Чемпионат Четырёх Школ

      Двадцать второго декабря, рано утром, ученики-язычники вновь покинули корабль и ушли к своим семьям. Надо было провести обряды на день Карачуна.       Ильду встретила мать и отправила готовиться к бане и очищению дома. День не субботний, но в новый год со старыми проблемами ходить не нужно. В имении уже не спали, и отдельные родственники, которые не пришли вчера, ещё приходили.       Париться в бане Ильда любила всегда, но сегодня придётся обойтись простой помывкой.       — Не грусти, племяшка, попаришься ещё, — подмигнул ей дядя, пока она разувалась.       Банька, несмотря ни на что, была настоящей, жаркой и парной. Пахло особенно, по-банному — раскалёнными камнями, берёзовыми и дубовыми вениками, распаренными деревом.       В предбаннике лежала чистая одежда — бельё и льняная рубаха, вышитая рунами и символами Солнца.       После обрядов очищения зажгли восковые свечи и расставили в каждой комнате. Рядом со свечами положили угощение для предков.       Женщины отправились печь каравай из белой муки с символом Солнца.       — Слышишь, как трещит мороз на улице? — говорила Ильде её прабабушка Ольга, пока они сеяли муку. — Это Сам Вещий Бог стучит ледяной палицей по спящим деревьям, и Серп Мары рассекает спутанные за год Покутные Нити, и души Предков в обличиях вещих птиц безмолвно сидят на зелёных еловых ветвях, сторожа Миг Волшебства — Откровение Вещей Ночи… Студень — месяц длинных ночей и самых коротких дней. Он издавна был посвящен волку. Иногда он так и назывался: «волчий месяц».       — Слышишь, Ярый, студень тебе посвящён, — обратилась девочка к своему волку.       — Но ты не бойся Карачуна, — продолжила Ольга. — Его правление недолгое — следом всегда приходит благостное время правления Коляды.       После обеда все оделись и вышли на семейное капище, расположенное за теремом, неподалёку от крепостных стен. Дедушка Глеб Аиварович вынес чашу с вином.       Все выстроились в общий родовой круг. Стоять в родовом круге — хоть малом, хоть общем — Ильде нравилось ещё больше, чем водить хороводы. Здесь можно почувствовать, как циркулирует магия по всему поместью, перетекая от одного человека к другому, искрясь и ластясь к магам. И даже похожий круг на Марену был не таким — там стояли люди из разных семей, с разными дарами и разной силой. Сама Ильда, благодаря древнему Роду, была довольно сильна и примерно половину товарищей в школьном кругу почти не чувствовала.       По родовому кругу пустили чашу с вином, над которой все дружным хором читали заклинание для богов, как светлых, так и тёмных:       — Гой Влике Боже, ныне стороже, Седой Вещун, старой Корочун, Во года нощи водящий кощье, Коло вершащий, Маре велящий, Разящий много своей острогой, Во снежной буре Влесовой шкуре, Во бездорожье, не во Сварожье, Ныне стороже, гой Чернобоже! Гой! Гой Сед Вещун, стар Корочун! Кологод верши яко померши! А серпом Влеса яви кудеса, Стары зароки короти в сроки, Влики заветны, ведою ведны, Чтобы стару сбыти, а нову жити! Гой! Коло корочено, яко пророчено, Окрут Корочун годовых кощун. Окороти дня оберег меня! Гой!       С последним словом чаша переместилась в руки деда. Он вышел из круга и поставил её перед идолом Карачуна.       К тому времени солнце уже стремилось к закату. Самый короткий день года завершался. Но не завершились обряды.       Нужно было принести требы Карачуну и разжечь ритуальный костёр.       Требы кто-то подносил всей семьёй, кто-то по одиночке, в зависимости от того, что хотели попросить.       Ильда приносила одна. Пшённая кутья и немного сыра. Пока она укладывала всё на пенёк, Ярый почтительно сидел рядом. Потом девочка мысленно обратилась к божеству. Просила она унести все её обиды и ссоры…       Стемнело. Во дворе разожгли большой костёр. Его пламя то вытягивалось вверх, то приживалось к земле, становилось густо-красным, ярко-жёлтым, ослепительно-белым. Поленья рассыпались рыжими и малиновыми искрами и исчезали под следующими.       У костра всегда оставались несколько дежурных, чтобы не дать ему погаснуть. Сменялись они каждый час. Ильда тоже хотела хотя бы разок побыть на дежурстве, но ей отказали.       — Ты совсем ещё ребёнок, и самое полезное, что ты можешь сделать сейчас — это отправиться спать, — отец был непреклонен.       — В конце концов, это не последний твой день Карачуна, — похлопал её по плечу один из двоюродных братьев. — Посторожишь ещё костёр.       — Скажу честно, спать приятнее, — подмигнул ей другой.       — Поэтому — доброй ночи.       Ильда вздохнула и ушла к себе в комнату. Из окна костёр и люди вокруг него были отлично видны.       Он будет гореть всю ночь, защищая их Род и имение от Нави.