Владычица Уразара. Смутное время

      Натан с трудом распахнула глаза, будто тело её и вовсе не помнило, каково это – проснуться. Она вздохнула, словно в первый раз. Воздух наполнил лёгкие. Натан выдохнула, привыкая к этому ощущению. Вспоминая, как это – дышать.       В следующее мгновение судорога свела мышцы тела. Натан вскрикнула. Она хотела повернуться, обхватить себя руками, сделать хоть что-то, чтобы облегчить муку. Но мышцы застыли в одном бесконечном мгновении боли. Её выгнуло в позвоночнике. Каждую клеточку тела будто пронзили тысячи молний.       Она пронзительно закричала.       Через мгновение всё кончилось. Боль стихла, оставив после себя ноющие мышцы, как после первых тяжёлых тренировок в Академии. Натан выдохнула и сморгнула слёзы, боясь, что боль в любой момент может вернуться. Затем попыталась перевернуться на бок, и нахмурилась. Что-то мешало ей.       Руки обхватили рукоять меча и ножны, и Натан всхлипнула, вдруг вспомнив всё. На этот раз болью свело сердце. Она резко вскочила и оглянулась.       Тёмно-серый камень окружал её со всех сторон, неровный потолок угрожающе нависал сверху. Через выход из пещеры проникал бледный голубоватый свет луны. Стояла ночь.       Натан больше не была дома.       Дома больше нет, — пришла в голову страшная мысль. — Дарктраксар пал.       Её дяди и тёти – все, кого она не смогла перенести – погибли. На глазах умерла мама, а отец…       Папа…       Натан вцепилась рукой в волосы, усилием воли заставляя себя не плакать. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, лишь бы прогнать воспоминания о матери, распростёртой на полу в луже крови, и последней улыбке отца.       Хватит! Сосредоточься!       — Сумрак! — позвала она вслух Воплощение и потянулась к нити связи между ними.       Вспышка боли заставила её вздрогнуть и отдёрнуться от собственного дара. Натан так и осталась стоять в полутьме, поражённая этим ощущением. Дар, который проявился в ней ещё даже до того, как она научилась ходить, её магия, чувствовать которую было так же естественно для неё, как дышать, – обратилась против неё.       — Сумрак? — шёпотом позвала она вновь, всё же не сумев сдержать слёзы. Перед глазами помутнело, и Натан раздражённо сморгнула горячую влагу. — Сумрак, ты слышишь меня? Ты нужен мне!       Пещера была всё так же пуста. Её Воплощение не могло материализоваться без магии.       Натан до боли вцепилась в рукоять меча, как в последнюю надежду, и вытащила клинок из ножен на несколько сантиметров. Металл тут же засветился мягким серебристым светом, меч уменьшился в размере, рукоять удобно легла в ладонь. Поток силы плавно потёк по руке, поднимаясь всё выше, и Натан облегчённо выдохнула.       Меч поддерживал её силой всех Дарков, носивших это оружие до неё. Она представила, будто все они сейчас смотрят на неё из тонких миров, а в глазах их горит надежда. Надежда, что она не отчается, не опустит руки. Что она справится.       Натан мысленно поблагодарила меч за частичку силы и поддержку, и с щелчком задвинула его в ножны. Меч снова изменился, вернувшись к изначальной форме, вновь стал таким, каким был при отце.       Натан опустила взгляд вниз и в приглушённом лунном свете, наконец, разглядела вещмешок под ногами. Она перебрала в уме всё то, что успела собрать после того, как в Цитадели сработала магическая тревога. Бабушка всегда учила, что нельзя рассчитывать только на магию, нужно уметь выживать и без неё.       И она умела.       Трудно не научиться, когда тебя на неделю оставляют одну в лесу!       Натан хмыкнула собственным мыслям. И принялась сооружать небольшой очаг из камней, вдоволь разбросанных по пещере. Затем вытащила из мешка небольшой сложенный спальник. Стоило его опустить на каменный пол, как он сам расправился и увеличился в размере.       Нужно было набрать веток для костра, но Натан устало опустилась на импровизированную постель. Мышцы рук и ног мелко дрожали, будто она пробежала забег с препятствиями. В голове загудело, и она закрыла лицо руками.       В конце концов, она улеглась сверху на одеяло, не в силах больше сидеть.       — Слишком много сил, — с трудом пробормотала Натан, морщась от собственного хриплого голоса. — Слишком много сил я потратила.       На память пришёл настойчивый взгляд тёмно-зелёных глаз отца и его последние слова.       — Как же я смогу хоть кого-то защитить, если не могу даже стоять?       Она раскинула в стороны руки и вгляделась в тёмный потолок пещеры. Он висел над ней так низко, что казалось, до него можно достать рукой. Совсем не так, как в Цитадели. Все потолки Дарктраксара были высокими, а в главном зале располагались так далеко, что там мог выпрямиться во весь рост дракон.       Воспоминания о доме вновь пронзили её сердце болью, и все мышцы вновь конвульсивно дёрнулись, как от удара молнией. На несколько секунд она прикрыла глаза, размеренно вдыхая и выдыхая, пока порывы к истерике не стихли.       А ведь она чувствовала, что что-то не так, чувствовала с самого утра. И отец тоже. Почему же, ну почему, никто из них не воспринял это всерьёз? Почему они ничего не сделали?       Мысли сами собой вернулись к утру того страшного дня. Дня, с которого началось Падение Дарктраксара…

******

      13 часов до Падения       Проснулась Натан резко, вырвавшись из объятий сна будто толчком, и инстинктивно ухватилась за магию, готовая в любой момент отразить нападение. И только потом осмотрелась по сторонам.       На первый взгляд ничего необычного в том утре не было. Косые лучи уже золотистого к этому часу солнца мягко освещали дальнюю часть покоев, оставляя в полумраке высокую кровать и полки с книгами у стены.       Натан втянула носом воздух на предмет подозрительных незнакомых запахов и с удивлением выдохнула пар. Несмотря на зиму за окном в комнате должно было быть тепло, вплетенная в сами стены магия круглый год прогревала даже самые большие залы Цитадели. Но не сегодня.       Натан направила поток силы в стены, в считанные мгновения прогрев их собственным огнём. В комнате тут же стало ощутимо теплее.       Стояла тишина, из коридора не доносилось ни звука, и Натан, наконец, позволила себе расслабиться. Возможно, это был просто ночной кошмар, который она не запомнила, и из-за него она так внезапно вырвалась из сна.       Под окном зашевелилась тень, и на Натан взглянули синие глаза того же насыщенного сапфирового цвета, что у неё самой. Они флюоресцирующе блеснули в полумраке.       — Утра, Сумрак, — поздоровалась она хриплым от сна голосом.       Глаза моргнули, и ей в ответ пришла мысль-видение: серая крошка-мышь, деловито копошащаяся в траве. На ничего не подозревающую добычу падает тень, и в следующее мгновение с высоты обрушивается ястреб.       Натан вздрогнула. Только сейчас она заметила, что шерсть на загривке волка стояла дыбом. Возможно, это беспокойство Воплощения пробудило её.       — Я тоже переживаю из-за сегодняшнего дня, — она с нервной улыбкой похлопала по одеялу рядом с собой. — Но как-то же семнадцать раз его пережили. И восемнадцатый переживём.       Сумрак потряс головой, встряхнулся, неторопливо двинулся на её зов и мощным прыжком запрыгнул на кровать.       — И прекрати уже сравнивать меня с мышью! — возмущённо проворчала Натан, запуская руки в густую чёрную шерсть друга.       Волк боднул её в плечо, с шумом улёгся, уложил тяжёлую голову ей на живот и преданно заглянул в глаза. На дне зрачков зажглись хитрые искры смеха. Перед глазами Натан тут же возникло ещё одно видение: мышь в норе сооружает маленькое гнездышко из пуха и перьев, мышь в траве ищет чем бы поживиться, мышь в кустарнике прячется от резкого запаха кошки, мышь…       — О, ну хватит уже! — прорычала Натан, зажмурившись и тряхнув головой в попытке прервать череду образов.       Сумрак уткнулся ей в руки и вильнул хвостом, донельзя довольный собой. Прежде чем Натан успела ещё что-то сказать, из глубины коридора донесся тихий шелест шагов. Уши Сумрака мгновенно дёрнулись на звук, Натан склонила голову на бок, тоже прислушиваясь. Знакомая мягкая поступь мгновенно вызвала улыбку на её лице. Хвост Сумрака радостно застучал по кровати.       Шаги стали громче, и через мгновение в покои с настойчивым стуком вошла мама. Брови её удивлённо взметнулись, когда она заметила Натан.       — День в самом разгаре, а ты ещё лежишь?       — Семь утра, мам, — простонала Натан, с неохотой откинув одеяло прямо на голову Сумрака.       Волк недовольно засопел и пополз вперёд, пока не показался чёрный влажный нос. Мать и дочь захихикали от этой картины, и Сумрак засопел ещё громче. Затем, наконец, выбрался из-под одеяла, встряхнулся, спрыгнул с кровати и засеменил к матери Натан, не забыв пихнуть хозяйку головой.       — С совершеннолетием вас обоих! — поздравила мама и почесала Воплощение дочери за ушами.       Натан улыбнулась и хотела было поблагодарить, когда в коридоре вновь послышались шаги. На этот раз торопливые, шумные. За ними зазвучали семенящие лапы, маленькие коготки смешно скреблись о шершавый пол из каменных плит.       Натан заранее распахнула руки, и когда в комнату без стука влетели два радостных комка, была готова к объятиям.       — С праздничком! — приглушённо воскликнул Темиен, ткнувшись куда-то ей в живот.       На брате всё ещё была пижама из зачарованного лёгкого хлопка. Чары распространялись только на поддержание чистоты ткани, измята же она была так, будто Темиена опять использовали вместо мяча драконы в бросай-лови.       Натан со вздохом провела руками вдоль тела Темиена. Ткань разгладилась на глазах.       Воплощение мальчика, волчонок со светло-серой пушистой шерстью, с восторгом запрыгал у их ног, затем заметил Сумрака и с быстротой молнии метнулся к взрослому волку, не переставая вилять хвостом. Сумрак едва успел отдёрнуть голову, когда тот с разбегу врезался ему в нос в попытке поздороваться.       — Поздравляю, — повторил Темиен, оторвавшись от Натан и взглянув на неё снизу вверх восторженными зелёными глазами. — Расти большой и сильной, играй со мной побольше, не ругай меня, когда я ем много сладкого, и когда не хочу учить уроки, и когда не слушаюсь, и когда... Лучше совсем-совсем не ругай меня, хорошо?       — Совсем-совсем? — переспросила Натан, широко раскрыв глаза и высоко вздёрнув брови.       — Совсем-совсем, — кивнул брат, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.       — Нечестно желать такого! — воскликнула Натан, обращаясь к матери за помощью. — Это против правил!       Та только пожала плечами и усмехнулась.       — Так, — нахмурился Темиен, взяв её за руки и оглядев с головы до ног. — Почему ты ещё не одета?! Собирайся и за дело! Гости приедут скоро, а у нас ещё ничего не сделано! Даже тортик ещё не готов!       Натан громко застонала и подняла мученический взгляд к потолку, не выпуская из рук тёплые ладошки брата.       — О, светлые духи! Даже в собственный день рождения отдохнуть не дадут!       — Принцессы не отдыхают, Натти, — наставительным тоном ответил Темиен. — Принцессы работают. Отдыхать можно только принцам, — для наглядности он указал на себя пальцем и совершенно бесстыже ухмыльнулся. — То есть мне.