Город потерянных

Загнать гидру во двор-колодец заброшки на окраине Петроградской стороны было, пожалуй, не слишком сложно. Темно-зеленая, длинная, как вагон, тварь, особенным умом и сообразительностью не отличалась. Зато хвостом могла вдарить так, что потом придется всего себя по окрестностям собирать. Женя успел оттолкнуться от потрескавшегося асфальта и одним прыжком взлететь на загудевшую металлическую крышу невесть как попавшего сюда ржавого гаража-ракушки. Развернулся на носке, присел, перенося вес тела на левую ногу, быстро нашел глазами Макса. Тот одним росчерком вывел на стене блок-руну, запирая тварь в колодце. И троих охотников вместе с ней. −Что, попалась, пучеглазая?! – от голоса Свята, кажется, дрогнули стены дома. Гидра вскинула длинную, как у крокодила, узкую башку с выпученными желтыми глазами, распахнула полную бритвенно-острых зубов пасть и зашипела на нахала. Свят вдумчиво объяснил твари, куда ей следует засунуть свое мнение, и ловко рубанул мечом по замахнувшемуся на него хвосту. Женя даже поморщился, когда половина упомянутого хвоста, разбрызгивая отвратительно пахнущий ихор, отлетела прочь, окатив этой дрянью Свята. Гидра завопила от боли и возмущения. Свят завопил на нее. Стены дома все-таки дрогнули. Раненная тварь заметалась, и Свят, чтобы не попасть под толстое и гибкое змеиное тело, торопливо вкатился под арку. Женя изготовился, прищурив глаза и пристально следя и за резкими хаотичными движениями демона, и за выглянувшим из-под той же арки, где спрятался Свят, Максом. Тварь пронеслась мимо «ракушки», зацепив ее лоснящимся боком, и благополучно опрокинула, перепугав себя металлическим грохотом. Правда, Жени на хлипком гараже уже не было. Удержаться на скользкой гладкой нечисти было непросто. Но Женя справился, скачками пробежав почти половину изгибающегося туловища и вонзив клинок демону в основание черепа. Налег всем весом, вгоняя лезвие глубже. Гидра завизжала, пытаясь сбросить неожиданного наездника. Женя обхватил ногами ее шею, разжал пальцы, стиснутые на рукояти меча, и вцепился в два роговых нароста на затылке демона, потянув на себя, как вожжи у норовистого коня. В воздухе дважды коротко свистнуло, и два брошенных Максом метательных ножа вошли гидре в глазницы. Визжа высоко и пронзительно, демон метнулся в последний раз, вписался боком в стенку дома, сбив остатки штукатурки, и вытянулся на асфальте, свернув кольцом остаток хвоста. Женя потряс головой, слегка сотрясшейся при падении, разжал намертво стиснутые пальцы, вставая, ухватился за рукоять меча и, упираясь ботинком в башку мертвой нечисти, потянул засевший клинок. Тот и не думал поддаваться. −Каши мало ел, Соловушка. – веско проговорил над головой подошедший Свят. Женя, фыркнув, посторонился, и Беседин одной рукой вырвал засевший в голове гидры меч. Торжественно вручил Жене. С лезвия капал зеленоватый ихор и еще какая-то желтая гадость. Егоров осторожно начертил на рукояти очищающую руну, пока эта мерзость не разъела лезвие. −Ты в порядке? – негромко спросил он у Свята. Беседин звучно хохотнул и покрутится вокруг себя. Свят был перепачкан в ихоре на удивление равномерно – от плеч до ботинок. Не пострадала только голова – Макс предусмотрительно начертил парабатаю защитную руну. Раковский тряхнул стянутыми в хвост темными волосами, пнул гидру в бок и по очереди вырвал у нее из глаз свои ножи. Досадливо хмыкнул, увидев изъеденные кислотой лезвия, и выкинул бесполезные железки прочь. −Оружия не напасешься. – проговорил Макс, глядя на Женин меч. – У нее там что, мозг из бетона был, что ли? Руна очистила клинок от ихора, но на лезвии обнаружилась солидная зазубрина. Женя скривился, представив, как долго придется все это дело править. Хотя, в принципе, можно и Юру попросить. Начарует чего-нибудь. −Из бетона или из гранита, но соображала она для своего вида неплохо. – проговорил Женя. – Раз додумалась охотиться из засады. Не нуждавшаяся в водоеме тварь, прозванная гидрой только из внешней схожести с греческим мифом, за исключением количества голов, и правда ловко придумала – прятаться под водой у самой кромки набережной и ночами утаскивать одиноких прохожих. −Теперь отдумала свое. – Свят наподдал мертвой башке, и словно именно от этого демон принялся медленно и неохотно рассыпаться пеплом. Женя запрокинул голову, разглядывая низкий серый квадрат неба, очерченный стенами колодца. Разиэль, как вообще можно было в таком жить. Свинцовую серость неба взрезал всполох острых белых крыльев. Некрупная белоснежная чайка спланировала откуда-то сверху и благополучно уселась Жене на голову. Стукнула клювом по макушке. Несильно, но ощутимо. −Ай. – Женя согнал наглую птицу, однако далеко убираться та не пожелала и уселась прямо на землю перед ним. Бусины птичьих глаз сверкнули синевой, и чайка развеялась светлым облачком. Женя бросил взгляд на Раковского с Бесединым. Свят открыл было рот, но Макс метко въехал ему локтем под ребра, и Беседин послушно спросил явно не то, что собирался: −Ты не в Институт? Женя качнул головой и убрал меч в ножны. Макс коротко кивнул и с улыбкой проговорил традиционное: −Славная вышла охота. Мы Кириллу отчитаемся. Только… − Раковский понизил голос и тревожно нахмурил лоб. – Гордеев от твоего… Твоих отлучек не в восторге. Я его последний раз таким недовольным видел, когда Ромка по своим делам из Института шастал. −Ромкины дела, что тогда, что сейчас – дело темное. – отозвался Женя, подтягивая съехавшую портупею на бедре. – А я, вроде, ни от кого не прячусь и ничего не скрываю. Если Кириллу что-то не нравится, пусть сам мне это скажет. А не через кого-то. −Я не кто-то и не через. – строго проговорил Макс, подняв палец. – И он меня ни о чем не просил. Я просто предупреждаю, что наш уважаемый глава Института недоволен. И может сделать все, что угодно. −Ага, на цепь меня посадит и в своей комнате запрет, чтобы круглые сутки под присмотром был. – Женя с улыбкой хлопнул Макса по плечу. – Извини, если обидел. Раковский коротко сжал его руку и отступил на шаг, к понимающе улыбающемуся парабатаю. −Ничего, Женек. Я верю, ты знаешь, что делаешь. Беседин вдруг хитро сверкнул своими разномастными глазами. −Женьк, все спросить хотел. – елейно протянул Свят. – А маги, они… Ну это… Магию в постели используют? Раковский заржал, закрывая рот рукавом. Женя вернул Святу лукавую улыбку. −Используют, Свят, конечно, используют. Чтоб за смазкой не бегать. Беседин громогласно расхохотался. Женя потряс головой, подумав мимоходом, что гидру надо было все-таки глушить не его Песней, а голосом Беседина. Так оно надежнее было бы. Все еще хихикающие Макс со Святом исчезли в портале. Женя не глядя шагнул в свой. И тут же охнул, когда вокруг его груди крепко обвились руки. Горячие губы прижались к уху. Юра шумно выдохнул и проговорил негромко и низко, хорошо знакомым тоном, от которого у Жени всегда подкашивались коленки: −Ты создаешь у нефилимов неверное представление о магах. −Полагаю, у магов о нефилимах представление тоже не самое верное. – парировал Женя, удобнее устраиваясь в кольце объятий, пока больше смахивающих на захват. Губы поднялись от уха к виску. Оставили короткий сухой поцелуй на светлой линии шрама. −Как тебе сказать… − Женя кожей чувствовал, что Юра улыбается. – Маги могут не любить нефилимов по многим причинам. Но в одном волей-неволей сходятся. Захват все-таки ослаб. Ловкие чуткие пальцы мага потянули вниз молнию Жениной куртки. Правая рука пробралась под нее и с нажимом прошлась по груди, остановилась, натолкнувшись на пряжку ремня. Спустилась к бедру, охваченному портупеей. Женя, выдохнув, подался назад, прижимаясь крепче, подставляясь под прикосновения. Ухо коротко прикусили, а потом все-таки закончили мысль: −Сумеречные охотники чертовски горячие. −Дай-ка угадаю… − ровный голос дался Жене непросто, потому что свободной рукой Юра уже отводил в сторону жесткий стоячий воротник, закрывавший шею, и прикасался губами к линии руны сбоку на горле, перечеркнутом шрамами. – Опять следил. −Наблюдал. – педантично поправил Юра. Женя наклонил голову к плечу, открывая шею и почти шипя от смешанной с короткой вспышкой удовольствия боли, когда на нежной в этом месте коже оставили смачный засос. −Знал бы ты, как выглядишь со стороны на охоте. – горячий хриплый с ума сводящий шепот лаской ложился на кожу, обжигал ее и разжигал что-то внутри, под ребрами. – В этой куртке… Тяжелую кожанку потянули с плеч и отбросили куда-то прочь. Прохладный воздух лизнул голые руки. Юра над ухом рвано вздохнул, осознав, что под курткой, кроме тонкой черной майки, ничего больше не было, однако свой монолог продолжил: −В этих блядских штанах с ботинками. Женя дернул уголками губ в слабой улыбке. Привычные облегающие черные штаны с него стаскивать пока не стали, но портупею на бедре огладили почти сладострастно. Горячие даже сквозь ткань ладони Верховного Мага вновь поднялись вверх, сжимая узкую талию, с нажимом скользя по бокам, словно ребра пересчитывали – все ли на месте. Женя зажмурился, плавясь от этих прикосновений. Штаны начинали потихоньку жать. −Весь, как пружина. – шепот лился и лился в ухо, обжигая. – Или как кошка. Или ангел. −Вряд ли ангелы трахались с магами. – фыркнул Женя, качнув бедрами и вполне осознанно проезжаясь по недвусмысленной твердости. −Все бывает впервые. Ладони Юры вытянули из штанов майку, закатывая ее до подмышек. Стаскивать совсем не стали – для этого пришлось бы отстраниться. Пальцы, как по клавишам пианино, прошлись по рельефу мышц на животе, поднялись к груди, сжимая и выкручивая соски. Женя шумно выдохнул, не позволяя себе пока сбиваться на стон. Комната потихоньку плыла перед глазами. Самым занимательным ее элементом был, конечно, диван, но Юра пока и не думал перемещаться в ту сторону. Раскаленные губы прижались уже за ухом, заставив вздрогнуть всем телом. Голос Юры тоже постепенно размывался. Слов Женя не различал, но от самого звука этого голоса по спине бегали мурашки, а колени окончательно превращались в желе. Зато в другом месте все уже было слишком твердым, чтобы выносить это спокойно. Потянувшуюся к ремню руку ловко перехватили. Коротко сжали кисть с черным росчерком руны и ответил в сторону. Ремень Юра расстегнул сам, осторожно отцепив ножны и почти аккуратно опустив на пол меч. −Юр… − имя мага вырвалось вместе с судорожным полустоном, когда пальцы чародея совершенно издевательски и абсолютно недостаточно сжали член сквозь плотную ткань штанов. – Дра-азнишь-ся… На стон Женя все-таки сорвался, но совсем тихий, и тут же старательно придушенный. Юра хмыкнул у него над ухом, вжался щекой в волосы, жадно вдыхая их запах. Туго стянутые в узел кудри пока еще держались, но грозились вот-вот вырваться на свободу и продемонстрировать свой буйный нрав. Женя выдохнул облегченно, когда штаны все-таки расстегнули. Но снимать все равно не спешили. Горячие ладони с нажимом огладили бедра, в стык плеча и шеи впились зубы, кусая не больно, но ощутимо, будто метку оставляя. −Юр… − выцедил Женя, с трудом удерживая себя на ногах. – До утра ведь… Провозимся… −А ты хочешь? Можно устроить. Егоров опустил голову. Длинные ловкие пальцы мага прошлись по линии руны Равновесия справа на груди, оставляя свой собственный голубоватый узор, только постепенно истаивающий. −Одно заклинание, и до утра не кончишь. −Ты им врагов пытал, что ли, Верховный Маг? Женя спиной почувствовал, как грудь Юры завибрировала от смеха, и невольно фыркнул сам. События срочно надо было форсировать. Эту манеру Верховного Мага он давно уже усвоил. Юре все нужно было потрогать. А то, что особенно нравилось, потрогать еще тщательнее. Женю вообще желательно с головы до ног. Ага, и до последнего минуя места, которые прикосновений уже настойчиво требовали. Великий Инквизитор петербургский. Чтобы развернуться в этих объятьях пришлось собрать волю в кулак, а себя в кучу. Но все-таки получилось. Женя изогнулся, притираясь ближе, закидывая руке Юре за шею и пригибая голову Верхового Мага к себе. От поцелуя окончательно перехватило вообще-то выдрессированное тренировками и занятиями с Петей дыхание. Юрины руки блуждали по спине, спускались ниже, сжимая задницу, поднимались к волосам. Сорвали резинку, и кудри все-таки вырвались на свободу. Женя кое-как отстранился от горячих настойчивых губ, отодвинулся, стаскивая мешающуюся майку и пятясь в сторону дивана. Поймали его на полпути, обнимая за пояс и почти поднимая над полом. Вместо мягкого дивана под задницей неожиданно оказалась гладкая поверхность стола. Женя выдохнул сквозь зубы. Ладно, все хоть какая-то опора. Юра замер вдруг, слегка отодвигаясь и заглядывая Жене в лицо. Обхватил ладонями щеки и улыбнулся, откровенно любуясь. Женя улыбнулся в ответ, накрывая руки мага своими, сухими и шершавыми от меча. −Жень. – Юра сказал это так тихо, что Женя скорее прочитал по полным ярким губам, чем услышал. – Какой же ты… −Красивый? – весело предположил Женя. – Кудрявый? −Ты. – неожиданно трезво и серьезно проговорил Юра, глаза у него светились синим огнем. – Ты. −Я. – с улыбкой кивнул Женя, принимаясь стаскивать с себя джинсы. Уж в этом ему все-таки помогли, избавив заодно и от обуви. Юра повел плечами, сбрасывая с себя темно-синюю накидку. Верховный Маг любил и умел носить современную одежду, но дома редко изменял странного покроя штанам и рубахам и непременно кутался в эту хламиду, которую Женя не раз и не два обзывал чародейской мантией. Горячие широкие ладони медленно скользнули по бедрам, погладили колени, задержавшись на правом, со свежим синяком, и почти машинально убирая кровоподтек. Развели рывком, заставив выдохнуть и откинуться назад, на руки. Глаза Женя все-таки закрыл, кусая губы и старательно контролируя каждый вдох. Мерещилось, что вместе с напрягшимися мышцами груди и живота, внутри натягивается хорошо знакомая, тонко звенящая струна. Влажные скользкие пальцы осторожно обвели вход, легко пробираясь внутрь, гладя и растирая. В ушах гулко и настойчиво шумело. Не получивший внимания член ныл, и Женя все-таки потянулся к себе, подавившись воздухом от острой вспышки наслаждения. Пальцы внутри двигались свободно – не так уж много времени прошло с прошлого раза. Левую ногу подхватили под колено, приподнимая и раскрывая окончательно. Первое пока еще плавное и осторожное движение внутри Женя встретил долгим выдохом, кивнул, не открывая глаз, показывая, что все в порядке, и зная, что Юра этого ждет. Потом все-таки поднял веки, сморгнул набежавшие слезы и улыбнулся. Юрины глаза пылали синевой ярче всех ведьминых огней. Метка демона – у некоторых магов пугающая – сводила с ума своей ясной и пронзительной чистотой. Женя обхватил Юру за плечи, вжимаясь губами ему в шею, обнял ногами за пояс и сам двинулся вперед, насаживаясь на крупную горячую плоть. Толкнул пятками, побуждая двигаться, а не рассматривать. Это должно было быть неудобно. Жесткий деревянный стол, поскрипывающий от их движений, ноющий, никак не получающий облегчения член, зажатый между их телами, Юрины пальцы, которые вплелись в волосы на затылке и дернули разок слишком сильно. И все же неудобно не было. Было горячо, остро, ярко и до вспышек под опущенными веками хорошо. Отошла на десятый план и смазалась в памяти чертова гидра, сожравшая, наверно, с десяток человек, прежде чем ее удалось найти и прищучить. Позабылся Институт с вечно холодными и недовольными глазами Кирилла. Надоедавшая временами до воя тяжесть меча в руке и легкое, но неизменно раздражающее жжение наносимых на кожу рун. Все это разом стало неважным. −Жень. – тихо и ласково выдохнули на ухо. – Я люблю тебя. Ответить сразу Женя не успел. Слишком хитро и коварно двинул бедрами Верховный Маг, прекрасно зная, как удачно изменить угол и выбить-таки у нефилима долгий вибрирующий стон, на который отозвался звоном стеклянный шкаф, уставленный какими-то специальными хрустальными колбами. −Я тебя… Тоже. – едва касаясь пересохшими губами влажной от пота, солоноватой шеи прошептал Женя. И зажмурился до вспышек под веками, крепче стискивая объятья, вжимая Юру в себя и зажимая в себе. Будто одним целым хотел стать. Родные губы прижались к волосам, выдыхая долго и облегченно. И больше ничего не было так важно в целом свете.