Торкио вернулся домой потерянным, он совершенно не понимал всего происходящего и очень боялся за своего мужа, ведь тот в ближайшее время мог умереть, причём по его вине.
Итан чуть ли не вбежал на кухню, чтобы попить воды и постараться прийти в себя. Из-за сильного волнения за Дамиано у него тряслись руки, а голова нормально не работала из-за большого количества новой информации. Парню хотелось много о чём спросить родителей, поговорить с Дамиано и главное — разобраться в себе.
Давид наблюдал за Итаном с удивлением, понимая, что у того явно произошло что-то плохое и, возможно, даже непоправимое.
Честно говоря, Дамиано, глядя на эту картину, начал волноваться за мужа.
Давид смотрел на необычное поведение Торкио несколько минут, находясь в некотором ступоре, а после собрался с силами и решил подойти к нему поближе и выяснить, что именно не так. Он очень хотел помочь этому человеку, но Дамиано знал, что может сделать только хуже.
— Ит, у тебя что-то случилось? — осторожно спросил Дамиано, касаясь Итана и заставляя развернуться к нему лицом.
Тот вместо ответа прижал к себе Давида и обвил его спину руками, кладя голову на чужое плечо. Дамиано, который всё ещё не особо понимал происходящее, постарался тоже обнять Итана, аккуратно поглаживая его, чтобы не спугнуть. Прошло несколько минут, за которые Итан успел немного успокоиться, так как с Дамиано пока что всё было хорошо, но всё же парень решил спросить:
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Торкио, отстранившись от мужа.
— Прекрасно, — явно не понимая, к чему был задан этот вопрос, ответил Давид.
Услышав эти слова, Итан почти успокоился, на его лице даже появилась небольшая улыбка.
Он был счастлив, что с его любимым человеком всё хорошо, хотя в глубине души он понимал, что проклятье подействует не сейчас, а немного позже, поэтому радоваться было ещё рано.
— А почему ты поинтересовался моим состоянием? — всё же спросил Давид, пытаясь выяснить, что происходит.
Торкио глубоко вздохнул, он не знал, как рассказать о проклятье, которое для мужа могло оказаться смертельным.
— Дами, это… — Итан замялся, он даже не мог подобрать слова, чтобы всё объяснить.
— Расскажи, пожалуйста, — тихо попросил Дамиано, замечая то ли страх, то ли волнение в глазах парня.
— На мне проклятье, точнее, если я сближусь с человеком… Физически. И он не будет ко мне испытывать настоящих чувств, то он умрёт, — Торкио отвёл взгляд, запинаясь на последнем слове. Дамиано не понимал, что он ощущал в данный момент, но страх там определённо присутствовал.
После рассказа Итана наступила гробовая тишина, Давиду нужно было переварить всё, что он сейчас услышал. Торкио же боялся потерять Дамиано, молчание со стороны мужа явно давало ему понять, что чувств нет.
Когда в голове Давида всё более-менее уложилось, то он осознал, почему Итан выглядел настолько взволнованным. Причина была в нём, и Дамиано не понимал как сейчас успокоить Торкио. Он думал, что по его поведению можно было понять, что он что-то чувствует, и чёткого признания не нужно. Только вот у Дамиано самого имелся вопрос, любил ли он Итана по-настоящему или просто привязался сильно.
Давид понимал, что как бы там ни было, он должен убедить Итана, что всё будет хорошо и что тот ни в чём не виноват.
— Итан, я люблю тебя и хочу прожить рядом с тобой эту жизнь, — Давид не знал, насколько эти слова были правдой, но он смотрел парню в глаза и играл как какой-то хороший актёр. Дамиано за всю свою жизнь неплохо научился притворяться. Он потянулся к мужу, снова обнимая его, надеясь, что искренние эмоции страха не будут заметны.
Конечно же, признание Давида дало Итану немаленькую надежду, что с тем и вправду ничего не случится. Но Торкио всё равно не мог перестать волноваться. А вдруг парень просто пытался его утешить?
Дамиано прекрасно видел нервное состояние мужа и старался не отходить от него ни на шаг, постоянно говоря тому, что всё будет хорошо. Возможно, такая тактика делала всё только хуже.
Он успокаивал парня практически весь день, но тому лучше совсем не становилось. Да и сам Давид очень боялся, что проклятие подействует, но показывать этого Итану не хотел.
Торкио винил себя. Конечно, он прекрасно осознавал, что вина прежде всего лежит на родителях, которые так легко играли чужими жизнями, но ничего поделать с собой не мог, в голове всё время проскакивали мысли, от которых было невозможно избавиться: «а что если бы… Что было бы, если бы Итан тогда не превратился в кота и не полез бы к Давиду, оставил бы всё как есть?»
Ничего бы не случилось. Никто бы не боялся умереть. Итан бы не волновался за чужую жизнь. Но как бы то ни было, всё уже произошло.
Дамиано сидел рядом и успокаивал Итана. Торкио понимал, что Давиду было не легче, но он всё равно держал себя в руках, лишь бы Итан не волновался ещё больше. Надо было что-то решать. Торкио сейчас были важны не столько чужие чувства к нему, сколько безопасность Давида. Даже если бы у них потом не получилось «долго и счастливо», главным было, чтобы любимый человек оставался живым.
Первая здравая, ну или не очень, мысль, которая пришла Итану в голову, была позвонить родителям и договориться о встрече в ближайшие несколько часов. Времени оказалось катастрофически мало, но попробовать узнать о проклятье подробнее требовалось. Да и к тому же, уже давно пора было переставать жить для кого-то. Той жизнью, которую ему выбрали родители. До этого момента Итан особо об этом не задумывался; всю жизнь ему внушали, что он не идеальный, всё делает не так и что никому в этой жизни кроме семьи он не нужен. И тогда он действительно слепо им верил, даже не пытаясь найти себя, жил как говорили, выполнял приказы старших, потому что так воспитали, заставляли думать, что именно так правильно. В детстве у него никогда даже не было нормального общения с кем-либо, кроме родственников, друзей тоже никогда не имелось.
Собравшись с мыслями, Итан аккуратно убрал руку Дамиано со своего живота и потянулся к телефону, который лежал на тумбе. Парень почти сразу же нашёл номер отца и замер, не зная точно, стоит ли это делать. Общаться с людьми, которым он доверял и которые использовали его в личных целях, совершенно не хотелось. Но другого выхода не было. Ещё с минуту помедлив, он всё же набрал нужный номер.
Отец поднял трубку быстро и поприветствовал ледяным тоном, будто вовсе и не с родным сыном общался. Причину, по которой требовалось с ними увидеться, Итан не называл, но отец наверняка и сам догадывался.
Они договорились встретиться через час в ресторане, который находился недалеко от дома Итана. Страшно было ехать, страшно было оставлять Дамиано одного. Но это пришлось сделать. Торкио убеждал себя, что ничего не случится, что все слова Дамиано о любви были правдой, что они оба любят друг друга. Только вот в этом не были уверены они оба.
Итан вызвал такси, так как вести машину у него не было никаких сил. Поездка до ресторана прошла спокойно, водитель, видимо, заметив, что пассажир в отвратительном настроении, ничего не спрашивал и не говорил. В машине играла какая-то до боли знакомая мелодия, что немного расслабляло.
Всю дорогу он бездумно пялился в окно и пропустил тот момент, когда они подъехали к нужному месту. Голос таксиста вытащил его из-под толщи своих мыслей. Они приехали. Итан благодарно кивнул и вышел из машины. Тяжело вздохнув и собравшись с силами он поспешил в нужном направлении.
Торкио зашёл в ресторан, на входе назвав свою фамилию, и его тут же отвели к самому дальнему столику, где уже сидела вся семья.
Надо было действовать решительно. Очень жаль, что он сам понял это так поздно. Всю жизнь он жил по их правилам, делал всё, лишь бы не расстраивать близких, но в какой-то момент это явно перешло все границы. Его руками хотели убить человека и, когда наконец он это осознал — было уже поздно. Но ради Дамиано, даже если тот его не любит, Итан мог принять и это, лишь бы Давид остался жив.
За это время Дамиано стал для него слишком родным, даже ближе семьи. Много тяжёлого для обоих произошло, и все это они пережили вместе, помогая иногда даже своим присутствием. И терять это даже ещё не до конца выстроенное нечто не хотелось. Итан был готов бороться за Дамиано до последнего. И вот он уже сидел напротив и думал, с чего бы начать этот непростой диалог.
— Я больше не буду участвовать в этом цирке с браком, с меня хватило. Компания нужна вам, а не мне, и получить её моими руками у вас не выйдет, — скрывая свои переживания за уверенным голосом, сказал Итан.
— Если это единственная причина такой спешной встречи, то ты просто зря тратишь и свое, и наше время, лучше бы провёл его напоследок со своим мужем, — с недоброй усмешкой сказал отец.
И в тот в момент в голове Итана всё встало на свои места. Его семья всё уже знала. Она уже всё решила и не собиралась идти навстречу как бы не просили. Матери и отцу всё рассказала Лаура. От встречи не было абсолютно никакого смысла. Они ждали смерти Дамиано, его семья считала что, победила. Это осознание ранило больнее ножа.
— Твой муж тебя не полюбит, прими это. Если бы не этот брак, ты бы так и был никем, а так хоть где-то пригодился, — вмешалась мать Итана.
— Просто подумай, без нас и компании, у тебя ничего не будет. Ты никому не сдался, даже твоему «ненаглядному» глубоко плевать на тебя, — твердо, не терпя возражений, сказал ему отец.
— В любом случае, всё уже давно решено за тебя, так что ты можешь это только принять, всё будет так, как это и было задумано, — произнесла женщина.
Слов и сил для ответа не осталось, не хотелось абсолютно ничего, только сдаться и пойти на поводу у родителей. Но здравый смысл всё же побеждал, Итан прекрасно понимал что от этого станет только хуже. Отступать было нельзя.
— Я буду жить как хочу, верьте во что хотите, не всё всегда будет идти как того захотите вы. Я вполне могу построить свою жизнь сам, — зло, чуть не срываясь на крик, сказал Итан.
Попытка говорить твёрдо и уверенно была близка к провалу.
— Поверь, сынок, твои слова никак не меняют ситуацию, остаётся ждать, пока твой муженёк завтра не проснется, — с какой-то издёвкой произнёс отец, — но если вдруг произойдет чудо и у вас правда любовь до гроба, мы не будем лезть ни в твою, ни в его жизнь, готов даже клятву дать.
Мать едва слышно хмыкнула.
Никто в них не верил, собственно, так же как и они сами.
От резких, пропитанных желчью слов близких людей становилось не по себе.
Посидев ещё некоторое время в гнетущем молчании, Торкио больше не выдержал и, встав из-за стола, даже не попрощавшись с родителями, покинул заведение.
Оставалось вернуться домой и провести время с Дамиано, которого он и так оставил одного, наверняка не в лучшем состоянии. На Давида в последнее время свалилось безбожно много информации, в которую было сложно поверить и жить с этим дальше, если это бы вообще получилось.
***
Всю обратную дорогу Итан был раздражен. Нервы уже не выдерживали. Торкио был на взводе: в такси он сорвался на водителя, а выходя из машины, громко хлопнул дверью. Конечно, от этого нисколько не стало легче. Теперь Итан точно знал, что помощи ждать не от кого. Время всё решало. К сожалению, его осталось до следующего дня.
Торкио замер перед входной дверью. Сейчас, кажется, ещё можно было сбежать и оставить все как есть — это был страх неизбежного. Будто бегство как-то всё решило бы.
Собрав в себе последние силы, Итан всё же зашёл, тихо открыв дверь, боясь, что Давид мог уснуть на диване, а громкий звук его разбудит. Конечно же, тот не спал. Как вообще нормальный человек может заснуть в таком состоянии, в котором сейчас находился Дамиано? Вот и Торкио не знал: не знал, что делать, что говорить и надо ли вообще.
Он прошёл в гостиную и сел рядом с Давидом, ничего не произнося, а лишь обнимая за плечи и притягивая к себе для лёгкого, почти невесомого поцелуя в губы. Всё это время у Итана были закрыты глаза, и открыл он их только услышав всхлипы Дамиано. Тот плакал и судя по стеклянным, красным глазам, далеко не первый и не последний раз за вечер. Уже была почти ночь, что только усугубляло ситуацию.
Итан крепко обнял Давида, всем телом прижавшись к мужу. Они просидели так ещё около часа. Дамиано положил голову на плечо Итана и тоже обнимал.
Но находиться в таком положении всю ночь было не лучшим решением. Именно поэтому, аккуратно взяв Давида за руку, Торкио потянул его в сторону спальни. Муж выглядел сейчас таким потерянным и несчастным, тот без остановки плакал, уже беззвучно, просто слезы непрерывно текли из глаз.
И ведь сам Торкио совершенно не знал, как помочь ему, и все, что мог сделать, это уложить в постель, устроиться рядом и обнять со спины, нежно гладя ладонями везде, куда мог дотянуться. И так бы могло продолжаться вплоть до самого утра, но, к счастью, Дамиано настолько эмоционально вымотался за день, что уснул.
Итан ещё какое-то время лежал и просто наслаждался присутствием мужа, пока и сам не заснул беспокойным сном.
Дамиано мучили кошмары. Пару раз он просыпался, а потом пытался прийти в себя после уже не первого плохого сна за, кажется, бесконечную ночь. В последнем, Итан, обнимающий его, просто исчезал, превращаясь в пыль. И именно тогда, испугавшись, Давид понял, что не сможет без Торкио. Итан был для него важен. А дальше он опять уснул, всё ещё надеясь, что утро не настанет вообще, а они так и останутся вместе в этой кровати.
***
Утро настало. Это было совершенно неизбежно. Только вот когда Итан открыл глаза и посмотрел на время, был уже почти полдень. С ужасом и страхом он повернулся и уставился на лежащего рядом Дамиано, даже дыхание затаил, прислушиваясь к тишине.
Дамиано дышал.
Он действительно любил.
Он был жив.
Давид лежал, укрывшись одеялом почти с головой и свернувшись калачиком. Итан не мог не улыбаться от счастья. Ему хотелось кричать на весь мир об этом.
Он не верил в происходящие. Неужели так бывает? Вот так всё закончилось счастливо?
Итан подошёл к окну и закурил, медленно втягивая дым и всё ещё не переставая глупо улыбаться в пустоту. А потом он почувствовал руки, обвивающие его со спины и чужой подбородок на своём плече. Его любили. И он любил в ответ, собираясь сделать этого человека самым счастливым.
Жизнь Итана всегда казалась сущим адом. Будучи сыном богатых родителей, помешанных на контроле и собственной выгоде, он с ранних лет подчинялся и исполнял все их прихоти, действовал по заранее прописанному взрослыми плану, из-за чего даже не мог представить своего собственного будущего. Но всё же имелись ещё аспекты, которые полностью изменили его жизнь, позволяя наконец-то самостоятельно принимать решения, а ещё почувствовать такую необходимую ему любовь. И теперь Итану не приходилось для этого обращаться котом или каким-то другим человеком, потому что Дамиано хотел быть именно с ним — с ним настоящим. А всё остальное уже было неважно.
