Город потерянных

С Невы привычно тянуло стылым холодом. Гранитный парапет набережной был совсем сырым и ледяным, как и лежавшие на нем ладони. По ту сторону реки краснели приземистые здания с маленькими окошками. Высился купол храма, похожий на обмазанный белой глазурью кулич. Правее – кирпичная труба, тонкая и длинная, как мачта. −Ностальгируешь? – насмешливо спросили за спиной. Асса не вздрогнула, хотя чужих шагов не слышала. Только руна на внутренней стороне запястья слегка нагрелась, предупреждая об открывшемся рядом портале. Ветер где-то в вышине гнал над городом темные громады туч. Леденева выпрямилась и отряхнула руки. −Есть немного. Позади хмыкнули и пропели низким красивым голосом: −Just wait, though wide he may roam Always a hero comes home. Асса с улыбкой качнула головой и все-таки обернулась. Чародейка стояла, сунув руки в карманы темно-синей куртки. Рога она спрятала заклинанием, и теперь, с собранными в косу светлыми волосами, вполне походила на человека. −Я бы тебе подпела, − усмехнулась Леденева. – да боюсь, Нева от ужаса потечет вспять. Здравствуй, Алабай. −Здравствуй. Рукопожатие у петербургской чародейки было привычно быстрым, но сильным, как у мужчины. Руку она тут же спрятала обратно в карман и склонила голову к плечу. −Так что, неужели и правда ностальгируешь о былых временах? Асса бросила быстрый взгляд на половинчатых сфинксов и негромко, насколько позволял сорванный голос, засмеялась. −Славные были времена. −О да. – Алабай наморщила нос, как сердитая кошка. – Как там было? «А здесь, где стояла я триста часов, и где для меня не открыли засов»? −Наверно, так. – повела плечом Асса. – Я как-то всегда была равнодушна к акмеистам. −Кстати, раз уж заговорили. – над головой чародейки мелькнула тень лихо закрученных рогов. – Открой тайну, не жадничай. Это ты ее бывшего супруга расстреляла? −Не-а. – Асса вновь скользнула глазами по сфинксам. – Но я его арестовала. Впрочем, если тебе интересно, расстреляли его за дело, а не за красивые глаза. −У тебя всех за дело. – Алабай прошагала к парапету и тоже уставилась на краснокирпичные бастионы на другом берегу. – И тебя саму это все задело. −Задело – значит, за дело. Асса, не чинясь, уселась на парапет и оперлась локтем о собственное согнутое колено. Алабай наклонила голову. Коса свесилась чародейке на грудь. Лукаво сверкнули светлые глаза. −Правда, что ты им там голосом стенку сломала? −Правда. – невозмутимо кивнула Асса. – А они сломали мне руку. Алабай с любопытством прищурилась на развернутую ладонью вверх правую руку нефилима, украшенную в середине звездообразным рубцом. Длинные узловатые пальцы сжались в кулак с видимым усилием. −Надо полагать, меч ты этой рукой больше не держала. −Ага. Пришлось стать леворукой. Нефилим и чародейка замолчали, думая каждая о своем. Сфинксы все таращились друг на друга половинчатыми лицами – живым и мертвым. −Что там сделали с тобой? – все-таки нарушила молчание Алабай. −Ничего, что нельзя было бы пережить. −Твои любимые люди. −Мои любимые люди. Кстати, зря ты так. Я вынесла оттуда много полезных знакомств. С обеих сторон решетки. −Кто бы сомневался. На голову сфинксу уселась любопытная чайка. Асса погрозила ей пальцем, но чайка и не подумала улетать. Только нахально раззявила клюв и въедливо крикнула. Леденева потянулась к стило и вывела прямо на гранитном парапете руну. −Как думаешь, Мелисов или Джоконда? – почти светски поинтересовалась Асса у чародейки, кивая на обиженно захлопавшую крыльями птицу. Алабай пожала плечами. −С ними не угадаешь. Все им надо знать. −Иначе столько бы не прожили. – усмехнулась Асса. – Ладно, полагаю, сеанс воспоминаний мы закончили. −Ты так уверена, что все начнется отсюда? – в ровном голосе чародейки впервые проскользнула тревога. Асса кивнула. Порыв ветра бросил ей в лицо собственные волосы, правый глаз заслезился. Леденева вытерла слезу тыльной стороной покалеченной руки. −Где тонко – там и рвется. А здесь пока тоньше всего. Полагаю, и Голос не просто так появился именно здесь. По губам чародейки скользнула быстрая, как змея, улыбка. −Голос ощутимо подрос с тех пор, как я его видела. – с упором на последнее слово, выговорила она. – Тебе самой невредно на него посмотреть. Только очки темные перед этим надень. Слишком он светлый для нашего города. На моей памяти таких не было. Так никуда и не улетевшая чайка наклоняла голову то влево, то вправо, силясь расслышать и разглядеть через руну хоть что-нибудь. Бусины глаз коротко сверкнули синевой, с головой выдавая того, кто ее отправил. Асса послала птице воздушный поцелуй, все равно невидимый через барьер руны. −Мелисов. – с усмешкой проговорила она. – Вот щукин сын. Чертову уйму лет живет, а все туда же. До всего ему есть дело, везде ему надо влезть. Даже любить еще не разучился. Я-то думала, после своей Эсперансы он ни на кого больше не посмотрит. −Трудно было не посмотреть. – фыркнула Алабай. – А господин Верховный Маг все-таки не слепой. Асса отвернулась, разглядывая свинцово-серую гладь Невы, и сиплым шепотом пропела: −Ай, Питер, Питер, ты слишком красив, Чтобы быть просто другом! Змей-искуситель, ты дремлешь, обвив Моё сердце упруго. Алабай картинно поморщилась и зажала уши ладонями. Асса скорчила ей рожу и погрозила кулаком. −Невоспитанная собака. – констатировала нефилим. −Замухрышка бесноватая. – не осталась в долгу чародейка. Асса посмеялась, так и не разжав губ. −Чувствую себя Сидоренко. – неожиданно призналась она. – Прекрасно знаю, куда все плывет, но не могу придумать толкового плана. Неужели судьба и правда сама выведет? Алабай уселась на парапет рядом с нефилимом. На заклинание она, кажется, махнула рукой, и теперь над головой у нее завивались рога – причудливая чародейская метка. −А что еще ты можешь сделать? – философски спросила она. – Вот лично ты? Ничего. Ты даже «В траве сидел кузнечик» спеть не сможешь. А он сможет. Иначе нам всем тут настанет каюк. −Это верно. – кивнула Асса, заправляя за уши волосы. – Если демоны к нам прорвутся, в накладе не останется одна Бурлюкало. Вот уж кто мастер сидеть на всех стульях разом. Она так и подсиживает Мелисова? −А что ей делать? – дернула плечом чародейка. – Мелисов, можно сказать, сам преподнес ей Институт, когда разорвал все связи с нефилимами. Зато привлек на свою сторону вампиров, когда она убрала их князя. Так и возятся себе, как мыши под полом. Дашка побаивается Мелисова. А он ударился в сентиментальность. Как по мне, пусть развлекаются. Асса вдруг потянулась, как пригревшаяся на солнце кошка, хотя никакого солнца не было и в помине. Наоборот, собирались дождевые тучи. Леденева подставила лицо холодному влажному ветру и с улыбкой проговорила: −Как мне этого не хватало. −Столетних дождей или подковерной возни? −Всего и сразу. И тебя тоже. Чародейка с сомнением дернула щекой, но все-таки потянулась потрепать нефилима по плечу. −Даже не думай услышать от меня что-то такое же сентиментальное. −В мыслях не держу. – улыбнулась Асса, не сводя глаз с Невы. Река несла свои воды мимо них, и ей было совершенно все равно, кого оставлять позади. Живых или мертвых.