Просто взрыв окситоцина

Яркое майское солнце попадало в спортзал сквозь высоко размещенные окна, рисуя четкие желтые линии на паркете. Соня сладко спала, сидя в кресле на трибуне, находящейся в тени, и проснулась только из–за того, что услышала, как открылась дверь. Девушка знала, кто и зачем пришел сюда так рано. Уже неделю каждый ее день проходил одинаково: она выполняла свою работу, дополнительные поручения от Павлова или Владимира Петровича, затем бежала в университет, чтобы сдать зачет, а после снова возвращалась на работу. После ссоры с соседками в общежитии желание появляться там отпало напрочь, и единственным местом, готовым принять Софию всегда, оказался Дворец Спорта. Вечером она запиралась в своем кабинете, готовилась к экзаменам и делала работу наперед, мылась в женской душевой и, закончив все дела, пробиралась в спортзал. Наблюдая за вечерними, а, порой, и затягивающимися до ночи тренировками Белова, девчонка засыпала, а проснувшись, наблюдала за утренними. Он не замечал ее, увлеченный баскетболом, и ее это устраивало. За эту неделю она привыкла разговаривать только с руководством и цветами в собственном кабинете, шкаф, предназначенный для бумажной волокиты, был заполнен еще и Сониной одеждой, которую она украдкой забрала из общежития по пути из университета, когда в комнате никого не было. Родители звонили редко, но каждый разговор был неприятным. Мама все твердила, чтобы Соня вспомнила о том, кто она такая и каков ее характер, чтобы радовалась жизни, как раньше, и достигала высот в карьере. Девушку не прельщало ничего из этого. Она знала свой характер, знала свои цели и как их добиться, но не хотела. Ей надоело быть сильной, строгой, властной. Ей уже не нравилось, когда про нее говорили: «И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет». Она хотела быть нежной, спокойной, чтобы ее любили и оберегали, хотела быть маленькой и беззащитной, чтобы рядом был сильный мужчина, который защитит ее от всего мира. И что? Вон он, сидит, колени перевязывает. Импульсивный, гордый и упертый, но все еще ею желанный. Соня понимала, что, скорее всего, Сережа никогда не полюбит ее больше, чем баскетбол. Ему главное двадцать часов в сутки мяч в руках чувствовать и после каждой игры новую золотую медаль домой везти. Ее размышления прервал сам Белов, шумно усевшись рядом с ней на трибуну. – У тебя рабочий день в девять начинается, – сказал он, глядя перед собой. – У меня с памятью пока проблем нет, – отстраненно ответила блондинка, даже не шелохнувшись. – А я как ни приду, ты все здесь, – продолжил мужчина, пропустив мимо ушей ее язвительную реплику. – Я не мешаю вам тренироваться, а вы не мешайте мне здесь сидеть. – Тебе негде ночевать? – Соня периферийным зрением увидела, что он повернулся к ней. – Разумеется, есть. Просто я ярая поклонница вашего таланта, Сергей Александрович, вот и наблюдаю. – Не надоело ядом плеваться? Я серьезно спрашиваю, – на удивление тон его голоса был абсолютно спокойным. Девчонка посмотрела на него, старательно избегая зрительного контакта. – Я раньше девяти утра серьезно не разговариваю. ХХХ Конечно, весь оставшийся день Соня находилась в прекрасном настроении и дарила окружающим свою улыбку. Она не могла не оценить того, что Белов первый нарушил молчание между ними, и, признаться, это очень хорошо сказалось на ее самолюбии. Девчонка теперь не бегала с этажа на этаж на работе, а порхала, выполняя поручения начальства. На тренировке баскетболисты впервые за долгое время увидели, что ее лицо вновь засияло, она поболтала с каждым из них, узнала последние новости, а после выпила чаю с Владимиром Петровичем. – Что, Серега одумался наконец? – с лукавым прищуром спросил Гаранжин. – Одумался, – на выдохе улыбнулась София. В университете дела тоже шли хорошо: девушка на «отлично» сдала два экзамена и получила зачет сразу по нескольким предметам без особого напряжения. Благодаря Белову сегодня все давалось легко и с удовольствием, но это не отменяло осторожности Соколовой, да и гордость тоже имела место. Она ни за что не кинется в его объятия, как только он поманил. Сергей же виду не подавал. Просто украдкой улыбался, снова видя Соню счастливой, как бы она ни пыталась при нем это скрывать. Он понял, что она наблюдает за его тренировками, уже в первый день, собирался духом, чтобы подойти и заговорить, сомневаясь, ждет она этого или нет, а отвергнутым быть совсем не хотелось. Но когда он узнал, что девчонка живет на работе, сомнения пришлось отложить. Мужчина понимал, что она в этом не признается и лично ни за что не согласится, что называется, «перекантоваться» у него, поэтому пока девушка была в университете, взял у вахтера под честное слово запасной ключ от ее кабинета и оставил связку дубликатов ключей от своей квартиры на столе. Наспех написав записку, Сергей невольно осмотрелся, про себя отметив, что даже в рабочем кабинете Сони намного уютнее, чем в его холостяцком жилище. Тем лучше, девчонке, он уверен, не составит труда его обустроить. Комсорг поймал себя на мысли, что хочет, чтобы она переехала к нему насовсем. Он было улыбнулся, представив, что больше не будет приходить в пустую холодную квартиру, что не будет одиноко пить кофе по утрам в полной тишине. Он настолько замечтался, что ему даже почудился топот детских ножек по полу. Смутившись и одернув себя, мужчина негромко прочистил горло и вышел в коридор с чувством выполненного долга. Соня вернулась во Дворец Спорта ближе к ночи уставшая, но довольная собой и сегодняшним днем. Его не омрачил даже не совсем приятный разговор с соседками в общежитии, куда она зашла, чтобы взять кое–что из вещей. Проскочив мимо уснувшего охранника, девчонка поднялась на третий этаж и аккуратно вставила ключ в замочную скважину своего кабинета, однако, к ее удивлению, дверь была не заперта. Она с опаской оглянулась и, никого поблизости не обнаружив, зашла внутрь. В кромешной темноте София нащупала выключатель, и помещение озарилось ярко–желтым светом, а затем наполнилось испуганными криками. Соня увидела за столом спящую техничку тётю Лину и завопила от неожиданности, а женщина – от громкого звука, разбудившего ее. – Акулина Григорьевна, что вы тут делаете? – держась за сердце, затараторила девушка. – Это я тебя должна спросить. Что ты, – женщина выделила это слово. – здесь делаешь? Техничка встала из–за стола и в упор посмотрела на Соколову. – Я тут.. работаю. Да, нужно закончить разбираться с кое–какими документами, – замешкавшись, ответила она. – Поэтому ты полдома сюда перенесла, да? – женщина прищурилась, и этот прищур Соне не понравился. – Дворец Спорта – это место работы, а не ночлежка! – возмутилась она, не давая девчонке возразить. – Не надо врать мне, девочка. Сейчас же собирай вещи и отправляйся домой! – Но куда же я пойду? Общежитие уже закрыто, а больше и некуда… – А это уже меня не касается. Собирайся давай, иначе Сергей Палычу расскажу, уволит! «Не уволит» – подумала блондинка, но в тот же момент решила со старушкой не спорить и начала скидывать самое необходимое с полок в сумку, надеясь, что Акулина Григорьевна все же уйдет домой, а она вернется сюда. Однако женщина более не оставила ее одну ни на секунду, наблюдая за каждым ее движением. Соня, поняв, что отвертеться не удастся, в панике начала думать, куда ей податься. В свою квартиру она вернуться не могла, там люди живут, общежитие закрыто, ее туда не пустят, остались только два варианта – спать на лавочке у Дворца, но это позора утром не оберешься, либо оббивать пороги Владимира Петровича и Белова. К тренеру заявиться в такой час было неудобно, у него семья все–таки, ребенок, а к Сергею она бы не пошла из гордости, да и адреса его не знала. Закончив с полками, София наткнулась взглядом на ключи и записку на столе: «Хватит жить на работе. Комсомольский проспект 45, второй подъезд, 7 этаж, квартира 129» Сомнений не осталось и насчет того, чей это жест доброй воли, и откуда техничка узнала, что девушка ночует здесь. Она закинула голову наверх и неслышно простонала, зажмурившись. Почему это все происходит именно с ней? – Акулина Григорьевна, может договоримся? – в последний раз с надеждой предложила Соня, намекая на то, что может заплатить женщине, но та разозлилась еще сильнее прежнего. – Ты мне еще взятку предлагаешь? Коррупционерка! Да я тут пятьдесят три года отработала верой и правдой, а ты.. – Ладно–ладно, поняла! – шикнула девушка, обреченно сгребая со стола связку ключей и записку. – Такси хотя бы можно вызвать? Автомобиль остановился перед большим красивым многоквартирным домом, Соню сразу посетила мысль о том, что жилплощадь в таком доме и районе, во–первых, недешевая, во–вторых, не каждому позволено купить. Она понимала, что Сергей Белов далеко не последний человек в Союзе, но все равно была поражена. Заплатив таксисту, она долго мялась у двери, но в итоге открыла домофон и зашла в чистый, недавно отремонтированный подъезд. Несмотря на то, что сумку в руке она держала ровно пятнадцать минут, пальцы и мышцы уже онемели от тяжести вещей. Соня благодарила всех и все за то, что лифт оказался рабочим. Она поднялась на седьмой этаж и нашла нужную квартиру. Не опуская сумку, девушка свободной рукой перебирала ключи в попытке понять, какой из них предназначен для этого замка, и при этом не разбудить звоном соседей и Сергея, хотя и понимала, что мужчина, проснувшись утром, скорее всего, будет, по меньшей мере, удивлен, увидев ее свернувшуюся на коврике в прихожей. Попробовав несколько неудачных вариантов, блондинка разозлилась и шлепнула кладь на пол, уже жалея, что вообще приехала сюда. Ровно в тот момент, когда в ее голове начали появляться мысли о том, чтобы просто остаться ночевать на лестничной клетке, дверь открылась, и перед девчонкой возник заспанный Белов в одних пижамных штанах, который, судя по всему, видел уже десятый сон, пока София его не разбудила. – Долго ключами греметь будешь? Дверь открыта была, – еще более низким, чем обычно, голосом произнес комсорг, заставив девушку смутиться (во многом еще из–за своего внешнего вида) и почувствовать укол вины за то, что нарушила его и так короткий отдых. Ее неловкая улыбка перерастала в довольную по мере того, как Соня рассматривала мужчину. Он выглядел таким уютным и домашним, что захотелось обнять его и прижать к себе. Помимо того, девчонкой завладело чувство радости и благодарности Белову, заставив забыть все свои обиды и принципы. На лице Сергея отражалось непонимание, отчего блондинка, нарушившая его покой, стоит в дверях и улыбается, но все же он был рад ее видеть. Он знал, что она придет, не зря же сам вечером мило поболтал с тётей Линой, но не думал, что в такое время. Баскетболист был совсем ошарашен, когда София вдруг обняла его. Эти объятия не походили на те, что были в тот раз в зале, они дали ему понять, что сейчас девушка отбросила все свои принципы, оставив место только для чувств к нему. Теперь уже Сережа, не скрывая радостного облегчения, обнял ее в ответ что есть мочи, лишь бы блондинка вновь не ускользнула от него. – Прости, что разбудила тебя, – прошептала Соколова куда–то ему в ключицу, но вместо ответа комсорг только крепче прижал ее к себе. Дыхание Сони участилось то ли от нахлынувших эмоций, то ли от ощущения сильных мужских рук на своей талии, в этот момент она почувствовала себя так, как давно хотела – маленькой и беззащитной. Он полностью закрывал ее своим стальным натренированным телом, и девчонка до последнего не хотела отстраняться от него. – Позволишь мне обнимать тебя всю ночь? – пробасил Белов, заставив девчонку покрыться мурашками. Она хотела было шутливо возразить ему, но на это не было сил, было только желание постоянно чувствовать его рядом, буквально ощущать кожей. – Я только этого и хочу. – Тогда я занесу твои вещи, а ты пока проходи, осмотрись. В эту ночь они оба заснули счастливые. Соня спрятала лицо на Сережиной груди, переплетя холодные ноги с его теплыми, а он крепко прижал свою маленькую девчонку к себе и, пожелав сладких снов, поцеловал в лоб, прикрыв глаза. Сережа впервые за почти всю свою осознанную жизнь без зазрений совести проспал до десяти часов и открыл глаза, с удовольствием зевнув. Он даже не подумал об индивидуальной утренней тренировке – меньше всего на свете ему сейчас хотелось покидать объятия любимой девушки. Он глянул на нее – блондинка сладко посапывала, иногда смешно причмокивая надутыми губами, и улыбнулся, еле сдержавшись, чтобы не стиснуть ее сильнее, дабы не разбудить. Комсорг дотянулся свободной рукой до шторы и задвинул ее, помешав солнечным зайчикам коснуться девичьего лица, не желая ни с кем делить его невинную красоту. Услышав звук скрежета люверсов о карниз, Соня нахмурилась и приоткрыла сонные глаза, но, как только увидела лицо Сережи перед собой, улыбнулась и закрыла их обратно, носом проведя по мужской груди. – Я думала, ты и в выходные тренируешься, – пролепетала блондинка, заставив мужчину усмехнуться. – Тренируюсь, – ответил он, коснувшись губами обнаженного плеча девушки. – И что же, ты ради меня не стал? – довольно заулыбалась Соня, все еще притворяясь, что спит. – Ради тебя! Сережа резко вытащил руку из–под ее головы и принялся пересчитывать спрятанные под растянутой майкой ребра девушки, заставив ее громко завизжать наперебой со смехом. – Гражданочка, вы решили весь дом разом перебудить? – смеялся в унисон с ней Белов, пресекая ее попытки вырваться, и навис сверху, блокируя девичьи руки с обеих сторон, совершенно лишая ее возможности пошевелиться. Соня продолжала хихикать даже когда щекотка прекратилась, из–за чего улыбка все никак не сходила с лица комсорга. Он наклонился к ней и остановился в десятке сантиметров от губ. – Можно тебя поцеловать? Внутри Соколовой все перевернулось, а сердце, кажется, только что сделало сальто от одного только вопроса Сережи. Приятно было осознавать, что ему важны ее желания. – Хочешь испортить мой моральный облик? – притворно возмущенно спросила девчонка. – Я буду целоваться только с мужем! Даже не выдерживая паузы после своих слов, она засмеялась и, закрыв глаза, выставила губы уточкой, собираясь наконец получить долгожданный поцелуй. В тот же момент она почувствовала покалывание усов, а затем и мужские горячие губы на своих. Белов целовал сладко, тягуче, так, как никто, лишая Соню воздуха в легких и возможности нормально соображать. Он не отпускал ее рук, хотя ей очень хотелось обнять его, исследовать кончиками пальцев каждый сантиметр кожи, но она наслаждалась его силой и властью над ней, не смея и не желая препятствовать. Девушке показалось, что прошло всего мгновение, и мужчина отстранился, оставив после своих губ ничем иным невосполнимую пустоту. – Выходи за меня, – чуть сиплым голосом произнес комсорг, неотрывно глядя в только что посмотревшие на него глаза. – Какой–то ты подозрительно веселый сегодня, – неловко хохотнула Соня, следя за реакцией мужчины. – Сегодня моя любимая девушка наконец со мной, – вопреки ожиданиям блондинки Белов не шутил. Он сел рядом и потянул ее на себя, заставляя тоже принять сидячее положение. Она смутилась и покраснела от таких откровений, что для нее, как ни странно, не характерно. – Сонь, я серьезно. Выходи за меня замуж. Соколова невольно сглотнула, увидев в неотрывно следящих за ней глазах уверенность. Чувства и мысли в ее голове смешались, а в Сережином взгляде потихоньку начала появляться тень огорчения и боли. Она с точностью до каждого слова вспомнила рассказ комсорга о бывшей девушке и со страхом осознала, что он за эти мгновения ее раздумий, возможно, успел пожалеть о своих словах и о том, что вообще связался с Соней, хоть он и все так же крепко сжимал ее ладони в своих. – Знаешь, у меня зачастую доводы разума и сердца не совпадают от слова «совсем», – начала девушка, рассматривая взволнованное лицо напротив. – Если бы не это, я бы давно уже кинулась в твои объятия и не отстала бы больше, – они оба хихикнули на этом моменте, и Сережа продолжил внимательно слушать, не перебивая. – И с этого момента и всегда в отношении тебя я хочу и буду слушать только сердце, поэтому… – Поэтому?.. – Мы с сердцем согласны выйти за тебя замуж, – еле сдерживая радостный визг, закончила Соня. Белов шумно облегченно выдохнул, вскочил с кровати и, обняв за талию, закружил девушку в воздухе, дав ей возможность выразить свой восторг громким смехом. – Тише, тише, Сережа! Аж голова закружилась! – воскликнула она, обхватив ногами мужчину за пояс и полностью прильнув к его обнаженному торсу. Мужчина, смеясь с ней в унисон, остановился и посмотрел в зеленые глаза. – Мне не верится, что ты теперь моя. Вся, целиком и полностью моя, – прошептал он, любуясь девчонкой и заправляя одной рукой прядь ее волос за ухо. – Целиком и полностью твоя буду, когда распишемся, а сейчас я еще своя собственная, – заявила Соня, целуя комсорга в нос. – Значит завтра пойдем и подадим заявление прямо перед работой, – сказал Сережа, улыбнувшись и оставив несколько поцелуев на шее девушки. – То есть сегодня ты оставил себе «на подумать», пока еще отказаться можно? Баскетболист усмехнулся наигранному возмущению блондинки и зашагал на кухню, где усадил ее на стул. – Сегодня мы заняты, у нас первое свидание, – деловито произнес Сергей, наполняя водой чайник и ставя его на плиту. – Да что вы говорите, Сергей Саныч? – довольно заулыбалась София. – Именно так, София Сергевна, – в той же манере ответил Белов, пряча неконтролируемую радостную улыбку в густых усах. Эти две недели были определенно лучшими. Как только наладились отношения с Сережей, так наладились и все остальные сферы жизни Сони. Перво–наперво они подали заявление в ЗАГС. Белов настоял на том, чтобы она к нему переехала. Несколько вечеров подряд он посвятил помощи девчонке со сдачей экзаменов и зачетов, терпеливо объяснял ей темы, которые понимал сам, и изучал вместе с ней те, в которых не разбирался, а после проверял ее знания. Таким образом, сессия была закрыта на «отлично». Два раза в неделю комсорг жертвовал своими внештатными тренировками ради прогулок и поездок с девчонкой, а когда все же оставался допоздна в зале, София всегда наблюдала за ним и негласно контролировала процесс, чтобы самый результативный игрок команды не перенапрягался. На работе тоже все шло как по маслу у них обоих: Владимир Петрович и баскетболисты сборной были рады за них, Сергей с еще большим энтузиазмом тренировался, а Соня выполняла поручения руководства с невероятной легкостью и вдохновением. Даже в отношениях с родителями все нормализовалось. Они на удивление хорошо отреагировали на новость о помолвке. Мама, конечно, с неким скепсисом раз сто предостерегла девушку, а вот папу распирало от восторга и гордости – дочь выходит замуж за самого(!) Сергея Белова. Пятничным утром Соня проснулась от витающего по всей квартире Сережи аромата блинов. Приятно потянувшись в постели, она открыла глаза и сглотнула в предвкушении попробовать кулинарный шедевр любимого мужчины. Девчонка прошлепала босыми ногами на кухню и прильнула к нему, обнимая за талию со спины. – Доброе утро, красавица, – глянув на нее через плечо, бодро произнес Сергей, который, судя по разложенным на столе продуктам, уже успел сходить в магазин, но не успел убрать все по местам. – Доброе утро, – с улыбкой ответила блондинка еще сонным голосом и поцеловала Белова в плечо. – А с чем у нас блины? – А с чем хочешь. Посмотри на столе, я сметану купил, сгущенку, варенье достал мамино. Там клубничное, малиновое и еще какое–то, я так и не понял. Соня отстранилась от него и с интересом уставилась на большую загадочную банку. Она покрутила ее в руках, и девушку вдруг осенило. – Так это ж крыжовниковое. – Какое? – Сережа посмотрел на нее, как на инопланетянина. – Крыжовниковое. Из крыжовника, – повторила София, складывая в холодильник молочку и распихивая по полкам многочисленные крупы, купленные Беловым. – Мама никогда такое не варила. – Значит, будем пробовать, – решила она, с трудом закрывая шкафчик, в который только что загрузила два пакета конфет. – Сережа, а ты куда так закупился? К нам неожиданно нагрянут двадцать человек твоих дальних родственников, о которых ты сам не знал? – Да куда там, – хмыкнул комсорг, выкладывая последний блин на тарелку. – Я же теперь не один живу, а когда мужчина начинает жить с любимой девушкой, он начинает больше есть, да и тебя ведь тоже порадовать вкусной едой охота. И потом, а если в гости кто придет? – Серёнь, ты же вроде гостей не жаловал никогда, ты сам говорил… – удивленно уставилась на него София. – Это я просто одинокий был и злой, – иронизировал Белов, вытирая масляные руки полотенцем. – А сейчас, – он притянул девушку к себе за талию и поцеловал в губы, запустив пальцы в ее волосы. – А сейчас у тебя есть я, ты больше не одинокий и поэтому добрый? – прервавшись, закончила за него она. – Именно, – ответил мужчина и щелкнул возлюбленную по носу. Отвлек от идиллии звонок телефона, раздавшийся из прихожей. Сережа автоматически еще раз вытер руки о штаны и, улыбнувшись Соне, подошел к трюмо и снял трубку. Девчонка пожала плечами и переставила тарелку с блинами на стол, затем потянувшись к банке с крыжовниковым вареньем. Ее, конечно, интересовало, кто звонит Белову задолго до начала рабочего дня и с какой целью, но блондинка решила, что мужчина сам расскажет, если захочет, однако до нее все же долетали обрывки фраз. «Сергей Палыч, вы не кричите! Соня у меня, вот и не…» «Андрей Андреич? Нет?..» «Мы что, обезьяны цирковые, чтобы на нас смотреть?» «Понимаю…» Соколова, уже внимательно прислушивалась и пыталась понять, о чем же идет речь, пока банка с вареньем упорно держала оборону, не давая себя открыть. Наконец, Сережа вернулся на кухню, и по его выражению лица Соня не поняла ничего. – Что там? – спросила она, кряхтя над жестяной крышкой. – Павлов звонил, – начал Сергей, забрав у девушки несчастное варенье и открыв его одним незамысловатым движением. – Сказал, что до тебя дозвониться не может, но я объяснил ему все.. – Ну он же не за этим только звонил? София налила варенье в пиалу, которую баскетболист достал с верхней полки, и поставила ее на середину стола, а за ней и чашки с чаем и крепким кофе. – Еще сказал, что Громыко ждут нас завтра у себя на даче, – он сел за стол напротив Сони, не обращая внимания на вкусности на нем из–за растущего раздражения. – Потому что их внук, цитата: «большой поклонник баскетбола и давно мечтал посмотреть на сборную вживую», – пока мужчина рассказывал, девчонка аккуратно сложила блин в треугольник и макнула в варенье, а после поднесла к губам Белова, чтобы тот попробовал, и он продолжил возмущаться с набитым ртом. – А я ему говорю: «мы что, обезьяны, чтобы на нас смотреть? Такие же люди, как и все». Но Павлов сказал, что это была не просьба, а приказ. – В общем, добровольно–принудительно, как обычно, – констатировала Соня, с улыбкой наблюдая, как Сережа за разговором уплетает блины один за другим. – Да! Тебя тоже хотят видеть, кстати. Ну, я бы тебя в любом случае с собой взял, конечно. Там целый консилиум собирается: Павлов, Моисеев, Гаранжин, вся сборная, вся семья Громыко. Как только Брежнева не позвали. Вот люди, а! Деньги есть – что хочу, то и ворочу, а что у нас своя жизнь еще есть – такой мысли они не допускают! – восклицал Белов с не свойственной ему эмоциональностью, умиляя свою возлюбленную. – Согласна я с тобой, но что же тут поделаешь – приказ. Зато тебя там чествовать будут, как лучшего игрока, да и связями полезными неплохо обзавестись, в конце концов, – сказала девушка, отпивая чай из своей кружки. – Куда там! У них связи между собой только в верхушке, до простых смертных они не снизойдут. Да и мы же с тобой хотели завтра по лесу съездить погулять. Суки! – комсорг хлопнул ладонью по столу так, что блондинка вздрогнула и отставила чай ближе к центру стола. Поднявшись с места, она наклонилась к возлюбленному и погладила по щеке, поворачивая его голову к себе, заставляя посмотреть в свои глаза, дабы успокоить. – Ну, будет, Серёнь. Найдем мы еще время съездить в лес, а завтра будем у Громыко, – она коснулась губами носа баскетболиста, замечая, как он смягчился. – Как мы поедем, кстати? – На автобусе придется, – ответил Сергей, допивая свой чай. Соня села обратно на стул. – Мне нет смысла собираться и краситься, если потом я все равно растрясу это все на автобусе, – произнесла Соколова и принялась убирать посуду со стола, после сгружая ее в раковину и приступая к мытью. – Я решу эту проблему, – пробасил мужчина на ухо девчонке и обнял за талию, прижимаясь к ней со спины. Блондинка вся покрылась мурашками и прикрыла на мгновение глаза, наслаждаясь близостью возлюбленного. – Хорошо. Следующим утром Сережа не услышал сладкого сопения у себя на груди. Проведя рукой по другой части постели, он обнаружил только остывшую простынь, а оглянувшись на комнату, не увидел обычно аккуратно сложенной одежды Софии. Нахмурившись, баскетболист поднялся с кровати и обошел квартиру – вроде ничего не изменилось, но на трюмо у двери стояла большая сумка, с которой девушка заявилась к нему на порог посреди ночи. Не раздумывая, он быстро умылся и оделся, задержавшись лишь из–за того, что никак не мог найти ключи. Плюнув на то, что квартиру придется оставить открытой, толкнул дверь и вылетел на лестничную клетку, уже через мгновение почувствовав, как кто–то впечатался в его грудь и взвизгнул. – Сережа, ё–моё! – воскликнула блондинка и отскочила от него, поправляя укладку. – Ты чего? – А ты чего? – не менее возбужденно спросил Белов. – Я в общежитие бегала прическу делать… Думала, вернусь раньше, чем ты проснешься, – объяснила Соня и захихикала после облегченного вздоха мужчины. – Ты испугался, что я пропала? – изо всех сил сдерживая смех, спросила она. – Да, испугался! – воскликнул Сергей и бесцеремонно подхватил невесту на руки, закинув на плечо, смеясь в унисон с ней. – Маленькая зараза! Хочешь, чтобы я инфаркт получил? – крепко удерживая девушку, он параллельно щекотал ее, занося обратно в квартиру, и бережно уложил на кровать, растрепав к чертям всю прическу. Она все смеялась и смеялась, не препятствуя действиям баскетболиста, пока он нависал сверху, а затем, спохватившись, начала вырываться из его хватки. – Сережа! Укладка! – безуспешно пытаясь выскользнуть из–под Белова, закричала девчонка, но он одной своей ладонью прижал ее руки к матрасу, а второй откинул упавшие на ее лоб пряди. – Все с твоей укладкой в порядке, красавица, – произнес Сергей и, убедившись, что возлюбленная успокоилась, отпустил ее. Воспользовавшись моментом, блондинка обвила ногами мужскую талию, одним резким движением оседлала его бедра, оказавшись сверху, и победно ухмыльнулась. – И что теперь? – вскинув бровь, улыбнулся баскетболист. На слабо берет, а Соня знает, что он сам никогда не перейдет рамки дозволенного. – Теперь собираемся в темпе вальса. Громыко ждать не будут.