Я представляю, что ты мой, всё чёртово время

Кевин был прав: Рико не оставил слова Нила о нём во время вчерашнего эфира безнаказанными. Отрывок, в котором Нил говорит о Рико, почти сразу же завирусился, и не было никаких сомнений, что Рико уже слышал его. Даже когда Эндрю останавливался рядом с Нилом, а Ники и Аарон следовали за ним по пятам, чтобы осмотреть его разбитую машину сзади, оценивая повреждения, он думал, что это того стоило. Ему нравилось видеть, как Нил терял контроль над собой и позволял своим эмоциям взять верх в пылу момента, нравилось видеть, как Нил отчитывал Рико Морияму, которого он, кажется, ненавидел больше, чем боялся. Он хотел увидеть, как Нил снова потеряет контроль над собой. Рот Нила приоткрывается в молчаливом недоумении, прежде чем он закрывает его, переводя взгляд на Эндрю, чтобы изучить его лицо в поисках какой-либо реакции, пытаясь разглядеть что-то под невозмутимым и почти усталым взглядом, которым он изучает машину. Эндрю отвечает ему пристальным взором, зная, что безразличное выражение, которое он напялил, слишком хорошо знакомо Нилу, что апатия, которую он обычно проявляет внешне, злит Нила; если бы он только знал, что на самом деле чувствует Эндрю. Эндрю всегда парковался на этой стоянке; это ближайшая к общежитию стоянка, открытая для студентов, и в течение последних нескольких месяцев Нил был с ним почти каждый раз, когда он пользовался своей машиной. — Рико, судя по всему, попросил кого-то из своих верных приспешников сделать это. Очевидно, он немного покопался и выяснил, что мы знаем друг друга; и кто знает, что ещё он нашел. Тебе лучше позвонить Кевину и сказать ему, что мы не сможем забрать его с его небольшой ночёвки в квартире Ваймака. Воспользуйся моим телефоном. — Он бросает гаджет Нилу, который ловит его, выглядя при этом как олень, попавший под свет фар. — Прекрати. Эндрю… — начинает Нил, но тот не даёт ему закончить. — Позвони ему, Нил, — говорит Эндрю таким тоном, что у Нила захлопывается рот. Он кивает и отходит от них, звоня Кевину. Эндрю, конечно, не злится, но ему всё ещё нужно время, чтобы переварить это. Как только Нил отходит в сторону, Ники и Аарон становятся по обе стороны от Эндрю, осматривая машину и следуя за ним, когда тот полностью обходит машину, чтобы оценить степень её повреждения. Все четыре окна машины были выбиты начисто, остались только блестящие осколки стекла вокруг рам. Шины были давно спущены из-за сильных порезов. В раме автомобиля образовались дырки шириной с кулак, а багажник и капот автомобиля были сильно разбиты каким-то инструментом для разбивания стёкол. Красной аэрозольной краской на том, что осталось от искореженного капота, было выведено «Младший». Передние сиденья изрезаны в клочья, как и задние, настолько, насколько люди могли дотянуться своими ножами через несуществующие окна. Заднее сиденье кто-то засыпал компостом, всем, от объедков до кофейных фильтров и куриных костей, сваленных на подушки в фут глубиной. Эндрю бросает взгляд и на своего двоюродного брата, и на близнеца, когда Ники издаёт мучительный вопль; Ники кажется опустошённым, видя плачевное состояние машины, в то время как Аарон выглядит так, словно ему дали пощёчину. Он молча наблюдает и слушает, как Ники, спотыкаясь, подходит к машине и прижимает дрожащие руки к деформированному капоту. — Нет, нет, нет, — жалобно произносит он. — Что они с тобой сделали, детка? Что они… что это? Они действительно настолько тупые, что оставили записку? — Он достаёт конверт, который выглядит так, словно заботливая рука аккуратно положила его поверх компостных куч на заднем сиденье, и показывает его Эндрю и Аарону; на лицевой стороне написано Натаниэлю Веснински. — Это имя вам двоим о чем-нибудь говорит? Или слово «Младший», написанное краской из баллончика на побитом капоте? К этому моменту Нил возвращается и замирает, крепче сжимая телефон Эндрю, пока костяшки его пальцев не побелели. Он бросается к Ники и выхватывает у него конверт, переводя взгляд с конверта на слово, написанное краской из баллончика, в неверии и ужасе. Рука, держащая конверт, дрожит. — Нет, нет. Заткнись. Никогда не произноси это чёртово имя или это слово, — ядовито выплёвывает Нил на немецком. Это не стало неожиданностью для Эндрю: он заблаговременно узнал, что Нил может говорить как по-французски, так и по-немецки. Но и Аарон, и Ники были шокированы этим открытием. Ники выглядел так, будто хотел что-то сказать по этому поводу, но Аарон начал говорить прежде, чем у него появилась такая возможность. — Тебе просто необходимо было открыть рот, не так ли, Младший? Из-за тебя мы все — сопутствующий ущерб. Ты знаешь всё о том, как быть причиной того, что люди в конечном итоге страдают, не так ли? — Эндрю наблюдает, как Нил крепче сжимает свой телефон, но не протягивает руку, чтобы взять его, не зная, как отреагирует Нил, когда увидит сочетание страха и гнева, мерцающее в его глазах. Кровь Эндрю закипает от бездушного обвинения, исходящего из уст его брата, но он неохотно позволяет ему продолжать говорить. Нил сжимает кулак, конверт сминается в его руке. — Они никогда не найдут никаких реальных доказательств того, что Рико был замешан в этом, если мы привлечём полицию, — сказал Аарон, склонив голову набок, пока он думал и говорил, — но они могут найти тебя, верно, Натаниэль? Вот в чём дело, не так ли? Твои цветные контактные линзы, твои языки, твоя ложь — ты убегаешь от чего-то или от кого-то. Эндрю небрежно вытаскивает один из своих ножей и поворачивает его так, чтобы от него исходил свет и угроза была очевидна. — Думаю, этого достаточно. А ты? — Аарон свирепо зыркает на него, и он просто пожимает плечами в ответ, засовывая нож обратно за повязку. — Вы оба, возвращайтесь в общежитие и оставьте нас одних. Сейчас же. — Ники бросает на Нила последний обеспокоенный взгляд, прежде чем обхватить Аарона рукой за плечо и потащить его в сторону их общежития. Нил, спотыкаясь, отходит от машины и падает на бордюр, наклоняясь вперёд и обхватывая голову руками. Эндрю опускается перед ним на колени и щёлкает пальцем перед его лицом, пока Нил наконец не поднимает взгляд. Нил смотрит на него долго, как будто набирается сил в присутствии Эндрю, прежде чем раскрыть смятый конверт. Когда он читает содержимое, его лицо белеет от страха, и он сжимает бумагу с такой силой, что та рвётся. Его дыхание замедляется, и Эндрю кладёт руку ему на затылок, используя пальцы, чтобы зафиксировать Нила. Свободной рукой он хватает его руку, в которой нет конверта, и кладёт её поверх своей собственной на грудь. — Тебе нужно дышать, Нил, — Нил сосредотачивается и повторяет за дыханием Эндрю до тех пор, пока его дыхание не замедлится и он не успокоится. Он кивает Эндрю, чтобы сказать ему, что с ним всё в порядке, и убирает руку. От Эндрю не ускользнуло то, что Нил обычно оглядывается через плечо, словно проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним, что он сканирует каждую комнату, в которую входит, чтобы определить все возможные пути выхода. Эндрю узнал бы беглеца где угодно; ещё до явного обвинения Аарона он осознавал, кто такой Нил, но никогда не спрашивал его об этом, желая позволить Нилу раскрыться на его собственных условиях. Даже сейчас, когда Эндрю опускается, чтобы сесть рядом с ним на бордюр, он может сказать, что Нил едва удерживается от искушения убежать. Он отмечает напряжение в позе Нила, учащённость его дыхания — результат мысленного спора о том, оставаться или продолжать эту схватку. Эндрю может определить момент, когда Нил полностью приходит в себя, понимает сожаление, которое он, вероятно, испытывает из-за своей реакции, зная, что его реакция раскрыла те части его самого, которые он пытался спрятать. Он достаёт из кармана пачку сигарет, прикуривает две и обменивает одну у Нила на свой телефон. Нил прикрывает свою руку ладонью, чтобы защитить её от ветра. Эндрю чувствует на себе изучающий взгляд Нила, пока тот убирает телефон и сигареты. — Тебе придётся заменить свою машину, — доходит до Нила. — Уточни в страховой компании. Если они не оплатят замену твоего авто, возьми разницу у меня. Мне хватит. Эндрю бросает холодный взгляд в его сторону. — Меня не интересует твоя благотворительность. — Это не благотворительность, — говорит Нил. — Это месть. Это не мои деньги. Это… — Нил делает глубокий вдох, проверяя, нет ли кого поблизости, прежде чем продолжить. — Это деньги Мориямы. Согласно этой записке, — он поднимает листок и потряхивает им, — в ту ночь, когда моя мать забрала меня, чтобы сбежать от моего отца, она украла пять миллионов. Я знал о деньгах, но до этого момента не был в курсе, что мой отец работал на семью Морияма или что это были их деньги, которые она украла. — Нил глубоко затягивается сигаретой, задерживая её на мгновение, прежде чем выдохнуть. Продолжая, он указывает сигаретой на машину. — Теперь ты в этом замешан, как бы сильно я ни ненавидел этот факт. Я не хотел, чтобы ты знал обо всём этом. Смех Нила прерывистый, его губы изгибаются в улыбке, отличной от той, которую знает Эндрю. Он впивается ногтями в свой рот, словно пытаясь стереть это выражение со своего лица, но оно остаётся таким, словно застыло на месте. Эндрю протягивает руку и с силой отнимает пальцы Нила от губ. Он отталкивает руку Нила и смотрит на него сверху вниз; между ними ничего не было. — Как его звали? — он смотрит на Нила, который в замешательстве хмурится, глядя на него, и уточняет: — Твоего отца. Как его звали? Нилу требуется много времени, чтобы ответить. — Натан. Его звали Натан. — Ты не похож на Натана. — Я не Натан. — Нил сглатывает, его голос напряжённый. — Я Натаниэль. — Ах. Тогда это объясняет твою предыдущую реакцию. Нил кивает с таким видом, словно его сейчас вырвет. — Кевин… Он знает, кто я такой. Он — всё, что у меня осталось от моей настоящей жизни. Он сказал мне бежать, когда впервые понял это, но я стоял на своём. Я не мог заставить себя уйти, хотя и знал, что это будет только вопросом времени, когда всё вернётся ко мне. — Зачем ты пришёл сюда, помимо твоей связи с Кевином? — Потому что устал. Мне больше некуда идти. Моя мать мертва. Я находился в бегах семь лет. Я перестал играть в экси, потому что знал, что произойдёт что-то подобное. Кевин не понял моего решения, потому что каким-то образом у него до сих пор есть всё, даже когда он всё потерял; он мог бы играть прямо сейчас, если бы захотел, он наконец-то впервые живёт со своим отцом, он по-прежнему любим своими поклонниками. Я же… — голос Нила срывается. — Ничего. У меня всегда не будет ничего, и я буду никем. Эндрю хочет сказать Нилу, что он не ничто, что он — всё, что у него есть. Вместо этого он говорит: — Заключи со мной ещё одну сделку. Позволь мне прикрыть твою спину. Я встану между тобой и Рико или кем-нибудь ещё, если понадобится. — Что ты хочешь взамен? — Не задавай глупых вопросов, — Эндрю на мгновение задумывается и поднимает один палец. — Во-первых, тебе нужно раздобыть телефон. Если я собираюсь прикрывать твою спину, ты должен сделать это менее трудным для меня. И не пытайся спорить. Да, большую часть времени мы проводим вместе, но телефон будет мерой предосторожности. — Он поднимает второй палец. — Во-вторых, говори мне правду, будь честен, когда можешь. Назови мне имя, которому я могу доверять. Трудно доверять «Нилу», когда я знаю, что это лишь псевдоним. — Тогда не доверяйся «Нилу», — сказал Нил. — Доверься мне. — О, но кто ты такой? У тебя есть имя? — Если оно тебе нужно, то зови меня Абрам. — Абрам — моё второе имя; это имя использовала моя мать, когда пыталась защитить меня от работы моего отца. Эндрю хватает Нила сзади за шею до синяков, чтобы не дать ему отступить. Он притягивает голову Нила к себе и пускает дым ему в лицо. — Эй, Нил? Честность тебе не к лицу. Он выжидает мгновение, а затем отпускает. В следующий раз, когда он подносит сигарету ко рту, Нил забирает её у него рукой, в которой не держит свою сигарету. Нил разламывает её между пальцами и позволяет ей упасть на асфальт у их ног. Эндрю наблюдает, как половинки откатываются друг от друга, и переводит равнодушный взгляд на Нила. — Девяносто один процент, — говорит Эндрю. — Ещё кое-что. Останься. Пообещай остаться. — Обещаю. Итак, ты возьмёшь деньги? — говорит Нил. — Ты купил прошлую машину за чью-то смерть. Ты можешь купить эту за чью-то жизнь — мою жизнь. На эти деньги я собирался купить себе новое имя, когда сбегу. Благодаря тебе, благодаря нашей новой сделке, мне это больше не нужно. Эндрю не удостаивает ответом. Он протягивает руку между ними и поворачивает её ладонью вверх. Когда Нил смотрит на неё, Эндрю указывает на руку Нила. Озадаченный, Нил повторяет этот жест. Эндрю берёт сигарету у Нила из его несопротивляющихся пальцев и суёт себе в рот. Она почти догорела без воздуха, чтобы поддержать её, но Эндрю, затянувшись, возвращает пламя к жизни. — Она была моей, — произносит Нил. — О, — беззаботно произносит Эндрю. Он едва сдерживает дрожь под пристальным взглядом Нила, который наблюдал, как Эндрю молча курит. — Пялишься, — говорит он. Нил не отвечает и продолжает смотреть на него, пока Эндрю с раздражением не отталкивает его лицо. — Запомни это чувство, Абрам. Это тот момент, когда ты перестаёшь быть кроликом.

—

Этим же днём Эндрю ждёт в общежитии в комнате Нила, когда тот входит. Перед ним лежит новый телефон Нила. Нил инстинктивно опускает на него взгляд и быстро переводит его на лицо Эндрю. Его, похоже, тошнит от одной только мысли о том, что у него есть гаджет. — У человека должно быть очень много проблем, — говорит Эндрю. — Мне не нужен телефон. — Кому он нужен больше, чем тебе? Это часть нашей сделки. Эндрю достаёт из кармана свой телефон и кладёт его рядом с гаджетом Нила. У него чёрный, но в остальном та же модель. Он открывает оба и нажимает пару кнопок. Через несколько секунд начинает звонить телефон самого Эндрю, а в качестве рингтона звучит песенка о беглецах. Нил пересекает комнату и садится на диван лицом к Эндрю, подтянув ноги к груди. Он хватает телефон Эндрю и нажимает большим пальцем на кнопку «отклонить». — Ты не смешной. — И ты тоже. Твои проблемы с поведением затянули петлю тебе на шею и передали свободный конец Рико. Я сказал, что прикрою твою спину. Назови мне хоть одну вескую причину, почему ты хочешь усложнить мне это. Возьми трубку. — Я пережил эти семь лет, потому что никто не мог меня найти, — говорит Нил. — У меня не было телефона с тех пор, как я потерял мать. Сейчас он мне не нужен и подавно. Кому я буду звонить? — Мне в идеале. Телефон — это просто мера предосторожности, Нил. — Эндрю щёлкает пальцем, пока Нил не поднимает взгляд от телефона, который лежит на подушке между ними. Он подзывает Нила поближе, как будто хочет показать ему что-то на маленьком экране своего телефона, открывает его одной рукой и сильно нажимает на одну кнопку. Наступает тишина, а затем раздаётся отдалённое гудение телефона Эндрю, когда он набирает номер. Между ними телефон Нила начинает звенеть. Слова отличаются от рингтона Эндрю, но голос тот же. Нил смотрит на телефон и позволяет ему звонить. — У тебя звонит телефон, — говорит Эндрю. — Тебе следует ответить. Он наблюдает, как Нил поднимает телефон и открывает его. Он тратит всего секунду, чтобы посмотреть на имя Эндрю на экране, прежде чем ответить и поднести к уху. — Твоя мать мертва, ты не в порядке, и ничего не будет хорошо, — произносит Эндрю. — Для тебе это не новость. Но пока что ты всё ещё Нил Джостен, а я всё ещё тот человек, который сказал, что сохранит тебе жизнь. — Мне всё равно, воспользуешься ли ты этим телефоном завтра. Мне всё равно, если ты никогда им больше не воспользуешься. Но ты собираешься оставить его себе, потому что однажды он может тебе понадобиться. — Эндрю прижимает палец к нижней части подбородка Нила и заставляет его поднять голову, не прерывая зрительного контакта. — В тот день ты не убежишь. Ты подумаешь о том, что я тебе пообещал, и сделаешь звонок. Скажи мне, что понимаешь. Нил ничего не отвечает, но кивает Эндрю, который отпускает его и захлопывает свой телефон. Нил тоже закрывает свой с тихим щелчком. Он смотрит на него ещё одну бесконечную минуту, прежде чем сунуть его в карман. Эндрю наблюдает за ним, прикрыв глаза, ожидая, чтобы убедиться, что паника Нила улеглась. — Перезвонили из страховой компании. Я возьму напрокат машину, но они не покроют расходы на новую. — Тогда позволь мне заплатить за неё. Я уже сказал тебе это. — Сначала скажи мне ещё одну правду. Вместо разговоров Нил просовывает одну руку Эндрю под подол своей рубашки. Он прижимает ладонь Эндрю к уродливым шрамам на животе. Эндрю опускает взгляд на рубашку Нила, представляя, как выглядит изуродованная кожа Нила под тёмным хлопком. — Эти раны кажутся немного грубоватыми для ребёнка в бегах. — Мой отец посылал за нами своих лучших людей. Он сам догонял нас раз или два. Он не пытался вернуть нас домой. — Нил отстраняется, рука Эндрю выскальзывает из-под его рубашки. Сначала Эндрю думает, что он отступает, что слишком много честности разом для Нила, но затем Нил тянется к подолу своей рубашки и стягивает её одним плавным движением. Во рту у Эндрю пересыхает. Глаза Эндрю обводят шрамы, усеянные по всему телу Нила. Они начинаются у основания его горла: петлевидный шрам, изгибающийся вниз по ключице. Складка с зазубренными краями на расстоянии пальца, как будто пуля попала ему прямо в край бронежилета. Бесформенный участок бледной кожи от левого плеча до пупка — следы там, где кожа, вероятно, была содрана до крови. Поблекшие шрамы крест-накрест пересекаются тут и там почти везде, куда ни ляжет взгляд Эндрю. Вдоль живота Нила были более крупные пересекающиеся линии от ножей. И там, на его правом плече, виднелись идеальные очертания половинки раскалённого утюга. Когда Нил замечает, куда устремлён взгляд Эндрю, он произносит: — Я не помню, что сделал или сказал в тот день, что так сильно разозлило моего отца. Сочетание выставленных напоказ шрамов Нила, косого света, падающего из окна и освещающего их, с этим признанием приводят Эндрю в ярость. Он хочет ударить по чему-нибудь кулаком. Больше всего на свете он хочет благоговейно прикоснуться к шрамам Нила, проследить за ними, услышать, как он получил каждый из них. Каждый из шрамов Нила — это один из кусочков головоломки, из которых складывался сломленный человек, стоящий перед ним, — головоломка, которую Эндрю хотел бы когда-нибудь разгадать, если бы Нил позволил ему. — Да или нет? — Он с трудом выговаривает слова и радуется, что в его голосе не звучит напряжения, пока он говорит. — С тобой всегда «да». — За исключением тех случаев, когда это «нет». — Если тебе необходимо продолжать спрашивать, потому что… я отвечу столько раз, сколько ты спросишь. Но это всегда будет «да». Мы заключили сделку, и я доверяю тебе, Эндрю. — Не «всегдакай» мне. — Не проси правды, если не собираешься принимать её. Эндрю протягивает одну из своих рук, легко проводя пальцами по шрамам Нила, от ключицы к плечам, вниз к животу и пупку. Он старается, чтобы его прикосновения были лёгкими, как пёрышко, потому что не уверен, что это касание, пускай настолько лёгкое, не будет слишком сильным для Нила. Нил протягивает руку, чтобы потереть затылок той рукой, которая несколько мгновений назад сбросила с него рубашку. Он выглядит так, словно хочет уклониться от пристального взгляда Эндрю, который становится ещё более пристальным, когда руки Эндрю касаются его шрамов. — Ты хочешь отказаться от нашей другой сделки теперь, когда видишь это? — Нил красноречиво указывает на свой торс. Эндрю хочет оттолкнуть его руки и показать ему, как сильно он всё ещё жаждет их сделки, нанеся на карту шрамы, которые покрывают кожу Нила, своими руками и ртом. Вместо этого он просто качает головой. — Мне потребуется гораздо большее, чем это, чтобы отказаться от нашей сделки, Абрам. Эндрю медленно наклоняется, давая Нилу достаточно времени, чтобы сказать ему «нет», прежде чем он сокращает расстояние между ними жарким поцелуем, чтобы заткнуть его. Поцелуй, который, как он частично надеется, говорит Нилу, что ничто в нём и его прошлом не могло заставить Эндрю отказаться от этого с ним, хотя он и знает: Нил думал только об их сделке, а не о них как о чём-то большем.