Радостно приветствовал ее Альфард Блэк, не обращая внимания на напряжение.       — Дафна ушла вперед с Драко и Блейзом, — добавил Абраксас Малфой в качестве приветствия. Лестрейндж замыкал шествие, сгорбившись, его темные глаза сверлили взглядом практически каждого, кто осмеливался пройти мимо. Он, казалось, был не в восторге от своего присутствия.       — Все на месте! — С криком появилась Ева Макнейр, словно из воздуха. Она быстро обняла Гарри, а затем повернулась и обняла одной рукой Рона, а другой — Гермиону. Она снова развернулась и столкнулась лицом к лицу с Джинни и Невиллом. Ее руки поднялись, словно Макнейр собиралась обнять и их, но через мгновение передумала и позволила им упасть по бокам, а румянец покрыл ее щеки.       — Не стоит так волноваться, Макнейр, мы даже еще не начали расчленение.       Гарри наступил Реддлу на ногу, но тот, похоже, не возражал. Он просто продолжал ухмыляться в сторону Рона, довольный тем, что одно его присутствие вызывает дискомфорт.       — Может уже пойдем? — спросил Малфой. Никто не возразил, и компания медленно направилась к выходу. Группа гриффиндорцев стояла снаружи и хмурилась, когда они прошли мимо, но никто ничего не сказал.       Гермиона завела с Блэком разговор о школьных занятиях, и Малфой тоже присоединился к обсуждению. Макнейр шла в ногу с Невиллом и Джинни, задавая оживленные вопросы о СОВ Джинни. Таким образом, Рону оставалось идти либо с Лестрейнджем, либо с Реддлом и Гарри. Но Лестрейндж, казалось, был готов убить любого гриффиндорца, который осмелится заговорить с ним, так что Рон поймал себя на том, что пытается пристроиться рядом с Гарри.       — Требований должно быть больше, чем просто пара ТРИТОН в обучении, — утверждал Реддл. — Целые поколения волшебников терпят неудачу из-за нашей системы с некомпетентными педагогами, и Дамблдор, как директор, должен делать больше для исправления ситуации.        — Думаю, что Попечительский совет имеет большее влияние на то, кого нанимают, — ответил Гарри.       — Хагрид даже не имеет ТРИТОН по уходу за магическими существами. Он преподает только из-за вмешательства Дамблдора.       — Он знает о волшебных существах больше, чем ты.       — Я бы сказал иначе.       — Ты бы спорил, даже если бы на самом деле был согласен со мной.       На лице Гарри появилось выражение, которого Рон никогда раньше не видел. Это было наполовину раздражение, наполовину любовь, но все его внимание было сосредоточено на Реддле. Слизеринцу даже не нужно было за это бороться.       Рон не пытался вмешаться в разговор. Он позволил им препираться по дороге в деревню и сказал себе, что достаточно просто быть рядом с Гарри. Он был самым первым другом Гарри — не было никакой необходимости соревноваться с Реддлом.       — Ну, я собирался встретиться с Луной, — неловко сказал Невилл, когда они оказались на людных улицах Хогсмида. Рон ждал, что Джинни тоже сбежит с корабля, но, к его удивлению, она оживленно беседовала с Макнейр.       — Мне нужно пополнить запасы перьев, — сказала Гермиона и, к ужасу Рона, повернулась к Альфарду. — Хочешь пойти со мной?       — Конечно!       — Я тоже пойду! — выпалил Рон. Гермиона выглядела озадаченной, но Реддл усмехнулся.       — Очень тонко.       Рон метнул на него свирепый взгляд, но Гарри уже наступил Реддлу на ногу.       — Почему бы нам всем не пойти? — предложил Малфой. Джинни нерешительно кивнула, отчего Макнейр просияла, и даже Гермиона, казалось, воодушевилась мыслью, что все ладят.       — Я хочу показать Тому Визжащую хижину, но мы вас догоним! — сказал Гарри. Прежде чем кто-либо успел возразить, Гарри схватил Тома за руку и утащил его прочь. Рон наблюдал, как они исчезли за углом здания, все еще наклоняясь друг к другу на ходу, склонив головы в разговоре.       — Ну, почему бы тебе не показать дорогу? — Блэк повернулся к Гермионе. На ее лице было любопытное выражение, как будто она только что получила информацию, которая прояснила вопрос, мучивший ее неделями. — Гермиона? — подсказал Блэк.       — Верно. «Дервиш и Бэнгс» вон там.       Она все еще казалась рассеянной, но, по крайней мере, Блэк больше не удерживал все ее внимание. Рон воспринял изменение направления как возможность проскользнуть рядом с ней.       Рон никогда не был силен в эмоциях. По крайней мере, он был достаточно зрел, чтобы признать это. Ему потребовались месяцы, чтобы, наконец, признать, что он скорбит по Гарри, и еще больше, прежде чем он, наконец, позволил себе заплакать перед Гермионой.       Прошедший год был не из приятных. Всегда была надежда, что Гарри жив, что его найдут. Но спустя столько времени в это было трудно поверить. Казалось, что в Хогвартсе образовалась дыра, место, которое раньше занимал лучший друг Рона, превратилось в зияющую рану.       Остальные Уизли тоже пострадали. Фред и Джордж неделями не шутили. Сириус был подавлен и пошел на поправку только после того, как его признали невиновным, а Люпин стал чаще бывать рядом. Джинни не могла сыграть ни одного матча по квиддичу, не разрыдавшись, а Невилл плакал до тех пор, пока не засыпал, в то время как Рон, Дин и Симус притворялись, что ничего не слышат.       Рону потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что его отношения с Гермионой изменились. После того как Гарри исчез в лабиринте, имело смысл остаться рядом с ней. Когда Гарри найдут, они оба захотят его увидеть, поэтому Гермиона осталась в Норе или в новой штаб-квартире Ордена Феникса. В июле она уехала навестить свою семью, и у Рона случилась первая паническая атака. Он так и не понял, что к чему, пока ближе к Рождеству Гермиона не спросила, краснея и не встречаясь с ним взглядом, может ли она остаться в Норе. Ни один из них не мог вынести разлуки дольше, чем на день, потому что Гарри исчез так внезапно и шокирующе. Они тоже не могли потерять друг друга.       Если Рон слишком долго и усердно думал об этом, то его чувства к Гермионе не были совсем платоническими. Но Гермионе нужен был друг, а не парень. Ей нужна была поддержка в период горя, а не буря эмоций Рона.       Но это не означало, что Рону нравилось, когда Альфард Блэк флиртовал с ней.       После «Дервиша и Бэнгса» Гермиона потащила группу в книжный магазин. Рон издалека наблюдал, как Гермиона и Блэк увлеченно изучали разные тома и сравнивали исследования 40-х годов с современными. Малфой и Лестрейндж внимательно изучали книгу о священных двадцати восьми, время от времени добавляя комментарии к знакомым именам.       — Тебе не стоит так сильно волноваться.       Рон подпрыгнул, когда рядом с ним появилась Макнейр. Ее руки были полны сумок с вещами, которые Джинни рекомендовала ей купить.       — Что?       — Об Альфарде и Гермионе. Они просто друзья. Он очень приятный человек. Никогда не ввязывался ни в какие драмы, пока Гарри не затащил его в группу Тома.       — Я не волнуюсь.       — Конечно.       — Откуда у тебя вообще взялись деньги, чтобы купить все это? — спросил он, взглянув на сумки.       — Министерство выделило нам кое-какие средства. В Хогвартсе есть фонд для студентов, испытывающих финансовые трудности.       — И ты решил потратить все эти деньги на зачарованные рукавицы?       — В них есть встроенные согревающие чары! — защищалась Макнейр. — Кроме того, я нахожусь в процессе поиска дополнительных средств.       — И как ты собираешься это сделать?       — Сириус помог мне найти адвоката. Я планирую унаследовать имущество и финансы, которые были у моего альтернативного «я» в этом мире.       — Твое альтернативное «я»? — Рон ломал голову, но не мог вспомнить, что случилось с Евой Макнейр из его мира.       — Она покончила с собой около тридцати лет назад.       — Мерлин, прости.       Ева пожала плечами.       — Я не знала ее. И я никогда не буду ею. Она вышла замуж за жестокого человека, у нее было несколько выкидышей, и она покончила с собой. Я понимаю, что, если бы моя жизнь не изменилась, меня могла бы постигнуть та же участь. Не думаю, что она была бы против, если бы я унаследовала ее деньги. Просто они лежат в Гринготтсе уже много лет, и я была бы не прочь отдать свои деньги. И мы почти один и тот же человек. Мерлин, это так запутанно.       Рон не знал, что ответить. Не существовало никакого правила этикета, как реагировать на то, что кто-то объявляет о своем будущем, где альтернативное «я» совершает самоубийство. Из всех людей его спас Малфой.       — По крайней мере, ты не того же возраста, что и твой внук, — сказал он. — Самое странное, это осознавать, что мой будущий сын старше меня как минимум на двадцать лет.       — Мои внуки в бегах после побега из Азкабана, — добавил Лестрейндж. — И в настоящее время они работают на альтернативную версию Тома. Так что я думаю, что выиграл самый запутанный опыт путешествия во времени.       — Вы все сделали это только один раз. Попробуйте дважды прыгнуть во времени и пространстве.       Гарри сразу же включился в разговор. Рон даже не заметил, как он вошел в магазин. Он снова огляделся вокруг, пытаясь понять, где находится Реддл.       — Привет, Гарри! — радостно поздоровалась Ева. Она сунула ему в руки половину своих покупок, и Гарри инстинктивно принял их.       — Где Реддл? — спросила Джинни.       — О, ему нужны были чернила, поэтому он скоро нас догонит. Это рукавицы с согревающими чарами? — спросил он Еву, заглядывая в ее сумки. Рон взглянул на Гермиону и обнаружил, что она уже подняла бровь, глядя на него. Они оба заметили попытку Гарри уклониться от темы. Но другие путешественники во времени, казалось, были полны решимости двигаться вперед, не желая задерживаться в отсутствие своего лидера.       — Думаю, я собираюсь встретиться с друзьями, — сказала Джинни. Она переводила взгляд с Гарри на Еву, пытаясь понять их взаимодействие. Реакция Евы была мгновенной. Она отвернулась от Гарри, нахмурившись.       — Уже? Но мы еще не дошли до «Трех метел»!       — Возможно, в следующий раз.       Джинни ушла, и Рон почувствовал, что ему чего-то не хватает.       Их группа теперь состояла из Евы, Малфоя, Блэка, Лестрейнджа, Гарри, Гермионы и Рона. Они вышли из магазина и направились вниз по улице к гостинице. От внимания Рона не ускользнули неодобрительные взгляды, которые бросали на них гриффиндорцы, но он также заметил множество свирепых взглядов, исходивших и от слизеринцев.       В «Трех метлах» было многолюдно, почти все столики были заняты. Гермиона начала предлагать разделиться, когда чей-то голос перекрыл легкий хаос.       — Гарри! — Реддл махнул им в сторону угловой кабинки, которую он занял. Его щеки покраснели, но Рон не мог понять, было ли это из-за холодной погоды на улице или из-за того, что Гарри проскользнул в кабинку так близко к Реддлу, что их ноги, должно быть, соприкасались.       — Как дела в Визжащей хижине? — спросил Малфой.       — Скучно. На ней нет ни единого заклинания, чтобы сделать историю более убедительной.       С этого момента разговор стал натянутым, поскольку Реддл жаловался практически на все в деревне. Никто из его последователей не хотел высказываться иначе, и через пятнадцать минут Рон и Гермиона были слишком измотаны, чтобы продолжать спорить. Слизеринцы со старших курсов постоянно заглядывали к их столику, даже чтобы просто спросить, как им понравился первый выход в Хогсмид. Реддл был очарователен для каждого посетителя, но как только они поворачивались спиной, его улыбка пропадала.       Гарри, казалось, находил все это забавным. Он смеялся над жалобами Реддла, ругался с Лестрейнджем, обвинял Малфоя в излишнем тщеславии и открыто флиртовал с Евой. Даже вынужденный оптимизм Гермионы не мог сравниться с искренней радостью Гарри от того, что его окружают путешественники во времени.       Когда они возвращались в замок, Рон держался рядом с Гермионой. Малфой изображал вьючного мула Евы, а Лестрейндж и Блэк обсуждали какие-то чистокровные традиции. Как обычно, Реддл и Гарри склонили головы друг к другу, одновременно защищаясь от ветра и создавая свой собственный маленький мир. Это было болезненное напоминание о тринадцати месяцах отсутствия Гарри. Это было напоминанием о том, что Гарри изменился; он больше не вписывался в ту дыру, которую создало его отсутствие. Но Рон не был уверен, что сможет справиться и с возвращением прежнего Гарри. Он изменился так же сильно, как и Гарри.       Рука Рона коснулась руки Гермионы, и он позволил ей задержаться на мгновение, прежде чем отстраниться.