В плену фантазии

Жить с Птицей было тяжело. Он, подобно своим сородичам, ходил и нервно выражал свое недовольство. Ведуну не нравилось абсолютно всё: чистая изба, еда, когда Бажене надоело питаться одними кореньями, магия девушки. Рыжеволосый фыркал, называя ее «деревенской девкой», Бажена поджимала губы и шла гулять, ругаться ей не хотелось, но и плакать перед ним она себе позволить не могла. Да, поначалу она оправдывала Птицу тем, что он просто не привык жить с кем-то, но время шло, а парень и не старался измениться. — Я в город, - он привычно бросил эти слова через плечо, накидывая кафтан. — Можно с тобой? Девушка задавала один и тот же вопрос каждый раз, последнее время для соблюдения ритуала – Птица всегда ей отказывал, аргументируя, что ей там делать нечего. Бажена тяжело вздыхала, как бы ей не хотелось, но с трудом она признавала, что соскучилась по людям, с Птицей они говорили только о магических силах, в остальном юношу трудно было назвать интересным собеседником. — Нет, - спокойно ответил рыжеволосый, приглаживая пятерней свои патлы. — Ну и пожалуйста, - фыркнула девушка, когда дверь захлопнулась, Марго перелетала на плечо Бажены. Она не была одна, это существо уж точно дружелюбнее ведуна. Лес молчал. Бажена ждала. Нехорошее чувство крутилось вокруг подобно рою мух. Девушка нервно расхаживала по деревянному срубу – Птица никогда не задерживался так долго, обычно он возвращался аккурат к ужину. Но похлебка уже стынет на столе, а ведуна все нет. Не то, чтобы Бажена боялась провести ночь в лесу одна, но сердце сжималось тревожной мыслью – а вдруг с ним что-то случилось? Накинув на плече старую шаль, девушка выскользнула из дома. Бажена робко ступала по лесным тропинкам, только Лешему известно, куда занесут ее ноги. Девушка постаралась стиснуть зубы, тело вдруг пронзила дрожь. Лес словно застыл, ожидая чего-то. Бабка, жившая по соседству, любила пугать деревенских детей страшными сказками, те пищали, но каждый вечер возвращалась обратно, ожидая продолжения. — Бывают такие застывшие ночи, когда проливается кровь ведуна, когда его силу черпает лес. — Да кто же против ведунов пойдет? – интересуется один из мальчишек. Их то учат, что сильнее и страшнее ведунов никого нет, а тут на тебе – их в жертву приносят, как баранов. — У нас только боги выше ведунов, - напоминает бабушка. — И богини, - мечтательно вздыхает кто-то девчонок. Собственное дыхание пугало ее, и казалось слишком громким в застывшем лесу. Нужно было идти, но за время, что Бажена провела в избушке ведуна, забыла, откуда пришла, и теперь, стояла где-то в лесу, обеспокоенно оглядывалась по сторонам. — Кто-то поит Лес кровью, - задумчиво произносит девушка, и когда под ногами хрустнула ветка, она болезненно вскрикивает. — Птица! Юноша, застывший на стыке двух миров, болезненно стонах, и девушка со всех ног бросилась к нему. Падая перед Птицей на колени, Бажена нервно сглотнула, во рут остался привкус горечи и гнили – предвестники смерти. Робкие попытки вспомнить хоть одно заклинания стремительно рушатся, когда перед ней возникла дева с черными волосами, струящимися по плечам. — Моё, - шипит Морана, протягивая руки к полуживому ведуну. — Не отдам, - девушка вцепилась пальцами в черный кафтан. На границе миров тяжело было сражаться, перетащить его в Лес, спасти. — Моё, - повторила смерть, подступая ближе. — Моё. Бажена чувствовала, холодное дыхание, но сердце, чужое сердце ещё билось под её руками. — Не отдам! - вторит ей девушка. Морана свое не отдаст, но Птица еще жив, а значит, попытаться стоит. Девушка знает, что силы ее перед богиней ничтожны, да и стоит ли идти на такой риск из-за кого-то ведуна, что ее ни во что не ставит? Бажена стиснула зубы, и подняла руку вверх, ловя последние лучи солнце, что ярко засияло между пальцами, заставляя Морану отступить на шаг. Это вполне хватает, что бы каким-то чудом, не иначе, вернуться в Лес, дотащить бы до избушки отвоеванное хитростью у Мораны. Бажена не смотрит на бледное лицо, обрамленное потухшим огоньком. Девушка без труда находит избу, словно все дороги вмиг сложились в нужную. Сил, чтобы перенести Птицу на ложе нет, приходится колдовать прямо на полу. Они были дома. Бажена, пока исследовала запасы ведуна, куда ее пускали с неохотой и под присмотром, вдруг задумалась, чем же пах ее дом? Полевыми цветами? Материнскими пирогами? Деревом? А может теплом и смехом? Но ее дома давно уже не было – охотники его уничтожили, ее дом гнил в могиле вместе с родней, теперь у Бажены только Птица, и допустить его смерти никак нельзя. — Ты только не умирай, слышишь? - тихо шепчет девушка, проводя рукой по холодному лбу. Бажена шепчет что-то себе под нос, собираясь разделить силу с ведуном. Раны затягиваются, и дышит парень теперь спокойнее. Нужен отвар крапины и зверобоя, поможет восстановить силы. Девушка с трудом поднимается, с пола, накрывая ведуна покрывалом, что успела стянуть с его ложе. Руки все еще нервно потряхивает, и Бажена, стараясь не вслушиваться в спокойное дыхание, выскакивает за дверь. Птица спал беспокойно, метался по кровати, словно что-то мешало ему проснуться. Девушка понемногу вливала в приоткрытые губы отвар, молить ей было не кому – она лично пошла против Мораны, когда позарилась на положенное богине. Как бы Бажена не старалась – сон не шел, и лишь к рассвету, когда дыхание ведуна стало спокойным, она уронила голову на руки, и заснула подле него. Золотистые глаза, словно с удивлением, озирались на убранство родной избушки. Птица хорошо помнил, как кровь струилась по его рубашке, когда меч охотника вонзился в его бок, как холодные ладони богини тянули его к себе, как чьей-то обеспокоенный голос просил его не умирать. Бажена спала, светлые волосы выбивались из косы, делая из нее обычную девушку, к которой вполне мог свататься сын мельника, а не ведунью, что жила в лесу. Птица смотрел на нее выжидающе, словно надеясь, что Бажена проснется, чтобы доказать ему реальность происходящего. Птица, как бы сам того не отрицал, нуждался в человеческом тепле рядом, ласковых объятиях, в напоминание, что он тоже человек, что его тоже можно любить. Юноша нервно облизнул губы, на языке тут же осел горький вкус полыни – девчонка спасла его жизнь. Он протянул руку, касаясь светлой макушки, впервые откапывая в себе нежность по отношению к этому прекрасному существу. Девушка недовольно повела носом, вскидывая голову, солнце слепило ее глаза. — Птица, - на выдохе произнесла Бажена. Юноша удовлетворительно кивнул, не убирая руки с ее волос. — Ты могла оставить меня там. — Как? Ты ведь умирал.. — И ты была бы свободна. Бажена смотрит исподлобья, вместо благодарности получила вот это, ведун и здоровым был не сильно доброжелательным, а теперь и подавно. Чужие пальцы касаются её подбородка. — Почему же полынь? — Что нашла в твоих запасах – тем и пользовалась, - обиженно дуется девушка. — Чего ты ждал от девки деревенской? — Нет, ты не просто девка деревенская - ты Лесная ведьма, ты теперь хозяйка Леса, Бажена. Девушка поджала губы, она была бы последней дурой, если бы поверила в слова Птицы. Его болезненно-бледное лицо оказалось слишком близко, ведун склонился и поцеловал ее. Бажена растерялась, такой благодарности она никак не ожидала. — Останешься здесь? – шепчет юноша, потиревшись щекой о ее румянец. — Останешься со мной, Бажена? — Зачем я тебе? Голубые глаза смотрели на него со спокойствием, которое и пугало, и манило, словно пчелу на мед. Юноша провел рукой ее волосам, наслаждаясь шелком и знакомым запахом ромашки. Лес свел их, и теперь он не был намерен отпускать Бажену, она была ему нужна, она пришла, чтобы сделать его лучше, сильнее. —Ты – часть Леса, Бажена, и значит и часть меня. — Это не объяснение, - фыркнула девушка, понимаясь с колен, неловко разминая затекшие за время сна ноги, как Птица тут же утянул ее в свои объятия. Вдвоем на кровати было тесно, но ведун не жаловался. — Не заставляй меня говорить эти слова, - пробурчал Птица, пряча лицо в пшеничных волосах. — Какие? – допытывалась Бажена, касаясь пальцами его рубахи. Те кровавые лоскуты, девушка сожгла в печи. — Околдовала ты меня, Бажка, точно околдовала, - тихо засмеялся рыжеволосый. — Люблю я тебя, л ю б л ю .