***
Звуки мира отдавались в его голове, словно он находился под водой. И Киллиану казалось, что он тонет, обессиленно опускаясь на дно, не в силах барахтаться и дышать. Он украл для себя слишком большую отсрочку у смерти, но она всегда брала своё. Но внезапно, его словно подхватили крюком за грудь и вырвали из обволакивающих объятий вечного сна, и Киллиан ощутил шлепки по саднящим щекам. С трудом открыв глаза, он старался сфокусировать взгляд на нависшем над ним человеке, но сил едва ли хватало на то, чтобы просто вдохнуть. — Живой, что ли? — услышал он мерзкий квакающий голос, такой знакомый и люто ненавистный. Дёрнувшись, то ли желая броситься на фигуру, то ли желая убраться от него подальше, Киллиан сдавленно вскрикнул от резкой боли в груди. Рёбра. Они точно были сломаны. И именно поэтому ему было так тяжело дышать. Человек над ним недовольно фыркнул и проворчал: — Не верю, что я это делаю. Он занёс руку над Киллианом, и его ладонь стала излучать свечение. И вскоре Джонс ощутил, как боль отступила, оставив после себя лишь освобождающее чувство облегчения, и он смог наконец вдохнуть полной грудью. Прикрыв глаза, он позволил себе паузу, чтобы почувствовать, как жизнь снова наполняет каждую клеточку его тела, но затем его веки резко распахнулись, и он уставился на своего спасителя. Спутанные волнистые волосы, лицо, покрытое золотистой чешуёй, и дьявольские глаза, глядящие на него со злобной усмешкой. Проклятье, ему не померещилось. Поднявшись на локтях, Киллиан поспешно отполз назад. — Крокодил, — прохрипел он. — Скучал по мне, капитан? — коротко хохотнул Румпельштильцхен и оскалился, демонстрируя свои кривые жёлтые зубы. Киллиан покрутил головой в нервных попытках отыскать свою саблю. Обнаружив её поодаль, он попытался оценить, сколько времени ему потребуется для того, чтобы успеть схватить её до того, как Тёмный убьёт его. — Этим меня не одолеешь, забыл? — произнёс Румпель, заметив, к чему было приковано внимание Крюка. — Разве что пощекочешь. Киллиан раздосадованно уставился на своего врага. Было бы глупостью не признать, что Румпель был прав, и капитан ничего не мог ему сделать. Он потратил сотни лет, вынашивая план мести, но ничто в этом мире не было способно одолеть Тёмного, не сделав Тёмным самого Киллиана. Но на это он не был готов пойти, не желая уподобляться тому, кого ненавидел всей своей душой. Румпель же, напротив, мог сделать с Крюком всё, что ему было угодно. Но он не делал ничего, сверля капитана хитрым взглядом. — Что тебе надо? — буркнул Киллиан, поднимаясь на ноги, и губы Тёмного растянулись в триумфальной ухмылке: казалось, он только этого и ждал. — Вопрос в том, что надо тебе, — проговорил он. — От тебя — ничего, — огрызнулся Киллиан. Он двинулся в сторону сабли, в душе опасаясь получить удар сзади, но старался ни в коем случае не выказывать слабость. Убрав саблю в ножны, Джонс бросил на Тёмного взгляд, полный презрения, и развернулся, чтобы уйти. — Стало быть, ты и сам знаешь, как вызволить принцессу из замка Реджины? — бросил ему в спину Румпель, и Крюк замер. — Знаешь, как туда добраться, как проскользнуть внутрь и как противостоять магии, не имея при себе ни капли волшебства? И, конечно же, знаешь, как сделать так, чтобы принцесса при этом не пострадала? С силой сжав кулак, капитан чувствовал, как собственные ногти больно впились в ладонь. Тёмный знал все его болевые точки и вертел ими так, как ему вздумается. И это ужасно раздражало. Но ещё больше раздражало то, что он не ошибся ни в одном из пунктов. У Киллиана не было ни шанса противостоять королеве. Обернувшись, он угрюмо уставился на Румпеля. — Полагаю, ответ на эти вопросы «нет», — подытожил тот, сопроводив слова злорадным хихиканьем. Киллиан ощущал себя так, словно его загнали в ловушку. Пойти на поводу у Румпеля означало предать свои убеждения, предать память о его первой любви, которую тот погубил, предать себя. Но Эмма… Всё, что было между ними с Крокодилом, было делами прошлого. Эмма же была его настоящим и, возможно… его будущим? У этой перспективы было множество противоречий, но сейчас было не время об этом думать — не тогда, когда жизнь принцессы висела на волоске. Он подумает об этом, когда она будет в порядке. — Что ты предлагаешь? — сквозь зубы спросил Киллиан, стараясь унять внутреннюю борьбу. Румпель взмахнул рукой и обхватил пальцами бутылёк из резного стекла, по волшебству появившийся из сгустков тёмно-фиолетового дыма. Он был заполнен по самое горлышко ярко-зелёной густой жидкостью, переливающейся в солнечных лучах. — Однажды я сделал заклинание для Белоснежки и её мужа, способное оградить их от козней королевы. Как видишь, оно отлично сработало: Белоснежка не только выжила, но и дала жизнь красавице дочурке, — стал рассказывать Румпель. — Я преобразовал его в зелье. Здесь две порции. Одна — для принцессы, другая — для тебя, чтобы ты мог его ей доставить. — Зачем тебе это? И почему ты не сделаешь этого сам? — поинтересовался Джонс, сверля взглядом бутылёк. Румпель издал раздражённый вздох. — Для пирата ты задаёшь слишком много вопросов, — проворчал он, и Киллиан смерил его суровым взглядом исподлобья, давая понять, что от ответов Крокодила в том числе будет зависеть его решение. — Дело в том, что принцесса может помочь Реджине обрести невиданное могущество, а мне это не нужно. Как и не нужна вражда с Реджиной, поэтому ей лучше не знать, что я приложил руку к тому, чтобы нарушить её планы. Медленно подойдя к Тёмному, Киллиан с силой стиснул зубы так, что его нижняя челюсть угрожающе двинулась, а затем нерешительно протянул руку к флакончику, но замер, не донеся пальцы до него лишь несколько дюймов. — Ты ничего не делаешь просто так, — прорычал Киллиан, и Румпель одарил его насмешливым оскалом. — Что взамен? — Пока ты ничего не можешь мне дать, капитан, но будешь должен, — лукаво пропел он. — Берёшь или нет? Быть должником Тёмного было хуже пытки. Кто знал, что и в какой момент он мог потребовать, и как это использовать. А отказ ему не сулил ничего хорошего и мог обернуться даже смертью. Однако на другой чаше весов находилась жизнь Эммы, и Киллиан чувствовал, что эта чаша тяжелеет с каждой секундой, стоило ему подумать о ней. — Берёшь или нет? — вкрадчиво повторил Румпель, и Киллиан схватил бутылёк. — Чудесно, — ухмыляясь, выдохнул Тёмный. Он взмахнул рукой, и их охватили клубы дыма, после чего они оказались на холме. Позади них возвышался густой лес, а впереди — тёмный замок из грубого камня. — Принцесса в темнице. Дальше сам, — обронил Румпель и исчез. Киллиан обвёл взглядом крепость, кажущуюся неприступной. Её неприветливый и мрачный вид нагонял жути, а неизвестность того, что ожидало его внутри, вселяла в сердце множество сомнений. Однако, глубоко вдохнув, он взял себя в руки и, откупорив пузырёк, отпил половину зелья. Поморщившись от того, каким горьким оно было на вкус и как отвратительно его желеобразная консистенция ощущалась во рту, капитан ощутил во всём теле странное покалывание. Была ли это магия, пришедшая в действие, или всего лишь реакция организма на какой-то компонент — можно было только догадываться. И, спрятав бутылёк в карман, он двинулся к замку.***
Это был не первый раз, когда ему приходилось пробираться в хорошо охраняемые замки и ломать первое впечатление об их неприступности. Пригибаясь и скрываясь за окружением, Киллиан прятался от патрульных, и аккуратно двигался по коридорам, стараясь не издавать ни звука. Стены просторных сумрачных коридоров возвращали эхом каждый шорох. Озираясь по сторонам, Джонс искал что-либо похожее на спуск в подвал и наконец за одним из поворотов обнаружил лестницу, ведущую в черноту. Спускаясь, он ощущал напряжение, когда холод и сырость темниц окутывали его в своих объятиях. Он внимательно прислушивался, надеясь, что это поможет ему избежать неожиданной опасности, которая могла поджидать его там. И именно благодаря этому, стоило ему закончить спуск, Киллиану удалось увернуться от удара, шарахнувшись в сторону и врезавшись спиной в стену. Со свистом рассекая воздух, в опасной близости от него пролетела стойка, верх которой разветвлялся на несколько подсвечников. Сердце в панике сделало кульбит, когда в его голове пронеслась мысль о том, что он был обнаружен и боя не избежать. Но, метнув взгляд в сторону того, кто орудовал подсвечником, он облегчённо выдохнул, встретив пару знакомых зелёных глаз. — Киллиан! — воскликнула принцесса, бросая подсвечник. Без промедлений она кинулась в его объятия, и он крепко прижал её к себе, прислонившись щекой к её волосам. — Ох, Киллиан, я так боялась, что они убили тебя, — призналась Эмма. — Я в порядке, — успокоил её Джонс. Отстранившись, она обвела растерянным взглядом его лицо и не нашла на нём ни одной царапинки, кроме старого шрама на щеке. — Но как? — удивилась Эмма. — Я видела кровь. — Долгая история, — отмахнулся Крюк. — Расскажу, когда мы уйдём отсюда. Но сперва ты должна выпить это. Он протянул ей пузырёк с зельем, и Эмма изумлённо уставилась на него. — Что это? — спросила она. — Зелье. Предполагается, что оно защитит нас от Реджины, — пояснил капитан. — Я не уверен, пока не довелось проверить. Надеюсь, что и не придётся. Но чтобы нам выбраться отсюда живыми, возьми. Эмма с опаской смотрела на зелье. Принимать неизвестную магию казалось не слишком хорошим решением, и ядовитый цвет снадобья не добавлял ей уверенности. — Лебедь, — прохрипел Киллиан, чем вывел её из замешательства. Она перевела взгляд и встретилась с его внимательными голубыми глазами. И пронзительно глядя на неё, словно заглядывая в душу, он спросил: — Ты мне доверяешь? Доверять пирату было бы огромной глупостью в иной ситуации. Но Киллиан уже не раз демонстрировал ей свою заботу и лояльность, и Эмма, выдохнув, перехватила флакон. Открыв его, она опрокинула в себя остатки снадобья и, проглотив его, тут же закашлялась. — Понимаю тебя. То ещё пойло, — усмехнулся Крюк. — Теперь давай выбираться. Только осторожно. Эмма кивнула, и Киллиан, взяв её за руку, повёл вверх по лестнице. — Кстати, ты не должна была быть в темнице? — спросил он с любопытством в голосе. — Я была, — отозвалась Эмма. — Но им следовало поставить более надёжный замок. Крюк коротко хохотнул. — Моя девочка, — гордо произнёс Джонс, но резко осёкся, когда заметил, как Эмма бросила на него короткий интересующийся взгляд. Все объятия, поцелуи, разговоры ворвались в их отношения так внезапно и стремительно, что у них совершенно не было времени замедлиться и обсудить, что всё это значило. Была ли Эмма его девочкой, значило ли это вообще что-то серьёзное или было чем-то мимолётным, что закончится, стоит им добраться до Мистхейвена — они оба задавались этими вопросами, но ответа не было. И сейчас было не лучшее время, чтобы отвлекаться на мысли об этом. Потеряв бдительность, они не заметили четырёх стражников, когда достигли последней ступеньки лестницы. Один из них развернулся и с криком «Пленница сбежала!» бросился оповещать всех, а трое других двинулись на Киллиана и Эмму, стараясь оттеснить их обратно в темницу. Достав саблю, Киллиан завёл принцессу за спину и приготовился к битве. Им во что бы то ни стало нужно было прорваться, поэтому он начал наступление первым, делая взмахи то в сторону одного стражника, то другого. Третий медлил, сосредоточенно разглядывая дерущихся, словно старался подгадать наиболее удачный момент для вступления. Отбивая удар за ударом и отправляя ответные, Киллиан уверенно наседал, заставляя стражников пятиться назад и отходя дальше от принцессы, пока она жалась к стене. Эмма усиленно следила за происходящим, перед глазами всплывали знакомые картины боя на дороге, который закончился печально. Это заставляло её сердце сжиматься с каждым выпадом рыцарей в его сторону. Но сейчас их было всего лишь двое, и Киллиан уверенно держал преимущество. Продвинувшись вперёд, он воткнул саблю одному из стражников в грудь, а когда вынул, уперев в него ногу, тот повалился на пол. Меч поверженного отлетел в сторону и находился теперь в паре шагов от принцессы, и она коротко глянула на него прежде, чем обратить внимание на третьего стражника. Воспользовавшись моментом, тот проскочил мимо Киллиана к ней, и девушка, заметив это, метнулась и схватила меч. — Эмма! — закричал Киллиан, желая броситься к ней, но его соперник преградил ему дорогу и взмахнул мечом. Остриё прошло в опасной близости от живота Киллиана, однако он успел отпрыгнуть назад. Принцесса и стражник сверлили друг друга взглядом, и она, держа меч двумя руками, в отчаянии начала двигаться на него, размахивая оружием из стороны в сторону. Опешив от неожиданности, стражник попятился назад. Он не доставал свой меч, и Эмма осознала своё преимущество: она нужна была королеве живой, и потому её не хотели ранить. Тем временем капитан расправился со своим оппонентом и теперь удивлённо наблюдал за принцессой. Войдя в раж, она продолжала наступление, и стражник был всё ближе к Киллиану. И когда между ним и капитаном осталась всего пара шагов, Джонс шагнул ему навстречу и с силой ударил рукоятью сабли по голове, отправив его в нокаут. Тяжело дыша от активных движений, Эмма гордо улыбнулась и посмотрела на Киллиана, а он усмехнулся. — Ты машешь мечом, словно дубиной, — отметил он, чем моментально стёр улыбку с её лица. — Вообще-то, это был мой первый раз, — сказала она, обиженно надув губки. — Ах, тогда это было… очень неплохо, — поспешил исправиться Джонс, а затем протянул ей руку. — Бежим, пока не пришли другие. Эмма не стала спорить, и они устремились к выходу, слыша вдалеке шум от топота множества ног. Киллиан был сосредоточен, восстанавливая в своей голове все повороты и развилки, которые привели его в темницу. Он не мог подвести принцессу, только не снова. Отбрасывая даже малейшую тень паники, что пыталась опутать его мысли, он был полон решимости уйти отсюда живым вместе с принцессой или, по крайней мере, вывести её. И когда они увидели ворота замка, казалось, что они спасены. Однако, стоило им выйти на широкую лестницу у входа, перед ними возникли клубы фиолетового дыма, и из них появилась Реджина, заставив Киллиана и Эмму резко затормозить. — Нужно было убедиться, что ты сдох, пират, — прорычала королева. Глядя на них с ненавистью и гневом, она подняла руку, и на её ладони начал формироваться сгусток огня. Но столь же быстро, как появился, он погас, оставив после себя лишь столбик дыма. Растерявшись, королева стала махать рукой снова и снова, но ничего не происходило. — Что случилось? Почему…? — в отчаянии вопрошала она. Эмма и Киллиан удивлённо наблюдали за её тщетными попытками создать хотя бы искорку огня, а затем капитан триумфально оскалился, осознав, что произошло. — Прости, но твоя магия против нас бессильна, — сказал он. — Ты ничего не можешь нам сделать. Позади послышались приближающиеся шаги, и Крюк потянул Эмму к лестнице, огибая королеву. Реджина предприняла тщетную попытку схватить принцессу за руку и не дать ей уйти, но Киллиан грубо оттолкнул её, от чего королева не устояла на ногах и упала на пол. — Не в моих правилах бить женщин, но ты не оставила мне выбора, — буркнул Киллиан. И они устремились вниз, слыша, как королева кричала угрозы и проклятья им вслед.***
Эмма не знала, как долго они бежали, но даже не думала спорить с Киллианом и останавливаться, пока они не оказались в сумрачном ночном лесу. Продвинувшись вглубь, они нырнули за массивный ствол старого дерева и позволили себе отдышаться, прислушиваясь к окружению. Шелест ветра в листве, скрип деревьев, стрекот сверчков и отдалённое уханье совы — это было всё, что достигло их слуха. Никаких голосов или треска веток под чужими ногами. — Мы оторвались? — с надеждой прошептала принцесса. — Я бы пока не расслаблялся, — отозвался Киллиан. — Нужно идти дальше. Эмма кивнула, но он двинулся вперёд, даже не взглянув на неё. Его лицо было хмурым и сосредоточенным, и девушка удивилась его внезапному состоянию. Ещё недавно, даже находясь в гуще событий, он умудрялся бросать колкости ей и Реджине. И теперь она могла лишь задаваться вопросом о том, что произошло, глядя ему в спину. Он упорно шёл впереди, ломая ветки крюком и придерживая особо крепкие, чтобы они не ударяли Эмму в лицо. Но вдруг она ощутила, как его шаг начал замедляться. — Киллиан, всё в порядке? — позвала она. — Да, — буркнул он. — Всё чертовски прекрасно. Но всё резко стало не прекрасно, когда с очередным шагом Джонс упал на колени, а затем повалился в подлесок лицом вниз. — Киллиан! — испуганно закричала Эмма и бросилась к нему. Перевернув капитана, она приподняла его, укладывая голову на свои колени. Его дыхание было тяжёлым и хриплым, а глаза закатывались. — Киллиан! Киллиан, что случилось?! — звала Эмма, ничего не понимая. Ещё мгновение назад ей казалось, что всё хорошо и они были спасены, но теперь она чувствовала себя так, словно её мир рушился. Дрожа от волнения, она беспомощно наблюдала за тем, как тяжелеют веки капитана. Он протянул к ней руку, и она инстинктивно сжала её, желая показать ему, что она рядом. И в этот момент осознание обрушилось на неё, когда она ощутила на его коже нечто влажное. Кровь! Борясь с ужасом, затягивающим её в свои объятия, она стала ощупывать капитана в попытках найти рану и вскоре обнаружила её на его боку, спрятанную под плащом. Вероятно, он получил её, когда дрался с двумя стражниками, но ничего не сказал ей. Росчерк меча рассёк его рубашку и жилет и оставил на его коже яркую кровоточащую линию. Сколько же он терпел эту боль, сколько крови потерял, пока старался быть сильным ради неё, несмотря ни на что. — Нет, Киллиан, нет! — надрывно бормотала Эмма. Она аккуратно опустила его на землю и подползла ближе к ране, судорожно вспоминая, что нужно делать. Оторвав низ юбки, она скомкала ткань и прижала к ране, наблюдая, как белое тут же становится алым. Она помнила, как в детстве её няня делала так, когда непоседливая принцесса умудрилась получать царапины. Вот только это едва ли походило на царапину… — Ле… Лебедь, — прохрипел Киллиан из последних сил. — Оставь… уходи… — Нет, ни за что, — возразила Эмма. Мимолётная ухмылка появилась на его губах. — Какая же ты… ты… Он не договорил, и его голова бесчувственно повернулась вбок, а рука съехала с груди. — Нет! Нет! Киллиан! Пожалуйста! — закричала принцесса, а из её глаз хлынули слёзы. Она всё ещё зажимала рану, не представляя имело ли это смысл, но не желая сдаваться. Она не собиралась отпускать его так легко. Он сделал всё, чтобы спасти её, и Эмма отчаянно желала сделать для него то же самое. — Киллиан, пожалуйста, не умирай, — молила она, всхлипывая. Внезапно она услышала треск и, подняв голову, увидела, как между деревьями вдалеке маячил огонёк. Он медленно двигался в одном направлении, одновременно с тем слегка пошатываясь из стороны в сторону, и Эмма поняла: это был фонарь в чьей-то руке. Закусив нижнюю губу, она позволила себе мгновение подумать. Была ли это стража королевы, настойчиво идущая по их следам, или кто-то другой — она не знала, но если был хотя бы малейший шанс, что кто-то поможет спасти Киллиана, она готова была им воспользоваться. — Помогите! — громко закричала Эмма. — Помогите, пожалуйста! Она заметила, как огонёк замер, а затем стал стремительно приближаться. И ей не оставалось ничего, кроме как ждать и надеяться, что он нёс им спасение.