***
- Ты рано, - ворчливо говорит Багра, когда Каз заходит в её хижину. - Я вовремя, - спокойно отвечает юноша и устраивается в хлипком старом кресле. Он знает, что обычно женщина отчитывает своих учеников за то, что те опаздывают, а для Каза вовремя всё ещё слишком поздно, поэтому он всегда появляется в хижине значительно раньше назначенного времени. На лице Багры появляется такая непривычная для неё улыбка и она молча ставит резной самовар. Бреккер мог бы допустить мысль, что он чем-то ей понравился, если бы он не был тем, кто он есть. Юный вор совсем не ждал от неё снисхождения, знал, что Морозова строгий, своенравный учитель и у неё порой жестокие методы, был к этому готов и реагировал на эти методы спокойно. Но женщина всё равно смогла его удивить. Каз ждал, что она будет заставлять его призывать солнце по наводке её сына, но Багра не требовала от него демонстрации именно этой силы. Она изматывала его почти до потери сознания, когда учила управлять другими, но после неизменно угощала чаем. Не спрашивала ничего личного, интересовалась про Кеттердам, сама рассказывала про Малую науку, про своего отца, поведала юноше про скверну. Их ненавязчивые диалоги никогда не касались Дарклинга и Багру больше интересовало почему она, являясь живым усилителем, на Каза не действует и сама его силу чувствует достаточно смутно. Бреккер почему-то чувствовал себя вполне уютно и спокойно в её присутствии, вопреки популярному среди гришей мнению, что общество волькры будет куда приятнее, чем общество ворчливой старухи, как они прозвали Багру. - Тебе не жарко, мальчик? – женщина часто задаёт этот вопрос и Каз всегда отвечает одно и тоже. - Нет. Ему правда не жарко в душной хижине. Это напоминает ему его комнату в Клепке и жилище Багры единственное место, где ему по-настоящему тепло. Женщина всегда загадочно хмыкает на его ответ, видимо, что-то для себя решая. Когда Багра нападает на него и бьёт своей клюкой по больному колену, Каз готов к этому. Невольно шипит от вспышки боли, отражая атаку собственной тростью и вскакивает на ноги. - Вспомни, что ты гриш, а не крыса из Кеттердама, - женщина говорит строго и хижину наполняют тени. Бреккер отстраненно думает, что подавляющая часть Бочки с ней бы не согласилась и удобнее перехватывает трость. Багра научила его такому фокусу, про который не додумался бы даже он сам: использовать трость, как проводник для своих сил. Изначально это казалось дурной затеей, но потом Каз заметил, что именно для атак и их отражения это очень удобно. Противник бы такого не ожидал и, стоило юноше наловчиться, как у него стало прекрасно получаться. Поэтому сейчас Бреккер пускает свои тени именно через трость и получается настолько сильно, что тени Багры отступают вовсе. Юноша шевелит пальцами, заставляя огонь в печи гореть сильнее и направляет сильный порыв ветра, пропущенный через тяжёлый набалдашник, прямо в женщину. Она достаточно ловко уклоняется и в её руках появляется Разрез. Именно та сила, в которой Каз ещё до конца не разобрался и которой они уделяли большую часть времени каждое занятие. - Ну же, мальчик, у тебя почему-то неплохо получается, когда это в твоих интересах, - насмешливо произносит Багра и Разрез становится больше. Так она ещё не пыталась напасть, лишь показывала, объясняла как это работает и раз за разом заставляла Каза повторять. Получалось относительно скверно, наверное действительно потому, что это было не совсем в его интересах. Юноша напрягается и понимает, что ещё пару мгновений и она нападёт по-настоящему. Так и происходит. Расстояние между ними не такое большое, опасный Разрез летит в его сторону, Каз сосредотачивается на силах внутри себя и почти неосознанно бьёт по Разрезу набалдашником в форме ворона. И это нечто невероятное, ведь опасная сила раскалывается надвое, оставляя после себя лишь всполох теней. - А ты полон сюрпризов, - Багра, видно, сама удивлена. Каз позволяет уголку рта на миг дёрнуться в подобии улыбки. Всплеск сил оказывается слишком сильный, колени опять подгибаются и юноша чувствует, что из носа снова идёт кровь, которую он украдкой стирает. Женщина это никак не комментирует, кивком предлагает ему вернуться обратно в кресло и разливает им чай, давая понять, что именно с занятиями на сегодня всё. Каз снова садится, молча дожидаясь, пока Багра устроится напротив. Чай, к слову, он совсем не любит, предпочитая крепкий кофе ещё из Кеттердама, но никогда не отказывается от душистого сладкого напитка. - Как продвигаются поиски девочки? – будничным тоном спрашивает Багра. Бреккер закатывает глаза. Она начала спрашивать про это после того, как он сам начал задавать вопросы про Илью Морозова и усилители. Женщина откровенно не любила про это говорить и всегда переводила тему. - Никак. Не думаю, что вам это интересно, - холодно отвечает юноша, прожигая её напряжённым взглядом. - То что тебе интересно, я рассказывать не стану, мальчик, - ворчит она, догадываясь, о чём Каз хочет спросить снова. Юноша хмурится, неосознанно шевелит пальцами, собираясь с мыслями и Багра неожиданно больно бьёт его клюкой по ладони. Настолько неожиданно, что даже обидно. - Что за дурная привычка? Тебе вообще некуда девать руки? – строго говорит она, но после смягчается, отпивая свой чай. Бреккер потирает ушибленную руку, кратко вздыхает и выпаливает на одном дыхании: - Меня интересует не то, как он работал со скверной, госпожа Морозова. А сами его способности. Багра задумчиво смотрит на него, будто видит впервые и по складке, что появляется на её лбу юноша догадывается, что она напряжённо решает, стоит ей отвечать или нет. - Он не мог делать того, что можешь ты. Различий между орденами он никогда не признавал, но дальше способностей фабрикатора и корпориала не продвинулся. Может, именно поэтому он и был одержим усилителями и хотел проверить на себе, таких экспериментов он никогда не гнушался, - наконец отвечает Багра и голос её звучит бесконечно устало и как-то надтреснуто. Видно, что тема личная, но Каз и не думает ворошить её прошлое. Сам он согласен с философией Костяного Кузнеца лишь наполовину: признает, что делить силы гришей на ордена в каком-то роде бессмысленно, но не понимает фанатизм по поводу усилителей. Юный вор достаточно много про это думал, чтобы прийти к определенным выводам и знать, что ей говорить. - А если его усилители и усилители вообще – это один большой фокус? Именно с него всё и пошло, а самовнушение часто творит с людьми чудеса, - задумчиво говорит Каз и снова шевелит пальцами. Багра это видит и раздраженно поджимает губы. - Не говори ерунды, мальчик, усилители на самом деле работают. Бреккер в итоге сам себя одергивает и отпивает чай. Горячий напиток приятно обжигает горло, немного успокаивает и он совсем не спешит с ответом. - Работают. Если это сильный гриш или живой усилитель. Но что если любой, кто обладает достаточной силой, вроде Зои или Ивана – может творить те же вещи, что и я? – слова Каза звучат резонно. - Обычно такие вещи могут творить Святые, - ехидно ворчит Багра. - В которых вы не верите так же, как и я. Все равкианские Святые были гришами, только необычными. А усилители, которые создал ваш отец, пускай и невероятно сильные, но… Вы не думали, что собрав их вместе, можно запустить только обратную реакцию? Если верить Малой науке, то все вокруг это материя, а усилители Морозова – скверна в чистом виде, как и Каньон, разрыв этой материи. Каньон уже сыграл злую шутку с вашим сыном, что он не может там находится. И какова вероятность, что три усилителя…- возбуждённо начинает говорить Каз, но женщина, которая бледнеет по мере его слов, вдруг вскидывает руку, призывая молчать. - Хватит! – громко и строго говорит она, приказывает, но голос её так и звенит от напряжения. Бреккер невольно отшатывается назад, но на удивление послушно замолкает. Багра вздыхает тяжело и обречённо, когда вновь смотрит на него и в её черных глазах отражается вековая щемящая печаль. - Что ты собираешься с этим делать, мальчик? Обстановка в хижине уже не кажется напряжённой и Каз вдруг лукаво усмехается: - Для начала полностью убедиться в правоте моих слов. Вопреки вашим словам, госпожа Морозова, я всё же канальная крыса из Кеттердама и вор. А за такие усилители, даже мёртвые, которые уже никто никак не использует, я мог бы получить состояние. Кроме как за Оретцева, конечно, у вас в стране слишком бережно относятся к моральными ценностями. Бреккер говорит почти честно. И он, и Багра знают, что Дарклинг ищет эти усилители и вероятность того, что найдёт достаточно велика. Юноша догадывается, что он хотел использовать их на Алине, подчинить её силу и допускает возможность того, что тоже самое генерал может сделать с ним самим. Поэтому идея уничтожить усилители появилась не столько из корысти, сколько из соображений собственной безопасности. Бреккер просто не может оставить такое сильное оружие врагу, пускай даже творения Ильи Морозова настолько бесполезны, как он считает, малая вероятность угрозы всё равно существует. - Откуда ты… - Багра уже не скрывает удивление, глядя на юношу во все глаза. - Изучал равкианские генеалогические древа на досуге, очень занимательно, - ехидничает Каз, снова отпивая свой чай. Он действительно искал информацию, из которой быстро понял, откуда у следопыта Старковой такая способность скрываться и постоянно её находить. Женщина неожиданно хрипло и искренне смеётся, даже её напряжённое лицо смягчается и она выглядит на десяток лет моложе. - Хитрый, наглый, бесцеремонный щенок, - несмотря на не самые лестные выражения, говорит она ласково, глядя на юношу с затаенным тёплом, из-за чего тот невольно смущается, но совсем не подаёт вида. Багру этим не обмануть, она подливает им ещё чая и снова начинает говорить уже привычным ей ворчливым тоном. - Ладно, Каз Бреккер, ты мне нравишься, поэтому расскажу тебе сегодня про сильдройр, - Багра прячет невольное признание под усмешкой и юный вор чувствует себя порядком растерянным. Он не привык кому-то нравиться. Кроме Инеж и Джеспера, может быть Уайлена, Аники, Пима и Ротти, но в гораздо меньшей степени. Каз привык, что его терпеть не может любая банда из Бочки, недолюбливают простые обыватели, что он неугоден Торговому совету и от него мечтает избавиться даже Совет Приливов. И юного вора никогда это не волновало и не задевало, но в Равке к нему почему-то относятся совсем по-другому. Местные гриши, которым он постоянно грубит, толком на него не обижаются и продолжают попытки наладить контакт, жители Ос Альты, даже те, кто конкурирует с ''Вороном'' весьма снисходительны, беспризорники его почти обожают. Жене и Давиду он и вовсе нравится по каким-то сумасшедшим и неясным причинам, командер Назяленская с ним не строга, Дарклинг, пускай и ради своих целей, достаточно мягок, как и его мать. И как бы Каз Бреккер не пытался понять причины, он не мог и поэтому списал всё на причуды равкианцев, которые он никогда не поймёт. - Хорошо. А я расскажу вам про ''Клуб Воронов'', - непривычно мягко отвечает Каз и ловит себя на том, что улыбается. Аккуратно, робко, самыми уголками губ и затаенными искорками в глазах, неумело, кривовато, но искренне. Багра без задней мысли улыбается ему в ответ. Такие разговоры всегда проходят у них уютно и неспешно, доставляют удовольствие обоим, а в этот раз идиллию нарушает Морозов, который без стука появляется на пороге своей матери. Мужчина прикрывает за собой дверь, с явным удивлением смотрит на обоих, качает головой и чему-то усмехается. При виде его улыбка исчезает с лица Каза и он снова ощутимо напрягается. Видеть Дарклинга снова не хочется, особенно после последней сцены между ними и особенно в перспективе нового плана, который юноша намерен воплотить в жизнь в ближайшее время. - Не знал, что вы так хорошо поладите, - усмешка Дарклинга снова слишком мягкая, что Бреккера ощутимо передёргивает. Он всё ещё уверен, что это открытое притворство и генерал настолько хорошо играет свою роль, что неприятно. - Чего ты хотел, Александр? – Багра отвечает с абсолютно такой же усмешкой, один в один, а Каз удивлённо вскидывает брови. - Александр? – переспрашивает юноша, глядя на обоих Морозовых. По лицу мужчины скользит тень досады, а женщина, наоборот, выглядит повеселевшей. - Он не знал? – со смешком спрашивает Багра. - Не знал, - сухо отвечает Дарклинг. Каз Бреккер молчит, погружаясь в свои мысли. Александр… Такое простое, обычное имя, распространенное в Равке. Так зовут нынешнего царя, так зовут минимум трёх беспризорников Каза, так зовут даже знакомого Бреккеру ювелира из Кеттердама. И юноша даже не ожидает, что эта тайна в итоге окажется такой простой и непримечательной. Каз невольно фыркает, прощается с Багрой до завтра, самого Морозова не удостаивает даже взглядом и спешит прочь. В конце концов сегодня у него ещё много работы.***
Каз Бреккер не планировал превращать свои покои в подобие мастерских фабрикаторов и это вышло совершенно спонтанно. Комната Казу досталась большая, намного больше, чем была в Клепке и было грех этим не воспользоваться. И по итогу большая часть пространства превратилась в рабочую зону с длинными столами, заваленными гроссбухами, письмами, различными чертежами, записями и приборами. Давид Костик был в восторге и практически полностью обосновался в покоях юноши вместо лабораторий, где проводил бо́льшую часть дня. Как и Женя Сафина, но Каз уже не был против и привык к почти постоянному присутствию молодых людей. Сегодняшний вечер мало чем отличается от предыдущих. Каз и Давид увлечены работой, которая должна пригодиться для будущих грандиозных планов юного вора, а Женя, по ненавязчивой просьбе, отвечает за него на письма. Оказывается, из них получилась неплохая команда, кто бы мог подумать. ''Уже не так страшно привязываться к людям, Каз?'' Джорди в его голове звучит ехидно, по спине снова пробегают предательские мурашки и Бреккер не хочет слушать собственные мысли. Он отчаянно доказывает себе, что это вынужденная мера, это всё план, он совершенно точно ни к кому не привязывается и ему вовсе чужды человеческие чувства. Врать самому себе получается почти так же хорошо, как и всем остальным. Привычную рутину таких вечеров прерывает Зоя Назяленская, которая уверенно входит в покои без стука, останавливается посреди комнаты и смотрит на происходящее со смесью удивления и непонимания. Каз не удивлён её визиту, ведь это значит, что командер получила анонимное послание и, конечно же, догадалась кто отправитель. - В Равке повсеместно принято входить без стука? – ворчит Бреккер, окидывая Зою недовольным взглядом всего на миг, перед тем как снова вернуться к работе. - Неужели ты заговорил про манеры, Каз? – Женя издаёт смешок, складывая очередное письмо в конверт, а юноша в ответ только закатывает глаза. Зоя кажется сбитой с толку ещё больше, будто забыла, зачем вообще пришла. - Вы в курсе, что это не совсем законно? – наконец спрашивает она, намекая на происходящее в комнате. И полностью права, ведь в Малом дворце не особо поощряется самодеятельность, особенно такого рода и особенно от пленника. - Да, - коротко отвечает Давид. - Более чем, - отзывается Каз в тон фабрикатору. - Так даже интереснее, - хихикает Женя. Зоя раздражённо хмурится, достаёт из кафтана смятый конверт и решительно подходит к Казу. - Бреккер, что это такое? – Зоя вновь говорит властным командерским тоном, но на юного вора это не производит ровным счётом никакого впечатления. Поэтому он не отвечает, но обращает внимание на шквальную, выразительно смотрит ей в глаза и приподнимает бровь в немом вопросе. - Объяснись. С чего ты взял что Лилиане угрожает опасность? – Зоя смотрит в ответ взглядом не менее выразительным и эта игра в гляделки напоминает молчаливую битву. - А с чего ты взяла, что послание от меня? – хмыкает Каз и склоняет голову набок. Назяленская машет конвертом почти перед самым его носом и её яркие глаза сужаются от вспышки ярости. - Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Это письмо мне сунул один из твоих оборванцев и твой отвратительный почерк сложно с чем-то перепутать. - Ох, Зоя, разве можно так грубо разговаривать с человеком, который по ночам наведывается к тебе в покои? – ехидно скалится Сафина. - Женя! – Каз и Зоя, не сговариваясь, восклицают это в один голос и с искренним возмущением. Юноша знает, что портная, конечно, не настолько глупа, чтобы верить в дворцовые сплетни, но уколоть шанс не упустит. И его и шквальную. Бреккер раздумывает пару мгновений, после чего кратко вздыхает. Говорить командеру про искренние намерения он не собирается и это будет не совсем правдой. - У меня есть надёжный информатор. Тебе лучше вывезти близких из города как можно скорее, - отвечает юноша. Зоя изучает цепким взглядом его лицо, словно хочет увидеть ложь, но, не найдя ничего подобного, напряжённо произносит: - Даже если и так, генерал Кириган меня не отпустит. Я сопровождаю его на переговоры в Шухан сразу после королевской выставки. Каз фыркает. Если честно, про предстоящее мероприятие гудит весь Малый дворец и Большой в придачу, что является одной из причин головной боли. Слишком много шума из-за ерунды, пускай он уже смутно думал о том, чем выставка может оказаться полезной. - А если отпустит? Как насчёт услуги за услугу? – в глазах Бреккера загорается лукавый огонёк и он точно уверен, что Зоя согласится. - Я не собираюсь участвовать в твоих преступных махинациях, Бреккер, - отвечает шквальная, но юноша видит по её глазам, что ещё как собирается, если на кону стоит благополучие её близких. Не совсем честный приём – давить на это, но Каз никогда и не играл честно. - Тебе всего лишь нужно задержать Дарклинга на завтрашнем военном совете и провести меня в архив Второй армии, - спокойно говорит Каз, на что шквальная вспыхивает искренним негодованием на грани с яростью. - Всего лишь? Косвенно предать своего генерала и провести тебя в место со строго засекреченными документами? Это ты называешь ''всего лишь''?! Бреккер абсолютно невинно пожимает плечами. Из-за их перепалки даже беспристрастный Давид отрывается от работы, а Женя смотрит с искренним весельем. Кажется, что ответ Зои наперёд знает не только Каз. Назяленская тяжело вздыхает, всем своим видом демонстрируя недовольство и, наконец, решается: - Ладно. Но, учти, я сделаю это только один раз. - Конечно, - спокойно соглашается Каз и будто теряет к ней интерес, склоняясь над чертежами. Зоя фыркает на такое пренебрежительное отношение, но сама кажется заинтересованной бурной работой, которая разворачивается в покоях юного вора. - Что вы вообще делаете? – спрашивает с напускной строгостью. Бреккер криво ухмыляется, разворачивает перед ней один из чертежей и коротко вводит в курс дела по поводу проникновения в архив. По мере того, как он говорит, Зоя чуть ли не бледнеет. - Святые, на что я подписалась? – вымученно вздыхает шквальная, осознав весь масштаб грядущих проблем. - Старайся думать о собственной выгоде, - резонно произносит Каз. - Смирись, - коротко поддакивает Давид. - Не переживай, тебе понравится, - ехидничает Женя. Зое Назяленской оказывается нечего на это ответить.***
- Напомни мне, зачем я вообще тебе помогаю? – шёпот Зои больше похож на шипение, но Каз лишь отмахивается, ведь вопрос риторический. Пока план шёл без осечек. Стража абсолютно спокойно, даже лениво, отреагировала на желание командера Второй армии посетить архив и пока Назяленская отвлекала их насущными вопросами, Каз незаметно проскользнул в помещение. После они несколько минут плутали меж стеллажей, пока Бреккер не увидел стенд, который, по всей видимости, был ему нужен. Информация про гришей, которые были живыми усилителями и сводки про погибших в военных действиях прошлых лет. Юноша пробегал беглым взглядом по вороху исписанных разными почерками листов, пока шквальная нервно мялась рядом, оглядываясь по сторонам от каждого намека на шорох. - Бреккер! – девушка не выдерживает тишины слишком долго и пихает Каза в бок, из-за чего он вздрагивает. Её близость и без того переносить довольно сложно, как и не подавать вида. - Не мешай, - шепчет Бреккер, смеряя её уничижительным грозным взглядом. Зоя только фыркает: - Давай быстрее. Если нас здесь застукают, то мы даже не сможем притвориться любовниками, которым захотелось острых ощущений. Каз на миг застывает, а после дёргается от одной такой мысли. Назяленская ещё, будто назло, становится ближе, внимательно вглядывается через его плечо в документы и её раздраженное дыхание чувствуется на шее. - Отойди, - хрипло шепчет Бреккер, стараясь справиться с накатывающим головокружением. Он лихорадочно листает документы, цепляясь взглядом за полезную для него информацию, откладывает нужное в сторону, а мертвецы вновь оживают в его голове. Дыхание шквальной кажется зловонным дыханием этих мертвецов, а ужас медленно, но верно, сковывает тело юного вора. ''Пожалуйста, только не сейчас.'' - Ещё чего. Или ты так заинтересовался перспективой стать застуканными любовниками, что моя близость тебя волнует? - томно и насмешливо шепчет Зоя, издевается, льнет к нему со спины и касается кончиком носа щеки. Она, явно привыкшая к мужскому вниманию, не видит в этом ничего кроме безобидной шалости, а для Каза это самая настоящая пытка. ''Волнует. Но не в том смысле, в котором ты думаешь.'' Мысль в голове совсем беглая и её заглушают фантомные звуки волн с Баржи Жнеца. Становится невыносимо холодно, мерзко, как будто мокро. Невинное прикосновение к щеке ощущается гнилой распухшей плотью, колени предательски подгибаются, Бреккер из последних сил держится за трость, чтобы не упасть и пытается выровнять свое дыхание, ритм сердца, но не получается. Зоя слишком, предательски близко, кажется, ничего не замечает и её дыхание снова касается кожи. Мертвецы в голове воют, уши закладывает и Каз дёргается вперёд, пытаясь уйти от прикосновения, больно ударяется лбом о полки стеллажа и ощутимо дрожит. - Бреккер? – теперь шёпот шквальной звучит встревоженно. Она рывком разворачивает Каза за плечи лицом к себе и делает тем самым только хуже. Юный вор уже и не пытается скрыть своё состояние, обессиленно опирается спиной на стеллаж, смотрит перед собой диким испуганным взглядом, а ворох нужных бумаг падает из ослабевших пальцев. - Твою же мать…- Зоя как будто все понимает. Резко отходит на безопасное расстояние, цепко и оценивающе смотрит по сторонам, а потом снова на юношу. Если бы он был в состоянии, то заметил бы, что во взгляде её синих глаз нет ни насмешки, ни фальшивой снисходительности, ни позорной ему жалости. Но у Каза перед глазами проносятся ужасы восьмилетней давности, всё мутнеет и даже тьма внутри него никак не спасает. - Бреккер, смотри на меня, - Зоя говорит строго, сухо, пытается обратить на себя внимание, но тщетно. Всё существо юноши сковывает ужас, паника и он едва ли её слышит. - Каз, пожалуйста, посмотри на меня, - пробует говорить мягче, но так же твёрдо и зовёт по имени. Работает это лучше, Каз пытается сфокусировать на ней взгляд и сделать вдох, через силу и спазм в горле. - Вот, умница. Постарайся дышать, если сложно – закрой глаза, - говорит Зоя и ловко подбирает упавшие бумаги. Бреккер закрывать глаза не хочет, опасаясь ещё больше поддаться панике. Он прерывисто и надрывно дышит, снова пытается успокоиться и с горечью понимает, что теперь Назяленская знает про самый главный его секрет. Юный вор ненавидит своё тело, снова люто ненавидит Пекку Роллинса, ненавидит Равку и себя в придачу, потому что это настоящая катастрофа. Зоя же абсолютно спокойна и собрана, даже позволяет себе тень улыбки, тем самым снова обращая на себя внимание. - Идти сможешь? – спрашивает шквальная. Юный вор на пробу делает шаг вперёд, ощущая, как ноги всё ещё дрожат. Но это терпимо, поэтому он кивает. - Хорошо. Теперь слушай меня. Ты как можно осторожнее уходишь отсюда, я отвлеку и задержу охрану. Встречаемся в восточном коридоре, - девушка подходит к нему лишь на краткий миг, чтобы вручить бумаги и снова отходит. Каз вымученно вздыхает. В его состоянии вряд ли получится сделать хоть что-нибудь осторожно. Он уже хочет сказать об этом, но Зоя вскидывает руку, призывая молчать. - Каз, я знаю, что ты сможешь. Давай, у нас мало времени. Звучит почти ласково и командер Назяленская скрывается за стеллажами. Юноша фыркает, понимает, что она права, наконец-то выравнивает ритм своего сердца и идёт следом. Им действительно нужно выбираться из архива, пока стража ничего не заподозрила. Видимо, удача снова благосклонна к юному вору, ведь до восточного коридора, где находятся покои Зои, они добираются без происшествий. Кто-то из проходящих мимо гришей удивлённо и с хитринкой на них смотрит, но молодые люди, не сговариваясь, окидывают любопытных наблюдателей такими убийственными взглядами, что вряд ли кто-то осмелиться задавать лишние вопросы. Когда они оказываются в её покоях, Зоя кивком указывает Казу на кресло и, как и в тот раз, наливает им равкианский квас. - Пей, - не терпящим возражений тоном говорит девушка, осушая свой стакан залпом. - Я такое не пью, - Бреккер кривится, а голос его звучит до отвратительного слабо. - В следующий раз я обязательно припасу для тебя ваш ужасный керчийский виски, Бреккер, но сейчас пей и не возникай, - фыркает Зоя. Фраза должна была прозвучать ехидно, но командер выглядит как-то устало, напряжённо. Юноша больше не спорит и пьёт крепкий напиток. Оно действительно немного расслабляет, нервная дрожь уже не ощущается так явно и дышать становится легче. Назяленская это видит и наливает им ещё. - Как давно? – спрашивает сухо, профессиональным тоном и Каз понимает про что она и что ответить придется. И придется честно. - Восемь лет, - в тон ей отвечает Бреккер. Зоя удивлённо моргает, но никак не комментирует услышанное. - Жертва насилия? – с сомнением предполагает она, на что юный вор даже глаза закатывает. Слишком нелепое предложение и они оба про это знают. - Нет. Детская травма. Потеря. Я не знаю как правильно назвать, - признается Каз. Он не хочет углубляться в это, вспоминать и, тем более, знает, что Зое будет достаточно общей информации. За что он невольно испытывает к девушке смутное подобие благодарности. Назяленская кивает и не настаивает на подробностях. - Кто ещё знает? – только спрашивает она. Бреккер задумывается на пару мгновений, прежде чем ответить: - Инеж… Зоя вдруг резко мотает головой и перебивает: - Нет. В Малом дворце, Каз. - Ты. Женя догадывается, - отвечает юноша. Их диалог больше напоминает военный рапорт, но так даже лучше, проще и понятнее. Для них обоих. - Не сомневалась, - теперь Зоя ехидно усмехается, вновь осушая свой стакан и наконец садится. Каз повторяет за ней и хмыкает: он знает, что девушки друг друга недолюбливают по неясным ему причинам и знать почему даже не хочется. Становится немного спокойнее, но Каз не хочет обманываться этим ощущением. Проблема остаётся, никуда не исчезает и тягостным грузом нависает над ним: теперь Зоя знает. И с этим нужно что-то делать, но шквальная вдруг переводит тему и смотрит на него строго и недовольно. - А теперь, будь добр, расскажи, что такого важного в этих бумажках и ради чего я пошла на должностное преступление? - Хотел кое в чем убедиться, - уклончиво говорит Каз, кивком указывая на серебряный браслет, усыпанный тигриными зубами, который красуется на её запястье. Зоя сама смотрит в том же направлении, рассматривая свой усилитель и по её взгляду видно, что ей не совсем понятно. Бреккер кратко вздыхает, потирает переносицу и спрашивает: - Ты помнишь, как его получила? Назяленская кивает в ответ, но всё ещё смотрит с немым вопросом в глубине её ярких синих глаз. Юный вор жестом фокусника раскладывает старые документы на низкий столик между ними и пускается в объяснения. - Ваши усилители пошли от Ильи Морозова, так? Но суть в том, что получить его может только сильный гриш. С живыми усилителями та же история: в теории, если убить такого гриша, то можно получить силу, о которой и мечтать не мог. Но ваши архивы опровергают эту теорию: никто не стал творить чудеса, после убийства гриша-усилителя за последнюю сотню лет. - К чему ты клонишь? – щурится шквальная и изящно выгибает бровь. - К тому, что ваши побрякушки с костями и зубами полная ерунда, Зоя. Любой сильный гриш как ты в силах творить такие вещи, которые могу я, - Каз хмурится, когда девушка вдруг начинает улыбаться. - Это комплимент? – почти игриво спрашивает Зоя. - Констатация факта, - фыркает Каз. Некоторое время оба сидят молча, думая каждый и своём и допивая крепкий квас. Тишина уже не кажется тягостной, как в прошлый раз. - У меня только один вопрос, Бреккер: на кой черт оно тебе нужно? – первой тишину нарушает Зоя, на что юный вор пожимает плечами. - Разобраться в себе? – не утверждает, а скорее спрашивает и вопрос риторический. Виски снова начинает сдавливать от привычной головной боли и все ответы кажутся Казу один глупее другого. ''Понять, кто я такой? Разгадать загадку, на которую у меня нет ответа? Привнести хоть какое-то подобие порядка в моё пребывание в Равке?'' От кваса у Зои щеки загораются румянцем и она расстёгивает пару верхних пуговиц кафтана. Шквальная выглядит задумчивой, смотрит на юного вора изучающе, с интересом, намного мягче, чем обычно. - Костяной Кузнец утверждал, что-то похожее. Но в этом есть смысл. Каждый гриш в Равке уже не первое столетие развивал в себе ту часть Малой науки, которая проявилась изначально. Каждый из нас всего лишь малая часть. Может тебе повезло, что ты из Кеттердама, не знал и…изначально получился целым? Каз по-птичьи склоняет голову набок и задумывается. Он не из Кеттердама, но в детстве фермерского мальчишки из Лижа гриши и их способности были красивой яркой сказкой. А потом было не до этого. Потом уже был Кеттердам, Якоб Герцун, дом на Зелверстраат, амбиции Джорди и надежда. Потом была чума Придворной дамы, Баржа Жнеца и мертвецы. Потом Каз Ритвельд умер, а Каз Бреккер знал про гришей только общую и необходимую информацию. Он не раз упоминал, что от переизбытка знаний теряются крупицы важного и не стремился знать о Малой науке больше, чем любой обыватель в Бочке. Ему всегда было более чем достаточно, что быть гришом в Кеттердаме и Керчии в принципе – как минимум неудобно, а порой и опасно. Может, поэтому он и смог сотворить те вещи в детстве и в Раевости, потому что только повиновался порыву и не знал, как это работает. Может он совсем не особенный и ему издевательски повезло. Может всё это вовсе не имеет смысла. - Каз, вернись с небес на землю, - усмешка Зои звучит настолько неожиданно, что Бреккер вздрагивает, а после снова напрягается. Вопрос о молчании Зои всё ещё остаётся открытым. Юноша прочищает горло, принимает нарочито расслабленную позу и даже голос его звучит деловым и будничным: - То, что случилось сегодня… - Останется между нами, - Назяленская резко его перебивает и в её взгляде опять появляется нотка строгости. Каз из-за этого напрягается ещё сильнее. - Чего ты хочешь? – с подозрением спрашивает он. Не верит в бескорыстие командера Второй армии ни на секунду и лихорадочно продумывает варианты выхода из этой ситуации. - Только твою часть договора. Это твоя тайна, Каз и любой нормальный человек на моём месте сделал бы тоже самое, - шквальная говорит абсолютно серьезно, ровно и уверенно. Но уверенности самому юноше это совсем не придаёт. - Любой нормальный человек использовал бы такую информацию как рычаг давления на потенциального недоброжелателя, - ехидно подмечает Бреккер и недовольно поджимает тонкие губы. Зоя в ответ смеётся настолько искренне, что даже голову откидывает и её чёрные волосы рассыпаются по плечам. - Святые, Бреккер, у вас в Керчии все такие? – всё смеётся и смотрит на юношу, будто он сказал несусветную глупость. Каз в ответ молчит, прожигая её тяжёлым взглядом. - Каз, я тебе не враг. Если честно, то ты мне даже нравишься больше, чем сиротка из Керамзина, - Зоя фыркает, элегантно отпивает из стакана и смотрит в ответ с затаенным весельем. Напряжение сходит на нет. - В таком случае у тебя абсолютно нет вкуса, - хмыкает Каз, пародируя слова Жени. - Это единственный мой недостаток, - Зоя ему подмигивает и от этого становится ещё спокойнее. Бреккер почему-то ей верит и не хочет думать про причины, в которых он никогда и не нуждался.***
День у Александра пошёл наперекосяк с самого утра. Сперва покоя не давала почта, на которую стоило ответить и внезапное исчезновение двух его шпионов из рядов генерала Златана. Потом на собрании министров пришлось больше часа слушать о том, как зажравшиеся старики обсуждали предстоящую королевскую выставку, будто в Равке не было больше проблем. Далее он решил хотя бы для разнообразия посетить общий обед и почти сразу об этом пожалел, потому что все разговоры гришей были про Бреккера. ''Ах, Каза Бреккера снова видели в покоях Зои Назяленской! Нет, Каз Бреккер под руку гуляет с ворчливой Багрой! Да что вы, Женя Сафина сбегает с ним в Ос Альту почти каждый день! А вы слышали, что Давид Костик практически живёт в покоях керчийца? А к какому ордену Каз принадлежит? Всё же фабрикатор? Почему он не носит кафтан? А он действительно вор? Да что вы, Бреккер настоящий демон, вы вообще его видели?!'' В итоге аппетит у Морозова пропадает совсем, как и желание идти на военный совет. Там, конечно, не будут обсуждаться его пленника, но терпеть присутствие короля и его старшего сына само по себе невыносимо. Мужчина морщится, пока идёт по коридору в поисках Зои, намереваясь отправить на совет её вместо себя. Всё равно ничего важного там не будет и Ланцовы вряд ли даже заметят его отсутствие. Александр старается не слишком погружаться в свои мысли, но у него опять не получается. Да и как тут получится, если все вокруг говорят о человеке, который прочно засел в мыслях и остаётся самой интересной загадкой даже для бессмертного гриша? ''И ты мне отвратителен не потому что ты Чёрный Еретик. А потому что ты очередной властный, самодовольный, лживый ублюдок, который ничем не отличается от Пекки Роллинса.'' Каз говорил ему это на эмоциях и неосознанно дал небольшую подсказку. То, с какой ненавистью юноша произносил чужое имя натолкнуло на определенные выводы, из-за чего Александр отправил несколько писем в Керчию. Ответы пришли даже быстрее, чем ожидалось. Из них мужчина узнал, что Роллинс является главным конкурентом Бреккера, но там должно было быть нечто ещё. Оно и было: казалось бы, потерянные записи восьмилетней давности, где Пекка Роллинс, на тот момент работавший под именем Якоба Герцуна, заключил фальшивую сделку по вложению в юрду с неким Джорданом Иоганном Ритвельдом. Александру это многое объяснило. Почему Каз порой представлялся так в Ос Альте, почему так ненавидел этого Роллинса и, наверное, в некоторой степени даже то, почему юноша невзлюбил его самого. ''Интересно, в Кеттердаме хоть кто-нибудь зарабатывает себе на жизнь честным путём?'' Дарклинг невольно усмехался, пока с неподдельным интересом читал послания от своих керчийских информаторов, по крупицам собирая такую важную для себя информацию. Он узнал про травму при ограблении банка, из-за чего Каз хромает. Узнал про целую кучу махинаций, которые тот проворачивал. Подробнее узнал про сулийскую девушку и парня-земенца, которых он называл своими Воронами. С интересом отметил, что юноша формально сам являлся лидером банды ''Отбросы'', ведь от старика Пера Хаскеля не было абсолютно никакого толку. Посчитал, что раз Джордану на тот момент было около четырнадцати, то Бреккеру сейчас должно быть немного за двадцать, а… А после Морозов начал читать письмо от Совета Приливов и всё стало куда интереснее. Изначально мужчина не хотел к ним обращаться, несмотря на вполне тёплые отношения. Совет Приливов, хоть и гриши, но всё-таки керчийцы и наверняка бы запросили за информацию про юного вора даже больше, чем он требовал сам в самом начале. Но, на огромное удивление Александра, Совет предоставил все известные сведения про Каза Бреккера совершенно бесплатно и в письме было прямо написано, что весь Кеттердам будет благодарен, если мистер Бреккер останется в Равке до конца дней своих и будет уже проблемой правящей династии Ланцовых и генерала Второй армии в том числе. Морозов даже посмеялся над настолько категоричным отношением. Из послания Совета Приливов он узнал, что у Джордана Иоганна Ритвельда был младший брат, Каз Ритвельд, которому на момент приезда в Кеттердам было неполные девять лет. Мальчишки были родом из Лижа, сыновья фермера, ставшие круглыми сиротами. Александр жадно читал послание и узнал, что Каз каким-то образом пережил чуму Придворной дамы и больше задокументированных сведений о братьях не было. Дальше шли копии документов купли-продажи на имя Иоганна Ритвельда, один из которых был на ту ферму, где мальчишки выросли. И больше ничего значимого и интересного, но Дарклинг всё равно открыл для себя много нового. ''Святые, ему же всего семнадцать. Как и Алине.'' Это было даже иронично. Оба сироты, оба обладали уникальной силой, оба ровесники. Но Алина Старкова в этом возрасте была помощником картографа в Первой армии и сохранила в себе мечтательность, доброту и некоторую наивность. Каз Бреккер в свои семнадцать был кошмаром целого города и не сохранил даже настоящую фамилию. Одна большая проблема и загадка, а не человек. Александр украдкой вздыхает, возвращаясь из своих мыслей в реальность и подходит к военной комнате, где его уже ждёт Зоя. - Сегодня останешься на совете за меня, - коротко бросает он и уже собирается уходить. Но девушка вдруг резко преграждает ему путь. - Мой генерал, ваше присутствие сегодня чрезвычайно важно, - Назяленская говорит ровно, спокойно и даже убедительно, но мужчина отчётливо видит тень тревоги в её взгляде. - Чрезвычайно важно? – Александр вопросительно приподнимает брови. - Да. Без вас сегодня не получится, - кивает Зоя и явно что-то недоговаривает. Дарклинг даже начинает догадываться в чём дело и от этого настроение портится ещё больше. - Я передаю тебе все свои полномочия. Это приказ и он не обсуждается, - голос звучит сурово, даже угрожающе, он пытается обойти девушку, но та упрямо не позволяет. И это вопиющая наглость, которую его командер себе ещё никогда не позволяла. - Генерал Кириган, это действительно очень важно, вы должны присутствовать на военном совете, - Назяленская гнёт свою линию, но видно, что она слегка растеряна. Это начинает раздражать и Александр повышает голос: - Зоя, какого чёрта? Шквальная упрямо молчит, капризно поджимает губы и всё ещё не даёт ему пройти. Александру не нужно быть гением, чтобы догадаться, что в этом точно замешан Бреккер и даже слухи в Малом дворце тому подтверждение. Несмотря на свой достаточно свирепый вид и отвратительные манеры, юный аферист каким-то чудесным образом очаровал его лучших гришей и даже мать. И Зоя сейчас действует явно не из своих интересов, а по чужой наводке. - Мой генерал, вам нужно…- девушка снова начинает говорить, но Дарклинг сурово перебивает её. - Дай мне пройти, я его не трону. - О чём вы? – шквальная весьма убедительно изображает удивление, но Морозову уже поперек горла стоит весь этот глупый фарс. - Не пытайся мне врать, Зоя. Я ничего не сделаю твоему Бреккеру, если ты перестанешь притворяться. Но в следующий раз, будь добра рассказать мне, почему мой лучший гриш и командер Второй армии повелась на уловки афериста, - голос мужчины звучит строго, холодно, с затаенной угрозой и Зоя невольно отходит назад. Но, на самом деле, Александр не может её винить, пускай об этом и не скажет. ''Как будто на твои уловки она велась меньше.'' Мысль заставляет раздражение вспыхнуть с новой силой. Дарклинг стремительно идёт в свои покои желая наконец-то остаться в одиночестве хотя бы ненадолго. Мужчина распахивает дверь, невольно останавливается и даже готов вымученно застонать. Наверное, ему стоит привыкнуть к тому, что Каз Бреккер рушит все его планы. Каз вздрагивает совсем не от испуга, а от неожиданности. Застывает над выдвинутым ящиком чужого рабочего стола и смотрит настолько удивлённым и непонимающим взглядом, будто это Александр является нарушителем его спокойствия в собственных покоях. - Что ты здесь делаешь? – хмурится Каз как ни в чём не бывало и видно, что совсем не испуган от того, что его застали врасплох. Морозову одновременно хочется смеяться и выбить из наглеца всю дурь. Вспышка ярости загорается в груди, мужчина стремительно подходит к юноше, хватает за ворот пальто, ощутимо встряхивает и практически шипит: - Бреккер, ты вообще обнаглел? Тебе не кажется, что обворовывать генерала Второй армии слишком дерзко для пленника? Александр замечает, что Каз вдруг бледнеет, но всё равно смотрит на него нагло, недовольно и неприязненно. - Неужели в этот раз не будешь меня душить? – насмешливо скалится Бреккер и дёргается в попытке выбраться. - Только если ты очень хорошо меня попросишь, - ехидно отвечает Морозов, с интересом подмечая, что в ярких глазах на мгновение появляется ужас. Это несколько сбивает с толку, как и в принципе реакция юного вора на него. Александр уже не первый раз замечает, что Бреккер его вроде и не боится, но стоит им оказаться слишком близко друг к другу, как он кажется испуганным и изо всех сил храбрится, пытаясь это скрыть. Почему так происходит непонятно, но у мужчины после каждого такого случая появляются смутные догадки. - Убери руки, - хмуро говорит юноша. - Ты не в том положении, чтобы ставить условия, - Морозов говорит вкрадчиво и понижает голос. Каз свирепеет прямо на глазах. Прерывисто выдыхает, резко хватает его за запястье и ловко выкручивает до такой степени, что слышно треск ломающейся кости. Юноша смотрит абсолютно диким взглядом, будто не может в полной мере осознать, что только что сделал и произносит так, словно рычит: - Я в том положении, чтобы эти руки тебе сломать. Дарклинг злится ровно то мгновение, пока толкает Каза к столу, заставляя ощутимо удариться поясницей о столешницу и нависает над ним. Вопреки всему ярость испаряется, стоит только заглянуть в голубые глаза и оказаться настолько близко. Бреккер дрожит и генерал буквально кожей чувствует, как загнанно и испуганно бьётся его сердце. Юноша бледнеет ещё больше, напрягается так, что на лбу вздувается вена и снова тяжело дышит. - Отойди, - хрипло шепчет Каз, старается смотреть с неприязнью, но в его взгляде читается какая-то бессильная растерянность. Как будто он сдается. ''Почему ты, такой смелый, а так боишься, когда я рядом?'' Александр не может угадать, это страх или он настолько противен своему пленнику. Мужчина, повинуясь порыву, склоняется над ним ещё ближе, оставляя между их лицами ничтожно малое расстояние. Он может разглядеть бледную кожу, как будто может пересчитать пушистые длинные ресницы, может окончательно потеряться в чужих глазах, которые сейчас кажутся ярче, чем равкианское безоблачное небо. Дарклинг отчётливо чувствует дыхание Бреккера и его губы настолько близко, что не коснуться их оказывается самым настоящим испытанием. - Александр, пожалуйста, отойди, - Каз говорит надтреснуто, слабо, будто пытается сам себя пересилить. И собственное имя, произнесённое юношей, неожиданно действует как заклинание. Мужчина повинуется, отходит на несколько шагов назад и растерянно моргает. Его пленник будто успокаивается, пытается выровнять свое дыхание и нервно трёт лицо, избавляясь от какого-то лишь ему понятного наваждения. - Ты меня боишься, - Дарклинг не спрашивает, а утверждает и ему самому горько от этого осознания. Так ведь не должно быть, ему не должно быть жаль, он не должен даже думать про юного афериста, не должен отчаянно желать оказаться ближе, не должен напрочь забывать про свою Заклинательницу Солнца в его присутствии. Не должен, но получается только так. От его слов Каз приходит в себя окончательно, снова смотрит тяжёлым взглядом и холодно отрезает. - Не боюсь. Не тебя. Мир вообще не крутится вокруг твоей персоны, Морозов. ''Не тебя.'' Александр слышит только это и картинка начинает складываться. - А вокруг твоей персоны, значит, крутится, верно, Ритвельд? – Морозов передразнивает, но совершенно беззлобно, даже устало. Пока есть шанс, он хочет многое спросить и надеется, что получит хотя бы часть ответов. Бреккер дёргается, как от удара, смотрит с ещё большей неприязнью, но не отвечает на явную колкость. Слабое желание язвить вовсе сходит на нет и мужчина задаёт следующий вопрос с искренним любопытством: - Твой брат не против, что ты представляешь его именем? В глазах Каза читается такая невероятная смесь боли и безысходности, что Александру хочется себе язык вырвать. - Мёртвым всё равно, - сухо отвечает юноша. Несколько мгновений оба напряжённо молчат. Бреккер смотрит в окно в другом конце комнаты, а Морозов отчаянно старается подобрать нужные слова. - Прости. Я понимаю, - наконец говорит Александр, но его пленника это злит ещё больше. Он снова поворачивается к генералу и кривит губы в едкой усмешке. - Понимаешь? Не уверен, что твоя сестра даже знала о твоём существовании. Звучит даже обидно и застарелая боль на миг вспыхивает в грудной клетке. Вообще-то Улла знала, но это не имело никакого значения, она решила для себя всё сама и настолько давно, как будто это было в другой жизни. - Знала. Когда-то я предложил ей идти со мной, - Александр говорит настолько личную вещь совершенно спокойно. Во взгляде Каза вдруг мелькает интерес, он задумчиво двигает пальцами и едва заметно склоняет голову набок. - И что потом? – осторожно спрашивает юноша. - А потом появился Кенст Хьерте и Санкта Урсула из Волн. - Тяга к разрушению – это отличительная черта всех Морозовых? – фыркает Бреккер, но его взгляд неожиданно теплеет. Это красиво и Дарклинг позволяет себе искренне улыбнуться. - Что ты пообещал Зое? – мужчина решает сменить тему и спросить то, что его интересует. - То что ты отпустишь её в Новокрибирск, вместо поездки с тобой в Шухан. - И почему я должен это делать? – фыркает Александр, выразительно глядя на юного вора. Сломанное запястье всё ещё ощутимо болит и он думает, что слишком много Бреккеру позволяет, но ничего с этим поделать не получается. - Потому что её семье угрожает опасность, а командер Назяленская, как и любой гриш в Малом дворце, всё ещё под твоей протекцией, - Каз говорит напряженно, как будто ждёт того, что ему придётся заставлять Морозова согласиться. Но тот и не думает спорить, потому что юноша абсолютно прав. И потому что отчаянно хочется поступить правильно, отчаянно хочется увидеть в ясных голубых глазах благодарность вместо презрения. Впервые за несколько столетий, кто бы мог подумать. - Хорошо. Можешь передать, что она может ехать уже завтра, на ближайшем скифе через Каньон найдётся место, – Александр улыбается самыми уголками губ и видит, что Каз удивлён. Он то хмурится, то моргает, то выгибает бровь и смотрит с подозрением и недоверием. - Да ладно тебе, ты знал, - усмехается генерал, осторожно подходит ближе, но останавливается на безопасном расстоянии шага и внимательно следит за реакцией юноши. ''Знал, что я так легко соглашусь, конечно же знал.'' - Надеялся, - отвечает с нескрываемым ехидством, напряжённо замирает и по нему видно, что он с удовольствием сбежал бы куда подальше. Александр предполагает, что дело может быть в прикосновениях. То ли Каз их не любит, то ли боится, то ли действительно так реагирует на самого генерала. Но внутренний голос услужливо подсказывает, что Бреккер сам сказал, что боится не его. Сам просил не трогать его без необходимости. Сам не раз просил убрать руки. Сам вел себя вполне обыденно, но чуть ли не терял сознание, стоило мужчине коснуться голой кожи. Сам носил перчатки, которые в теории могли от прикосновений спасти. И даже Женя в последний раз говорила ему не мучиться, когда он касался её через перчатки. Всё практически сходится, но Дарклинг отчаянно хочет убедиться. - Сделаешь с этим что-нибудь? – Морозов протягивает ему своё сломанное запястье и терпеливо ждёт реакции. Каз хмурится пару мгновений и с показательной неохотой касается пальцами в перчатках перелома, заставляя кость срастись. Тут же хочет одернуть собственную руку, но Александр не позволяет. Он ловко, как тогда во дворе Малого дворца, обхватывает чужое запястье, касаясь кусочка голой кожи между пальто и перчатками и сжимает крепко, но предельно бережно. - Спасибо, - тихо благодарит и смотрит на юного вора из-под опущенных ресниц. Реакция не заставляет себя ждать. Бреккер дёргается будто от разряда тока, бледнеет и пульс у него зашкаливает, что Дарклинг может даже почувствовать под своими пальцами. Прохладная кожа покрывается мурашками и это было бы волнительно, если бы не страх в чужих глазах. ''Так вот оно что.'' Мужчина не хочет мучить его, не хочет говорить, что догадался и вопреки всему не хочет использовать такое знание против Каза. Почему-то это кажется кощунством и самым настоящим преступлением. На самом деле хочется только узнать причины и помочь, но аккуратно, не давить и не пугать. Поэтому Александр уже сам собирается оборвать тактильный контакт, но Бреккер вдруг резко вытягивает что-то из внутренних карманов пиджака и вручает ему. - Возьми. Мне пора, - ворчит юноша, пытаясь скрыть тень дрожи в голосе. Морозов не может не отметить, что это хорошая попытка отвлечь внимание. Каз, пользуясь заминкой, вырывает руку, стремительно покидая чужие покои, а в руках генерала оказываются конверты с чрезвычайно важными письмами от шпионов в рядах Златана. Не его шпионов, а шпионов самого Бреккера и это чудо, что он решил поделиться столь важной информацией, но… Александра это сейчас совершенно не волнует. Единственное, о чём мужчина может думать, так это о том, что Каз Бреккер, смелый, наглый и бесстрашный Каз Бреккер, боится чужих прикосновений.