Цветок и Дракон

Азалия уже неделю подряд запрыгивает после работы в чёрный кабриолет, за рулём которого какой-то тип с лакированной укладкой, как у голливудский звезды, и в тёмных солнечных очках в любое время суток. Вадим даже марку и номер автомобиля запомнил. Хотя он не понял, с чего вдруг его так волнует, кто и куда возит Ястребову. Это же Ястребова. Кому она может быть интересна? Только если сумасшедшему какому. Об этом Вадим чаще говорил вслух, чем думал. Думал он совсем по-другому. Но настоящие мысли вводили в заблуждение самого Дракона. — Что, ястреб, папика себе нашла? — противно ухмыляясь, спрашивал Вадим. — А ты следишь за мной? — она лишь хмыкнула с притворным удивлением, не отвлекаясь от переписки с кем-то. Наёмника это раздражало. Он не привык, что его не воспринимают всерьёз. — Просто любопытно, кого ты смогла заинтересовать. И чем? — с его губ не исчезает едкая ухмылка, хотя новые подколы придумывать становится сложнее. Особенно, когда девушка не обращает на него никакого внимания. Наконец она почти дежурно улыбается, показывая беленькие зубы и убирает телефон, смотря уже на Дракона. Он молча ждёт её действий и всё лыбится самоуверенно. Как будто точно знает, что она собирается делать в следующий момент. Ястребова приближает к нему своё лицо (благо позволяют высокие каблуки) и пристально смотрит в глаза. Она видит в них лишь усмешку, азарт и какое-то слабое сомнение. Хотя, может быть, последнее ей почудилось. Наёмника обдаёт ароматом каких-то цветов, кофе и совсем немного сигарет. — Ну, видимо, тебя — усмехнувшись, девушка проходит мимо него и направляется к выходу, цокая каблуками. Он несколько секунд неподвижно стоит на месте, размышляя. Потом, махнув рукой, достаёт сигарету и закуривает. Вадим уходит чуть позже. Он идёт по улице, не оглядываясь по сторонам. Но вдруг боковым зрением замечает справа от себя красное пятно. Без особого внимания Вадим поворачивает туда голову и видит Азалию, которая на своих шпильках подбегает к уже знакомому ему кабриолету. Он улыбается и кидает сигарету на асфальт, ловко меняя её на зубочистку. В голове моментально созревает план мести. Ни секунды ни раздумывая, он направляется широким шагом прямо к машине. Тип вылезает из машины, сверкая модельной улыбкой, и кладёт одну руку на спину Азалии, быстро целуя её в щёку, а вторую — на дверь авто, уже собираясь открыть её. Но сделать ему это не удаётся. Останавливает громкий бас прямо за спиной. — О, Азалия, вот ты где! Как дела? — Вадим широко раскидывает руки в сторону. Богдан покрепче обхватывает дверь автомобиля и сжимает запястье девушки. Он недоверчиво смотрит то на Дракона, то на Ястребову. Неизвестный ему человек приближается и стоит уже в метре от них. — Это твой парень, что ли? — Вадим смеётся на всю улицу. Богдан сильно хмурит брови и буквально заталкивает Азалию в машину. При этом молчит, убеждённый в том, что этот кто-то просто пьян. Разговаривать с пьяными ему не хочется. — Честное слово, детка, я думал ты выберешь кого-то другого. Ты же достойна лучшего! Богдан немного медлит, а потом и сам садится в машину, громко хлопая дверью. Плохо то, что нет крыши, и поэтому Азалия по-прежнему не отрываясь смотрит на этого типа (разумеется, разглядеть в глазах девушки почти ту же ненависть, что и у него самого, Богдан не успевает). Тогда парень включает музыку на всю громкость. Даже это не заставляет Ястребову отвлечься, а незнакомца — замолчать. Наёмник несёт ещё какую-то чушь, в которую вслушивается только Богдан. Азалия просто ждёт, когда ему надоест или когда у неё самой лопнет терпение и она достанет пистолет. Заводится двигатель, и машина срывается с места. Несмотря на ужасно громкие звуки, слова Дракона, брошенные им вдогонку, оба слышат отчётливо: — Позвони мне потом, хорошо? Вадим усмехается и вновь смеётся. Быстро выкуривает ещё одну сигарету, а потом неспешно направляется домой. Потом Азалия скажет ему спасибо. … Под полное отсутствие звуков, кроме размеренного тикания часов, Азалия ставит небольшой букет роз в вазу. Задумчиво смотрит на него и что-то поправляет, только чтобы не смотреть на Богдана, который маячит сзади. Даже спиной чувствуется его холодный, пронзающий взгляд. Парень вздыхает, когда видит полное (конечно, притворное) безразличие девушки, и проходит на кухню. Весь дом вдруг наполняется звенящей тишиной, а потом звоном бокалов. Богдан лихорадочно достаёт бутылку вина и разливает алую жидкость по ёмкостям. Один бокал всовывает Азалии, а другой опустошает залпом. Бокал парня наполняется вновь. И всё это происходит параллельно с его тихими ругательствами и непонятными взглядами в сторону девушки. Он выглядит очень и очень нервным и раздражённым. А Азалия — слишком усталой и оттого безразличной. Она неторопливо, даже лениво, как какая-нибудь богиня, опускается на диван, закинув одну ногу на другую. Ястребова рассматривает бокал у себя в руке от скуки и не делает ни глотка. Мысли девушки заняты совсем не Богданом, который сейчас буквально съедает её взглядом. Она думает о Вадиме и о том, с какой целью он устроил эту сцену. Если захотелось глупо пошутить или ещё немного подпортить ей жизнь, у него это получилось. А если же причина была в другом, то она вообще ничего не понимает. Уставившись в свой бокал вина, Азалия вдруг резко всё осознала. Всё мысли, беспорядочно мелькающие в голове и не дающие спокойно спать, вдруг на несколько секунд выстроились в ровный текст. Всё это время Богдан был лишь способом отвлечься от реальных проблем. Ястребова поняла это, только когда снова встретила Вадима и больше не захотела расставаться. Азалия не сомневалась в том, что у них с наёмником что-то может получиться. Но негласный долг внутри не давал ей и шанса. Будто впервые после стольких лет скитаний она наконец нашла родной уголок, но оказалась связанной по рукам и ногам. Она чувствовала безысходность. Знала, что раздувает проблему буквально из ничего, но просто не могла по-другому. Не умела. Азалия умела отдавать всю себя одному человеку, даже не до конца разобравшись, какой он. Она привыкла доверять сильным чувствам, пыталась искать глубину мыслей и слов там, где этого просто нет и быть не может. Ястребова знала, что в этом её слабость. А она ненавидела быть слабой. Вадим делает её слабой. Именно поэтому она до последнего играла перед ним влюблённую по уши в Богдана. Чтобы защититься. Всё это время, пока Азалия была погружена в тяжёлые размышления, Богдан шагал перед ней и что-то очень яростно внушал. Она не слышала и половины из его тирады. Тот, видимо, наконец заметив, что его единственный слушатель вовсе не слушает, замолк. Богдан около минуты недовольно рассматривал бледное и отрешённое лицо девушки, пытался понять, куда направлен её стеклянный взгляд. Потом ему это надоело. Он положил руки в карманы и вздохнул, наклонился к ней настолько близко, насколько возможно, пытаясь заглянуть в глаза и установить зрительный контакт. — Да что с тобой творится? — уголок его губы слегка вздёрнулся, и Богдан смотрел уже с непониманием и презрением. Она всё ещё не реагировала, устремляя взгляд куда-то сквозь парня. — Азалия, только не говори, что этот мужик для тебя что-то значит. Вы ведь давно знакомы? Она молчала. Глаза наконец приобрели осмысленность, но всё ещё смотрели мимо. — Я так и думал. — заключил наконец Богдан, выпрямляясь. Он повернул голову вправо, а потом опять начал шагать из стороны в сторону, на этот раз быстрее и агрессивнее. — Да скажи ты уже хоть что-то, Лия! — вдруг отчаянно выдал Богдан. Она могла бы подумать, что он расстроен. Но обеспокоенный тон сменился злобой. Богдан хватает предплечье девушки и вынуждает её наконец взглянуть ему в глаза. Ястребова смотрит так, будто они незнакомы. Это лишь сильнее злит его. — Хочешь идти к этому своему зеку, я прав? Вперёд, иди! — он дёргает её за руку, и девушка неловко встаёт на холодный кафель босыми ногами. Секунда раздумий. Резко вырвав свою руку из чужой хватки, она быстро обувает туфли. Девушка решительно поворачивается к нему спиной и направляется к двери. Задыхаясь от гнева, Богдан кричит ей в спину то, что может предположительно задержать Азалию. Нельзя, чтобы она окончательно ушла. Но уже поздно. — Только знай, что ты ему не нужна! Ты вообще никому не нужна, кроме меня! Азалия выбежала из квартиры и побежала вдоль пустой улицы, свернула за угол и дальше вниз по ступеням, в подземный переход, попутно пытаясь остановить слёзы и вытереть тушь. Из-за потёкшего макияжа она не видела, куда бежала, да и ей было уже всё равно. Лестницу тоже не видела, поэтому споткнулась на последней ступени. Девушка непременно бы полетела на пол и что-нибудь себе сломала, но чьи-то сильные руки немного грубо её обхватили. По едва уловимому запаху знакомого парфюма, вперемешку с запахом сигарет Азалия догадалась, кто это. Она не успела ничего сказать и даже подумать о чём-то, а просто крепко обняла его торс, закрывая глаза. Было плевать на всё. Даже на растерянный голос прямо над ухом. Потом разберутся. — Ястреб…?

…

Из телефона противно раздаются протяжные гудки. С каждой секундой нервы напрягаются сильнее. Вначале слышится сухой кашель, затем скомканное «приветствие» и дежурный вопрос. Богдан медлит с ответом, представляя, что ему выносят смертный приговор. Решившись, он произносит: — Я сделал всё, что смог. Она ушла…