Просто взрыв окситоцина

- София, зайдите ко мне после пар, - произнесла после звонка Терещенко, преподаватель по английскому языку. Девушка лишь кивнула, глубоко вздохнув, и спешно собрала вещи, затем выходя из аудитории в раздумьях о том, что же она успела сделать такого, что проректор вызывает ее к себе. Неделя прошла относительно спокойно: ей все еще удавалось оставаться студенткой университета, хоть ректор и смотрел на нее волком при каждой встрече, в ресторане дела шли отлично - в выходные София впервые получила чаевые в размер дневной зарплаты и сразу заплатила за квартиру. Девятый столик теперь каждый вечер был занят одним и тем же мужчиной. Девушка всегда принимала у него заказ на литовском. И заказ всегда был один: «София, мне, пожалуйста, кофе и ваш номер телефона», на что она лишь улыбалась и приносила горячий напиток, а после получала нескромные чаевые, пока в один такой раз не обнаружила вместе с ними билет на баскетбольный матч. «Пятница, 18:00, дворец спорта. Товарищеская игра ЦСКА-Спартак. Баскетболисты, значит». Соня в тот вечер долго думала, идти или нет, а на следующий уже просила Людку подменить ее в пятницу. Сейчас же девчонка очень надеялась, что Терещенко не сильно ее задержит, ведь занятия заканчиваются в пять вечера, а ей еще собраться нужно. Из-за неприятного предвкушения встречи с проректором время на оставшихся парах ползло так же медленно, как улитка по асфальту, но, наконец, София вышла из аудитории, где проходила зарубежная литература, и, не теряя времени, отправилась к кабинету с надписью золотого цвета: «Терещенко И.Ю». - Ирина Юрьевна, можно? – появилась блондинка в дверях, предварительно постучав. - Да, Соня, заходи. Женщина, сняв строгие очки, аккуратно сложила бумаги, над которыми корпела до этого, и убрала их в сторону. От воцарившейся тишины девушке становилось не по себе. Она села на стул напротив проректора и уставилась на почти высохший цветок на подоконнике, ожидая услышать цель этой романтической встречи. - Чай будешь? – предлагает Ирина Юрьевна, встав из-за стола и доставая из шкафчика кружки. «Да какой к черту чай?!» - Скажите пожалуйста, зачем вы меня вызвали? Я что-то не так сделала? – не выдержала Соня, но все равно старалась говорить как можно более уважительно. - Да, конечно, - проректор вновь вернулась на свое место за столом и сложила руки в замок, слегка наклонившись к блондинке. – Завтра Федор Иванович вызовет тебя и сообщит, что ты отчислена… - Как отчислена? Ирина Юрьевна, я же стараюсь все занятия посещать, домашнюю работу выполн.. - Не перебивай, - в голосе проскользнули нотки стали, а затем он вновь сделался деликатным. – Завтра ты заберешь документы из университета, и мы с тобой распрощаемся. София на мгновение забыла, что нужно дышать, лицо ее тут же залилось краской, а руки похолодели. - Мне жаль тебя, я знаю твою ситуацию. А еще знаю, что у тебя определенно талант к изучению иностранных языков и растрачивать его, работая официанткой, не позволю, - девушка подняла глаза и поймала ободряющий взгляд проректора. Женщина размашистым почерком написала что-то на небольшом прямоугольном листе и подвинула его к Соне: «Геннадий Михайлович Терещенко, кабинет 213». – Мой сын работает в Спорткомитете, Лужнецкая набережная, 8, - адрес дописала на листке. – Там как раз требуется переводчик. На конференциях там переводить, помогать спортсменам адаптироваться в иностранной среде и все в таком духе. Скажешь, что от меня. Возможно, потребуется показать свои умения, но на этот счет я в тебе не сомневаюсь. По мере речи Ирины Юрьевны глаза блондинки все больше и больше расширялись от удивления и восторга. Спорткомитет! Ничего себе! Это значит, и оклад неплохой, и связи. Уголки губ сами поползли вверх, дыхание перехватило, а порыв обнять проректора невозможно было сдержать. - Спасибо! Спасибо вам большое! - Пожалуйста, - ответила Ирина Юрьевна, отстраняясь от бывшей студентки. – Главное – не струсь. - Ни в коем случае! – воскликнула девчонка и, схватив листок со стола, направилась к выходу. – До свидания! Сборы много времени не заняли, больше всего – дорога. София в дворце спорта не была ни разу, а потому найти его без посторонней помощи оказалось проблематично. Однако, зайдя в огромное кишащее людьми здание, девушка увидела на часах, что до начала игры осталось еще несколько минут. Она остановилась перед зеркалом в холле, поправила воздушное платье и расчесала пальцами блондинистые волосы. Развернувшись, она заметила неподалеку Модестаса, который, встретившись с ней взглядом, широко заулыбался и огромными ручищами отодвинул от себя девушек, намеревавшихся взять его автограф, а лучше самого баскетболиста, и подошел к Соне. Какой он высокий. Несмотря на то, что мужчина был выше девчонки сантиметров на пятнадцать-двадцать, она явно была впечатлена этим. - Здравствуйте, София, - при разговоре с ней Паулаускас сразу же переходил на литовский и очень радовался, когда она была не против этого. - Здравствуйте, Модестас. Я думала, вы с командой готовитесь к игре, - девушка знала наверняка, что он не должен тут находиться, и причина его отсутствия в раздевалке за пару минут до игры – она сама. Приятно. - Я подумал, лучше я провожу вас до вашего места, чем вы потеряетесь в этих бесконечных коридорах, - он вновь обаятельно улыбнулся. – Идемте? - Очень любезно с вашей стороны. Пока они вместе с болельщиками шли ко входу в зал, с лица Сони все никак не сползала довольная улыбка, из-за чего приходилось ее прятать, чтобы поворачивающийся каждые пятнадцать секунд в сторону девушки Модестас не застал ее. Получалось, конечно, скверно, поэтому Модя шел с таким же глупым выражением лица. ХХХ Прицел, присед, прыжок – и мяч, принесший бы на игре три очка, оказался в корзине, а Сергей, этот мяч забросивший, с болезненным криком упал на пол, пока колено, в которое он вцепился мертвой хваткой, по ощущениям буквально разрывалось на части. Он лежал тридцать секунд, минуту, полторы, но боль не отступала, а наоборот, нарастала с каждым мгновением. Тогда он открыл глаза, с жадностью втягивая ноздрями воздух, и только сейчас увидел перед собой Севу и обеспокоенные лица товарищей. Через какое-то время начал их слышать. - Сева, сделай что-нибудь! Анальгин коли! – воскликнул Модестас. – Серёг, ты как? Живой? - Живой, - сквозь зубы произнес Белов, выдавая мучения только сведенными к переносице бровями. Раньше просто колов анальгин, сейчас Всеволод почему-то принялся ощупывать и без того заставляющее ощущать агонию колено. Сергей вскрикнул и вновь зажмурился. - Отошли все, я сказал, - слышен голос Паулаускаса. Сейчас Сережа был ему благодарен. Он никогда не мог смириться с тем, что в такие моменты представал перед командой максимально жалким, абсолютно беспомощным. Владимир Петрович подоспел. - Что с ним, Сева? – тон обеспокоенный. Конечно, боится, что лишился единственного, кто по тридцать очков за игру приносит. Сева молчит, и Белову это молчание отнюдь не нравится, тогда он открывает глаза. Всеволод качает головой, строго глядя на Гаранжина: предупреждал ведь, что Сергею лечение нужно. Так разве его самого убедишь в этом? Все обратили взор на больного. - Долго в гляделки играть будем? Сева, анальгин! Сережа наконец получил дозу обезболивающего, и уже через пять минут боли в колене как и не было. Он поднялся с паркета, благо, не встретившись ни с кем взглядом – Владимир Петрович озадачил команду новым упражнением: друг за другом бегали по ступенькам на трибунах. Брюнет зашагал к товарищам, дабы тоже приступить к упражнению, но твердая рука уперлась ему поперек пресса - тренер остановил. - На сегодня для тебя тренировка окончена, собирайся домой, - сказал, как отрезал, а хотел было Белов возразить, быстро его перебил. – Тренировка окончена, Сережа, и не спорь, иначе в сборную не возьму. Аргумент. Тяжело вздохнув, он схватил свое полотенце и вышел из зала. Принял холодный душ, немного успокоился, и трусцой побежал домой. Правда, самой длинной дорогой, которую только можно было придумать. Сергей шел на игру, будто за хлебом. Никакого волнения, никаких посторонних мыслей в голове, просто приятная пустота в душе и разуме. Он привычным движением открыл дверь, зашел в дворец спорта, раздал автографы собравшимся заранее поклонникам и прошел в раздевалку. Переодевшись и чуть потянувшись, выслушал тренера, затем отмахнулся от Севы и сел на скамейку рядом с Паулаускасом. - Нормально? – спросил литовец, указывая взглядом на причину прерывания вчерашней тренировки. - Как обычно, - небрежно кинул Сережа и хотел было что-то еще сказать, но Моди и след простыл. Куда собрался? Минут семь до игры осталось. Брюнет продолжил разминаться, затем аккуратно помял колено, а после вместе со всеми, когда пришло время, вышел из раздевалки и вслед за Гаранжиным отправился к залу. Не успел Белов подумать о том, что Паулаускас никогда себя таким образом перед игрой не вел, как литовец оказался рядом с ним и повис на его плече. С улыбкой до ушей. Оставим этот разговор на потом. Играли со спартаковцами. Не сказать, что команда слабая, совсем не сказать. Сергею с Модестасом пришлось повозиться, чтобы обвести их защитников вокруг пальца и накидать полную корзину. Благо, Модя при выходе на площадку сразу стер глупую улыбку с лица и сосредоточился на игре, а то Белов уже успел начать переживать. Однако, когда стало ясно, что игра абсолютно точно закончится в их пользу, Паулаускас подолгу переглядывался с кем-то на трибунах и ослепительно улыбался. Стоп. Официантка? Сережа узнал девушку, стоило ему проследить за взглядом друга. Она сидела на одном из самых лучших мест, раскрасневшаяся и ярко-ярко улыбавшаяся, довольная выигрышем ЦСКА. Брюнет был убежден, что девчонка, явно слишком юная для Моди, у которого, судя по всему, на нее планы, ничего не смыслит в баскетболе, а пришла лишь потому, что обаяние литовца подействовало и на нее. Хотя, надо отдать должное, раньше Модестас девушек на игры никогда не приводил, значит, тут, возможно, что-то другое. Помылись и переоделись баскетболисты быстро, а быстрее всех Паулаускас, и, не дождавшись Белова, как он обычно делал, пулей вылетел из раздевалки, чудом не забыв свою сумку на крючке за дверью. Сергея уже не особо интересовали подробности, он понял причину странного поведения друга, и этого вполне достаточно. На этот раз домой он дошел прогулочным шагом, ведь внештатную тренировку провел себе с утра, а после победы, пусть и незначительной, можно было отдохнуть. К тому же, колено начинало ныть. ХХХ - Как вам игра? – неожиданно подкравшись со спины к стоявшей на улице на договоренном месте девушке, бархатистым голосом спросил Модестас. Юница, прервав свои размышления, повернулась к литовцу со счастливой улыбкой. - Знаете, Модестас, вы открыли для меня мир советского баскетбола, - произнесла она. – Я раньше и подумать не могла, что он такой захватывающий! - Что же, вы ни разу не бывали на баскетбольном матче? – удивленно глянув на Софию, он подал ей локоть и двинулся вдоль по улице. - Ни разу, о чем теперь сожалею. В моем городе нет баскетбольных клубов, а ездить в соседний возможности не было. - Зато теперь я могу устроить вам поход на любую игру, какую пожелаете, только скажите! – воскликнул баскетболист, чуть сильнее сжав девичью руку в своей, отчего блондинка улыбнулась, пряча взгляд в еще не растаявших сугробах, разлегшихся тяжелой грязной ватой по бокам тротуара. Они прогуливались неспеша, рассказывая о семьях друг друга, о том, как попали в Москву и каким именно образом так сложилась их судьба. Известный баскетболист и официантка. Как так вышло? Один лишь Бог знает. - Ой, - Паулаускас прикоснулся подушечками пальцев к своей макушке, с мыслью о том, уж не решила ли какая-нибудь треклятая птичка осчастливить его, но оказалось, что на него упала лишь капля воды. – Что это? - Это дождь, Модестас, - констатировала Соня, на голову и плечи которой уже упало несколько ледяных капель, а затем еще и еще. – И он явно не собирается заканчиваться. - Тогда нам надо спрятаться, - решил литовец с крайне озабоченным выражением лица, которое позабавило девушку. Но не успела она посмеяться, как обладатель огромной ладони, что заключила в свои тиски ее руку, бросился бежать и Соню за собой потянул, черт знает как удерживая на плече спортивную сумку. До подъезда они добрались сравнительно быстро, правда вымокли все до нитки. Паулаускас только сейчас отпустил руку Софии и достал из кармана брюк связку ключей. После десятиминутного марафона предстояло преодолеть еще шесть этажей ступенек, мужчина жил на седьмом, а лифт, по несчастливой случайности, не работал. Наконец зайдя в темную квартиру, оба могли отдышаться. Тяжелые вдохи и выдохи заполнили помещение. Блондинка развязала кушак пальто, подчеркивающий ее, пусть не как у лани, но все же выделяющуюся, талию, а затем сняла и саму мокрую насквозь верхнюю одежду. Баскетболист включил свет. Квартира была презентабельная, с длинным узким коридором, двумя комнатами и кухней. С первого взгляда даже казалась чистой. - Модестас, куда у вас можно повесить пальто? – с мягкой улыбкой поинтересовалась девчонка, топчась на коврике у входа, пока хозяин жилища стаскивал с себя плащ и варварски вешал на дверь. Он обернулся, будто спохватился о чем-то. - Да-да, конечно, - мужчина взял элемент одежды из рук Софии и аккуратно повесил на вешалку. – Я отнесу в комнату, там оно быстрее высохнет, - не дождавшись утвердительного кивка, он так и сделал, а после молниеносно оказался на кухне. Блондинка стала у зеркала, аккуратно поправила мокрые волосы, чтобы они приняли хоть мало-мальски презентабельный вид, затем принялась делать то же с одеждой, но к своему расстройству обнаружила, что вещи были такими же напрочь намокшими, как и она вся. Толку тогда от такого пальто? Могла с таким же успехом и без него выйти. С кухни послышался шум посуды, а после трехэтажный литовский мат, резко оборвавшийся на полуслове – видимо, Паулаускас вспомнил, что не один он тут литовский знает. Ага, так вот какая часть квартиры выдает, что мужчина холост. На кухне наверняка куча немытой посуды. И точно - следом послышалось, как из крана потекла вода. - Может чаю? – кричит так, чтобы Соня услышала. - А зеленый есть? – вопросом на вопрос тихо отвечает, прислонившись к дверному косяку и наблюдая, как большой и сильный мужчина, временами смахивающий на медведя, нацепил фартук салатового цвета и спешно моет посуду. - Вы простите меня, Модестас, я пойду. Что-то засиделась, - первой нарушила тишину девушка, сделав глоток зеленого чая с какими-то фруктовыми добавками. Литовского, по словам баскетболиста. Девчонка встала с насиженного места и тут же поежилась – порыв ветра из приоткрытой форточки достиг ее, а влажная одежда усугубила положение. Он поднял оленьи глаза на нее. - Во-первых, у меня дома только на «ты», - улыбнулся. – Во-вторых, не уходи так скоро, пожалуйста, - коснулся горячей ладонью ее запястья и почувствовал влагу ткани. – Прогулки на ветру в мокрой одежде не предвещают ничего хорошего. - Как и ночные посиделки с милым мужчиной, когда утром нужно по делам, - осмелела юница, лукаво улыбаясь. Паулаускас встал. Теперь он вновь огромной глыбой возвышался над Софией, а та казалась и себе, и ему очень-очень маленькой. Она подняла на него глаза. Наверняка это выглядело очень жалко, особенно если учитывать тот факт, что блондинка уже чувствовала спиной холодную стену, а по телу шла мелкая дрожь. Одновременно хотелось остаться тут такой невинной и беззащитной перед ним и вырваться, чтобы убежать со всех ног и больше никогда не видеться. Она слышала, как учащается его дыхание, смотрела в карие глаза и видела, как они темнеют, что выглядело завораживающе жутко. Однако он не прикасался, не ухмылялся и даже не мигал – ни один мускул в его лице и как струна напряженном теле не дрогнул. В отличие от Сони. Она дрожала, как осиновый лист, не зная, чего ожидать от Модестаса и что делать самой. И стоит ли вообще что-то делать. Рваный выдох и невозможность разорвать зрительный контакт. Она смотрела снизу вверх, умоляя сделать хоть что-то, чтобы избавить ее от нерешительности и неоднозначности, а он из последних сил держался, весь закипал внутри, боялся спугнуть любыми действиями. Наконец, он сглотнул и непроизвольно обвел языком собственные пересохшие губы, глядя на приоткрытые девичьи, такие невероятно манящие, идеального размера и формы. Соня совсем терялась, но тело ее бессовестно выдавало. Она вся льнула к сильной фигуре напротив, нутром ведомая прислониться к литовцу, но лишь остатки рассудка, окрасившие ее щеки в стыдливый красный цвет, останавливали ее. - Можно вас.. – запнулась. – Тебя поцеловать? – снова беспомощный, отчаянный взгляд на Паулаускаса, и вся его сдержанность скатилась в тартарары. Он обхватил руками ее талию, провел широкой ладонью вверх по спине, остановился на шее с тоненькой цепочкой и притянул девчонку к себе, наклоняясь, и, наконец, пробуя на вкус ее губы. Они напоминали зефир – такие же мягкие и сладкие, почти приторные, но настолько необходимые, что Модестас уверен – отстранись он сейчас, началась бы ломка. Блондинка растворялась в его властных объятиях, как сахар в горячем чае, встала на носочки, лишь бы не разрывать соития губ, и мертвой хваткой вцепилась в мужскую белую футболку, словно боялась, что литовец в один момент просто исчезнет. Стоило ей чуть расслабить руки, как Паулаускас развернул ее к себе спиной, умудрившись не прервать поцелуй, и прижал к себе, одной рукой обняв поперек талии. Девчонка опомниться не успела, как почувствовала на животе обе его руки – одна удерживала ее, а вторая любовно скользила вниз, после приподнимая подол платья и пробираясь под него. От одного прикосновения к бедру София покрылась мурашками, а когда мужчина выпустил ее припухшие алые губы из собственного плена и коснулся большим пальцем клитора через тонкую ткань белых хлопковых трусиков, опрокинула голову на его плечо и зажмурилась, приоткрыв рот в шумном выдохе. Он умело массировал чувствительный комок нервных окончаний, заставив юницу уткнуться лицом в его шею и тихо поскуливать ему на ухо. - Пожалуйста…Prasome, быстрее, - прошептала, переступая подрагивающими ногами. - Какая же ты… Dieve mano, - пробасил в скулу, мазнув горячими губами, и повиновался ее желанию, двигая пальцем быстрее и доводя девчонку до пика. - Модестас! – воскликнула Соня, непроизвольно сжимая его руку между своих ног и бурно кончая. – Модестас… Он прижимается своей щекой к ее лбу, чуть покалывая щетиной, и целует в нос. - Даже без проникновения. Я настолько тебя возбуждаю? – спросил баскетболист, самодовольно улыбнувшись. - Как-то само собой получилось.. – смущенно проговорила девушка себе под нос. – Разрешишь переночевать? – развернувшись к нему лицом, насколько это возможно в его объятиях, подмигнула юница.