Рыцарь "Пурпурного вихря"

Рассерженный и нервничающий Пик туда-сюда ходил по тронному залу, неохотно слушая речь одной из министров. — Ваше величество, ну вы подумайте, насколько это может быть опасно! Возле Железных гор недавно видели драконов, время от времени прилетают тучи пепла из вулкана, случаются, хоть и слабые, землетрясения. Я понимаю ваши чувства, но… — Вы НИЧЕГО не понимаете! — чуть не плача, рявкнул измотанный бубнежом министра мальчик, — Вы пытаетесь пересечь любые мои действия, которые могут подорвать ваш авторитет, вам в принципе плевать, насколько это важно для меня! Мама всегда, каждый год ездила со мной в Изумрудное Залесье, неужели вы думаете, что я так просто прерву традицию?! — Нет, конечно, не думаю, — подчёркнуто вежливо заверила министр, — Но боюсь, что в таком случае я просто не могу позволить Вашему величеству… — Вы мне и запрещать что-то собрались? — едко поинтересовался Пик, — Я, к вашему сведению, король. — Разумеется, Ваше величество, ваше королевское происхождение не подвергается сомнению, — согласилась министр, — Но наравне с этим вы и всего лишь мужчина… — При мне это слово в унизительном смысле не употреблять! — разозлился Пик, — Поездка состоится вне зависимости от моего пола! Лучше велите подготовить лошадей, вам как раз по пути. Это приказ, кстати. Спорить с упрямым королём было бесполезно. Министр, отвесив прощальный поклон, вышла. Из-за двери ещё долго доносилось, удаляясь, её недовольное бормотание. Оставшись один, юный король бессильно опустился на трон и тихо заплакал, закрыв лицо руками. Он никогда не плакал при посторонних, чтобы не поддерживать стереотип «всё мальчишки — плаксы и слабаки», но когда оставался в одиночестве, то зачастую просто не мог сдержаться. И нет, Пик не был плаксой, но жилось ему, несмотря на королевский титул, очень тяжело. Мать мальчика, Ирия IV, умерла три года назад, подравшись на дуэли с какой-то знатной дамой. Дуэль была «до первой крови», негоже убивать королеву, но противница её решила занять трон, ведь наследницы у Ирии не было, только сын, и пропитала лезвие меча ядом. Королева мучилась тринадцать дней, яд постепенно сломал даже её закалённый организм. Однако даже так она побывала на казни своей убийцы и отдала приказ: после должен править Пик. В последние дни жизни она объяснила заплаканному сыну, что да как в стране. К кому прислушиваться, а кого сторониться, над чем задумываться, принимая важные решения, как бороться с голодом, если он наступит, какая наиболее подходящая сумма налога и стоимость основных продуктов… Когда королева рассказала Пику самое необходимое, что тот должен знать, и на прощание поцеловала его в лоб, мальчик вдруг расплакался, обняв мать. Сквозь его рыдания Ирия только и смогла разобрать, что он не хочет становится королём, если для этого должен лишиться матери. Королева долго гладила Пика по голове, сама беззвучно плача — не хотела она оставлять сына одного. После её смерти ещё некоронованный принц два месяца плакал почти без остановки. Когда же он более-менее пришёл в себя и его короновали, в стране творился полный бардак, и новоиспеченному королю пришлось разгребать последствия своего двухмесячного бездействия. И всё же Пик, отныне Пик I, каждый год летом ездил в Изумрудное Залесье, продолжая традицию, заведённую матерью. Он ходил по знакомым местам, гладил тамошних пушистых собак и здоровенных дружелюбных кошек, начинающих мурлыкать при виде юного короля. В Изумрудном Залесье Пик чувствовал себя свободнее, иногда даже представлял, что он никакой не король, а обычный мальчишка, приехавший отдыхать. Но всё же, бывало, на него накатывали волны одиночества и тоски, и Пик часами сидел на берегу озера или под деревом в окружении кошек, пытающихся мурчанием и лаской успокоить мальчика. Они забирались к нему на колени, пушистыми хвостами гладили по лицу, щекотали усами и тыкались мордочками в ладони, прося погладить. Но бедняжка не мог справиться со слезами. Да, бедняжка. Юный король очень страдал от своей жизни — мало того, что ответственность, свалившаяся на его хрупкие плечи, зачастую оказывалась непосильной, так ещё и одиночество мучило. Кроме кошек и собак Залесья у Пика друзей не было… … Открывшаяся в конце зала дверь заставила мальчика вздрогнуть и вытереть слёзы, но всё-таки вошедшая в зал министр урожая и продовольствия, подойдя, заметила его покрасневшие глаза и мокрые ресницы. — Ваше величество, вы… плакали? — осторожно спросила она короля, недовольного своей промашкой — надо было в спальню идти реветь! — Вам кажется, — заверил он министра, — Я просто не выспался, глаза теперь слезятся. — Тогда, возможно, Вашему величеству следует пересмотреть свой распорядок дня, — заметила министр. Тут она вспомнила, зачем пришла: — На юго-западе страны засуха погубила пшеницу, картофель и многие овощные культуры, повреждены фруктовые сады. Жители просят помощи, Ваше величество. — Где в этом году переизбыток урожая? — спросил Пик. — На юго-востоке, Ваше величество, у берегов Золотого моря. Есть опасения, что часть погибнет несъеденная. — Ну и отправьте излишки в районы с голодом! Такое ощущение, что вы первый день министр, — раздражённо заметил мальчик, — Это всё? Женщина мотнула головой: — Ещё военная министр хочет увидеться, Ваше величество, она стояла в очереди за мной. — В очереди?! — ужаснулся Пик, — Это сколько вас там?.. — Трое, Ваше величество, я вторая была. Поклонившись на прощание, министр вышла, а в дверь уже заглядывала следующая: — Разрешите зайти, Ваше величество? — Заходите… — вымученно пробормотал измотанный за день король, — Что у вас там? — Завтра переход молодёжных рыцарских отрядов, — бодренько объявила военная министр, — Идут зачищать очаги лавовых драконов, рыцари от шестнадцати до восемнадцати лет. Желаете посмотреть, Ваше величество? Мальчик задумался. Завтра он собирался отдохнуть перед поездкой и подготовиться к «каникулам», но свободный час найдётся. К тому же Пик никогда не видел молодёжные переходы, только переход ветеранок — им было до шестидесяти лет, они шли уничтожать отряд северных мрыней — десятиметровых синих тварей, похожих на слизняков, сосульки, птиц и лошадей одновременно. Мрыни не раз налетали на север страны, как-то уничтожили пол-отряда молодёжи, не ожидавшей нападения. Справиться с этими гадинами могли только взрослые, опытные рыцари, а лавовые драконы — огнедышащие ящерицы метров пять в длину — были по силам и новичкам до восемнадцати лет. Но всё же и драконы, особенно крупные и старые, зачастую бывали тяжёлым испытанием для юных рыцарей. Именно драконов пойдёт уничтожать отряд… — Посмотрю, — решил Пик, прикинув, что особого урона плану дня просмотр не нанесёт, — Во сколько идут? — В пять вечера ровно, Ваше величество, — с готовностью отозвалась министр, — Пойдут через проходную часть двора. — Хорошо… Можете идти. Подождав, пока министр уйдет, юный король пробрался за трон, чем-то пощёлкал и шагнул в открывшуюся дверцу полтора метра высотой. Она вела напрямую в спальню. Мальчик настолько устал сегодня — утром уроки, потом встреча с гостьей из соседней страны, от имени своей королевы предлагающей союзничать, дальше подготовка к отъезду, возня с бумагами и формальностями, заморочки с министрами, — что вместо ужина сразу пошёл в душ. Он даже пообедать сегодня не успел, но голоден не был — привык мало есть. Из-за этого в свои пятнадцать лет Пик был всего полтора метра ростом, худенький, узкоплечий и ненормально тонкий. Впрочем, несмотря на маленький рост и хрупкое телосложение, Пик был довольно сильным для мальчишки и очень ловким. Его злило, что мужчин считают слабыми, и юный король изо всех сил пытался доказать обратное, раз за разом проигрывая, но не прекращая свои попытки. И всё же Пик часто плакал от осознания того, что слишком слаб и ему не сравниться с женщинами. Даже многие люди в государстве не воспринимали его всерьёз — что может мужчина понимать в управлении и политике? И даже то, что Пик буквально поднял из ямы распустившуюся после смерти матери страну, не переубедило некоторых. Пик это прекрасно знал и продолжал вытаскивать из грязи уже свою репутацию. Выматывался он так, что иногда засыпал, не дойдя до кровати, а вставал в шесть утра каждый день, так что летний трёхмесячный отдых всегда шёл ему на пользу. Уже лёжа в кровати, Пик попробовал представить, каково это, когда ты любимый правитель, когда тебя уважают, не смотрят скептически на каждое твоё действие, не прохаживаться с издёвкой в иностранных газетах. Мама была любимицей народа, вспомнил мальчик. Не каждая королева и сильная, и мудрая, и справедливая, и смелая… и добрая… От воспоминаний из глаз юного короля покатились слёзы. Уже три года мамы нет в живых… Пику стало так одиноко и больно, что он горько заплакал, зарывшись лицом в подушку и сжавшись в комочек. Ему неудержимо хотелось, чтобы мама ожила хоть на минуту и обняла его, или хоть кто-нибудь обнял. Хоть кто-нибудь… Но если и был во всём дворце кто-то, кто решился бы обнять короля, сейчас это кто-то спит и точно не слышит рыданий бедняжки. Наплакавшись так, что вся подушка стала мокрой от слёз, мальчик с трудом успокоился и постарался отвлечься от грустных мыслей. Надо подумать о чём-нибудь другом, например, о предстоящем отдыхе в Изумрудном Залесье. Завтра уезжать, а багаж ещё не собран… И как там кошки? В Изумрудном Залесье эти пушистые морды, как и собаки, доживают до двухсот лет и интеллектом намного превосходят людей. Ещё со времён Индиры I, королевы тысячелетней давности правления, за животинками следили: кормили, мыли, лечили, зимой запускали в помещения… Наверное, с ними всё в порядке. Думая о предстоящей встрече с пушистыми любимцами, мальчик незаметно уснул, свернувшись калачиком. Лившийся из окна лунный свет освещал слабую улыбку, озарявшую заплаканное лицо юного короля…