Завеса смерти

Вскоре они добрались до спокойного и малонаселенного района Гермополя. Архитектура здесь, как и в иных жилых кварталах, была однообразной, но одно из зданий выделялось, стоя чуть в стороне от прочих. — Прошу в мое скромное жилище, — с улыбкой проговорил Рэймсс, приоткрывая деревянную дверь, чтобы девушка вошла в дом. Первым, что заметила Эвтида, перешагнув высокий порог, были необыкновенно толстые стены здания. Глинобитный кирпич, из которого делалось большинство египетских построек, удерживал невыносимый зной за пределами помещения, а потому чем добротнее были стены, тем прохладнее было внутри. Пройдя чуть вглубь дома, она с облегчением вздохнула и обернулась к Рэймссу: — Как у тебя приятно! Совершенно не жарко, легко дышится. — Это из-за продуманной системы вентиляции, — польщенно отозвался Рэймсс. Прихожая, в которой они находились, была чрезвычайно просторной, но по понятным причинам жилой комнатой не являлась, а потому окна здесь располагались под самым потолком: так хозяин предотвратил попадание прямых солнечных лучей. Дверь слева вела в умывальню, а справа — в кухню с небольшой печью. Дом был двухэтажным, и, помимо стен, опорой второму этажу служили четыре каменные колонны, украшенные яркими изображениями сцен из жизни. Пол был устлан многочисленными циновками. Чтобы не нанести в дом уличной пыли, Эвтида сбросила сандалии и босиком подошла к аккуратной лестнице в конце помещения: — Можно подняться? — Разумеется, — Рэймсс подошел к ней почти вплотную, страхуя от падения. Девушка быстро преодолела ступени и оказалась наверху. Очевидно, весь второй этаж служил черномагу и спальней, и рабочей зоной, и пространством для отдыха. Мебели было привычно мало — как, в целом, и в любом другом египетском доме, — но среди имевшейся были большой письменный стол с резным деревянным стулом подле него (большая редкость) и широкая бронзовая кровать под небольшим наклоном. Эвтида внимательно просмотрела разложенные на столе свитки, изучать которые им предстояло завтра, и тоскливо вздохнула. Сзади послышался смешок Рэймсса. Оглядевшись и зацепившись взглядом за целый ряд сундуков для хранения одежды, она двинулась к кровати. Кое-что в ней удивило девушку: помимо тонкого матраса, на постели лежали небольшие чехлы, явно чем-то набитые. — Что это? — спросила Эвтида, указав на них. Рэймсс проследил за направлением ее руки: — О, это подушки. Тот же подголовник, только мягкий, набитый утиным пухом. Раздобыл у одного македонского торговца, выменял на целый кувшин масла. Тебе нравится? — Никогда не встречала подобного прежде, - призналась девушка. - Все, кого я знаю, включая меня саму, спят на деревянных подголовниках. — Увы, шея моя от этих пыточных приспособлений долго не протянет. Вот и пришлось пойти на радикальные меры. — Дедушка Рэймсс, — прыснула Эвтида. Мужчина закатил глаза: — Не суди о том, чего еще не испытала: я сплю, будто на облаке. Попробуй сама! Продолжая посмеиваться, девушка сначала присела, а затем вытянулась на кровати в полный рост. В ту же секунду ее затылок утонул в мягкости пуховой подушки, моментально повторившей рельеф головы и шеи Эвтиды. Почувствовав блаженство, она прикрыла на какое-то время глаза… а когда распахнула, увидела Рэймсса сидящим на краешке кровати и взирающим на нее с торжествующим видом: — Я ЖЕ ГОВО… Закончить фразу у него не получилось, поскольку Эвтида схватила мужчину за шею и повалила рядом с собой. — Хаха будь внимательнее, — ухмыльнулась она, нависнув над ним. Однако вскоре оба посерьезнели, вглядываясь в лица друг друга не с тревогой, но… с ожиданием? Первой оцепенение разрушила девушка. Подумав всего минуту, она резко, но тем не менее глубоко и чувственно поцеловала черномага. Он с готовностью отозвался на ласку, обвив сильные руки вокруг девичьей талии. В этот момент Эвтида решила, что если наглеть, то полностью, а потому уселась прямо на Рэймсса, крепко обхватив его бедра своими ногами. — Ох, — только и смог выдавить мужчина, окончательно утратив жалкие остатки разума и самоконтроля. В следующую секунду он прижал девушку к своей груди, целуя все, до чего мог дотянуться, с отчаянием путника, наконец узревшего оазис. — Рэйм, погоди, — произнесла Эвтида сбивчивым шепотом, — я не могу дышать, дай мне минуту. Он тут же убрал руки, отпустив ее. К удивлению Рэймсса, выпрямившись, она осталась сидеть на нем верхом. Их взгляды встретились. Из его рта вырвался глухой стон, когда руки девушки стали аккуратно стягивать с нее ее собственное платье. Вскоре ставший ненужным предмет гардероба полетел на пол. Следом за ним отправилось и ожерелье. Эвтида осталась совершенно нагой. Она увидела, как зрачки Рэймсса расширились от возбуждения. Услышала участившееся дыхание. Почувствовала, как что-то твердое упирается в нее из-под тонкой ткани его одеяния. Решив взять инициативу в свои руки, девушка мягко сняла его пояс и размотала набедренную повязку, оставляя партнера в чем мать родила. … Она уже бывала с мужчиной прежде, но всячески пыталась не вспоминать о том опыте. Сегодня же, вглядываясь в черты лежавшего перед ней и столь явственно обожавшего ее человека, Эвтида твердо вознамерилась запомнить эти мгновения во всех деталях, вытеснив ими те годы, что она провела, избегая привязанности. — Рэймсс… — Да, милая? Сердце девушки с трепетом отозвалось на ласковое обращение: — Не смей оставлять меня. Это мое условие. Рэймсс положил ладони на ее бедра и постарался уместить в ответ всю полноту своих чувств: — Эва, мы связаны столь многим, что я уже не представляю своего существования без тебя. Лишь твоя прямая просьба способна заставить меня уйти. Ничего более. Эвтида с благодарностью поцеловала мужчину; затем чуть привстала, направляя его рукой, и плавно опустилась. Рэймсс заполнил ее до предела. Девушка прикрыла глаза от удовольствия: наконец они воссоединились. Душами и телами. Немного привыкнув к ощущениям, она начала двигаться, задавая плавный, но четкий ритм. Рэймсс, чьи вьющиеся волосы разметались по подушке, продолжал крепко держать девушку за бедра, пылко взирая на нее из-под полуопущенных век. Казалось, он испытывал отдельное наслаждение, слушая страстные вздохи партнерши, наблюдая, как покачивается ее грудь в движении… Эвтида чуть откинулась назад и резко выдохнула от удовольствия, найдя тот самый угол. Она оперлась ладонями о ноги Рэймсса, изящно выгнувшись, и продолжила движение. Самообладание мужчины, окончательно потерявшего голову от такого умопомрачительного вида, иссякло. Он вдавил пальцы в ягодицы девушки, начав двигаться ей навстречу жесткими толчками. — Моя грациозная наездница, — проговорил он хриплым шепотом. Эти слова, а также то, что он из раза в раз попадал в точку ее наслаждения, заставило все тело Эвтиды задрожать от приближения оргазма: — Рэйм, я уже скоро… Он немедленно потянулся рукой к внутренней стороне ее бедра, начав ласкать девушку там. — Смерти моей хочешь? — слабо улыбнулась она, балансируя на грани. — Я ведь не выдержу… Она не договорила, ибо сокрушительная волна эйфории накрыла Эвтиду, пронесясь мурашками от пальцев ног до кожи головы. В глазах потемнело, а тело в последний раз сильно содрогнулось, прежде чем окончательно расслабиться. Услышав последовавший за оргазмом громкий стон партнерши и ощутив то, как сильно она сжалась внутри, Рэймсс тоже достиг пика. Горячая жидкость заполнила девушку. В следующее мгновение они упали друг другу в объятия. — Спасибо, любимая, — произнес он, привычно зарывшись лицом в ее волосы. Даже сквозь пелену наслаждения Эвтида ощутила яркий восторг: «любимая»…