Леквар

Еще полчаса назад Есыль наблюдала, как студенты Аданте покидают академию, чтобы отпраздновать Проклятую ночь и тем самым провести осень. Зима приходила со своими праздниками, но именно сегодня все развлекались, как могли. Почему-то было принято считать, что именно в этот день стоило признаваться в любви, а еще очень часто на этот праздник выпадал первый снег. Даже природа приветствовала зиму. Сон закрыла шторы на окнах и зажгла тринадцать свечей, как было сказано в книге. Ее комната всегда выглядела странно, ведь на стенах висели фотографии Чонгука, в которого девушка была влюблена. Что-то она снимала сама, что-то достала с его страницы в соц сетях. Даже сейчас смотрела на него и не могла отвести взгляда, давая себе еще пять минут, потому что до полуночи еще оставалось время. Есыль успела подготовить все, что должно было понадобиться по рецепту: зелье из ингредиентов, которые девушка собирала не на полянах, а на кладбище и в магазинчике Сеи, и нож для того, чтобы порезать себе внутреннюю сторону бедра, взяв именно оттуда десять миллилитров крови. Надо было бы сразу сказать, что в домашних условиях такое лучше не повторять, а еще просто взять кровь какой-нибудь козы, но ведьма — посмотрев в книгу и вспомнив этот вызов, — известила, что все должно быть обязательно по книге. Если Сон хочет вызвать демона для себя, конечно. А мать говорила, что идти в Аданте плохая идея и лучше было бы заняться бытовой магией, учитывая склонность девушки к магии земли. Но она была достаточно непослушной, чтобы пойти своим путем и чуть ли не в первые же дни влюбиться в Чонгука. Почти, как и все остальные в академии, но только Сон была словно одержима им. Стоило часам пробить двенадцать, Есыль сглотнула и выдохнула. По написанным рунам на полу разлилось зелье, над которым она простояла весь сегодняшний вечер, пообещав Джанет погулять как-то потом, когда та выбегала в ближайшую таверну. Теперь оставалось главное и Есыль делала это с поджатыми губами, чтобы не скулить от боли. Просто надеялась, что порез был достаточно глубоким, чтобы взять нужное количество крови и обвести ею руны, будто закрепляя. Но даже через минуту ничего не произошло. Полная тишина и никаких демонов. — Серьезно? То есть эта книга была просто лживым дерьмом? Есыль выдохнула и опустилась на колени. Бедро болело, а все необходимые вещи для перевязки лежали аж возле кровати. Вставать не было никакой возможности и желания. Может, лучше так и просидеть всю ночь? Ей праздновать здесь совсем нечего. — Никогда не думал, что контрактором станет человек, — вздохнул кто-то сзади и Сон оглянулась. — Есыль? Это ты меня вызвала? У девушки расширились глаза. Перед ней точно стоял Чонгук и смотрел на неё так же испуганно, как и она на него. В ее голове происходили мозговые процессы, благодаря которым она могла бы прийти к определенным выводам. Как, например... — Невероятно, — выдохнула девушка. — Ты реально принял образ того, кто будет для меня наиболее приятным? Демон застыл на месте. В его взгляде читалось непонимание ровно с несколько секунд, после чего злость наполнила глаза, и он сорвался на быстрые шаги к Сон. Схватив одной ладонью за нижнюю челюсть, чтобы направить лицо на себя, он буквально рычал. Похоже, он совсем не рассчитывал, что его вызовут в такую ночь. — Прости, — пробормотала Есыль. — В книге было написано, что это надо делать на полную луну, а она выпадала на Проклятую ночь. Я просто загадаю желание, а потом сможешь уйти. — Желание? Взгляд демона изменился, став жестче. Он хрустнул шеей и лишь после одного моргания Есыль увидела идеально желтые глаза. Она такие даже у кошек не видела, когда те становились фамильярами. Сон дышала быстрее от какого-то странного возбуждения. Ей хотелось увидеть больше, а не просто злой взгляд. Закусила губу и полностью сосредоточилась на глазах напротив, которые теперь рассматривали ее совсем по-другому. Теперь это была заинтересованность. Будто минуту назад демон, так сильно похожий на Чонгука, одетый в походный костюм, будто собирался лететь на виверне, пытался показать, что он совсем не страшен. А в этот момент уже примерялся для чего-то другого. — И какое у тебя желание? — Я могу не говорить его вслух, — улыбнулась Есыль. — Просто исполните его, хорошо? — Так стыдно об этом говорить? — склонил голову в сторону демон. — Какая вам разница? — Ты хоть знаешь на что идешь? Ты и душу мне отдашь, и свое тело на всю ночь. Знаешь об этом? А то, что я отпущу сущность демона и именно он будет тебя трахать, в курсе? Или в книге этого не было написано? Не было. Но не сказать, что это пугало. Ну займется она сексом с демоном, потом будет что рассказать подругам и детям. Все-таки она должна была стать ведьмой, поэтому душу отдавать не придется, а вот иметь галочку напротив такого человека, который сейчас принимал образ Чонгука, было как минимум интересно. Поэтому Сон просто улыбнулась, заставляя отпустить себя. Демон хмурился и наблюдал за каждым движением девушки, когда она снова осела и скривилась. Он сразу обратил на это внимание, слишком сладко она пахла лавандой, которая успокаивала каждый нерв в организме. Сущность радостно виляла хвостом в ожидании, когда подадут главное блюдо, когда позволят наконец отпустить крышу. Есыль тоже следила за Чонгуком и его взглядом, которым он обводил ее комнату, подмечая фотографии любимого парня. Видела, как начинал злиться снова, как сжимал кулаки и даже ворчал, иногда сталкиваясь с ней взглядами снова. — Может, мы все-таки будем чем-то другим заниматься? — поджала губы Сон, привлекая к себе внимание. — Вам разве так важно разглядывать мою комнату перед этим? — Ищу место, где тебя оттрахать, чтобы на утро встать не смогла, — рыкнул демон. — Все это отвратительно. — Вовсе нет! Я просто в него влюблена! — Почему же ему не сказала об этом? — Потому что знаю, что он не хотел отношений. — Не хотел, — кивнул демон. — Но сказать ему ты могла. Дай догадаюсь, твое желание, чтобы он влюбился в тебя? — И снова нет, — пробормотала Есыль, поднимаясь, но моментально вскрикнув. — Почему так больно? Неужели так глубоко порезала? Чонгук подошел ближе, моментально приседая на колени перед девушкой, у которой получилось подняться. Он поднял тонкую рубашку по середину бедра и вздохнул. По ее ноге текла кровь теплыми ручьями. Демон даже залюбовался этим действом и завис на минуту. — Просто она не остановится, пока я не помогу. Его взгляд был загипнотизированным, пока он следил за очередной каплей, быстро летящей вниз. Он успел ее поймать возле колена пальцем и в следующую секунду слизать с собственной кожи, щурясь, как кот, которому дали его любимую еду. — Это сейчас нам нужно заняться сексом? — пробормотала девушка, завороженно глядя сверху вниз. — Вы сразу примете образ демона или пока останетесь так? — А ты сама как хочешь? — открыл глаза демон и посмотрел вверх. — Думаю, лучше первый вариант, потому что тогда тебе будет удобно держаться. Согласна? Есыль оглянулась вокруг, понимая, что они сейчас стояли посреди комнаты, и перевела взгляд обратно на мужчину. Вылитый Чонгук, просто идеальное сходство, даже сердце стучало от него так же. Выпрыгивало из груди, когда он смотрел на нее. — Да. Она не раз проговаривала свое желание про себя, пока лила зелья и кровь на руны, поэтому сейчас считала, что можно расслабиться и получать удовольствие. Это часть их сделки с демоном и хоть уже через несколько минут он совсем не будет выглядеть Чоном, но... — Я же могу называть тебя Чонгук, правда? Демон выдохнул через нос, поджал губы, даже челюсти сжал, но кивнул. Он не предупреждал ее о том, как все будет происходить дальше, поэтому она немного испуганно смотрела, как кожа становилась темнее, принимая серо-черный оттенок, как уши становились длиннее — будто он был эльфом на самом деле, — волосы становились длиннее и белее, а на лбу вырастали черные росы. Глаза стали смесью желтого и красного цветов, в зависимости от освещения, а на теле появлялись золотые узоры. От костюма не осталось ни следа, будто он сгорал прямо так без лишней помощи, зато позади волной расходился хвост в своей радости. — Невероятно, — выдохнула Есыль, не веря своим глазам. — Нравится? Голос стал ниже и грубее, а в чертах лица едва угадывался Чонгук. Но Сон не могла оторвать глаз, соглашаясь с тем, что он был невероятно красивым в своей истинной форме. Идеальный. И именно такой, что совсем не вписывался в ее комнату, завешанную чужими фотографиями. — Похоже, это положительный ответ, — кивнул демон и растянулся в улыбке. — Держись за рога, ласточка. Есыль опустила взгляд ниже, когда почувствовала, как его отросшие когти впились в кожу бедра. Он не пытался сделать ей больно, но будто заставлял остановиться и не делать лишних движений, полностью отдавшись ему на заклание. Девушка выдохнула, когда Чонгук слизал кровь от колена и до самого пореза. Это будто запускало каждый нерв в работу, чтобы она стала сверхчувствительной к каждому его движению. А потом вскрик, потому что он укусил ее в место, где недавно проходился нож. Пришлось самой закусить тыльную сторону ладони, чтобы заглушить лишние звуки, пока он демонстративно всасывал кровь и смотрел на нее снизу. Знал, что она не в состоянии опустить взгляд, и радовался этому факту. Наслаждался сладким вкусом, который давала хрупкая лаванда. Есыль держалась за рога, как он и приказал, правда только одной рукой, потому что вторая была занята ее собственным ртом, пока демон отпустил из захвата зубов девичье бедро, проходясь пальцами по месту укуса. Так ласково и осторожно и при этом не отрывая взгляда. — Так красиво, — выдохнул Чонгук. — Тебе очень идет. Последние слова он буквально прошептал, поднимая рубашку повыше и открывая себе вид на белье в сеточку с обнаженным животом. Демон удивленно моргал глазами, будто не мог понять, неужели она реально готовилась к его приходу и специально даже белье красивое одевала? Пуговицы полетели в разные стороны в сопровождении вскрика Есыль, а Чон теперь рассматривал полный комплект в красном цвете. — Так ты знала. Челюсти демона сжались слишком сильно, после чего он рыкнул настолько угрожающе, что Есыль сделала шаг назад, сглотнув. Весь его вид пугал, потому что глаза засветились под цвет ее белья. Надо было надевать черное? Да, демонам точно больше нравился другой цвет. — Давай я просто сниму, хорошо? — подняла руки Сон перед собой в жесте, будто хотела остановить страшного хищника. — Если не понравилось, об этом можно просто сказать, я... — Мне нравится, — прорычал Чонгук. — Бесит то, что ты готовила это для любого демона, который мог бы здесь оказаться. — Говоришь так, будто в книгах может быть описан личный вызов, — отвела взгляд Есыль. — А я и есть теперь твой личный демон, — резко дернул на себя мужчина, врезаясь носом в лобок. — Твои душа и тело мои, поняла? Как тут не понять, когда его дыхание касалось слишком чувствительных точек тела? Есыль и сама дышала бы через раз, если бы могла вообще дышать. Потому что легкие наполнились воздухом, а обратно ничего выходить не хотело. Насколько же там теперь было горячо и, скорее всего, мокро. Это с демонами всегда так? Потому что когда Сон станет ведьмой, то точно поселится в Пангоре с магазином Сеи и вылезать оттуда не будет. Зачем, если к ней будут приходить такие, как он? Тонкие ленты, на которых держалась сетка, треснули, полетев вниз, а между ее кожей и его губами не осталось ни одной линии обороны. Зато насколько это было удивительным чувством, когда его язык мазнул снизу-вверх в сопровождении пальцев, которые сжали ягодицы, прижимая к себе еще ближе. — А теперь будь хорошей девочкой, — поднял голову Чонгук, — держись за рога и закинь правую ногу мне на плечо. Если почувствуешь, что что-то не так — говори. А разве оно могло так быть? Это было бы просто ошибкой системы, потому что иначе никак. Есыль повторила все, что он сказал, чувствуя, как щеки краснели от того вида, что открывался демону. За секунду до очередного мазка языка и всасывания губами, в ее голове пролетела мысль, что она неоднократно представляла себе, как должен был бы проходить их секс с Чоном. Это всегда было красиво и непревзойденно, но сейчас у нее не хватало слов описать то, что она чувствовала. В книге говорили, что одним из побочных эффектов забранной души становилась зависимость от демона. Теперь понятно почему. Разве можно отказаться от такого человека, если уже однажды попробовала? Есыль тяжело дышала и скулила каждый раз, когда Чонгук забывал жалеть, позволяя себе отдаваться на полную. — Гук! Перед глазами Сон был потолок, а в голове мысль о том, что нужно было бы проверить на звукоизоляцию комнату. А вдруг Джанни вернулась в комнату и слышала полностью все? Что тогда делать и как объяснять? Только на подобные размышления было не более десяти секунд, пока под спиной не оказался знакомый ламинат, где она всегда занималась спортом, а около минут двадцати назад резала себе бедро для обряда вызова. Теперь потолок был не таким четким и находился дальше, не было ощущения, что она сможет достать его рукой. Демон быстро загородил своим лицом вид. Красные глаза горели, переливаясь желтым, когда белые волосы спадали вниз, будто закрывая их двоих от всего мира. Больше там не было злости, но некоторая раздраженность все-таки присутствовала. Причиной стало то, что его когти всё равно уверенно рвали бельё на груди девушки, потому что по-другому добраться до нежной кожи не получалось. — Это больно? Есыль потянулась рукой к одной из его ладоней и сжала в своих пальцах. Такие длинные когти могли бы мешать жить и теперь становилось интересно, в обыденности они выглядели, как тот демон, которого она видела в библиотеке? Чонгук смотрел в девичьи глаза и пытался понять, что именно она имела в виду, после чего хмыкнул. — Хочешь проверить? — но увидел только поджатые губы. — Они могут стать мягче или вообще пропасть. Или можем сделать совсем по-другому. Демон хмыкнул и растянулся в хитрой улыбке, опуская голову к девичьей груди, что взять в плен сосок с левой стороны. Сосать, лизать, отвлекать все внимание, сосредотачивая ее взгляд на их пальцах, которые он сплетал в замок. Все ради того, чтобы в следующий момент она вскрикнула и смотрела ему в глаза в немом стоне. — Что это такое? Тяжелое дыхание и попытки вдохнуть воздух через сжатые зубы. Есыль чувствовала, как в ней все пылало от того, что он делал с ней, даже не помогая себе пальцами, потому что свободная ладонь сжимала чуть выше тазовой кости. Тогда что это было у нее внутри, от чего хотелось скулить и просить, чтобы он не останавливался? Почему оно двигалось прямо в ней, а еще касалось клитора, будто гладкой кожей? — Хвост, ласточка, — укусил сильнее демон, от чего Сон выгнулась дугой. — Есыль, мне лучше заменить его на член? Он куда толще, чем хвост. Хочешь? Туманный взгляд снова нашел его глаза. Чонгук был таким красивым в мире свечей со своей серо-черной кожей. От него такого сносило крышу, пока девушка ловила себя на мысли, что с радостью провела бы так не одну ночь. Не то чтобы у нее был плохой опыт интимной жизни, но сейчас с ней творилось что-то невероятное, потому что хотелось двигаться ему навстречу, что она и пыталась сделать. Демон на секунду свел брови и опустил взгляд. Он прекрасно видел то, что происходило прямо под ним, как именно реагировало ее тело. Чон выдохнул и поцеловал в солнечное сплетение. Настолько бережно, что легкие сжимались от таких проявлений нежности. — Для хвоста есть более интересные места, которые мы попробуем не сегодня, — говорил, вынимая, и даже сам шипел. — Та-а-а-ак ты придешь еще? Чонгук поднялся на руках, разглядывая девушку под собой. Тонкое тело, будто он мог ее сломать в любую секунду. Взгляд, как будто она собиралась доверить ему свою жизнь. Грудная клетка быстро поднималась и опускалась, будто специально подчеркивая лифчик, который съехал только с одной стороны. Обнаженная, мокрая — вся для него. — Каждую ночь, Есыль, если будешь хорошо молиться. Это скорее была шутка, но девушка облизала губы и растянулась в улыбке, кивая. Она ожидала, что он точно придет, потому что просто не сможет понять, почему так случилось, что он остался без ее души, хотя и выполнил ее желание. А какое там у нее было желание? Потому что она уже не помнила. — Тогда возьми меня? — Вот так просто? — хмыкнул демон, перемещая весь вес на одну руку, а второй помогая себе устроиться между ее бедер. — А как же магическое слово? — Молюсь, чтобы ты брал меня так каждую ночь. Челюсти Чона сжались, в глазах появился огонек злости. И как у Есыль только получалось отличать эти эмоции? По бровям, которые хмурились каждый раз, когда его что-то не устраивало? Тогда почему он давал ей то, о чем она просила? Почему входил в нее резко, поднимаясь и поднимая ее бедра вверх, сразу задавая крутой угол? За что бы ей так ухватиться? За себя? Сон прикрыла рот ладонью, стонала прямо в нее, а вторую опустила на грудь, сжимая. Глаза закатывались в желании познакомиться с чем-то внутри от удовольствия. Он не соврал, член был толще хвоста, но и тот не спешил покидать ее тело, оставляя после себя следы на ягодицах. — Держись за рога, Есыль, — рыкнул демон, резко поднимая ее вверх и снова целуя солнечное сплетение. — И сделай так, чтобы все слышали, кто тебя трахает. Лифчик оказался в районе подмышек, что было настолько неудобным, но в то же время — плевать хотелось с высокой колокольни. Его губы, зубы, язык снова терроризировали соски, грудь. А Есыль и рада была держаться за его рога, как он приказал. Так даже удобнее, особенно подмахивать бедрами ему в такт, от чего демон рычал еще больше. Утробно, так, будто и сам сходил с ума. Просто невероятные ощущения, которые хотелось бы повторять снова и снова. Резкие и даже жестокие движения в ней в смеси с едва осторожными поцелуями в шею и ключицы. Он будто пытался добраться как можно ближе к ее лицу, будто от этого сможет кончить первым. Поэтому не давал себе такой возможности, снова опускаясь ниже. Выжимал из Сон все соки и сжимал сильнее, оставляя после когтей царапины, слизывая кровь с ребер и приговаривая, что он трахает ее куда искуснее, чем она стонет. Есыль отпустила рога демона, обнимая ладонями его лицо, чтобы поднять и поцеловать в одиночку. Ей это тоже было нужно, потому что больше она просто не выдержит, а он будто управлял ее удовольствием и не давал кончить, пока сам этого не захочет. Облегчение пришло одновременно с болью, потому что демонические когти впились в ребра, а рык утонул вместе с ее стоном в их поцелуе. Сон обнимала его за шею и прижималась сильнее, пока демон медленно оседал на пол. В голове кружилась голова, мысли переплетались друг с другом, но чувство удовольствия затапливало изнутри и норовило вылиться наружу. — Теперь твое желание исполнено, Есыль, — прохрипел демон. Он тяжело вздохнул и моментально поднялся на ноги, унося девушку на кровать. Сон даже думала, что у них будет продолжение, потому что он не позволял себе выйти из нее. Так и нависал над ней еще с минуту, пока не оставил короткий поцелуй на губах и не поднялся. Чувствовать пустоту было чем-то непривычным и максимально неудобным. Захотелось плакать, как маленькой девочке и просить не покидать ее. Но потом взгляд зацепился за его глаза. Он осматривал фотографии, которыми была усеяна ее комната. Есыль и забыла об этом, забыла обо всем на свете. Теперь в ее голове был только этот демон, снова хмуривший брови и стрелявший молниями из глаз. — Может теперь скажешь, какое именно у тебя было желание? — Неужели вы даже после его исполнения не знаете, что мы загадываем? Ей было этого не понять, а Чонгук скривился. Прошелся пальцами по собственным белым, как снег, волосам и покачал головой. Есыль даже взгляда отвести не могла. Это было так невероятно красиво, что даже словами не описать. Его тело, его лицо, сильные руки и широкие бедра. — Похоже нет, поэтому и спрашиваю, — перевел взгляд на девушку демон, замечая ее улыбку и глаза, что так норовили закрыться. — Обязательно расскажи мне, потому что у меня есть свои предположения. Но сначала поспи, встретимся в понедельник, ласточка. — Встретимся в понедельник... Есыль заснула моментально — демон только вздохнул. Она была невероятно красивой, этого трудно было не признать. Попал же он. Знал, что ничего хорошего из этой ночи не выйдет, но сначала разозлился, а потом сущность взяла верх. Теперь оставалось только смотреть на девушку и надеяться, что она пожелала не влюбиться в Ыну.

***

Если бы была возможность завести только одно животное, одного фамильяра, а не разводить большой зоопарк из монстров, то Джиа точно взяла бы себе простого черного кота. Именно такая мысль поздоровалась с ней, стоило ей открыть глаза и опустить взгляд. Мона теперь выглядела подростком, а Нира стала еще больше в размерах, оставшись спать на полу, потому что на кровати уже просто не помещалась. Даже то чудовище сидело у двери, охраняя и, вероятно, не пуская никого лишнего. Но последним выстрелом прямо в сердце стал коатль рядом с водопадом прямо за окнами, рядом с которым тихонько сопел Роби. Для полной картины не хватало Намджуна. Хотя, скорее всего, он просто пошел праздновать Проклятую ночь, ведь она должна была уже начаться. Наверное, Джиа вздохнула со стоном и подняла руку, пряча глаза в сгибе локтя. — Мам, она проснулась! Тоненький голос заставил убрать руку и перевести взгляд на Мону, которая — Джиа готова была в этом поклясться, — улыбалась. Этого не было видно по морде волчицы, но в голове так и стояла картинка с растянутой пастью. Нира подняла голову и склонила в сторону, заинтересовавшись реакцией Финес, которую, вероятно, не ожидала увидеть. — Как это произошло? — подняла брови некромантка. — Чем больше силы потустороннего огня ты используешь, тем живее растут твои слуги. Джиа только кивнула, совсем не понимая градационной системы монстров, о которой она даже не пыталась когда-то узнать. А зря. Надо было бы прочитать хоть что-то о том, от чего что зависело и как с этим работать в дальнейшем. А есть ли вообще какие-то книги или что-то подобное на эту тему? Некроманты всегда брали себе в слуги мертвых, которые умели разговаривать уже при жизни, поэтому ничего подобного не происходило. Но ведь должна была сохраниться какая-то информация о ярчуках. — Ты проснулась. Теплая улыбка и облегчение в голосе заставили перевести взгляд на дверь. Широкая рубашка, темные кожаные штаны — все подчеркивало то, насколько ректор на самом деле был широкоплечим. Через новую слишком короткую прическу можно было наслаждаться открытым лицом, спокойным взглядом почти черных в этот момент глаз, густым разлетом бровей и пухлыми губами. Джиа сглотнула, вспомнив ласковое «девочка» и золотистый цвет его чешуи. Он не только пытался помочь ей, когда они были в лесу, но и после обернулся драконом, чтобы отнести ее поскорее к врачам. Она хорошо все помнила, поэтому теперь становилось совсем немножко стыдно за себя, что ему пришлось это сделать. Финес же знала, насколько это важное решение для его расы. Но разве он не мог сказать ее коатлю, чтобы тот отвез ее? Зачем было заходить настолько далеко? Джиа нужно было это знать, чтобы не перегнуть линию в своих мыслях, которые так и хотели затопить ее голову при одном только взгляде на мужчину, стоявшего в дверях и тепло улыбавшегося. Ему так шла улыбка. — Ты хочешь есть? — С чего вы так решили? — нахмурилась Джиа. — Хотя от воды бы не отказалась. — Потому что ты облизывала губы, как коты, когда хотят есть, — со смехом закусил губу Намджун и подошел ближе к кровати, наливая в стакан воду, стоявшую прямо рядом с девушкой на тумбочке. — Если чего-то хочется — только скажи. Финес кивнула и приняла протянутую воду. Почему Джиа не заметила ее сразу? Хотя она и не заметила даже того, что облизывала губы. Совсем не хотела есть, просто забыла совсем о том, что нельзя заглядываться на драконов. Может, такая реакция была из-за того, что он вливал в нее свою силу и теперь мог связываться с ней ментально? Это побочный эффект. — Извини, я должен был сразу сорваться в лес за тобой еще когда тебе угрожала опасность с этим монстром, — кивнул на сидящее у двери чудовище, которое только хмыкнуло ему в ответ. — Мне хотелось верить, что ты справишься. Прости за это. — За то, что решили в меня поверить? Ни за что не прощу. — Спасибо, — рассмеялся Намджун. — Но я должен был сделать по-другому. В первую очередь, как ректор твоей академии. Дракон сидел на ее кровати с опущенным взглядом, и Джиа совсем не заметила, как пропала Мона, прыгнув к матери и исчезнув в тенях. Монстр, Роби и коатль тоже скрылись, оставив ее с Намджуном наедине. Это они так намекали на что-то? Что надо поговорить, да? — А поверили вы в меня, как кто? — Что? — не понял дракон и секунд пять моргал глазами. — Наверное, как мужчина. — Вы и сами не уверены? — Это может оказаться неприемлемым для тебя, поэтому я стараюсь быть осторожным, — поджал губы Намджун. — Как ты себя чувствуешь? Джиа предприняла удачную попытку сесть, перерыла пальцы на ногах, суставы и мышцы — все работало. Сжала ладони, сделала короткие упражнения плечами. Она была полностью здоровой, поэтому можно было прийти к выводу, что потеря сознания произошла по причине потери большого количества магии в организме. Может, именно поэтому Намджун и полетел сам, а не просил коатля? — Все хорошо, — кивнула девушка и перевела взгляд на дракона. — Как прошла Проклятая ночь? — Она еще не начиналась, — улыбнулся ректор и на молчаливый вопрос продолжил: — Ты проспала всего несколько часов, поэтому время еще есть. Ты хотела бы сходить на фестиваль? — А можно? — у Джиа даже глаза загорелись. — Только в том случае, если ты хотя бы наедине перестанешь мне выкать. Пожалуйста. Последние слова были уже тише, будто добавляли интимности той ситуации, в которой они находились в этот момент. Финес смотрела, как в почти черных глазах едва заметны были золотые искры, подтверждая его принадлежность к драконам. — Тогда ты пойдешь со мной? Джиа говорила медленно, будто обдумывая каждое свое слово. Ей казалось, если они перейдут на «ты», то станут намного ближе, чего позволять себе не хотелось. Поэтому закусывала губу и ожидала реакции, которая была моментальной. Дракон широко улыбнулся, показывая ямочки на щеках и заставляя девушку немного краснеть. Что с ней происходило? Почему она так реагировала на мужчину, который ей никогда даже не нравился? Хотя нет, были моменты, когда она соглашалась с тем, что дракон был бы невероятным партнером, но до конца самой себе не признавалась. — Одевайся, я буду ждать тебя в библиотеке. Джиа кивнула и провела взглядом Намджуна, когда он в очередной раз растягивался в улыбке и вставал с кровати, показывая свою невероятно широкую спину. У Сокджина тоже была не узенькая, но не настолько же. В голове снова закружилась голова, подбрасывая картинки, которых Финес — как ей казалось, — никогда не видела. Просто не могла, потому что... откуда? Откуда взяться воспоминаниям, которых никогда не было? Или просто что-то произошло, и они почему-то теперь преследовали девушку, пока она не могла понять, как у нее появилась такая невероятная головная боль. — На самом деле, тебе бы лучше полежать, — заметил Роби, выходя из тени, — Или дай имена нашим новым друзьям! Они же не будут ходить просто так, а ты такая потом: «Эй, ты». Джиа закатила глаза. Ее скелетик умел отвести плохие мысли и заставить думать в совершенно другом направлении. На самом деле, он просто не хотел, чтобы у нее болела голова, потому что эта боль обычно не приводила ни к чему хорошему. — Может, вы помните, как вас звали до смерти? — скосила взгляд на монстра с коатлем Финес. — Каланнар Лляларид. Этот голос прозвучал таким мощным потоком и одновременно невесомой легкостью ветра. Джиа повернулась к коатлю и вперилась взглядом, будто та была совсем чужим и незнакомым созданием. Как по другому назвать ту, у которой имя было такое, будто она имела в своем запасе еще и человеческую форму? — А я и имела. Финес готова была поклясться, что видела, как Каланнар закатила глаза, но не стала продолжать разговаривать с девушкой, отвернув голову. Вероятно, когда-то им придется поговорить и выяснить кем она была в прошлой жизни. И еще также почему решила вернуться в мир живых. — У моего рода никогда не бывало имени, — покачал головой монстр, даже классификации которого Джиа не знала. — Те монстры, которым ангелы в свое время давали имена, становились похожими на людей и буквально были их шпионами. — То есть ты тоже станешь похожим на человека? — но в ответ он покачал головой и Финес задумалась. — Может, Глуми? Как тебе? — Какое странное имя, — растянулся в улыбке Роби, будто в следующую секунду планировал познакомить нового друга со своими глупыми шутками. — Не смей обижать. Джиа цыкнула на скелетика, и он в секунду притих, складывая руки на животе, а губы сворачивая в трубочку. Его можно было бы назвать милым в такие моменты, но не удавалось, вспоминая все прошлое. Финес увидела кивок монстра и его положенную к сердцу лапу, что служило для нее сигналом — можно идти одеваться. Намджун нашелся там, где и говорил, что будет. Вот только он не читал книгу, как Джи показалось сразу, а разговаривал с кем-то по магофону, тщательно скрывая тему разговора, потому что поставил шумовой купол, чтобы никому не было слышно. Финес дождалась момента, когда она положила трубку, и зашла в комнату, показывая, что она уже готова. — Тебя не оставляют большие дела даже в Проклятую ночь? Девушка пыталась одеться максимально похоже под его стиль, поэтому также стояла в рубашке и штанах. И не холодно будет, если ветер налетит. Даже волосы не успела уложить, поэтому просто оставила кудри жить своей жизнью, пока она жила своей. — Я ректор Аданте, — пожал плечами Намджун, осматривая Финес и подходя ближе. — Возьму на всякий случай пиджак, если тебе станет холодно. — А тебе он разве не нужен, если там холодно? — Я еще и дракон, если ты забыла, — усмехнулся мужчина. — Мне всегда тепло, и я горячий. — Это немного двусмысленно звучит, — хитро прищурила взгляд девушка, идя рядом с ректором, когда они дошли до двери на выход. — Женщины, наверное, просят тебя стать их батареей на зиму. Намджун рассмеялся вслух, не сдерживаясь и знаменуя своим басовитым смехом всю комнату. А она и не думала, что это так красиво, особенно, когда он голову закидывает назад и открывает вид на свой кадык, который дергался и привлекал внимание. Почему Финес до этого не замечала в себе таких увлечений? Дракон открыл перед ней дверь, рукой показывая, что она первая. Впереди их ждала машина и сияющий город с его яркими красками на ярмарке. Джиа было интересно туда попасть, но она не могла сказать, что спешила оказаться в толпе людей. В машине было бы спокойнее и наедине. — Разве Проклятая ночь на вас не действует? Они уже подъезжали к главным улицам, где уже проходили в прошлый раз. Только теперь здесь сияли огни, магические фонари, отовсюду слышались голоса, будто в прошлый раз было тише. У Джиа трепетало сердце от разнообразия атмосферы и предвкушения чего-то невероятного и прекрасного. Не зря в Пангоре так любили эту ночь. Но Намджун до сих пор молчал и не отвечал на ее вопросы, будто специально игнорируя. Он припарковался достаточно далеко от тех шумных улиц и достаточно высоко, чтобы смотреть на них свысока, чтобы открыть себе ярмарку на ладони со всеми ее огнями. — Почему не отвечаете? — спросила, когда они вышли из машины. — Ты опять на меня выкаешь, Джиа, — вздохнул Намджун, предлагая ей руку и ведя ближе к склону, откуда и открывался вид на улицы. — А я просил этого не делать. — Поэтому можно меня игнорировать? — Если бы я тебя игнорировал, то оставил бы в машине, — посмеялся дракон, указывая ладонью перед собой вниз. — Посмотри, это мой любимый город. Финес выполнила его просьбу, опустив свой взгляд. Небольшие палатки, открытые таверны, в каждом доме горел свет. Вокруг здания администрации зажгли магические свечи и цветы, а если бросить взгляд дальше, то можно было увидеть мост, который вел на другой берег города. Ей хотелось бы там побывать, а еще проехаться на каком-то пароме на реке. — Вид совсем сверху, наверное, еще лучше, — Джиа поймала вопрошающий взгляд Намджуна и ответила: — Когда вы становитесь драконом, то вам точно открывается гораздо лучший вид. Хотя отсюда тоже невероятно красиво. — У тебя теперь есть коатль, и никто не запрещает летать на нем над Пангорой. Можешь хоть всю ее облететь. — А вы? В смысле, а ты? — Хочешь, чтобы я летал рядом с тобой и коатлем? Это можно устроить. — Нет, — закусила губу Джиа и выдохнула. — Я не успела почувствовать, как это — летать на драконе. Помню только блики золотой чешуи. Намджун повернулся всем корпусом к девушке, сосредоточив на ней свой удивленный взгляд. Он, вероятно, и не думал, что она запомнит. А Джиа не могла успокоить сердце, которое так громко билось в груди от волнения. Финес боялась своих ощущений и того, что находила мужчину рядом с собой красивым. Еще до недавнего времени в ее мыслях был только Джин и никого другого, но в какой-то момент все начало рассыпаться, а в голове что-то трескалось и билось одновременно. Будто стена или барьер, который поставили много лет назад, чтобы что-то скрыть. Теперь все покрывалось трещинами и через них к Финес приходило что-то новое, чего она думала никогда не сможет почувствовать. Уж точно не к дракону. — Я не смею вмешиваться в твои отношения. Джиа повернула голову к нему как раз в тот момент, когда у нее замелькали фейерверки, разными цветами освещая небо и лицо дракона. В его глазах шоколадный оттенок менялся на золотой и обратно. Девушка насчитала уже три раза и с каждым золото становилось ярче. — Не смею, но надеюсь, ты простишь меня за мою выходку этой ночью. У Финес брови взлетели вверх, когда он это сказал, а сердце замерло на несколько секунд, останавливая вместе с собой все процессы в организме. Вместе с дыханием, оставившим воздух в лёгких ровно до того момента, когда чужие губы коснулись девичьих. Джиа моментально закрыла глаза, отдаваясь собственным чувствам и обнимая дракона за шею. Приятно было чувствовать его ладони на своей талии. Как его голова меняла наклон, будто он хотел попробовать ее губы со всех сторон. Как она раскрывалась, впуская его язык и позволяя себе выдохнуть, чтобы весь поцелуй дышать с ним одним воздухом на двоих.