Ему двадцать лет Ей семнадцать лет
Невио
Год спустя
Все всегда считали меня монстром. И я сам этому соглашался, потому что понимал, что это так. Грета была чистой и доброй по натуре. Она видела свет во всех и во всем. Она сама была светом. Моя сестра получила все хорошее, и я рад этому, потому что не хотел, чтобы тьма хоть как-то коснулась ее. Но коснулась. Из-за меня. Вчера ночью она подожгла человека. После той гребаной свадьбы она стала еще более замкнутой, и я подумал, что если возьму ее с собой вчера, то ей станет легче. Но от этого не стало лучше. Теперь она винит себя в смерти этого ублюдка, который и так заслуживал наказания. — Ну, где они? — с недовольством проворчал Алессио. Как и он, мы с Массимо наблюдали за выходом из школы, чтобы наконец-то встретить Аврору и Карлотту и отвезти их по домам. Сейчас неспокойное время, хотя я точно знал, что девочки будут в безопасности, потому что мы рядом. Мы постоянно отвозим их в школу и забираем. Они почти не выходят за пределы своих домов, но это из-за переживаний Фабиано и Диего. Несколько солдат даже обходят вокруг их школы, когда у них там уроки, чтобы держать территорию под контролем. Массимо посмотрел на своего брата, кинув ему суровый взгляд. — Скоро должны выйти, угомонись. Некоторые школьники выходят из здания, и их голоса создают шум на улице, как и шепот, когда они видят нас троих. Одна из этих людей, Джоанна, идет в нашу сторону, улыбаясь Алессио, который тяжело вздыхает с видом, что хочет сбежать отсюда как можно скорее. — Привет, — пропищала она, вставая рядом с моим кузеном. — Вы зачастили здесь появляться. Массимо хмыкнул, но продолжил игнорировать ее присутствие рядом с нами. — Потому что мы встречаем Аврору и Карлотту, — Алессио рассматривает ее, кривя губы. Да, кузен, я тоже удивляюсь, как ты мог спать с ней. Губы у нее выглядят неестественно, а косметики на ней больше, чем у трансвестита. Если бы не правила школы, касающиеся формы одежды, она, возможно, надела бы короткую юбку, чтобы показать свои ноги и топ, который едва прикрывал бы ее грудь. — Я так соскучилась по тому, как мы проводили время, Алессио, — она бросается к нему, прижимаясь всем телом. — Может, сегодня вечером встретимся? Закатываю глаза от всего этого. — Я не в настроение, — он отстраняет ее руки от себя, не сильно отталкивая Джоанну в сторону. Массимо смотрит на своего брата непроницаемым для меня взглядом, хотя я не удивлюсь, если он этим показывает не связывать ему с ней. Звук громкого разговора привлекает мое внимание, когда я слышу знакомый голос. Аврора стоит недалеко от нас, разговаривая с одним из своих дружков-идиотов, Киллианом Торресом, который с трудом стоит на ногах и шатается. Его руки размахиваются в разные стороны, и он громко говорит что-то Авроре. А она стоит, слушая его, и отвечает ему с рассерженным лицом. — Ты сделала это ради себя! — кричит он. — Она бы не согласилась уезжать. Она бы сказала об этом мне. Аврора поморщилась. — Арианна тебя постоянно игнорирует, — прошипела она в ответ, отчего он вздрогнул, возможно, от ее слов и отшатнулся от нее. Рядом разразился смешок. — Какая драма, — насмешливо прошептала Джоанна, также смотря на них. Алессио взглянул на нее с явным вопросом в глазах. — Я слышала, что сын губернатора влюбился в дочь Ди Лауро. Он постоянно только о ней и говорит. Аврора помогла Арианне поступить в какую-то школу в Италии, и та сразу же уехала. По ее виду можно понять, что она наслаждается всем происходящим. Эта ссора между Авророй и Торресом, отъезд Арианны Ди Лауро — словно она этого сильно ждала. К ним подходят двое других, Сайлас Аллегро и Николо Маручелли. Они хватают сопротивляющегося, явно пьяного Торреса с обеих сторон и уводят его, что-то тихо сказав Авроре на последок. Она кивает с усталым видом, проводя пальцами по волосам. Карлотта также выходит из школы, подходя к своей подруге с беспокойством в глазах. Они о чем-то тихо переговариваются и сразу направляются к нам. — Аврора, ты правильно сделала, что отправила эту девчонку Ди Лауро подальше отсюда, — проговорила Джоанна, когда они подошли к нам, вставая рядом. — Может, устроим сегодня что-то вроде девичника? Втроем? — А тебе разве не нужно кому-то отсасывать сейчас? — равнодушно произнесла Рори. Алессио разражается громким смехом, отчего все люди смотрят в нашу сторону. Я не могу сдержать смешок и улыбку, а Массимо едва заметно ухмыляется, покачивая головой с насмешливым видом. — У нас только свой круг общения, — таким же тоном говорит Карлотта, хмуро смотря на Джоанну. — Тебе пора. Девушка съеживается и с мольбой смотрит на Алессио, ища помощи, в то время как он с гордостью смотрит на Аврору и Карлотту, продолжая смеяться. Черт, у Джоанны Пирос нет никакой гордости.***
— До самой смерти! Мои губы растянулись в улыбке. Толпа, наблюдавшая за всем этим, взорвалась аплодисментами. Они кричали от восторга и жаждали увидеть кровь, шоу. Они скандировали мое имя. В это время мои бои были особенно популярны. Почти каждый солдат Фамильи, пытавшийся пробраться на нашу территорию, был уничтожен мной здесь, на Арене, в клетке. Сегодняшний противник, видимо, думал, что может спокойно зайти на территорию Каморры и ничего не случится. Но он ошибся. Наши солдаты скрутили его и привели сюда. Он был выше меня, но такой же мускулистый, как я. Когда я представил лицо Амо Витиелло, это добавило ощущение настоящей битвы. — Ты не пугаешь меня, Фальконе. Я видел таких же монстров, как ты, — прошипел противник. — Нет таких монстров, как я. Как только прозвучал сигнал, солдат с боевым кличем атаковал меня, направляясь в мою сторону. Я быстро среагировал, схватив его за плечо и нанеся удар коленом в бок. Он попытался схватить меня за лицо, но я сильным движением оттолкнул его к колючей сетке клетки. Хватаю его за шею, надавливая, отчего его лицо белеет, а потом синеет. Я резко отшатнулся, когда его кулак попал мне в лицо. Оттолкнувшись от пола, нанес ему удар ногой, сломав ему нос и скулу. Кровь брызнула во все стороны, и он, взревев от боли, прижал руку к лицу. Глаза солдата, возможно, от адреналина, стали безумными, и он снова бросился в мою сторону. Из меня исходит смешок. Но из-за полученных травм, его внимание уже не такое острое. Как только солдат приблизился, я безжалостно атаковал его, избивая, пиная и колотя. Крики толпы стали громче, хныканье этого смертника почти не слышно, почти. Я продолжал бить его снова и снова, используя ноги и руки, сжатые в кулаки, желая, чтобы монстр внутри меня наконец-то насытился всем этим. Насилием. Властью. Чувствую, что он больше не сопротивляется, и это только усиливает мою злость. Схватив за горло, я ударяю его лицом о клетку. Его крики становятся громче, чем шум толпы. Кровь брызгами попадает на мое тело. Я не могу остановиться, продолжая бить его о колючую клетку, снова и снова, не понимая, сколько раз я это делаю. Не зная, сколько времени прошло. — Он мертв! — чьи-то руки отбрасывают меня в сторону, и тут же передо мной встает Алессио. Не в первый раз он так меня оттаскивает. Я смотрю по сторонам, в ушах звенит, и это хорошо, потому что мне больше не хочется слышать, как люди скандируют мое имя. Алессио подталкивает меня к выходу из клетки и сразу в раздевалку. Толпа расступается перед нами с заметным страхом. — Невио Фальконе побеждает! Под возбужденные крики мы захлопываем дверь раздевалки. Чувствую на своей коже слой алой крови. Шорты полностью промокли в ней, и я сразу их снимаю, не обращая внимания на то, что с каждым моим шагом остаются красные следы, последовал в душ. Вода сразу же окрасилась в красный и была такой долгое время. Война между Каморрой и Фамильей продолжается уже год. С их стороны постоянно предпринимаются попытки проникнуть на наши склады или взорвать их в других городах. Однако это были лишь попытки. Все солдаты Каморры сосредоточены и полны решимости, они готовы к встрече с Фамильей и ждут возможности пролить их кровь, чтобы наконец-то ощутить вкус победы. Мы словно играем в шахматы. Наш ход, потом следует их. И так каждый раз. Отец больше не контролирует меня и считает, что это уже бесполезное занятие. Он сосредоточен на том, чтобы предпринять все возможное, чтобы сделать выигрышный шаг. Его охватил азарт, потому что папа считает Луку Витиелло достойным противником. От каждого нападения Витиелло дом наполняется его мрачным смехом, потому что ему не терпелось ответить более сильным действием. Моя задача, как и у Алессио и Массимо, — искать крыс, которые пытаются проникнуть на нашу территорию, особенно в Лас-Вегасе. Остальные города находятся под присмотром наших младших боссов, которые с радостью выполняют эту работу. Охота перестала приносить мне прежнее удовлетворение. Теперь она кажется мне рутиной, как и секс. Я больше не получаю от этого удовольствия, а выполняю эти действия механически, потому что внутренний монстр все равно жаждет хоть каких-то ощущений. Но полного удовлетворения не наступает. Я не могу понять, как Массимо не устает постоянно следить за мной и лечить все мои раны после всех ночных выездов и боев. Раны заживают, на следующий день появляются новые, и так по кругу. Каждый день. Массимо уже не скрывает своего недовольства, когда смотрит на меня. Это заметно по его лицу, когда я выхожу из душа, и он протягивает мне одежду. Но еще более заметно его разочарование, потому что Карлотта сказала, что Аврора останется у нее на ночь, поэтому он не сможет сегодня прийти к ней. Такое ощущение, что для него это трагедия века. Что касается маленькой Авроры Скудери, то, как я заметил, она больше не похожа на маленькую девочку, которую я помнил с детства. Аврора стала более рассудительной и имеет расчетливые взгляды на жизнь. Когда Скудери слышит разговоры наших отцов о войне, она может поддержать беседу, и они внимательно слушают ее. Этот год я был занят выслеживанием, боями и состоянием Греты, поэтому мы виделись редко. Только когда мне приходилось подвозить ее в школу, и то, иногда это делал Массимо или Алессио. Аврора не часто бывала в нашем особняке, предпочитая проводить время дома или у Карлотты. По моим данным, Сесилия Маручелли находилась в Италии, поэтому Аврора не могла поехать к ней в дом, так как он пустовал. Однако, с разрешения Фабиано, она иногда ездила к своим друзьям, хотя это случалось редко. То, что я мог подолгу смотреть на нее, уже стало заметно Массимо, и это было проблемой, потому что каждый раз я выслушивал долгую лекцию о том, что с Скудери лучше не сближаться. Я и не знал, хотел ли сближаться. Но ловил себя на мысли, что мне нравилось наблюдать за ней, я делал это и раньше, но сейчас все по-другому. Ее поведение, взгляды, действия, жесты — все это настолько привлекало мое внимание, что меня трудно было оторвать от этого. Аврора редко улыбается, и искреннюю улыбку сложно увидеть. Привычные всем ее комбинезоны ушли в сторону, теперь она надевает юбки и даже платья в лучшие для меня дни. Я все чаще смотрю на нее, когда мы сидим семьями возле бассейна, потому что она надевает эти гребаные душераздирающие бикини. Это уже не смешно. Это даже не забавно. Потому что мой отец часто ловил меня на том, что я мог подолгу за ней наблюдать. К сожалению, я даже знаю точное время, когда она просыпается. То, что мои окна выходят на дом Скудери, который находится напротив, и мне видны ее окна, не помогает в этой ситуации. Раньше я спал мало, но теперь сон совсем пропал, потому что когда замечаю ранним утром свет в ее комнате, я смотрю. Окна не закрыты шторами, и мне все прекрасно видно, как она ходит по комнате, собирается. К счастью, я не видел того, как она переодевается, потому что сошел бы с ума. Все это усложняет мою чертову жизнь. Аврора всегда была и будет неприкосновенной. Особенно потому, что она дочь Фабиано. А мой отец считает его своим другом, своим братом, членом нашей семьи. Она не та девушка, которую можно взять на одну ночь, потому что Аврора достойна большего. Я люблю наблюдать, выслеживать, но смотреть на нее приносило больше удовлетворения, чем всевозможные пытки, которые существуют в этом мире. Аврора теперь не маленькая девочка, которая постоянно ворчала о том, что ее не приглашают в игры. Теперь она — девушка с длинными, подтянутыми ногами и фигурой в форме песочных часов. Благодаря частым занятиям спортом и тренировкам, у нее красивая подтянутая задница, и мне особенно нравится смотреть на нее, когда она в легинсах. Ее глаза огромные и ясного голубого цвета, словно небо. Ее губы полные и имеют идеальную каплю наверху. Гребаные губы. Теперь мне кажется, что я был зациклен на них с детства. — Черт, — прошептал Алессио, быстро убавляя звук на телефоне, когда он, похоже, что-то включил. Но за этот короткий звук я услышал знакомый мелодичный голос. Я выхватил его телефон, чтобы посмотреть экран, и увидел, что открыта страница Киллиана Торреса в Инстаграме. Все фотографии были быстрыми снимками с разных вечеринок или домашних посиделок. И почти на каждой была Аврора. Смеющаяся, радостная или показывающая свое недовольство. Фотографии из их школы и, черт побери, даже из клуба, в котором я точно был. — Отдай, мать твою, — пытается выхватить у меня телефон, но я быстрым шагом отхожу от него. Открываю выставление видео с сегодняшнего дня, и последние было опубликовано несколько минут назад. На нем Аврора в коротком топе и юбке танцует рядом с Карлоттой, держа в руках бокал. Вторая девушка почти в таком же наряде. Их окружают такие же танцующие люди. На этом видео сразу видно, как некоторые парни обращают на них внимание. Смотрят на них, пожирают их взглядами. Моя грудь пульсирует от непонятного чувства, и рука сжимает телефон. Я удивляюсь, как он не ломается. С каждой секундой ярость становится сильнее. Такого быстрого наплыва эмоций я никогда в своей жизни не чувствовал. И сейчас внутри меня бурлят не только злость и гнев, но и другое чувство. То чувство, на которое я думал, что не способен. Гребаная чертова ревность. На нее смотрят какие-то ублюдки, почти раздевая взглядом. Я показываю экран телефона Массимо, и его лицо становится полностью пустым. Мы хотели после боя отправиться на привычную нам охоту. Однако планы изменились, и уверен, что Массимо меня поддерживает в этом. — Идем к машине. Во время поездки в дом губернатора, где проходила вечеринка, я был занят своим телефоном. Мне нужно было создать аккаунт в инстаграме, чтобы посмотреть все, что связано с Авророй. Массимо делал то же самое, сидя рядом со мной на заднем сиденье машины. Он просматривал фотографии Карлотты, но я уверен, что там не было ничего подозрительного. Мы оба не обращали внимание на недовольное ворчание Алессио, который сидел за рулем. Сначала я хотел посмотреть на все через телефон кузена, но тот резко отказал, убирая его подальше от меня. Я быстро нашел ее профиль, после создания свой страницы. aurora-scuderi. И сразу увидел, что у нее почти миллион подписчиков. Множество фотографий, возможно, ее картин, особенно много букетов белых роз, другие фото с друзьями в школе, и некоторые были сделаны в каком-то саду. То, как она сидит перед мольбертом и рисует, в незнакомом мне месте. Скульптуры, разные глиняные фигурки, на одной из фотографий она даже целует гребаную скульптуру. «Искусство — моя любовь.» Так она подписала эту чертову фотографию. Она подписана на очень небольшое количество людей. Там даже моя собственная мать. Но что меня еще удивляет, так это то, что там есть женщины Витиелло и ее ублюдки-кузены. Все фотографии светлые. На них она словно ангел. Здесь Аврора демонстрирует свою процветающую карьеру в искусстве, которая началась недавно. Ведь она выставляет фотографии с выставок своих картин, которые проходят сейчас в Италии. Я открываю профили друзей Авроры по очереди, но не могу найти Сайласа Аллегро, а профиль Николо Маручелли не представляет особого интереса. Там только фотографии, связанные с футболом и друзьями. Но вот профиль золотого сына губернатора содержит все, что я хотел найти. Фото с разных вечеринок, которые, как оказалось, проходят очень часто и обычно в его доме. Фото, где они находятся в клубе, на одной из которых Аврора пьет какой-то коктейль, пританцовывая. День Хэллоуина два года назад. Тогда я тоже был там, но, блять, не видел ее. Ей конец. Абсолютно точно. Весь дом был наполнен пьяными людьми, которые продолжали вливать в себя еще больше алкоголя, судя по бутылкам в их руках. Громкость музыки была настолько высокой, что уши начали болеть. Некоторые из них собрались у бассейна и прыгали в воду, даже в одежде, возбужденно вереща. Множество светодиодной подсветки было установлено на стенах. Как только мы вошли, все сразу же посмотрели на нас с удивлением и страхом, расступаясь, когда мы шли вперед. Среди присутствующих были парни, которые уже были посвящены в Каморру, и девушки, которые были дочерьми наших солдат. Поэтому, конечно, они знали нас. Особенно нашу фамилию. — Может, просто дадим девчонкам повеселиться и свалим? — громко говорит Алессио, стараясь перекричать музыку. Мы оба игнорируем его слова, смотря в разные стороны. Массимо, заметив танцующую Карлотту, подался вперед, уходя от нас. Когда она увидела его, то остановилась и неодобрительно покачала головой. Сразу стало понятно, что они начали спорить, как только он подошел к ней. — Похоже, мы здесь надолго, поэтому я, пожалуй, выпью, пока вы здесь развлекаетесь, — проворчал Алессио, устало выдыхая и сразу скрылся в толпе. Где, черт возьми, она?***
Аврора
Я допиваю стакан виски, разбавленного колой, а затем наливаю себе еще один и делаю глоток. После этого поворачиваюсь и смотрю на большую толпу, где все танцуют, как и Карлотта. Она хотела немного развлечься. Поэтому я привела ее сюда, чтобы как-то отвлечь от постоянных волнений Диего за ее здоровье. Мой папа разрешил нам прийти сюда, после часового умоляющего монолога и уговоров, обещаний, что парни защитят нас. И они же потом отвезут нас обратно в дом Лотти. Да и мне сегодняшняя вечеринка была нужна, чтобы немного отвлечься. Адреналин от танцев в сочетании с алкоголем в моих венах раскрепощают меня. Мы с ней танцуем уже некоторое время, вместе и порознь, наши мысли и тела полностью отданы танцу. Но я уже порядком устала, поэтому отошла в сторону, иногда поглядывая на Карлотту. Последние несколько месяцев были сложными для меня. Постоянное беспокойство моего отца о моей безопасности уже начинало надоедать, потому что я точно знала, что нахожусь в полной безопасности. Учеба забирала все мои силы из-за приближения экзаменов, и постоянные размышления о различных вариантах поступления в колледж поблизости, поглотили мои мысли. К тому же, пристальные взгляды Невио в мою сторону за все эти месяцы не давали мне покоя. Потому что я замечала, что это были необычные взгляды. Они были пристальными, мрачными и в них было что-то таинственное. Я старалась не подавать виду, но все же дрожала всем телом. Поэтому мне пришлось держаться от него на расстоянии. Это пугало. Особенно реакция моего тела, которое тянулось прямо к нему, не обращая внимания на мой голос, который постоянно твердил остановиться. Но и он не приближался ко мне, что радовало. Невио только наблюдал, хотя от этого не легче. Глубоко вздохнув, я оглядываюсь на место, где танцевала Карлотта. Мои глаза расширяются, когда я вижу, с кем-то она разговаривает. Точнее, спорит. Массимо. Одна его рука лежит на ее талии, держа Карлотту рядом. — Хорошо проводишь время, Рори? В комнате очень шумно, и он говорит не особенно громко, но каким-то образом его слова долетают до меня и проникают в каждую клеточку моей кожи. Мои глаза медленно закрываются, по позвоночнику пробегает дрожь. Это осознание того, что он внезапно, неожиданно оказался здесь. Адреналин от мысли о том, что сейчас будет словесный поединок. Я поворачиваюсь и сталкиваюсь с убийственным огнем в его глазах, после чего он рассматривает то, во что я одета. Невио стоит в напряжении, сжимая кулаки до побеления костяшек пальцев. — Я принес еще виски, — проговорил один из моих одноклассников, и, если честно, я даже не помню его имени, и поставил бутылку на стол рядом со мной. На него смотрел Невио, как будто бы он перережет ему горло в следующую секунду. — Невио Фальконе. А ты? Во взгляде читается ожидание немедленного ответа на вопрос, но на лице нет ни одного проблеска эмоций. Парень вздрагивает, и его глаза расширяются от страха. Он отшатывается, делая несколько шагов назад, и уходит, иногда оглядываясь в нашу сторону. Невио издает смешок, и на его губах появляется мрачная ухмылка, когда он смотрит ему вслед. — Развлекаешься? — Фальконе тянет меня за топ, и я ахаю, ударившись о его грудь. Сглатываю, чтобы наконец-то убрать комок в горле. — Да, мне очень весело, — стараюсь придать голосу равнодушие, твердость. Его глаза прищуриваются, и он внезапно берет меня за локоть, увлекая за собой. Мне приходится бежать трусцой, чтобы успеть за его длинными шагами. Я чувствую ураган гнева, который исходит от него волнами, и понимаю, что от этого не спастись, даже если попытаться. Он проносится по коридору и останавливается перед дверью. Дом Киллиана я знаю, как свой. Он очень большой, похож на дворец. Все комнаты просторные, а мебели минимальное количество. Музыка, шум и разговоры людей стихают, когда Невио закрывает дверь за нами. Мое и без того тяжелое дыхание становится еще более затрудненным, когда я осознаю, что мы здесь только вдвоем. Наедине. Впервые за год. Можно по пальцам пересчитать, сколько раз мы оставались так один на один, но это только второй, возможно, третий раз, когда я чувствую, что напряжение сковывает меня рядом с ним. То, как он смотрит на меня, может граничить с желанием убить или же можно заметить заинтересованность. Но, что еще видно в его глазах, так это азарт. Я едва могу придумать, что именно сказать, когда Невио прижимает меня к стене. Его большая рука хватает меня за бедро, заставляя оставаться на месте, а глубокий, злобно-спокойный голос бьет как хлыст, как и его на удивление равнодушный взгляд. — Рори-Рори-Рори, — шепчет он с нотками угрозы. Его рука скользит туда, где моя юбка заканчивается на бедрах. — Ты должна была быть дома и спать сладким сном, или, как вы нам сказали, быть на ночевке в доме Баззоли. Ты думала, что я не узнаю о этой вечеринке и том, что ты здесь? Мало того, что ты соврала о своем местонахождении, так ты надела одежду в стиле «смотрите на меня все», танцуешь здесь, зная, что каждый мудак пожирает тебя взглядом. Моя грудь прижимается к твердым мышцам его груди. Наши тела сталкиваются, сила против мягкости. Сейчас разница в размерах слишком велика, чтобы ее игнорировать. Я настолько мала по сравнению с ним, что он мог бы легко сломать меня. Упираюсь рукой в его грудь, стараясь оттолкнуть, но попытка безуспешна. — С каких пор тебя это волнует? — проговорила я, чувствуя, как мои губы дрожат. — Я не твоя собственность. Я могу быть где и с кем хочу, может, мне нравится, когда на меня смотрят. Я прямо чувствую, что мои слова были лишними, потому что, как только я их произнесла, его глаза вспыхнули. Наши разговоры, скорее напоминающие перепалки, всегда были похожи на битву. Хватка его руки на моем бедре стала сильнее, Невио прижал меня к себе теснее. Он смотрит на меня горящим взглядом. Его глаза могут быть очень выразительными, в особенности когда он проявляет эмоции. За секунду его глаза преображаются из безразличных и пустых в испепеляющий взгляд, готовый поглотить меня. Невио, хищник, чья единственная цель — поймать добычу. И по его виду, сейчас этой добычей являюсь я. — Ты действительно облажалась, — его глубокий голос парит в воздухе. Уверена, что он чувствует мою вздымающуюся грудь и слышит мои задыхающиеся вздохи. — Я говорил тебе, чтобы ты не привлекала мое внимание. Ты должна была оставаться дома и спокойно заниматься своими делами, как хорошая девочка. Но нет, ты решила, что можешь ходить в такие места, пить и привлекать к себе внимание каких-то ублюдков. И конечно, я помню, что ты ослушалась и все-таки полетела в гребаный Нью-Йорк тогда. Ты думала, я забыл об этом? Нет, черт возьми. — Ты не ука... — Заткнись. Этот рот доставит тебе еще больше неприятностей, чем есть сейчас. Теряю дар речи, хватаясь за слова и ничего не находя. — Я говорил, что будут последствия, если ты ослушаешься? Дрожь охватывает меня полностью от властности в его тоне. Моя способность дышать теряется, и тело не подчиняется тому, чтобы поскорее сбежать отсюда. Разум кричит, что нужно спасаться. От него. — Ты это помнишь? — Да, — мой шепот еле слышен. На его лице появляется улыбка, свободной рукой Невио проводит пальцами по моей шее, приближаясь к волосам, а затем откидывает мою голову назад. Его хватка становится крепче, давая понять, кто здесь полностью контролирует ситуацию. — Твое наказание задержалось, но, к сожалению для тебя, оно тебя настигло. Я же буду наслаждаться каждой, блять, секундой. Сильные руки поднимают мою юбку, отчего я вскрикиваю от удивления. Мурашки вспыхивают на моей коже от такого внезапного и шокирующего развития событий. Он проводит пальцами по моей заднице и трусикам. В его прикосновениях читается только уверенность, доминирование и власть. Шлепок эхом разносится по комнате, и мой рот открывается в беззвучном крике. Мое сердце подскакивает к горлу. Боль вспыхивает, горячая и яростная. Но я даже не могу сосредоточиться на этом ощущении, когда его ладонь снова встречается с моей кожей, еще сильнее. Так сильно, что я приподнимаюсь на цыпочках. — Вот какое тебя ждет наказание. И так будет каждый раз, если ты ослушаешься. Каждый чертов раз. Он снова шлепает по моей разгоряченной коже. Всхлип вырывается из меня, и я цепляюсь за его плечи руками, впиваясь ногтями. В воздухе витает мрачность происходящего и странные извращенные эмоции. Я никогда даже не думала, что окажусь в такой ситуации, особенно с Невио Фальконе. В его глазах безжалостность, граничившая с удовольствием и страстью. Ему это нравится. Он наслаждается этим, как и говорил. — Когда я говорю, ты выполняешь, — шлепок. — Ты будешь делать это, — шлепок. — Мне все равно, что ты не слушаешься ничьих приказов, — шлепок. — Ты будешь слушать меня. — Н-Невио... Я никогда не заикалась. Что не так с моим голосом? Почему он такой хриплый и похож на стон? Фальконе гладит мою, уверена, раскрасневшуюся кожу, и мои глаза закатываются от успокаивающих ласк. Мои бедра сжимаются, а внутри меня что-то покалывает, пульсируя животной потребностью. Всплески наслаждения сжимают мой живот. — Это наказание, Рори, оно не должно приносить тебе удовольствие. Его тон веселый, самодовольный, после чего он пальцами проводит по моим трусикам и проникает под них рукой. В его глазах садистский блеск. — Ты мокрая, — другая рука снова опускается на мою задницу, и я не могу поверить, что издаю стон. — Наслаждаешься? Боль и удовольствие, да? Невио скользит пальцами по моим складкам. Удовольствие пронзает меня, и я уже не могу сдержать стоны. Кожа продолжает гореть на моей попе, но наслаждение от его прикосновений делает все это еще более острым и сильным. И я уже не уверена, что смогу выдержать все это. Его взгляд прикован к моим губам, когда я их прикусываю. Я почти задыхаюсь от того, что через секунду он опускает голову и захватывает мои губы своими. Это момент шока, неверия в происходящее, и он пользуется этим, просовывая свой язык внутрь. Он словно пирует мной. Он опустошает меня, пожирает меня. Хватает мое бедро после того, как опускает мою юбку вниз и вжимает меня в себя. Его другая рука на моем затылке, будто так он хочет убедиться, что я не отвернусь. Не отстранюсь. Покусывает мою нижнюю губу, и я хнычу от всего этого. Пытаюсь поцеловать его в ответ, но он, как зверь, и я никак не могу справится, поэтому просто отдаюсь ощущениям. Черт возьми, я целуюсь с Невио Фальконе. Все это слишком. Слишком много ощущений одновременно, которые я не знаю, как обработать, переключаясь между десятками эмоций. Та рука, что была на моем бедре, впивается в мою ягодицу, приподнимая меня, и я шиплю от этого контакта. Невио лишь ухмыляется, продолжая целовать мои губы. Провожу пальцами по его волосам, впиваясь ногтями в кожу головы, и он вздрагивает, прижимаясь сильнее ко мне. Мне приходится оторвать свои губы от его губ, чтобы произнести то, что я хочу. — Ты надо мною не властен, — при каждом произношении слов наши губы соприкасаются. Волчий взгляд его глаз мучительно медленно рассматривает мое лицо. Чувствую, как плавлюсь под таким испепеляющим взглядом, но стараюсь стойко стоять. — Что здесь происходит? Я резко поворачиваю голову к двери и вижу шокированную Карлотту. За ее спиной стоит, как обычно, безразличный Массимо, но его глаза с прищуром смотрят только на Невио. Стараюсь оттолкнуть его от себя, но он и сам не сопротивляется и отходит, делая шаг назад. Хватаю подругу за руку, чтобы поскорее убраться отсюда. — Только попробуй сейчас уйти, Аврора. Вот, только попробуй. Невио говорит мрачно, и в его словах слышится угроза. Он делает шаг ко мне, но Массимо тут же оказывается перед ним, останавливая. Карлотта сама тянет меня за собой, после моего замешательства, и мы быстрыми шагами направляемся к выходу. В гостиной Сайлас замечает наше нервное состояние, идя за нами. Через несколько секунд мы уже на улице и запрыгиваем в машину. Мой друг садится на водительское сиденье. — Гони, — говорю я, поглядывая на дверь дома. Лотти неверяще смотрит на меня, продолжая находиться в состоянии шока. — Что я только что увидела? — проговорила она. Я чувствую, как наконец-то могу дышать. — Что случилось? — спрашивает Сайлас, когда выезжает с подъездной дорожки. — Если бы я знала, — касаюсь своих губ пальцами, ощущая покалывания.