Рискни

Том откинулся на подушки, тяжело дыша. - Детка, ты великолепна! Как же я скучал по чистым, белым простыням и нежному телу своей жены. Джулия соблазнительно потянулась, игриво заметив: - Сначала простыни, затем жена. Ты изменился, Том. Мужчина рассматривал женщину в бледном свете луны, не переставая благодарить судьбу за её возвращение. Невилль любовался очаровательной улыбкой, тонул в опасной глубине красивых глаз, наслаждался дурманящим запахом тела, гладкостью кожи, совершенством форм. - Я люблю тебя, Джулия. - И я люблю тебя, Том. И вновь губы нашли губы, а жадные, ненасытные руки взяли в плен податливое тело. Дикий танец страсти закружил двоих, сопровождаемый стонами, постепенно перешедшими в крик. Минуты сплелись в единый сгусток энергии вне пространства и времени. Мысли замерли, прошлое исчезло, сила любви двух сущностей правила реальностью. Спустя час Джулия осторожно спросила: - Ты отправил Джейсона на запад во главе карательного отряда? Том медленно сел в кровати, благодаря про себя темноту ночи, иначе в его взгляде жена смогла бы уловить часть правды, о которой мужчина не хотел распространяться. Невилль любил Джулию, Джулия любила сына, как следствие, Том тоже любил сына… всего лишь как следствие… Мужчина не мог забыть дикого, разъярённого взгляда Джейсона перед тем, как перерезать горло врагу и временной удовлетворённости после. Том слишком много лет провёл на войне, под подчинением самого генерала Монро, чтобы научиться отличать инстинкт убийцы от долга солдата. И его сыном правили инстинкты. Когда и как это случилось, Невилль догадывался, но рассказать об этом жене не посчитал нужным. Ведь информация поставит под угрозу их начинающее налаживаться будущее. Конечно, его Джулия всегда была продажной, предпочитая власть и комфорт остальному. Но противопоставлять её обычный выбор Джейсону Том не решился. Пусть всё идёт своим чередом. Они на хорошем счету у нынешней власти, патриоты так патриоты, главное, семья. И пусть мальчишка потакает своим желаниям на пользу себе и родителям. Только Невилль изменил понятие семьи, исключив неугодную составляющую – сына, точнее, не исключив, а запустив программу самоуничтожения. Но сути это не меняло – результат оставался один. - Мы убили твоего так называемого мужа, и это сошло с рук. Зачем рисковать? Пусть Джейсон набирается опыта на границе, к тому же, решение одобрили на высшем уровне. Рвение нашего мальчика защитить страну заметили нужные люди. Джулия, это – шанс. Пусть наш сын сам сделает себе имя, а мы устроим всё здесь. Женщина нахмурилась, но, посмотрев, на шикарную комнату, удобную кровать, красивые занавески на окнах, вспомнив уютную ванну, горячую воду и улыбчивую прислугу, миссис Невилль хищно улыбнулась, прикидывая варианты будущего. - Ты прав, милый. Некоторое время мы будем встречаться тайно, я должна изображать скорбящую вдову, но скоро ты займёшь место моего… - Джулия запнулась, пытаясь подобрать правильное слово, но не смогла, оставалось подбодрить Тома обычным способом, - я всегда любила только тебя, дорогой, только тебя. Мне просто нужно было выжить. Невилль восхищённо посмотрел на жену, хрипло прошептав: - Я знаю. И эта сила в тебе спасала меня во многих ситуациях, помогала жить дальше. В глазах женщины заблестели слёзы восторга: много лет назад она не ошиблась, выбрав его, разглядев сильного мужчину под личиной нераскрывшегося офисного клерка. - Спасибо, Том. Значит, сейчас мы верны патриотам? - Да, любовь моя. Они наиболее выгодная партия. Джулия прищурилась, на несколько секунд сжав губы, затем тихо произнесла: - Я прикинула, нам может помешать только один человек – муж моей лучшей подруги, но, если постараться, избавиться от него будет не сложно… Война всё спишет. - Слушаюсь тебя, мой генерал, но сначала… И Том лёгким движением опрокинул жену на подушки. ************* «Моя Шарлотта», - слова Монро не переставали звучать в голове Чарли, цепляя что-то в глубине души. Девушка устала от этого чего-то, старательно спрятавшегося, но грубо и бесцеремонно тревожащего сущность, не вовремя подбрасывая факты, будоража память и шокируя личность откровениями. Оставшись с Монро в относительном уединении, Мэтисон не преминула выплеснуть злость и обиду: - Что, чёрт возьми, это было? Спросить спросила, а момент не рассчитала: Себастьян по-прежнему оставался напряжённым и суровым, и разборки с дочерью Рейчел были последним, чем он хотел заняться, если вообще хотел. Грозно бросив: - Ты сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. И перестань быть ребёнком, Чарли, сейчас неподходящие время и место. Выберемся отсюда, тогда и решишь: продолжить путь с человеком, который спас тебе жизнь или вернуться к Синтии и Аарону… Девушка вздёрнула подбородок, вызывающе посмотрела на бывшего генерала, но его фраза вдруг заставила опустить взгляд: - Я отпущу тебя, Шарлотта, обещаю. И вновь слово «Шарлотта» больно резануло по нервам… странной, манящей болью. «Интересно, почему иногда он называет меня Чарли, а иногда Шарлоттой?» - размышляла девушка, пытаясь уловить разницу для Монро. Ощущение потери коснулось сердца. Мэтисон охватило чувство одиночества, острое и горькое, как будто часть тебя, отвечающая за связи с общественностью, вдруг поняла, что связываться больше не с кем. Чарли оторвалась от реальности, тело находилось в лагере среди людей, опасных и непредсказуемых, но девушка не думала об этом, её душа пыталась успокоиться, разобравшись в тревожащих сердце чувствах. И это потерянное состояние личности сводило с ума. - Я задал вопрос и жду ответа, - грубый голос мужчины вернул на грешную Землю. Младшая Мэтисон посмотрела на бывшего генерала, не понимая, чего он хочет. Себастьян шумно выдохнул, слова прозвучали отрезвляюще: - Что с тобой происходит? Мы на территории врага, все эти мужчины не прочь… - Монро ненадолго замолчал, - в общем, ты понимаешь. Я знаю их порядки, я пытаюсь помочь, так какого хрена ты творишь? Объясни. Чарли стало стыдно. Она увидела себя со стороны: несобранную, несосредоточенную, пустую и слабую. Неужели стальные объятья бывшего генерала и его болезненный поцелуй могли сотворить такое. Так, пора становится холодной и рассудительной. Но для начала нужно не упасть в грязь лицом перед Монро, попросив повторить вопрос, который благополучно прослушала, размышляя о разнице между «Шарлоттой» и «Чарли». Такие промашки непростительны для младшей Мэтисон, значит, выкручиваемся. Состроив серьёзно-кислую мину, к которой мужчина должен был уже привыкнуть, Чарли важно произнесла: - Хорошо, подведём итоги. Чего ты от меня хочешь, и как я должна себя вести? Облегчённо вздохнув, Себастьян выдал ценные указания: - Ты не отходишь от меня ни на шаг и делаешь то, что я скажу. Ничего из ряда вон выходящего не потребуется. Пока ты будешь вести себя правильно, тебя никто не посмеет тронуть. Уяснила? - Да. - Отлично, сиди здесь, я перекинусь парой слов с теми ребятами. Чарли перевела взгляд с бывшего генерала на двух парней, курящих в пяти метрах от них. Затем девушка оглядела других мужчин в лагере, никто на неё не смотрел, похоже, жизнь налаживалась. Себастьян отошёл, Чарли села на рюкзак, поражаясь своему недавнему поведению. Думать о поцелуе Монро не хотелось, о ситуации в целом тоже. Тем более, бывший генерал ничего не чувствовал, целуя её, - это Чарли определила однозначно. Обычная демонстрация силы. «Как странно устроен мир… Только что я готова была реветь от унижения и обиды, а теперь в относительной безопасности сижу на поляне и должна быть благодарна тому, кто унизил и обидел меня, пытаясь спасти… Бред… А позорное поведение… Не услышать вопрос Монро, витая в облаках… Точь-в-точь как в той книге, которую стащила у взрослых в нашей общине… Перепады настроения и капризы безответно влюблённой девчонки…» Мысль прожгла сущность насквозь, горячей болью сковав грудь. Чарли резко встала и принялась разбирать рюкзак, пытаясь переключиться. «Я на войне, он на войне, мы на войне… И здесь не место бреду…» Но разум не легко подчинить, а чувства, будоражащие память, тем более. На какой-то из ступеней сознания Чарли Мэтисон продолжала терзаться поиском разницы между «Чарли» и «Шарлоттой», да грустным вопросом: какой любимый типаж женщины у Себастьяна Монро? Не она – это точно.