Быть братьями

Митчелл чувствовал, что более не в силах противиться ярости, которая в нем закипала. Он сочувствовал, жалел верующую женщину, которая мучилась и боялась сказать ему, что не может быть с ним, он мысленно подбирал слова, как объяснить ей, что он никогда бы не обидел ее за желание уйти, никогда не стал бы принуждать ее и угрожать ей, он искал в ней только понимания и утешения, помощи в жизни человека, в этих его попытках выбраться из пропасти. Однако эту помощь он искал, он просил ее, но не требовал, он делал все, чтобы доказать ей свое уважение… Но нет, это была другая женщина. Это была не невинная глубоко верующая христианка, опасающаяся проклятия и греха от соития с дьяволом, не скромная женщина, пытающаяся преодолеть свои страхи и сомнения ради своих чувств – нет, это была уверенная в себе хищница, которая расчетливо искала путь к нему, которая действительно хотела всадить кол ему в грудь. О, пусть бы так! Пусть бы она просто заколола его! Нет, она не просто так спрашивала у него, когда будет встреча клана! Захваченный своими мыслями, Митчелл не следил ни за коронером, ни за Дейзи, отошел в сторону. Все само собой складывалось в голове, это было единственным верным решением! Вот зачем она сблизилась, вот для чего все ухищрения и все свидания – только чтобы знать точное время и место, когда соберутся вампиры! Это был тщательный план, в котором религиозность была только ширмой, никакой грех ее не пугал, свое тело она легко жертвовала во имя цели – убить Митча… ну и других вампиров заодно, в этом списке не было исключений, она не видела в нем кого-то другого, лишь такого же упыря, как все. Она знала о его борьбе, он исповедовался ей, он объяснял, как важна ему любая помощь, но Люси… кивала, понимающе, на самом деле смеясь над этим. Митчелл не мог сдерживать злость и ярость, что проснулись в нем, он не искал, кто виноват, он винил всех, все человечество разом, как верно заметила Дейзи. Люси предала не просто его чувства (а в данный момент ирландец не мог достоверно сказать, были ли вообще у него к ней чувства или он просто тянулся к тому, чтобы хоть кто-то любил его и заботился о нем, но верил, что был захвачен этими чувствами), женщина вытерла ноги о его попытки найти любовь! Нет, Джону не было жаль кого-то из вампиров, большинство из них он даже не знал, за исключением Айвена и, совсем немного, Кэмпбелла. Последний был довольно сдержан в убийствах, хотя, разумеется, не стремился бороться с жаждой, но положение главы он получил в первую очередь за свои спокойствие и рассудительность, а не за силу, как Херрик, среди вампиров хватало тех, кто был опаснее Кэмпбелла, но «Древним» не нужен был слишком сильный лидер тут, где недавно чуть не случилась война*. Им нужен был тот, кто может сдерживать вампиров, держать их в узде, и одновременно не приведет к их раскрытию, то есть не затеет очередную «революцию» и не будет строить армию кровососов. Что до Айвена, тот тоже не был праведником, хотя, по меркам вампиров, был очень скромен, он гораздо лучше владел собой, не теряя рассудка и не бросаясь на жертвы от голода, разумеется, он убивал, ему было за что отвечать пред высшим судом (в существовании которого, правда, после знакомства с Эндерсом Джон все больше сомневался), вместе с женой он позволял себе разные безумства, однако не был он и безумным убийцей или мучителем, вроде Херрика, они с Дейзи могли легко убить, но не развлекались зверствами. Но и главное: он спас Митчелла, он не шел против ирландца, он не был животным, которое не контролирует себя, и они раньше дружили – достаточно поводов сожалеть об Айвене, желать помочь Дейзи и… попытаться воскресить вампира. Об этом Джон подумал и раньше, он не просто так унес тело, хотя было в этом и желание убрать друга от того, что его просто сожгут в полиции (а их точно сожгут, там отлично поняли, чьи трупы обнаружили, коронер это подтвердил), но останавливали мысли о том, что для этого нужно немало крови. Потому сначала он планировал всего лишь отдать Дейзи тело ее мужа, поделившись своими знаниями, как можно вернуть Айвена к жизни. Однако как раз сейчас, в этот момент, когда все его надежды рухнули, Джон все меньше мог жалеть человечество, все попытки сдерживаться рушились под тяжестью отказа друга и предательства женщины, которой он доверился. Джородж отвернулся от него, не пожелав вспомнить ничего из того, чем делился Митчелл. А Люси прекрасно понимала, что в бюро будут не только сторонние кровососы, она даже хотела этого, она придумала этот план, чтобы уничтожить всех, включая того, кто открылся ей, кто пытался объяснить, как не просто ему, того, с кем она легла в постель, кому дала понять, что испытывает больше, чем… Впрочем, дело не только в их личных отношениях. Люси присвоила себе право решать за все человечество, наказать всех, включая того, кто пытался отказаться от крови и защищать ее, защищать… всех людей. Что ж, выбор сделан. Значит, все человечество будет страдать за то, что не остановило фанатиков! Ненависть бурлила в Митчелле, но он желал не просто отомстить – этому еще придет время, для этого нужен трезвый рассудок, чтобы отыскать врача. Пока, в его состоянии, ирландец не знал, как браться за поиски, с чего начать. Однако в этой ненависти вампир думал об ином. Ему недостаточно было оживить Айвена, хотя это в немалой степени повлияло на решение Митча – это желание вернуть хотя бы кого-то из тех, кто был дорог Джону, подталкивало его, шептало, что это тоже будет плевком в лицо Люси: нет, не всех кровососов она уничтожила. Но, помимо этого, было желание устрашить, заставить испугаться. Нет, месть Большого Злого Джона коснется всех! Всего человечества! Пусть все люди содрогнутся, пусть поймут, насколько они ничтожны, пусть осознают, что если они не выступили против фанатиков, если они не ценят тех, кто их защищал, то он более не станет помогать им, он станет худшим их кошмаром! Чудовище, столько лет подпитываемое, лелеемое и взращиваемое Херриком, а после столько лет подавляемое ирландцем, ныне оно взяло верх в Митче, всколыхнулось чувство превосходства, удовольствие от того страха, которое испытывали к нему жертвы. Они пришли к нему, как это бывало в кошмарах, но сейчас Митчелл наслаждался этими воспоминаниями! Он буквально чувствовал манящий запах крови. Люди должны устрашиться тому, что случится! Люди должна знать, что они – ничтожные слабые существа! А Люси… О, для Люси это будет особым ударом! Она должна почувствовать свою вину: все, кто умрут, будут на ее совести! Это из-за нее все они погибнут. И это… это будет справедливо! Она никому не оставила права на раскаяние – так он не оставит никому права на жизнь! Пусть эта женщина ощутит на себе настоящие последствия войны с вампирами! Пусть она поймет, что до сих пор не было охоты, а вампиры сидели тихо! Пусть осознает то, что он пытался ей объяснить! Пусть ощутит, что такое по-настоящему жаждущий крови и никем не сдерживаемый вампир! - Чудовище, - прохрипел коронер. Митчелл на него не смотрел, лишь усмехнулся. О да, он – чудовище! Он – страшный дикий монстр! Ему так часто напоминали об этом все, что он никогда об этом не забывал. Он сам себе это много раз говорил. Вот только до сих пор эти люди даже не представляют, какое он на самом деле чудовище! *** Первое впечатление Эндерса от Лондона сильно пошатнулось. Едва прилетев сюда в этот раз, новозеландец крыл столицу Британии всеми ругательствами, которые только приходили в голову. В компании с Карлом в предыдущий приезд они тут отлично провели время на встречах, выставках и в театре. Увы, на этот раз все было иначе, в первую очередь потому, что Джонсон попал на какую-то забастовку перевозчиков, к сожалению, не грузовых, а именно пассажирских, то есть ни один таксист не желал ехать даже по городу, отыскать кого-то для поездки в другой город, притом на довольно большое расстояние, было вовсе невозможно – не действовало обещание любых сумм. Эндерс хотел было задействовать Браги, но… в последний момент передумал, сообразив, что делу это не поможет: из-за забастовок дороги были перекрыты, ему не удавалось даже заказать трансфер от своего элитного отеля, а ведь в Бристоле все было спокойно – но водители понимали, что не смогут добраться туда, куда надо. Вариантов оставалось не очень много. Можно было остаться на этот день и ночь в каком-нибудь отеле столицы, написав Карлу, попросив, чтобы тот приехал за ним на следующий день. Однако киви не хотел его беспокоить, поскольку сам он, попроси кто-то его встретить, послал бы от души, предложив решать свои проблемы самому, тем более что на следующий день, может быть, и так появится машина, если забастовка закончится. А задерживаться в Лондоне Джонсон не хотел, в нем продолжало жить все то же беспокойство за Митча. Самым простым и разумным было бы арендовать машину и самостоятельно перебраться в Бристоль. Но Эндерс совершенно не знал местность, не ориентировался на этих дорогах, не представлял, как выбраться из наполовину перекрытого города, даже шоссе, ведущие к аэропорту, были закрыты или перегружены. Если уж опытные водители не хотят за это браться, то он-то тем более накрепко застрянет на шоссе. А кроме того, после перелета и всех волнений Джонсон не хотел садиться за руль, он чувствовал усталость и опасался, что эта поездка приведет его не в Бристоль, а в кювет, тем более что час был довольно поздний, ехать в ночи по незнакомым дорогам – сомнительное удовольствие. Наконец, если ему и повезет и он сможет выбраться из всех пробок и не вылетит с шоссе в дерево, то все равно поездка займет несколько часов, которые окончательно его измучают, не исключено, что он прибудет лишь к утру – и в чем тогда смысл? Проще оставаться ночевать тут, а с утра уже отправляться в путь. Ну, если бы он согласился заночевать в столице, однако Эндерс упорно этого не хотел. Был сложный вариант – перелет. Вот только ближайший рейс Лондон-Бристоль был не скоро, они не пользовались популярностью, что было вполне понятно: кто будет лететь, тратя время на прохождение разных процедур, когда быстрее доехать иным способом? То есть и в этом случае Джонсон оказывался в «вампирском» городе на следующий день. Оставалось последнее решение – поезда. К счастью, они ходили регулярно до поздней ночи, даже сегодня – работники железных дорог забастовок не устраивали. Не так счастливо было то, что путь занимал больше полутора часов, но, в конце концов, это лучшее из всего, что было. Но совсем к несчастью, все ближайшие рейсы не предполагали вагонов повышенного класса, то есть добраться до Бристоля можно было относительно дешево, относительно быстро, но без комфорта. Ну а какие еще варианты? Или он спит сегодня в люксе, возможно, сегодня же или, самое позднее, завтра утром выяснив, что случилось с Митчем, или он сначала – тоже поездом – едет в центр Лондона, ищет там отель, а с утра вновь возвращается к этим проблемам, терпит еще одно путешествие… Эндерс выругался, вздохнул и отправился оформлять перевозку багажа – тащить чемодан и сумку с проклятущей палкой на себе он не собирался, уж точно не при поездке вторым классом, когда можно не найти и места, чтобы все это пристроить, нет уж, пусть этим занимается служба каких-нибудь доставок посылок, пусть даже грузовые перевозки проберутся через пробки позже, чем новозеландец сам доберется до своего отеля. Конечно, было еще сомнение – очень не хотелось отправлять палку грузом, Эндерс предпочитал держать артефакт при себе, однако он уже это делал, сдавая ветку в багаж самолета, он все равно не может не расставаться с ней. И все-таки это не то же, что отправить палку напрямую в Новую Зеландию – не затеряется и не достанется Агнете раньше времени. В итоге цена за перевозку чемодана и палки вышла в несколько раз выше, чем его собственный билет на поезд, может быть, даже вместе с такси, которое он планирует взять от вокзала Бристоля (и киви про себя порадовался, что пока ему не с кем говорить, он непременно пошутит на эту тему как-нибудь в другой раз, когда сил хватит на хорошую остроту, а не на скучные мысли о том, что Иггдрасиль и вещи поедут первым классом, пока он будет трястись в вагоне для бездомных). Главное, что киви оказался налегке, быстро сможет добраться до своего люкса и подавить все свои страхи, утешая себя этой мыслью, Эндерс поплелся в свой «отстойник для нищих», ища глазами, что бы такое купить, чем занять себя в дороге, чтобы не любоваться публикой вокруг и не слушать чужие дебильные разговоры. Вот за что ему такие страдания?! Может, позвонить семье? Это как-то займет его, поможет отвлечься. Час вроде бы не ранний… Но кому? С Майком им не о чем говорить. Они давно общаются исключительно по делам, так что Эндерс получит лишь гору насмешек в ответ на свой звонок. Причем еще до того, как успеет сказать о проблемах. Эксл всегда был младшим братиком, которого надо оберегать, ему не станешь на что-то жаловаться, зато регулярно слушаешь его жалобы. Тая очень не хотелось беспокоить: после смерти Евы он точно был не в себе. Деталей Эндерс не знал, но точно знал, что Колин считает во всем виноватым именно Тая, а значит, изрядно портит ему жизнь. Может, позвонить Локи? Сказать ему, что если кто и виноват, то он сам, что пичкал дочь таблетками, ну и Агнета… Дерьмо! Если бы знать, до какой степени там накалена атмосфера, то можно было бы и пожертвовать матерью – Эндерс многих бы отдал, чтобы спасти среднего брата. Однако пока, допуская, что все совсем не так плохо, он не хотел жертвовать никем из своей семьи. Забавно, но единственный, кому Эндерс может позвонить, это Дон: она не станет смеяться над шефом, она поймет, что он беспокоится за друга… Вот только так не хотелось признавать, что он переживает за кого-то постороннего. У него же нет друзей. Ну и еще есть Карл и Митч, если бы последний отвечал на сообщения. Это еще более абсурдно: есть два не-человека и не-друга, которые могут его выслушать и понять. Эндерс сосредоточился на выборе книги – среди всего этого дешевого барахла должно быть хоть что-то, что может хоть немного угодить Браги, займет хотя бы на чертовых полтора часа дороги! *** Ненависть клокотала в ирландце, он даже с трудом заставил глаза стать нормальными, не черными – нельзя выходить в таком виде на улицу, пока он должен оставаться неразгаданным посторонними. Сначала будет страх неизвестного, будут одно за другим нападения чудовищ, о которых никто ничего не будет знать. А уже потом… В помещении отчетливо пахло кровью, это уже не чудилось ему. Джон обернулся, безумным взглядом уставился на тело коронера – Дейзи только что перерезала тому глотку. Да, ему не чудится. И Митчелл не считал это убийством – этот мерзавец получил по заслугам. Зверь брал верх, вампир в пару шагов преодолел пространство и тоже вцепился в шею жертвы. Кровь хлынула в горло, глуша ту жажду, которая так долго мучила его. Сладкая, давно забытая, такая желанная… Чудовище всегда получает свою жертву, чудовище можно укротить, но нельзя уничтожить! И все-таки в этот момент разум был при нем, Митч поддался крови еще и потому, что это… было ему нужно, он должен быть сыт и спокоен, а не безумен и подвержен жажде, когда отправится вершить правосудие. Хотя, увы, к этому моменту он уже не помнил ничего ни об Эндерсе, ни о Карле, Митчелл не собирался ни с кем из них это обсуждать, он с легкостью готов был сам шагнуть в пропасть. Но это и правильно, он ведь не собирается никого за собой утягивать: ему не выбраться из черноты, все попытки выбраться были бесполезны, это не для него, однако там, в ужасе и смерти, он останется один. - Хочешь отомстить? – проговорил Джон, когда жертва была выпита. – Хочешь заставить их всех пожалеть, что встали у нас на пути? Хочешь стать их ужасом? - Ты еще спрашиваешь?! - А еще… - Митчелл попытался сосредоточиться на деле, - я думаю, у нас есть шанс вернуть Айвена. - Он не умер?! – встрепенулась Дейзи. – Почему ты сразу не сказал?! Где он? Почему он не с тобой? Ты сказал, он спас тебя, он ранен?! Ты его где-то спрятал? Но почему мы не там, я бы помогла… - Успокойся. Он умер, - прервал все надежды Митч. – К сожалению, он закрыл меня и погиб. Но я знаю способ его оживить. Не знаю, сработает ли это, никогда этого не делал, обо всем знаю только с чужих слов, однако пока древнего вампира не пронзили колом, его можно вернуть… мы ведь попробуем, не так ли? - Что за глупый вопрос?! Конечно! - Хорошо. Нам нужно много крови, но не пить самим, так что этот мерзавец удачно утолил наш голод. Идем! Дейзи только хищно улыбнулась в ответ. *** Ситуация с билетами стала ясна, когда он сел в поезд: состав был небольшой и наполовину пустой в этот час, первый класс тут был никому не нужен, любой мог устроиться сразу в двух креслах, разве что без возможности купить шампанское, но Джонсон не удивился бы, узнав, что его здесь и в вип-зале не подают. Как обсуждали какие-то тетушки позади него, в туристический сезон к поезду добавлялись вагоны другого обслуживания – их с удовольствием брали те, кто направлялся в Бат. А может, без удовольствия, просто были вынуждены, если другие билеты уже раскуплены. Эндерс предпочел более не слушать чужие голоса, заткнул уши наушниками и открыл купленную перед этим в киоске книгу. Читать нормально не получалось, романчик в дешевом переплете и с таким же языком не мог понравиться ни киви, ни, тем более, Браги, но какое-то время он искренне пытался это сделать. Мысли невольно вновь перемещались к тому, что его ожидает в Бристоле. Текущие проблемы были решены, киви вынужден был заглядывать в будущее, успеет ли он за пару дней со всем разобраться и уехать домой? Припомнив, что за всеми мелкими делами он так и не предупредил о себе, Джонсон достал телефон, коротко оповестил англичанина о том, что уже покинул Лондон, планирует вскоре быть в том же отеле и готов увидеться хоть сегодня, несмотря на поздний час. То же он написал и Митчу, правда, не очень рассчитывая на какой-то ответ. «Твои предчувствия были неспроста, у нас проблемы, - сообщение от Карла пришло, когда киви был где-то на середине пути. – Прошлой ночью взорвано похоронное бюро, там было собрание». «Митчелл был там?» - немедленно отстучал ему Эндерс. Блин! Неужели все-таки Митч влип в реальное дерьмо?! А он, чертов пиарщик, обо всем догадывался, но ничего не сделал… Взрыв в общине вампиров – определенно это не раздраженный клиент, а кто-то, кто желал уничтожить кровососов: что может быть надежнее, чем разметать тела на ошметки? Тут и упыря не собрать. И само собой напрашивается, что если эта чертова Люси знала о собрании, то могла подложить бомбу. Да не просто подложить! С тем, насколько бывает наивен Митчелл в отношении людей, к которым привязывается, взрывчатку можно было лично ему в руки вручить! И он сам бы подорвал всех… Либо у этой неизвестной сучки есть целый боевой отряд, который все осуществил. «Возможно, - пришел ответ от Карла. – Он обещал Люси, я не знаю, на какое именно собрание он хотел пойти. Он не отвечает на мои звонки, дома его нет, я был там, мне никто не открыл, весь день не могу его отыскать». Трижды дерьмо! Киви не хотел это принимать, но, кажется, на этот раз его братья правы – он редкостный засранец, он хреновый друг! Впрочем, есть же еще возможность, так? Дед говорил… «Ты был в этом чертовом бюро после случившегося?» - почти дрожащими пальцами отстучал Эндерс, по-прежнему стараясь не поддаваться панике и не пускать мерзкие мысли, от которых внутри холодело все. «Нет, узнал поздно, тела уже увезли. Их мало, в основном многих разорвало. Уверен, остальных уничтожила полиция». Полное дерьмо! Что, мать вашу, происходит?! Почему… «У тебя есть контакты Джорджа?» - пришло второе сообщение от Карла. Эндерс удивился было вопросу, но мозг работал быстрее, потому мгновение спустя он понял, чего хочет англичанин: если кто-то и знал что-то о Митчелле, то это сосед по квартире, по крайней мере, он должен знать, ушел ли в бюро Митч накануне. «Нет, - ответил киви. – Но могу раздобыть, позвонив в их клинику, у них же должны быть телефоны всех своих сотрудников?». Эндерс чувствовал обиду, как в детстве: его лишили единственного существа, с которым он смог искренне подружиться. Почему? За что? Кто эта стерва, что она взяла на себя право приговаривать кого-то к смерти?! А еще чувствовал… злость. На этот раз такую, с которой хотелось кому-то вцепиться в глотку. Если Митчелл мертв, то эта неизвестная сука не сбежит от возмездия! Браги не понадобится много сил, чтобы узнать, что это за Люси такая, он отыщет ее! А если талантов вытаскивать из людей информацию будет недостаточно, то он попросит Майка отыскать! Черт с ним, что бы тот ни попросил взамен, пообещает, пусть только укажет, где эта шлюха-охотница! А тогда… «Могу узнать и данные этой Люси, - вдогонку написал новозеландец. – Уверен, за всем стоит она». Да, именно так! Он получит все, что ему нужно, он покарает всех, кто за этим стоит, начав с этой стервы-фанатички! Поразительно, но в данный момент Эндерс не думал о том, что не терпит вида крови и убить человека совсем непросто. Он был готов провести какой угодно ритуал для оживления вампира. Что там надо? Нужно раздобыть тело, все останки. Ничего, не проблема, Браги уговорит отдать любое тело, любые куски (надо будет эту сучку привлечь, чтобы тело сложила, она ведь врач, должна лучше понимать, как это сделать). Надо пролить тело кровью и напоить вампира, кажется, что-то такое говорил дед. Тем более не проблема! Это когда-то в отеле Эндерс шутил, что не будет скармливать Митчеллу горничную, а сейчас с холодной яростью думал о том, что запросто скормит этому парню кого угодно, начав с той твари, которая обольстила ирландца, и добавив после любого, кто хоть как-то помогал этой Люси. А если их будет недостаточно – наберет еще на улице. Киви не дорожил людьми, как Митч, никто из них не стоит этого парня, который так оберегал человеческих убийц, ненавидя себя… А потом нужно уехать отсюда! Если понадобится, он просто внушит Митчеллу желание уехать – и пусть после ирландец его возненавидит! Лишь бы оказался в безопасности и подальше от этого чертова городка! Главное – чтобы что-то от него все-таки осталось… Но об этом Джонсон запрещал себе даже думать: он не может потерять друга, толком его не приобретя! А иначе… иначе… да он весь этот городок покарает! Браги найдет для них тяжкое наказание! Пришло сообщение от Карла, несколько номеров телефонов клиники. Эндерс прикрыл глаза, стараясь успокоиться – ему не нужно психовать, когда будет говорить с кем-то из персонала больницы, Браги надо настроиться, не говорить же с медсестрами со злостью и ненавистью, которые он испытывает. В этот момент поезд остановился. Киви растерянно открыл глаза, глянул в окно. Не станция, туннель. Вот черт! Неужели что-то сломалось?! Мысли Джонсона метнулись в другую сторону. Если с поездом что-то не так, ему будет не до звонков в больницу. Нужно придумать, как отсюда выбраться. Дерьмо! Ему надо торопиться в Бристоль, помогать искать Митчелла и, наверное, оживлять его, а не стоять в чертовом туннеле, даже не зная, где они, карту Англии киви знал не очень хорошо. По времени они уже вскоре должны были прибыть в Бристоль, значит, наверное, можно попробовать отсюда вызвать такси. Сколько ему оставалось? Кажется, около получаса, это не может быть далеко! Ну, в конце концов, не может же быть, чтобы здесь тоже таксисты бастовали! Не все же британцы такие полоумные?! Когда он покидал Лондон, тут все было тихо. Психуя, Эндерс открыл электронную карту, желая хотя бы определить, где он, он торопился, даже думал послать к черту все, дернуть аварийный выход, чтобы выйти – ну сколько можно ждать?! Эти несколько минут казались нестерпимыми, киви казалось, что прошли все полчаса, если не больше. Какого черта они стоят?! Сколько можно ждать?! Почему им не открывают двери?! Система никак не могла определить его местонахождения… Сети нет. Бля! Что ж за невезение?! Как обычно, если что-то случается, то это бывают все неудачи разом. В какой бы заднице он ни находился, отсюда даже такси не вызвать, он даже не может понять, куда ему идти, если вылезти из поезда. И в клинику не позвонить, не узнать ничего ни о Джордже, ни о Люси – он даже этим не может помочь Карлу. Машинист что-то забубнил по громкой связи, Эндерс, волнуясь, толком не мог разобрать, что он говорит. Да и что он может сказать?! Что-то сломалось, конечно, то ли все скоро починят, то ли сохраняйте спокойствие, пока вас будут выводить на шпалы и вести по туннелю к выходу… Самое проклятое тут – это именно ожидание! Какого хрена он должен ждать?! Он и так ждет столько времени! Так, надо открыть дверь, пусть даже дернув аварийный выход, надо выбираться из поезда, выходить из этого чертова туннеля, неважно, в какую сторону, где ближе будет свет – там будет сеть. В первую очень он позвонит все-таки в больницу, нужно дать возможность Карлу продолжать поиски. А потом уже можно вызвать такси. А, блин! Он же на железной дороге – тут в темном туннеле по шпалам можно и без ног остаться, попав в какой-нибудь контакт… Ладно, плевать, придется быть осторожным и подсвечивать фонариком, хорошо, заряда на телефоне хватает. Свет в вагоне мигал, еще более раздражая и мешая думать, новозеландец даже не мог решить, пытаться вскрыть дверь или окно. И в этот миг… Эндерс облегченно вздохнул – Митч был жив. Но через мгновение киви усомнился в том, что это хорошая новость.