Аврора
Это правда. Невио и Амо действительно ранили друг друга, и что самое удивительное, рядом с ними была Грета. Я никогда не видела, чтобы она так переживала. Конечно, она волновалась за своего брата, но я заметила, что Грета с беспокойством в глазах смотрела и на Амо. К счастью, раны у обоих оказались не серьезными, и они смогут быстро восстановиться. Но вот союз между Каморрой и Фамильей оказался под угрозой. Из-за неожиданного вторжения Амо на территорию Каморры, за что он получил недовольство Римо Фальконе. Лука Витиелло теперь в ярости из-за ранения сына, как и Римо Фальконе, когда узнал, что Амо попросил Грету стать его женой. В итоге они пришли к выводу, что нужно оставить прошлое позади. Благодаря Нино, который всячески убеждал Римо в том, что так будет лучше, приводя логические аргументы. Он постоянно следовал за ним по пятам, много разговаривал с ним, когда тот уже устало вздыхал от постоянной болтовни. Моя мама и все женщины Фальконе поддерживали слова Нино. Савио бормотал что-то язвительное, но молчал, когда Джемма бросала на него суровые взгляды. Мой папа сидел тихо и задумчиво смотрел в сторону во время обсуждения. Я знала, что в какой-то степени, папа не хотел бы войны с Фамильей. Там его сестры, мои тёти, и даже если они были на разных сторонах, с годами ему было приятно увидеться с ними и даже кратко поговорить. Он мало говорил, но с интересом слушал, что они ему рассказывали. Но также папа верен Римо, считает его своим не кровным братом. Я видела, что ему довольно тяжело это обдумывать. Невио, Алессио и Массимо были полны решимости и хотели действовать немедленно. Первый из них совершенно не обращал внимания на свою рану и необходимость лечения, он хотел начать войну. Особенно из-за Греты, Невио терял контроль, как только слышал, что Амо хочет жениться на ней. Он сходил с ума от одной мысли о том, что кто-то может забрать ее у него. Невио пытался встать с кровати, хотя знал, что это опасно для его раны. Но совместными усилиями мы заставили его остаться в постели. Он как безумец зациклился идеей нанести удар Амо, который будет смертельным. Грета была задумчивой и держалась в стороне, больше обычного. Она казалась опечаленной. Но иногда даже беседовала со мной, что меня удивляло, когда я приходила в их дом. Возможно, из-за постоянных напоминаний о том, что она и Амо никогда не смогут быть вместе от мужской стороны Фальконе, она старалась избегать их и перешла на разговоры со мной. Мы беседовали о разных вещах: о ее увлечении балетом, о моем интересе к искусству. Мы не стали лучшими подругами, но мне было приятно разговаривать с ней. К нам также присоединялась Карлотта, но нечасто. То, что Грета потянулась к нам, даже порадовало ее отца и всех остальных. Дядя Римо начал больше думать о безопасности нашей территории и нашей безопасности. Мой отец полностью поддержал его в этом. Папа даже предложил мне учиться дома, дистанционно, но я категорически отказалась. Было такое ощущение, что они хотят запереть нас в крепости и никогда не выпускать. Поэтому я постоянно напоминала ему о том, что он обещал мне свободу. Я хотела ходить в школу, чтобы не проводить все время в четырех стенах дома, я хотела видеться с друзьями, и папа знал, что они могут меня защитить. Поэтому после моих слов он немного успокоился. Тётя Ария часто писала мне после того дня, и я старалась узнавать у неё о состоянии Амо, который, к счастью, поправлялся. Все мои тёти передавали мне привет и хотели увидеться со мной. И, если честно, мне бы тоже хотелось встретиться с ними. Прошло несколько месяцев, и я заметила, как гнев и ярость внутри Невио усилились. Это стало особенно заметно, когда Витиелло пригласили нас на свадьбу Амо. Невио хотел поехать с нами, но Римо категорически отказался. Я просила папу тоже быть там, но он так же отказывал мне, но в конце концов согласился, когда мама поддержала мое желание там быть. Завтра мы полетим в Нью-Йорк. — У меня плохое предчувствие, — прошептала Карлотта, и ее голова лежала на моих коленях и я осторожно гладила ее темные кудрявые волосы. Мы сидели в гостиной моего дома. Папа и мама ушли к Фальконе, сказав, что хотят что-то с ними обсудить. Они оставили нас здесь и пожелали хорошо провести время. Мы включили драматический фильм, который Карлотта давно хотела посмотреть со мной. Но я не очень люблю такие фильмы. Могу посмотреть их только если попросит мама, Карлотта или тетя Серафина. Меня больше привлекают фильмы в жанрах фантастики и фэнтези. Поэтому я просто ем попкорн, который мы приготовили перед началом, и играю с ее волосами. Позже к нам присоединились Невио, Алессио и Массимо, возможно, потому что им стало скучно у себя дома. Они выглядели так, будто скрывали свои эмоции. Невио и Алессио постоянно шептались, Массимо сидел рядом с нами и был увлечен своей книгой, но когда Карлотта заговорила, все с интересом посмотрели на нее. — Может, ты останешься здесь? — Карлотта отвернулась от экрана телевизора и посмотрела на меня с волнением. — Давай устроим спа-день, это будет весело, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. На ее лице читалось беспокойство. — Я согласен с нашей маленькой Лотти, — сказал Невио, задумчиво проводя пальцами по подбородку. — Думаю, тебе стоит остаться дома. Его глаза были мрачны, он смотрел в сторону, сквозь нас. Алессио и Массимо кивнули в ответ на его слова. Массимо оценивающе посмотрел на Невио, словно пытаясь определить его состояние. Алессио же выглядел взволнованно, иногда его губы приподнимались, намекая на улыбку, но он сразу же скрывал это. Эмоции в глазах были почти одинаковыми, как у Невио. — Вы что-то задумали? — вдруг спрашиваю я, смотря на каждого из них. Взгляд Невио становится без эмоциональным, словно он надел маску на свое лицо, скрывая настоящего себя от всех нас. Он будто запрещает нам видеть это. — Нет, Рори, — в его тоне слышна насмешка, особенно в прозвище. — Это пустая трата времени на перелет и особенно на эту дурацкую свадьбу. Почему ты так настаиваешь на том, чтобы быть там? Я недовольно хмыкнула. — Амо пригласил меня на свою свадьбу, потому что мы родственники. Он мой кузен. Тетя Ария тоже хочет видеть меня, как и все остальные. Я хочу там быть. — Говоришь так, словно считаешь их своей семьей, — ядовито прошипел Невио. — Это так, — таким же тоном отвечаю. — Твоя семья здесь, черт возьми. В Лас-Вегасе, а не в гребаном Нью-Йорке. После этих слов он быстро встал с дивана и вышел из гостиной. Алессио неодобрительно покачал головой, глядя прямо на меня. Он до сих пор недоволен мной после того, как узнал о моих отношениях с Дарио, хотя знает, что между нами все закончилось. Мы стали реже общаться, в основном из-за меня. Потому что я стараюсь избегать его, но иногда это не получается, сегодняшний вечер тому пример. Алессио выходит вслед за Невио, оставляя нас троих здесь. Я очень беспокоюсь за их состояние. Они похожи на бомбы замедленного действия. Особенно Невио. Он копил в себе все негативные эмоции за эти месяцы, и я боюсь, что завтра Невио может потерять контроль, а Алессио будет поддерживать его. Завтра в доме останутся только они втроем — Джемма и Савио, так Давиле и Джулио. Я уверена, что Савио не сможет сдержать их ярость и желание действовать. Но я не знаю, о чем думает Массимо. Его эмоции невозможно прочитать. Массимо равнодушно смотрит на дверь, через которую только что вышел его брат и кузен, и кажется задумчивым. Затем он отворачивается и смотрит на Карлотту, которая выглядит крайне взволнованной. — Возможно, идея о том, чтобы тебе, Аврора, остаться дома, не такая уж и плохая, — непринужденно произнес Массимо. На его коленях лежит раскрытая книга, которую он читал все это время, когда они были рядом с нами. Он переводит взгляд обратно на нее и продолжает читать. — Да, — кивает Карлотта, поддерживая его. — Мне неспокойно. Я провожу пальцами по ее волосам, перебирая их. — Все будет хорошо, — проговорила я, улыбаясь. Я надеюсь на это. — Ты останешься у меня с ночевкой? — перевожу тему, чтобы Карлотта перестала думать об этом. Моя подруга задумчиво поджала губы, поглядывая в сторону парня, который сидел рядом с нами. Массимо поднял голову и посмотрел на нее с ожиданием. Его глаза сузились, а взгляд был пристальным. — Да, — с улыбкой выдыхает Лотти. Массимо нахмурился в недовольстве и снова уткнулся в свою книгу. Что сейчас с ним было? То, что он остался с нами, даже после ухода Алессио и Невио, меня не удивило, потому что я знала, что он здесь из-за Карлотты. Удивительно было только то, что он выглядел возмущенным тем, что Лотти останется сегодня со мной. Ему лучше перестать показывать свое недовольство, потому что я не отдам Карлотту сегодня никому. И она точно останется здесь на ночь.***
Я откидываю покрывало и несколько подушек, чтобы освободить кровать. Карлотта бегает по комнате, раскладывая свои вещи, чтобы они лежали аккуратно. По ее поведению видно, что она все еще переживает из-за моего желания полететь в Нью-Йорк. Но она старается скрыть свое волнение после сегодняшнего разговора, ходя бросает непонятный мне взгляд в сторону чемодана в углу моей комнаты. Массимо неохотно ушел домой, недовольно посмотрев на меня перед уходом. Я только закатила глаза в ответ. Смотрю, как Карлотта ложится на правую сторону кровати и укрывается покрывалом. Мы уже переоделись в пижамы и подготовились ко сну. Мои родители еще не вернулись от Фальконе, поэтому в доме было довольно тихо. Давиде сидел в своей комнате и, когда я недавно заходила к нему, он играл в какую-то игру на компьютере. Иногда были слышны его злобные бормотания. — Не переживай ты так, — проговорила я, ложась на свое место. — Ничего не случится. Карлотта нахмурилась. — У меня все равно плохое предчувствие, даже страх, — прошептала она, сжав покрывало пальцами. — Словно завтра вы попадете в ловушку или обман. Это чувство не покидает меня. Я поворачиваюсь к ней лицом и откидываю простыни, так как мне мешает жар. Осторожно провожу рукой по ее волосам и убираю их, чтобы они не мешали ей. — Даже если что-то случится, мы с этим справимся и вернемся обратно домой, — я не хотела, чтобы завтрашний день омрачился. — Ты приняла лекарства? Лотти тяжело вздыхает и закатывает глаза из-за моего вопроса, который я задаю уже в который раз за сегодня. Но, несмотря на это, кивает. Карлотта родилась с пороком сердца, из-за чего ей пришлось перенести множество операций и смирится с нашим пристальным вниманием к ее здоровью. Когда она приезжает к Фальконе или ко мне домой, мы готовим для нее отдельную еду, без жирной пищи, специально покупаем воду с большим процентом минералов. Ей не рекомендуется пить алкоголь в больших количествах и, особенно, курить. Я слежу за этим. Да, я приглашаю ее на различные вечеринки, но никогда не позволяю ей много пить. Максимум один бокал, и то не факт. Мы следим, чтобы Лотти одевалась тепло, даже если на улице довольно тепло. В школе я всегда слежу, чтобы она не переутомлялась и не чувствовала головокружения. Ее кожа довольно бледная из-за постоянных лекарств, но они помогают поддерживать ее здоровье. Все относятся к ней с особым вниманием и заботой. Однако, ее мама слишком беспокоится о ее здоровье, хотя знает, что Карлотте ничего не угрожает, если она будет принимать лекарство в точное время и правильно питаться. Я не могу винить Клаудию за то, что она так внимательно следит за Лотти, ведь она ее мама. Но Карлотту это крайне раздражает. Особенно ее раздражает то, что Массимо следит за ее здоровьем даже пристальнее, чем ее мать. Когда мы были младше, Массимо постоянно говорил, что Карлотте лучше учиться дома, и что даже он может ее всему научить. Массимо специально держит рядом с собой воду с минералами для Лотти. Я даже заметила, что на его телефоне есть заметки и будильник, чтобы точно знать, когда ей нужно принимать лекарства. И он перенял привычку своего отца, старается прикоснуться к руке Карлотты, чтобы почувствовать пульс, так же делает Нино Киаре, чтобы оценить ее состояние. И я даже рада, что он так заботится о ней. Ведь я не всегда могу быть рядом из-за постоянных моих побегов в дом Сесилии. В груди возникло неприятное чувство от этого. Я бы хотела быть с Лотти постоянно, оберегать ее. Я считаю ее своей сестрой. Она нужна мне всегда. — Тебе снятся кошмары? Ее голос, как всегда, тихий. Она смотрит прямо на потолок, продолжая сжимать покрывало и прижимая его к себе. Ее внезапный вопрос удивляет меня, но я стараюсь не подавать виду. — Да, — честно отвечаю я. Каждую гребаную ночь. Это ужасно — постоянно просыпаться с отдышкой и в поту, с дрожью в пальцах, а потом судорожно искать раскладной нож, чтобы он был рядом. — Как ты справляешься с этим? — поворачивается ко мне Карлотта и смотрит с интересом. Но в ее глазах скрывается что-то еще, что я никак не могу определить. — Я четко осознаю, что только я могу повлиять на то, как будет развиваться этот сон. Это в моей власти. Это в моей голове. Это нереально. Я могу стать тем, кто станет кошмаром, став ужасом, — шепчу я. — Но иногда это не срабатывает. — Тебя преследует тот день? — она не говорит, какой именно, но я и так понимаю. — Да. Мы старались не обсуждать наше похищение и то, что происходило после него. Нас обеих водили к психологам и психотерапевтам. Если я старалась избегать этого, обманывая и притворяясь, то Карлотта хотела ходить к ним, это приносило ей облегчение и помогало. Я же не любила, когда кто-то копался в моей голове и моих мыслях. — Тебе снятся кошмары из-за того, что тогда произошло? — Постоянно, — дрожащим голосом говорит Лотти. — Мне страшно засыпать, когда я одна в комнате, и Массимо пробирается ко мне, чтобы я спокойно уснула, — с неловкостью добавляет она. Я чувствую, как от удивления у меня расширяются глаза. Даже в ночи Массимо защищает ее. Оберегает. И поэтому он так недовольно посмотрел на меня, потому что хотел пробраться к ней в ее комнату, которую специально выделили для нее в доме Фальконе. Иногда я даже завидовала их связи, потому что у меня не было такой же. Они с рождения были словно связаны друг с другом, постоянно тянулись друг к другу. — Я защищу тебя, даже от твоих кошмаров, — твердо говорю я. Карлотта улыбается мне, нежно, по-доброму. — Знаю, ты всегда это делаешь, — прошептала она. — Ты сделала это и тогда, — сонно произнесла, закрывая глаза. Я замираю от ее слов. От напоминания о том, что она видела, что я сделала с теми похитителями. Она видела жестокость внутри меня. Но единственное, что меня успокоило, это то, что ее отношение ко мне и наша дружба не изменились с того дня в худшую сторону. Наоборот, она только окрепла. Ее дыхание выровнялось, и она спокойно уснула. Я тяжело вздыхаю. За последнее время много всего произошло. Очень много. Смотрю на цветы в вазе на прикроватной тумбочке. Белые розы. Они доставлялись раз в четыре-пять дней. Я постоянно говорила родителям, что их присылает Сесилия, и когда мама звонила ей, чтобы поблагодарить, я с облегчением выдыхала, когда Сесилия не подавала виду, что это не от нее. Мне пришлось попросить ее, чтобы не говорила моей маме, что эти цветы от кого-то другого. Прекрасные белые розы. Каждый раз, когда цветы доставлялись, на телефон приходило сообщение. Я не отвечала на них, но было видно, что они прочитаны. И оттого, что я не отвечала, он не сдавался. Дарио не сдавался и все равно одаривал меня розами, хотя сам находился в Лос-Анджелесе. Сегодня, как по расписанию, доставили ещё один. Огромный букет. И сразу же пришло сообщение. Дарио: Даже если мы в разных городах, это не имеет значения для меня. Не переставай думать обо мне, белая роза. Думай обо мне постоянно, как я думаю о тебе. Если ты действительно считаешь, что то, что ты в Лас-Вегасе, а я в Лос-Анджелесе, как-то помешает нашей связи, то ты глубоко ошибаешься. Мы не закончили. Мне захотелось закричать во все горло, чтобы выплеснуть все свои чувства. Мои мысли путались, как комок с нитками. Внутри меня бушевали непонятные мне чувства, которые в последнее время уже раздражали меня, и мне хотелось от этого избавиться. Сегодня точно не усну. А своими метаниями я только разбужу Карлотту, которая спала спокойным сном. Поэтому я осторожно откидываю простынь от себя, хотя она и так еле укрывала меня, и встаю с кровати. Спустившись на первый этаж нашего дома, я тихо пробираюсь в гостиную и беру кувшин с водой, который стоял на небольшой тумбе. Наливаю себе в бокал воду. Я не могу точно определить свои чувства. Они очень странные и переполняют меня. Я не знаю, скучаю ли по нему. Сообщения, которые он мне отправляет, кажутся частью его плана. Дарио не дает мне забыть о нем и постоянно напоминает о себе. Арианна писала мне нечасто, но ее редкие сообщения были полны счастья и радости. Сесилия была с ней, и они обе сейчас находились в Италии. Когда Киллиан узнал об ее отъезде и о том, что я была вовлечена в это, он словно обезумел от этой новости. Мы редко видели его, пытались найти его, Карла говорила, что он посещает какие-то вечеринки. Он постоянно пьян и зол. Николо старается держаться ближе к нему, не отлипая. — Не спится? Вздрагиваю, чуть не роняю бокал и быстро поворачиваюсь. — Черт. В комнате темно, но благодаря лунному свету, который проникает через окно, я вижу Невио. Он одет в черную футболку, которая подчеркивает его рельефные мышцы живота, и спортивные штаны того же цвета. Его волосы растрепаны, и это позволяет полностью рассмотреть резкие черты его лица и смертельный взгляд в его темных глазах. — Что ты здесь делаешь? — стараюсь спросить непринужденно, чтобы не показать, что я испугалась его внезапного появления. Обычно, Невио никогда не приходит так поздно. Единственный раз, когда это случилось, был в детстве. Но теперь он здесь. И то, что он скрывает свои эмоции на лице, говорит о том, что его переполняют чувства. Мягко говоря, негативные. Я чувствую, что начинаю дрожать. Как бы я ни старалась избавиться от этой реакции моего тела на него, мои попытки всегда были безуспешны. Не помогает и то, что его пристальный взгляд всегда задерживается на мне, рассматривая, и сейчас не исключение. Его поза расслабленная, но по его глазам видно, что он напряжен. — Завтра ты остаешься здесь. Говорит четко, твердо, по тону слышно, что отказ не принимается. Но все же… — Нет. Произношу с такой же силой в голосе. Его глаза вспыхивают после моего ответа, и он начинает медленно приближаться ко мне. С каждым его шагом мое сердце начинает биться все сильнее и сильнее, и кажется, что стуки слышны и ему. — Нет? — со смешком спрашивает Невио, но на его лице нет ни капли веселья. — Ты можешь приказывать своим солдатам, но точно не мне. Я должна молчать. Голос в моей голове требует этого. Но мое упрямство, гордость и стремление отстоять себя побеждают все остальные мои чувства. Я стою прямо, голова поднята, а глаза выдерживают его яростный взгляд, который прикован ко мне. Он словно пригвоздил меня к одному месту, и мое тело даже не может пошевелиться, будто окаменело. Он величественно встает передо мной, смотря на меня сверху вниз. Расстояние между нами минимальное. И мне так хочется сделать шаг назад, чтобы хоть немного отдалиться от него. Но мое тело, как всегда, меня не слушается. — Это не в первый раз, когда я говорю тебе, что нужно делать, но ты этого не делаешь. Это начинает надоедать, Аврора. То, что Невио не использует прозвище «Рори», ощущается как крышка для моего гроба. — Ты не говоришь. Ты приказываешь. — А есть разница? — его бровь приподнимается. — Я предупреждаю тебя. Если ты завтра полетишь в Нью-Йорк, будут последствия. Чем больше ты будешь сопротивляться и отказываться от выполнения того, что я хочу, тем невыносимее я стану. — Если я сделаю так, как ты хочешь, это не гарантирует того, что не появятся новые приказы, — яростно проговорила я и громко ставлю бокал обратно на тумбу. Мое тело наконец-то ожило от переполняющего гнева. Я хотела уже отойти от него, как он быстро схватил меня за локоть и вернул меня обратно. Меня одолевает желание освободить свою руку из его захвата, чтобы избавиться от внезапного покалывания и мурашек на коже. — Отпусти. Я сопротивляюсь ему, пытаясь освободить свою руку, но он сжимает ее еще сильнее, но не причиняя мне боли. Другая его рука касается моего бедра, и из-за того, что мои пижамные шорты довольно короткие, его ладонь касается моей кожи. Большой палец его руки на мгновение поглаживает меня, затем прекращает. — Стой, блять, на месте. — Ты правда думаешь, что когда-нибудь я буду делать так, как ты хочешь? Не буду. — Если ты действительно веришь в это, чтобы спокойно спать по ночам, то ладно. Продолжай заниматься самообманом, — хрипло прошептал Невио мне на ухо и я чувствую его горячее дыхание. — Но тебе придется остановиться и встретиться с правдой. Ведь ты будешь делать то, что я говорю. — Никогда в жизни, — прошипела я. — Никогда не говори «никогда», — он крепче сжимает мое бедро, впиваясь пальцами в кожу. — Ты не полетишь в Нью-Йорк. Будь хорошей девочкой и согласись. Я удивленно вздыхаю, когда он кусает мочку моего уха, словно наказывая меня. Мои ногти впиваются в его руку, которая сжимает мое бедро. Затем Невио облизывает место укуса, и мне приходится крепко сжать губы, чтобы не издать ни звука. — Я не хорошая девочка. Что происходит? Невио отводит голову назад, чтобы я могла видеть его лицо. Его губы растягиваются в опасной улыбке, мрачной, а глаза сверкают каким-то странным блеском, когда он рассматривает меня. — В последнее время я часто это замечаю. Он подталкивает меня, чтобы прижать к тумбе, загоняя меня в ловушку. Что, черт возьми происходит? Мое тело горит, когда он отпускает мой локоть и скользит рукой к моему горлу. Потом проводит пальцами по подбородку, приближаясь к губам. Он выглядит задумчиво, когда смотрит на них, хмурясь. Я отворачиваю голову, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Но он не позволяет мне этого. Поворачивает обратно своими пальцами, слегка сжимая мой подбородок. — Не отворачивайся от меня, когда я рядом, — твердо произносит Невио. — Ты дрожишь, — он зарывается носом в мои волосы, вдыхая. Я хватаюсь за его плечо, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого мои пальцы сжимают его бицепс. Когда он проводит носом по моей шее, вызывая волну мурашек, я чувствую, как мое тело реагирует на его близость. Мое тело и мой разум живут сами по себе, отдельно. — Ты сделаешь то, что я сказал, — шепчет он и пальцами другой руки начинает поглаживать мое бедро. — Ты останешься здесь. Если ослушаешься, то тебе не понравится то, что произойдет. Начнется игра, и только я буду победителем. Не знаю, откуда во мне берется это противостояние, когда я хватаю пальцами его волосы и откидываю его голову назад, чтобы мы встретились взглядами. — Я люблю игры. Но побеждать — это то, что мне нравится больше всего, — стараюсь придать голосу как можно больше безразличия. Продолжаю сжимать пряди его темных волос, и в его глазах я вижу удивление, азарт и что-то еще. — Тогда, да начнется игра, — Невио улыбается, и на этот раз его улыбка искренняя. — Я буду наслаждаться каждой секундой. Отпуская его, я немного отталкиваю Невио руками от себя подальше, к моему удивлению, он не сопротивляется этому. Но и не отходит далеко. — Покажи мне все самое худшее, — произнесла я. Быстрым шагом иду к двери из гостиной, чувствуя испепеляющий взгляд в спину.***
Осталась ли я дома? Конечно же, нет. Невио Фальконе может поцеловать мою красивую задницу. Я никогда не буду делать то, что он хочет, и мне все равно, что у меня есть какие-то чувства к нему. Их можно игнорировать, и в последнее время я усовершенствовала этот навык. Я не буду одной из его послушных девушек или той, которая бегает за ним и делает все, что он хочет. Я выше этого. И мне все равно, что он будущий Капо, мне все равно, что он Фальконе. Мой отец учил меня держаться стойко, голова должна быть поднята вверх. Я никогда не буду выполнять чьи-то приказы, особенно Невио гребаного Фальконе. Поэтому сегодня я здесь, в Нью-Йорке, на этой свадьбе, где в воздухе витает напряжение. Церемония прошла довольно быстро, и я не упустил из виду тот факт, что когда Амо должен был поцеловать Крессиду, он бросил сначала взгляд на Грету. То, что она здесь, удивило меня больше всего. Уверена, что Невио был также против ее приезда. И меня пугает то, что он может обдумывать и делать, оставшись в Лас-Вегасе вместе с Алессио и Массимо. Я просто надеюсь, что сегодняшний день пройдет спокойно. Перед церемонией мы не успели даже перекинуться парой слов с Витиелло, немного опоздав. Но когда начался банкет, меня быстро взяла к себе тетя Ария. Римо и Нино старались держаться подальше от других, сидя за своим столиком вместе со своими женами. Первый постоянно бросал странные взгляды в сторону Луки Витиелло. Здесь собрались все младшие боссы Фамильи. Мы приехали почти в полном составе, отсутствовали только Савио и Джемма, так как она была беременна, и ее муж очень переживал, отказавшись ехать с нами. Папа и Римо посовещались и решили, что Давиде и Джулио тоже лучше остаться дома, как и Роман, потому что Динара и Адамо тоже здесь. За ними следили Невио, Алессио и Массимо. Но у меня было такое ощущение, что бедный Савио следил за всеми. — Ещё раз поздравляю тебя, Амо, — проговорила я, натягиваю на лицо улыбку. Надеюсь, что никто не заметил, что она фальшивая. Мы стояли рядом, и было заметно, что он старается держаться на расстоянии от своей уже жены, которая была довольно шумной и почти кричала о том, что она теперь является частью семьи Витиелло. По его взгляду было понятно, что Амо не испытывает к ней никаких чувств, кроме раздражения, которое он пытался скрыть. — Спасибо, — вежливо произнес он, отпивая алкоголь из своего бокала. Тетя Ария провела пальцами по моим волосам и нежно улыбнулась мне. Она была очень красива, даже в своем возрасте выглядела молодо. — Я так рада, что ты здесь, — прошептала она, сжимая мою руку. — Она такая красивая, Леона. Мама улыбнулась в ответ на эти слова и кивнула. Папа стоял рядом с ней, обнимая ее за талию в защитном жесте. Он всегда так делал. — Не знал, что ты все-таки приедешь сюда, Аврора. Лука Витиелло посмотрел на меня, а потом переглянулся со своим братом, Маттео. Они, конечно, мои дяди, потому что мужья моих тёть. Но, если честно, мне было неловко и немного странно называть их так. Поэтому я избегала разговоров с ними. Мне было комфортнее общаться с Арией или Джианной. — Папа разрешил в последний момент. Он кивнул на мои слова, снова обменявшись взглядом с Маттео, как будто у них был какой-то разговор, который понятен только им. Папа что-то шепчет маме на ухо, но она качает головой, и он хмурится. — Вы так похожи, — сказал Маттео, посмотрев сначала на меня, затем на папу и Арию. — Не хватает только Валерио, чтобы составить полный комплект. — Я уже здесь, — неожиданно прерывает нашу беседу мой кузен, обнимая меня за плечи с яркой улыбкой. — Черт, мы и вправду так похожи, будто близнецы, Аврора. У нас превосходные гены, не так ли? Я засмеялась, заметив, как глаза моих родителей и его семьи, смягчились. Все последовали за мной, немного хихикая и сопровождая насмешливыми качаниями головой. Младший сын Арии и Луки Витиелло, Валерио, был моим кузеном. И мы с ним действительно были похожи, словно близнецы. Я будто смотрела на свою мужскую версию. Его светлые волосы были немного растрепаны, а голубые глаза светились озорством и даже бунтарством. Чувствовала, что напряжение наконец-то спало, и все расслабились. Хоть я и замечала, что папа бросает пристальные взгляды на Луку, я старалась не обращать на это внимания. Фальконе и мой папа были настороже, они думали, что сегодняшний день может стать ловушкой, и рассматривали каждый угол помещения, каждого человека, всех, кто окружал нас. Валерио встал рядом со мной и продолжил обнимать меня. Я положила руку ему на спину и слегка приобняла в ответ. Он посмотрел на меня своим добрым взглядом голубых глаз, которые так напоминали мои. — Брат, тебе стоит поработать над своей самооценкой. Она чересчур завышена, — говорит Амо, снова отпивая из бокала. Лука заметил это и строго посмотрел на него. Но тот просто проигнорировал, продолжая пить, и даже Ария с беспокойством поглядывает на своего сына, даже с грустью. — И мне это нравится, — со смехом проговорил Валерио и потянул меня за руку за собой. — Я похищаю свою дорогую кузину. Папа приоткрывает рот, возможно, чтобы возразить, но мама толкает его локтем в живот, за что получает недовольный взгляд в свою сторону от него. Я усмехаюсь, почти смеюсь от этого. Лука и Маттео стоят рядом и тихо о чем-то разговаривают. Иногда Капо Фамильи бросает взгляд в мою сторону, и я замечаю небольшой намек на конфликт в глазах. И папа тоже улавливает это: его тело напряжено, и он крепче прижимает маму к себе, глядя на меня с еле заметным беспокойством. Но мама уводит его к Фальконе. Валерио тянет меня в другой конец помещения, к одному из столиков, за которым сидит парень и девушка. Когда я вижу их лица, моя улыбка становится еще шире. Изабелла Витиелло, дочь Маттео и Джианны Витиелло, моя кузина. Когда наши взгляды встретились, ее лицо озарилось улыбкой, а ярко-голубые глаза засветились добротой. На ней было атласное платье нежного зеленого цвета до пола. Ее темно-рыжие волосы были аккуратно завиты и уложены назад. Рядом с ней сидел парень, который усмехнулся при виде меня. Это был Флавио Кансио, сын Ромеро и Лилианы Кансио, мой кузен. Он был одет, как и все мужчины здесь, в черный костюм. Его волосы были слегка растрепаны, а в карих глазах было веселье. — Ты здесь! — воскликнула Изабелла, вскочив со своего места быстро подойдя ко мне. Она крепко обняла меня и сказала с облегчением: — Наконец-то я буду рядом с кем-то нормальным. Флавио хмыкнул. — Я нормальный, — возразил он, хмурясь в процессе. — Твое постоянное ворчание уже начинает раздражать, — укоризненно говорит она в его сторону и отмахивается от него. — Как ты? — спрашивает Иза меня. Мы садимся за столик, кроме Валерио, который подозрительно стоит рядом с соседним столиком, поглядывая на сидящих людей. — Хорошо. Мы так давно не разговаривали. — Да, — с тоской проговорила кузина. — Нужно делать это почаще. — Аврора, как в Лас-Вегасе? Город полон сумасшедших? — с усмешкой произнес Флавио, накалывая на вилку что-то из блюда. Беру салфетку возле своей тарелки и кидаю в его сторону. Он смеется, ловя ее рукой. Я заметила краем глаза, как в один момент люди за соседним столиком отвернулись, и Валерио быстро схватил открытую бутылку шампанского с их стола. Он подходит к нам, и в его глазах была победа, словно это была сложная миссия. — Начнем наконец-то веселье, родня. Валерио наливает нам в бокалы алкоголь и слегка покачивает головой в такт музыки, которая звучит по всему помещению. — Родители взбесятся, — прошептала тихо Иза, чтобы слышали только мы. — Твои? Точно нет, они сядут рядом и выпьют это сами, — насмешливо выдыхает Флавио, делая большой глоток. Валерио протягивает полный бокал и мне, а потом чокается со мной. — Шампанское, Маттео и Джианна, не совместимы. Они предпочитают более крепкие напитки, — с той же интонацией говорит Валерио. Изабелла с упреком смотрит на обоих, но все же тоже отпивает немного шампанского. Бутылка была выпита быстро. Мы много общались, смеялись. Было приятно проводить время с ними, понимая, что даже несмотря на то, что я живу в другом городе и мы видимся не так часто, нам есть о чем поговорить. Они не относятся ко мне как к незнакомке. Мы танцевали, и со стороны, конечно, было видно, что мы дурачились. Но наши родители, похоже, были рады этому, даже мой папа, который, конечно, присматривал за мной со стороны. Он выглядел довольным, а мама счастливой. Но все же, напряжение между старшими членами семей Витиелло и Фальконе ощущалось в воздухе. Это было заметно по взглядам, яростным и злым, которыми они обменивались. — Не обращай внимание, — прошептал мне на ухо Валерио и закружил в танце. Меня немного качнуло в сторону, и он со смехом поддержал меня, чтобы я не упала. Изабелла тоже немного пошатывалась от выпитого алкоголя, ее щеки раскраснелись, но она также продолжала танцевать с Флавио рядом с нами. — О чем ты? — На их гляделки, — раздраженно сказал кузен, бросив взгляд на своего отца. — Они слишком зациклены на том, что произошло у вас в Лас-Вегасе. Папа был взбешен из-за ранения Амо, но не волнуйтесь, все будет хорошо. — Невио тоже был ранен, — я не смогла контролировать свой голос, и слова прозвучали сердито. Брови Валерио приподнялись от удивления. — В твоих словах слышна защита. Ты защищаешь Невио Фальконе? — его голова покачалась из стороны в сторону, словно в неверии. — Про него говорят, что он безумный психопат. Еще хуже, чем его отец. Я нахмурилась. Конечно, я знала, что его считают таким, и это не было исключением в Фамилье. Но мне не нравилось, как о них говорили. Я считаю их своей семьей, и даже если Невио невыносимым, он всегда защищал каждого из нас так же яростно, как и его отец. — Твой отец что-то задумал? — серьезным голосом спрашиваю его. Валерио на секунду замирает, но все же продолжает танец. — Это приглашение на свадьбу — ловушка для нас? Для моей семьи? — продолжаю я. — Нет, — тут же твердо отвечает кузен. — Ты слишком дорога для моей мамы. Она бы не допустила, чтобы ты оказалась в опасности. А папа слишком дорожит ей, чтобы как-то идти против нее. — А если бы меня сегодня не было? Он бы напал на мою семью? — Я не знаю, — растерянно шепчет Валерио, тяжело вздыхая. Он нервно проводит пальцами по волосам. — Папа ничего такого не говорил при мне. Не могу определить, правда ли это или нет. Но могу предположить, что Лука Витиелло мог что-то задумать и не сказать об этом своей жене, моей тёте. Я смотрю по сторонам и замечаю, что все солдаты Фамильи, как и Витиелло, бросают взгляды в сторону моей семьи. Моя семья — это не только мама и папа, но и Фальконе. И я испытываю беспокойство за всех нас. Мы находимся не на своей территории и нас намного меньше.***
Я лежала на огромных мягких подушках в одной из комнат номера. Старалась не замечать шепот мужчин в гостиной, которые продолжали обсуждать все возможные развития события и поведение Витиелло. Честно говоря, я не хотела даже думать о том, что что-то может пойти не так. Особенно после того, как Римо сказал, что Невио не отвечает на его звонки, как Алессио и Массимо не отвечают на звонки Нино. Это напрягало настолько, что по мне прошлась дрожь. — Пусть атакует, если он считает себя таким умным, — услышала я яростный голос Римо. Дальше голос Нино был тихим, наверно, он, как всегда, говорит держаться за контроль. Я вынула маленький раскладной ножик из сумки, рассматривая. Мне не хотелось даже думать о том, что они могут напасть на нас. Я не хочу этого. Нападение приведет к дальнейшей войне между Каморрой и Фамильей. Я не смогу общаться с моими тетями и со всеми остальными. Нам придется забыть о существовании друг друга. Раньше я не так дорожила нашей кровной связью, но почему-то сейчас я цепляюсь за нее. Телефон завибрировал рядом со мной, и на экране блокировки высветилось имя кузена. Валерио: Бегите. Я резко села. За дверью голоса повысились, и слышно громкие шаги. — Аврора! — врывается папа в комнату и хватает меня за руку, тянет за собой. — Мы уходим. Я вижу маму, которая выглядит немного сонно и испуганно. Она цепляется за папу и меня, крепкой хваткой, оберегающей. Римо ведет Грету и Серафину, которые, как и мы, одеты в пижамы. Нино прижимает к себе взволнованную Киару. Адамо с недоверием смотрит на нас, но все же следует за нами, держа за руку Динару. Мы все в быстром темпе спускаемся по лестнице. Свет мигает в гараже, где стоят наши арендованные машины, а затем и вовсе гаснет, отчего дядя Римо бормочет ругательства. Папа посадил меня и маму на заднее сиденье машины, как сделал и Адамо с Динарой, а затем они сами сели на переднее. Нино и Римо были в другом автомобиле вместе с Киарой, Серафиной и Гретой. Двигатель с шумом завелся, и мы тронулись с места, на полной скорости выезжая из гаража. Мгновение. И раздаются выстрелы, которые попадают во внешнее покрытие машины. — Черт возьми! — прорычал папа. Мама надавила на мою спину, чтобы я нагнулась, она прикрыла меня с правой стороны, а Динара с левой. Нет. Нет. Нет. Нет. Я попала в один из своих кошмаров? Впервые в жизни хочу, чтобы это был сон. Один из моих мрачных снов. Я справлюсь с этим и проснусь с пониманием, что все это было не реально. Но когда в какой-то момент одно из стекол разбивается от пули и осколки разлетаются в разные стороны, я понимаю, что это гребаная реальность. Машина резко останавливается, и сразу чувствуется запах резины. Через стекло с левой стороны я вижу, как машина, в которой были все остальные, врезается с ужасным шумом. — Сидеть здесь, — грозно сказал нам папа, и они с Адамо вышли из машины, подняв руки с пистолетами. Послышались выстрелы, но уже с нашей стороны. Они отвечали на атаку своим оружием. Римо и Нино также выскакивают из своей машины, присоединяясь к моему отцу и Адамо. Машина, в которой они находились, была на некотором расстоянии от нас. Если мы побежим к другим, можем попасть под пули, и у нас нет оружия. Кроме моего складного ножа, который смехотворен в этой ситуации, и я уверена, что у Динары есть такой же, но это точно не поможет нам. Я чувствую, что мое сердце сейчас готово вырваться из груди. Ощущаю, как гнев, злость и чистая ярость овладевают мной. — Грета! — раздается крик Киары, а потом дверь их машины открывается. Грета выходит из автомобиля, шатаясь. Ее волосы в крови, как и кожа лица. Я перелезаю через маму, которая изо всех сил пытается остановить меня, но выскальзываю из ее рук и открываю дверь, чтобы выйти. Сажусь на корточки и вижу, как сам Лука Витиелло, его старший сын и его брат, Маттео, а также несколько его солдат стояли за двумя машинами и стреляли в нашу сторону. Вот вам и гребаные дяди. Их цель была убить нас и это было видно по их лицам. Я услышала шум воды и приближающиеся машины, которые подсказывают мне, что приближается их подкрепление. Сидеть в машине было бы самоубийственной идеей, потому что некоторые солдаты Фамильи целились именно в то место. Мама выскальзывает вслед за мной. — Аврора, вернись! — она хочет уже потянуть меня за руку, но тут раздаются выстрелы в левую сторону машины. Динара так же выходит из машины, гневно хлопая дверью. — Чертовы уроды, — прорычала она, выглядывая, чтобы посмотреть на солдат Фамильи. — Они стреляют слева, чтобы мы не добрались до остальных. Я немного отхожу от них, вставая за металлическим столбом, на котором развешана различная реклама. Столб широкий, и мое тело скрыто от глаз. Мое дыхание тяжелое, грудь вздымается, и я стараюсь хоть немного притупить ту ярость, которую ощущаю. Контроль. Помни про контроль, Аврора. — Какие красивые дамы, — слышу я хриплый голос, полный противного возбуждения. Смотрю на маму и Динару, за спиной которых стоит один из солдат Фамильи. Мужчине на вид около тридцати лет, у него шрам на лице, а именно на скуле. Волосы черные и коротко подстрижены. Его лицо выражает торжество, а дуло пистолета направлено прямо на Динару, которая сжала губы от гнева. И тут меня переключает. Нет мыслей. Пустота внутри. Я больше не контролирую свое тело, когда рука сама нащупывает довольно большой камень на дороге. Солдат не видит меня, когда я медленными шагами приближаюсь к нему со спины. Мама с ужасом смотрит на него, а затем замечает меня, и по глазам видно, что теперь она боится не за себя, а за меня. — Капо, конечно, сказал не трогать женщин, но откуда он узнает об этом? Вдруг вы сами попали под пули, — надменно произнес он. — Кто будет номером «один»? — Ты, — прошипела я. Прежде чем он успевает повернуться ко мне, я ударяю его сзади камнем. Солдат падает на колени на дорогу, и Динара быстрым движением отбивает его пистолет. Мужчина медленно поворачивает голову в мою сторону. — Чертова дрянь, — он шлепает рукой по затылку, где из раны хлещет кровь. Я ощущаю, как мои губы растягиваются в улыбке, и рука снова замахивается, но раздается выстрел, слишком громкий и звучит слишком близко. Вижу, как солдат вздрагивает. Динара стоит с пистолетом в руке, тяжело выдыхая, когда мужчина окончательно падает и больше не двигается. Смотрю на камень в руке, на котором кровь, и отбрасываю его от себя подальше. Звон в ушах мешает мне сосредоточиться. Несколько капель крови попали на мою руку, и я рассматриваю их, словно в тумане. — Аврора! — чувствую руки на своих плечах, которые выводят меня из помутневшего состояния. Мама смотрит на меня взволнованным взглядом. Мне хочется вытереть руку от крови, чтобы она её не заметила. Мне хочется, чтобы она вообще не видела, что сейчас произошло. — Сюрприз, ублюдки! И тут мы видим, как Невио с широкой улыбкой выскакивает из фургона, который только что остановился. Он держит женщину, я смотрю более внимательно и понимаю, что это тетя Джианна. У нее был синяк на щеке. Невио приставил нож к ее горлу, и выглядел так, словно наслаждался происходящим. Массимо выскочил вслед за ним, и хотя он выглядел равнодушным, в его глазах виднелось раздражение. А затем Алессио выходит с девушкой в руках, которая сильно дрожит и смотрит в разные стороны. Изабелла. Он держал нож близко к ее животу. Выстрелы прекращаются с обеих сторон. Римо смотрит на своего сына с неверием и удивлением, и приходит осознание, что даже он не знал, как Невио здесь оказался. Эти трое не могли знать о нападении и прибыть так быстро. Вот что они так тихо обсуждали вчера, постоянно перешептываясь. Они планировали. Невио с трудом сдерживался, чтобы не начать полномасштабные убийства. Это было заметно по его напряженному состоянию. Он смеялся и выглядел так, будто это была самая лучшая ночь в его жизни. Он насмехался над всеми из Фамильи, демонстрируя свою силу. — Оставьте мою территорию. Мы квиты. И отпустите Джианну и Изабеллу прямо сейчас, — говорит Лука Витиелло, пытаясь удержать своего брата. Невио еще громче смеется и смотрит на своего отца, качая головой. — Серьезно? Много крови Фальконе прольется, прежде чем я буду считать, что мы в расчете, Лука, — прорычал Римо. Это все было неправильно. Так неправильно. Мама обняла меня, прижала к себе и попыталась заставить отвернуться, но я продолжала смотреть. На гнев, который кипел в каждом из моей семьи. Теперь им нужна месть, они жаждали крови. Им даже было все равно, что мы не в Лас-Вегасе. Джоанна и Изабелла были очень дороги Витиелло, и Фальконе осознавали свое преимущество теперь, когда они могли диктовать свои условия. Все происходит слишком быстро, и я вижу, как Грета бежит к реке, привлекая к себе внимание. Невио с яростным криком отталкивает от себя Джианну и бежит за сестрой, которая через секунду падает в черную воду Гудзона. Но так же бежит и Амо Витиелло, который игнорирует крик своего отца, как Невио, бросается в воду. Я отталкиваю руки мамы и направляюсь к Алессио, который продолжает держать испуганную Изабеллу в крепком захвате. Я толкаю его, чтобы он пришел в себя. — Отпусти ее! — кричу я, и он вздрагивает. Его взгляд отрывается от места, где прыгнула Грета, и смотрит на меня, отпуская Изу, которая сразу прижимается ко мне. Я помогаю встать Джианне, замечая небольшой порез на ее шее, который, вероятно, образовался из-за того, что Невио держал нож слишком близко к ее коже. Подталкиваю их в сторону Маттео, который встречает свою жену и дочь на полпути и крепко прижимает к себе, обнимая. И тут я ловлю взгляд Луки Витиелло, направленный на меня. И не могу поверить тому, что замечаю нотки сожаления. Между Каморрой и Фамильей с этого дня начинается война. Я больше не смогу даже поговорить по телефону с другой частью своей семьи. А были ли они вообще моей семьей?