Леквар

Ее везли в каком-то неизвестном направлении, потому что Есыль казалось, что она знала все дороги Аварома — ну почти все, — но то, куда они с Чонгуком направлялись сейчас было сплошной загадкой. Невозможно было сказать, что Сон была везде, но благодаря маме, которая обожала путешествовать, то она побывала во многих местах. Сейчас же они проезжали леса, а большая дорога вела в такую даль, что трудно было даже представить, куда решил завести ее огневик. Хотя Есыль бы не удивилась, если бы они оказались в конце пути на каком-нибудь пастбище, чтобы посмотреть на овечек и кабанчиков. Сельская романтика. С другой стороны, нужно было отдать ему должное, Сон хоть и не была на многих свиданиях, но в такие места ее еще не завозили. Весь путь они молчали, хоть Чонгук и пытался хоть немного поговорить, начинал беседу, но девушка молчала или односложно отвечала, поэтому ему ничего не оставалось, как просто поддерживать тишину в конце концов. Есыль же наконец удалось успокоиться и почувствовать странное облегчение. Больше не было той раздраженности и злости, было только спокойствие и желание продолжать вот так ехать по дороге. Чонгук остановился возле высоких ворот, за которыми, казалось, исключительно чистые поля. Но скорее, за ними просто ничего не было видно. Огневик припарковал машину и, обойдя ее, открыл дверь перед Есыль, предлагая ей свою руку. Отказываться ни к чему, поэтому в следующую секунду девушка почувствовала тепло чужой ладони и то, с какой силой могли сжимать мужские пальцы. Прямо как в ту ночь. Есыль мотнула головой, отгоняя странную мысль и последовала за Чонгуком. Ей очень хотелось спросить, куда именно они приехали и сколько им еще предстоит идти до пункта назначения. А еще зачем он попросил ее одеться по походному, поэтому пришлось искать штаны, куртку и черную водолазку, в которой будет не холодно. На дворе все-таки стоял конец ноября. — Не вздыхай так, — улыбнулся Чонгук, — Нам не так долго идти. Спустимся по дорожке к пастбищу и... — То есть ты реально привез меня смотреть на кабанчиков? Сон даже остановилась, обдумывая зачем вообще повелась на его речь и пошла на свидание. Спала бы себе сейчас, а потом пошла на смену к Сеи. Женщина как-то странно обрадовалась, когда услышала о планах Есыль, хотя девушка надеялась на противоположную реакцию и запрет линять с работы. — Не на кабанчиков, — рассмеялся Чонгук и, подхватив за запястье девушку, повел дальше за собой. — Тебе должно понравиться. По крайней мере, я надеюсь на это. Пришлось тяжело вздохнуть и промолчать. К тому же, чувствовать тепло его пальцев было куда приятнее, чем ссориться с ним. А Есыль точно знала, если она начнет что-то говорить, то они быстро поедут обратно в академию. Дорожка, о которой говорил Чонгук, нашлась чуть ли не сразу, пока Сон была увлечена тем, чтобы разглядывать других людей, которые снуют туда-сюда, что-то обсуждая. Будто он ее в какой-то зоопарк привез и уже через минуту они попадут к вымирающим видам в их наилучшем возможном положении, ведь такие леса часто делали именно с такой мыслью. Все, чтобы защитить остатки того, что удалось спасти. Вид сверху открывался прекрасный, поэтому Есыль остановилась и присмотрелась к птицам, которые летали где-то над огромным озером. Или это была река? Сейчас в голову ни одной мысли не приходило, потому что красота заполняла собой все. Большой лес, где дорога была покрыта густым туманом до самых гор, где даже обрывов не было, чтобы посмотреть на прозрачную чистую воду. Вероятно, водопадов здесь также не получилось бы наблюдать. — Нравится? — Очень, — кивнула Есыль и перевела взгляд на Чонгука. — Ты сюда часто приходишь, да? Огневик кивнул, давая осмотреть себя с ног до головы. Все в тон — штаны, кофта, куртка и сапоги. Все черного цвета, будто он таким образом что-то пытался сказать. Но скорее просто любил его и потому не покупал чего-то другого. Есыль часто рассматривала фотографии, которые делала с ним — которые поснимала со своих стен уже на следующее утро после Проклятой ночи, хотя рука не поднялась выбросить или сжечь, — часто смотрела на него вживую, когда он бегал с ребятами, играя в тот же футбол, или просто сидел через два ряда перед ней на лекции. Но смотреть на него сейчас было отдельным удовольствием. Теперь не было влюбленного взгляда и странных мыслей, но было четкое понимание, что Чонгук был по настоящему красивым. Таким, которых лепят из глины, льют из благородного белого мрамора и выставляют в музеях и галереях, чтобы люди смотрели и запоминали. И вот эти мысли остановить было трудно, потому что Есыль не умела ни лить, ни лепить, ни даже рисовать. Она умела фотографировать огневика, быть его невидимым фотографом. — Я тоже хорош, правда? — повернул голову Чонгук, заметив ее застывший на нем взгляд, и растянулся в широкой улыбке. — Следующий вид тебе понравится гораздо больше. Есыль хмыкнула, но ничего не ответила. Решила, что лучше было бы снова промолчать, чтобы не испортить им обоим настроение. Просто пошла за ним, спускаясь по дорожке со склона и погружаясь в густой лес. Невероятное место, где верхушки деревьев, казалось, доставали до неба, а на самом деле были не такими высокими, потому что Сон же видела буквально несколько минут назад. Чонгук вывел ее на большое поле, которое больше походило на площадку для тренировок будущих бойцов. Тогда стали закрадываться некоторые мысли, которые Есыль боялась озвучить. Она еще никогда не летала на грифоне или виверне, и вообще думала, что никогда и не будет. Девушка не планировала в будущем идти в походы и страдать в борьбе с монстрами. В ее планах было выучиться и найти себе тихую и спокойную работу. Теперь вообще это желание трансформировалось и стало целью перенять силу и магазин Сеи, чтобы там и проработать до конца жизни. Разве не прекрасный вариант развития? Именно поэтому здесь не вязались полеты на магических созданиях. Достаточно было просто походить на соревнования и посмотреть, как летали другие. В этом же и кайф, что ты просто смотришь и болеешь за кого-то. За того же Чонгука, например. — Ты уже поняла, да? — почесал затылок огневик. — Я могу лететь рядом, поэтому... — В каком смысле? Я одна точно не сяду. Она же упадет в первые секунды. И было бы хорошо, если именно тогда, а не позже, когда они будут где-то в небе, после чего она переломает себе тазовые кости, ребра и получит сотрясение мозга. Нет, все это было бы очень плохой идеей. — Тогда мне можно будет обнимать тебя сзади? — Ты будешь сидеть спереди, — растянулась в кривой улыбке Есыль. — Ты должна все видеть, а за моей спиной у тебя этого не получится, — рассмеялся Чонгук. — Не волнуйся, я буду рядом и не позволю тебе упасть. Сон плохо верилось в то, что она не упадет, но довериться стоило. Девушка просто не понимала, что будет хуже: он сзади или спереди. Наверное, каждый из них будет плохим, поэтому какая разница? Главное, чтобы она не упала. Чонгук свистнул, будто позвав кого-то. Уже через минуту послышался странный рокот, как будто кто-то отозвался на его клич. Огневик указал пальцем в небо, заставляя поднять голову и увидеть там виверну. Ту самую, которую Есыль видела когда-то на скачках. Точнее, не прямо ту, но похожую. Они все казались похожими друг на друга. — Это Лизетт, — представил Чонгук магическое создание, когда та приземлилась на задние лапы. — Мы с ней вместе готовимся к следующим гонкам, но сегодня она нас просто покатает. — Ты меня точно не свалишь с себя? Есыль спрашивала с натянутой улыбкой и четким желанием бежать отсюда в любой момент, если все пойдет не так. Но виверна мотнула головой, издавая еще один рокот и ткнулась носом Чонгуку в плечо. Было ощущение, будто она у него что-то спрашивала о Соне, потому что огневик опустил взгляд, нервно облизывая губы. — Я же правильно понимаю, вас связали? — не удержалась от вопроса Есыль. — Нет, — жалостливо поднял взгляд на Лизетт Чон. — Для того, чтобы получить связь существуют другие правила. — Но как тогда всадники летают? — Нормально, — пожал плечами Чонгук и подал руку, чтобы помочь забраться на седло. — Магические создания сами выбирают себе всадника. Но, когда он умирает, они могут взять кого-то другого, могут последовать за ним, а могут сделать совершенно противоположное. Лизетт хотела последние годы жизни принять участие в гонках, познакомиться с людьми и немножко полетать по миру. — А сколько ей лет? На самом деле, это очень отвлекало от того самого момента, когда Есыль забиралась на перила и ожидала, что в следующую секунду почувствует теплоту чужих ладоней вокруг своей талии. Да, от этого почему-то было намного спокойнее, но и разговоры помогали. Чонгук в свою очередь просто радовался, что она начала с ним разговаривать. Джиа говорила, почему девушка постоянно в плохом настроении, поэтому он и решил привести Есыль сюда. Полеты помогают выбросить все плохое, почувствовать адреналин и свободу. Тогда девушку отпустит, а после ей будет намного лучше. — Очень много, — рассмеялся Чон, беря ладони Есыль в свои. — Видишь выступ на чешуях? Тебе нужно держаться за него, тогда ты не упадешь. Он удобный, поэтому можешь не волноваться, даже если ладони вспотеют. — Давай лучше ты будешь держать этот выступ, а я буду держаться за твои руки. Она нервничала и действительно не думала, что у нее получится просто спокойно сидеть, держась за выступ. Он был шершавым и высоким. Но Сон все равно боялась так просто браться за него еще и потому, что ее волновало, не причинит ли это боли самой виверне. — Тогда мне придется прижаться к тебе плотнее, понимаешь? — И что с того? — раздраженно спросила Есыль, хватаясь за руки Чонгука. — Зато так безопаснее. — Со мной тебе всегда будет безопасно, — прошептал он в ухо девушке, пуская сирот по затылку и вниз по каждому позвонку. — Вот и покажешь, насколько безопасно с тобой может быть. Они летали около часа, если внутренние часы Сон не лгали ей. Чонгук показывал все новые и новые трюки, заставляя ее доверять ему с каждым разом все больше. Теперь она совсем не боялась крутых поворотов или даже виражей. Только визжала несколько раз, на что огневик смеялся и прижимал сильнее к себе. Есыль даже позволила ему несколько раз — будто случайно, — поцеловать себя в шею, а Чон и радовался, как пятидесятилетний демон. После прогулки по воздуху огневик повел девушку в небольшое кафе, которое находилось прямо в лесу у самого озера. Небольшой домик в два этажа, но Чонгук только улыбнулся, когда Сон спросила, будут ли там для них места вообще. Есыль оказалась правой в том, что людей было очень много и все места были заняты, хотя она никого из них не видела на площадке, куда прилетали хищники с грифонами. Чон повел ее мимо всех столиков к самой двери, которая вела вниз и куда-то еще дальше. Видимо, кафе было волшебным и имело схожую архитектуру к магазинчику Сеи. Но вот тут Сон ошибалась, потому что они дошли до коридора, где по одной стороне были расставлены маленькие столики с диванами и креслами. По бокам на импровизированных стенах из стекла горели магические светильники. А сами арочные стены показывали вид, находившийся под озером со всеми его жителями. — Поэтому я и сказал, что подогревать воду не надо, — усмехнулся Чонгук, помогая девушке снять куртку и вешая ее на самом входе. — Магия бы здесь просто не выдержала и могла бы случиться беда. — Извини, — поджала губы Есыль. В этот момент она чувствовала удивительную легкость, хотя даже после встреч с Сеей такого не бывало. Видимо, выплеск эмоций сыграл свою роль и дал такой эффект, которым нужно было пользоваться, пока есть момент. К примеру, спокойно поговорить с Чоном. — Все нормально, — огневик сел рядом с девушкой, когда перед ними в воздухе появилось магическое меню. — Здесь есть кофе с кардамоном, глинтвейн, грог и несколько наборов чаев. Что будешь? — Горячее молоко, — не задумываясь ответила Есыль. — Желательно с пенкой. — Ты серьезно? — скривился Чонгук. — Как вы с Джиа вообще можете такое пить? — Ну, я же не спрашиваю у других, почему им нравится шоколадное мороженое. — Ну ты сравнила. — Не раздражай, пожалуйста, — закатила глаза Сон. — Мне молоко и какой-то тортик. Чонгук кивнул, ставя галочки напротив нужных блюд, хотя он рассчитывал на более сытный ужин. Поэтому до последнего сомневался, пока девушка рассматривала другие предложения и, делая губы трубочкой, крутила ими из стороны в сторону. А когда она все же выбрала себе одно из основных блюд, радостно выбрал себе баранину и много картофеля. — Может, ты расскажешь мне свой секрет уже сегодня? — спросила Сон, когда им уже принесли их заказ. — Ты нетерпеливая, да? — Я обычная, — пожала плечами Есыль, делая глоток молока и радостно улыбаясь. — Просто не вижу смысла держать свой секрет до третьего свидания. — Я хочу сначала влюбить тебя в себя, а потом расскажу секрет. — Сомневаюсь, что за три свидания у тебя что-нибудь получится. — Но тебе понравилось, — улыбнулся Чонгук, отрезая очередной кусок баранины. — Не так ли? — Мне понравилось летать и свидание, а не ты. — Не лги. Есыль хотелось бы сказать, что она совсем не лгала, но не могла. Хотя сердце молчало первую половину свидания, второе оно реагировало на каждое движение Чонгука по отношению к девушке. Сжатие в объятиях, чтобы оно не упало; легкие и случайные поцелуи в шею; его подбородок на ее плече; его руки на ее талии, когда она отпускала ладони и наслаждалась ветром. Совершенно бесстрашной стала рядом с ним. Сердце не стучало в бешеном ритме для него, но доверяло ему на все сто процентов. — Я тебя хочу. От такого заявления Чонгук чуть не подавился картофелем, моментально стуча себя по груди. Не такого он ожидал, хотя это тоже было определенным прогрессом, наверное. Может, трех свиданий действительно будет мало, если она вместо симпатии испытывала возбуждение. А у Есыль не получалось по-другому описать то, почему ее так тянуло к нему. Ибо доверие могло прийти еще с того момента, что он хороший всадник, лучший маг академии, а также друг ее подруги, поэтому его смерть ему совсем не выгодна. Ну и еще тот момент, что он в нее влюбился. А вот возбуждение точно было, потому что в животе даже сейчас тянуло, напоминая разве что момент в Проклятую ночь. Снова она об этом вспомнила. — Тебе этого будет мало, да? — вздохнула Сон, принимаясь за свою порцию. — У нас как минимум еще два свидания впереди. И мы будем видеться в академии, поэтому я очень постараюсь изменить вектор на нечто более романтичное. Да, ему будет мало. Хотя чего греха таить, он и сам хотел.

***

Джиа кралась по коридору уже после так называемого отбоя, когда в общежитии было запрещено куда-то выходить. Там было два пути: либо оставайся и не выходи, либо не приходи вообще. Но Финес в свое время постоянно оставалась в Сокджине, а иногда прокрадывалась к нему в комнату, поэтому и на этот раз стал просто дежурным. Разницей стало то, что шла она по самой академии в кабинет ректора. Начало декабря встретило снегом, метелью и отменой некоторых практических занятий с последующим их переносом во внутренние залы. Боевую магию в последние недели преподавал Фаморре, приходя на замену Намджуну, поэтому Джиа приходилось не сладко. Благо, медитации она продолжала и дальше, поэтому часто просила именно об этом у темного эльфа. А он и рад был забыть о ней и даже не разговаривать. Финес не собиралась стучать, надеясь, что в такой час у ректора не было гостей, но все равно прислушивалась, став у двери. Ответом стала полная тишина, поэтому Джиа приоткрыла только с одной стороны и осторожно заглянула внутрь. В кабинете горел магический свет, но никого не было видно. И это наталкивало на мысли, что Намджун ушел. Зайдя в кабинет, некромантка первым делом схватилась за телефон, открывая ее чат с драконом. Они не писали друг другу сообщений. Разве что Намджун отписывался раньше с момента занятия, а теперь, что его не будет. Они не только не поговорили за весь месяц, они даже не могли нормально встретиться, чтобы побыть просто вдвоем. Финес даже начала думать, что ректор ее просто избегал, но на самом деле его давно никто нормально не видел, поэтому скорее он просто был занят кучей дел. — Джиа? Некромантка подняла взгляд от наполовину отпечатанного сообщения и спрятала телефон в кармане джинсов. Теперь ее интересовал исключительно дракон, у которого под глазами залегли синяки. Он вообще спал или решил стать привидением в самое ближайшее время? — Я хотела поговорить. Намджун стоял на втором этаже, где была библиотека. В его руках была одна из книг. Видимо, он что-то искал, поэтому не приходил на занятия и, скорее всего, даже не спал нормально. По крайней мере, другого объяснения у Джиа просто не было. А вот от одного взгляда на лестницу, по которой дракону нужно было спуститься, ее бросало в пот. Финес подняла взгляд на потолок. Она точно видела именно этот кабинет во сне. И не раз. Сколько раз ей снился Намджун здесь, перед ней? — Точно, скоро экзамен, — дракон снял очки и потер пальцами переносицу. — Извини, сейчас очень много проблем. — Это потому, что были нападения на Аваром? Целая куча вопросов, которые она хотела спросить, но просто решила продлить тему, которую он сам предложил. Просто оттягивала основную тему, как он сам. Неужели не понимал, почему Джиа сюда пришла ночью? Или дракон даже не понимал, что на дворе было уже темно и все улеглись спать, кроме разве что их двоих? — Сообщили, что в городе до сих пор находят порталы, — вздохнул Намджун, спускаясь по лестнице. — Боюсь, что в академии тоже есть кто-то, кто этим занимается, но мы проводим обыски и все хорошо. Джиа наблюдала за совершенно уставшим драконом, облегченно вздохнувшим, усаживаясь в свое и мягкое кресло. Он не смотрел на девушку, откладывая книгу, раскладывая бумажки в разные стороны и по маленьким шкафчикам. Наверное, Намджун очень хотел спать, потому что его челюсть характерно опускалась вниз, когда он старался не зевать слишком заметно и делать это с закрытым ртом. Муж указал на диван перед его столом, чтобы Финес тоже заняла место, а не стояла. — Ты хоть спишь? — Ты меня услышала и перешла на ты? Уставшая улыбка сопровождала его движения ладонью, пока он заваривал для Джиа чай. Это она помнила еще из прошлого и единственного раза ее пребывания в его кабинете. Девушка поймала себя на мысли, что смотрела на дракона и кусала губы. Она буквально почувствовала привкус крови, потому что прокусила тонкую кожу. А он все еще прятал от нее свои глаза, следя за процессом приготовления. — Я хотела поговорить не об экзамене или тренировках, хотя и о них тоже, — пожала плечами Финес, облизывая маленькое утро. — Ты меня избегаешь? Намджун замер, моментально переведя взгляд на Джиа. В его глазах читалось удивление в первые секунды, а затем он поджал губы и выдохнул, закрывая глаза. По всем этим событиям, с которыми нужно было разобраться, он совсем забыл обо всем на свете. Нет, ректор прекрасно помнил поцелуй и почему он это сделал, но думал, что девушке будет противно это вспоминать. Поэтому он не избегал ее, но давал ей возможность понять, что дальше ничего не будет, потому что он не вмешается туда, куда его не просили. Джиа поддалась ему, подставлялась под его губы и давала сжимать себя в его ладонях, пока он радостно наслаждался моментом. Не удержался и жалел об этом. Хотя поговорить им действительно стоило. Утром он понял, что поступил неправильно по отношению к девушке, у которой уже были отношения с другим, поэтому хотел поговорить как-то об этом. Но буквально сразу его вызвали в Аваром и приложили, что студентов можно возвращать на учебу, а у него будет настолько занят график, что о спокойных разговорах не может быть и мысли. Вот и решил, что, наверное, так лучше. — Не волнуйся, на учебном процессе это никак не скажется. К тому же это мои чувства и больше я их не проявлю, обещаю. Надеюсь, я не причинил вреда твоим отношениям с Сокджином. Финес хотелось закричать в тот момент от злобы. Дракон просто решил обоих за них, даже не поговорив с ней. Да, она постоянно кричала, что влюблена в Сокджина, поэтому на других не согласится. И что теперь значит Намджуну нельзя надеяться на какие-то отношения и после поцелуя поговорить еще раз на эту тему? Особенно учитывая сколько сумму было в его голосе, когда он секунду назад сообщал ей о своем решении. Джиа поднялась со своего места, собираясь подойти поближе, желательно зайти за стол и рассказать дракону все, что она думала. А думала она многое. Даже успела увидеть его слегка смущенный взгляд, когда девушка поднялась на ноги. Ей хотелось услышать что-то настоящее, а не простые слова, будто он не будет вмешиваться и что-то делать. Может, Финес хотела именно этого, а дракон оставлял ее без таких замечательных моментов! Не прошло минуты, когда у нее подкосились ноги, а в голове что-то надсадно треснуло, словно оплакивая последние остатки защиты. Руки дрожали, а перед глазами все плыло. Это все потому, что она разозлилась на него? Слишком много эмоций, поэтому организм не выдержал? — Джиа, что с тобой? Посмотри на меня! Не смотря на свою усталость, Намджун сорвался с места, в отчаянии хватаясь за ее плечи и удерживая ее от падения. У него были такие испуганные глаза, пока у нее все двоилось, троилось и словно заносило в другой мир. Даже сказать ничего не могла, потому что просто дышала, словно потеряв всякую возможность разговаривать. А уже в следующую секунду перед ней предстала совсем другая картина. Как тогда, в диком лесу, когда к ней возвращались воспоминания. Так и в этот раз она видела расстроенную себя, которую куда-то вела бабушка. Это было очень похоже на ее комнату, где она проводила свои обряды и мешала зелье. — Знаешь, когда-то в твоем возрасте я мечтала о принце, который заберет меня с собой, — рассказывала женщина, заводя внучку в комнату. — У него обязательно должна была быть светлая магия и доброе сердце. Он был бы спокоен, влюблен в меня и с такой волшебной улыбкой… — Но у дедушки не светлая магия. Совершенно. Маленькая Джиа дула губы, слыша, как бабушка рассказывала о том, кого хотела когда-то видеть своим любимым, и этот мужчина совсем не выглядел дедушкой, которого младшая Финес знала. Бабушка только вздохнула и подошла к столу, беря оттуда какую-то настойку со зельем, которая готовила совсем недавно. Вся комната для зельеварения выглядела так, будто здесь проводились исследовательские работы ведьм, о которых писали в детских книжках. Те же, чтобы в котле варить что-нибудь лечебное, а на столе раскладывать кучу трав, пока на стенах бы другие магические ингредиенты. Именно поэтому Джиа и хотела стать некроманткой как папа, потому что тогда она будет заниматься чем-то похожим, только точно будет помогать другим. Потому что бабушка только исследовала что-то и совсем никому не помогала. — Знаю, — кивнула женщина, оглядываясь и протягивая внучке колбочку. — Я в него влюбилась и просто поняла, что у меня не светлый принц, а темный король. Твоя мама тоже нашла себе такого. А мне всегда хотелось, чтобы у кого-то было, как у моей мамы. — В прабабушке прадедушка был со светлой магией? — Да, — отвела взгляд бабушка и едва нахмурилась. — Отец был прекрасным человеком, поэтому я и представляла, что мой муж будет похож на него. Джиа наклонила голову в сторону. Разве принадлежность магии определяла, каким человеком будет тот или иной мужчина или женщина? Бабушка рукой показала, чтобы девочка скорее выпила то, что ей дали, поэтому младшая Финес, совсем немного кривясь от горького вкуса, выпила все до дна одним глотком. — Молодец, — усмехнулась бабушка. – Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь, почему я это сделала. А теперь слушай внимательно: ты не знаешь никакой Мэгги и совсем не умеешь управлять потусторонним огнем. Тебе более интересно зельеварение и бабушкины исследования. Когда-нибудь ты проймешь всю мою силу, Джиа. Женщина водила по вискам девочки странные символы своими ногтями, которые у нее всегда были достаточно длинными. Младшая Финес всегда думала, что именно с такими и ходят все ведьмы, как с определенным признаком, что узнавать друг друга. Джиа кивала каждому слову, чувствуя, как бабушка строила что-то в ее голове. А еще слышала, как кто пытался пробиться к ней, кричал ее имя и просил не покидать ее. Кто это была? И что такое рисовала на висках девочки? Что это была за огромная стена, перекрывавшая любой ход к знакомому подземелью внутри? Стало так пусто в один момент, словно у Джиа забрали кусок ее самой и закрыли за семью замками, чтобы туда никто не добрался. По щекам потекли слезы от собственной беспомощности и страха, которым наполнялась пустота. Она останется одна, похожая на свою семью, если так продолжится. Будет страшно жить с человеком, так похожим на его родственников. Этот голос был так похож на них. В этом голосе не было света. У него был темно-синий цвет с вкраплениями черного. И от этого было так страшно, ведь девочка просто не могла позволить себе уронить это в свою жизнь. Это означало бы, что Джиа навсегда останется пустой оболочкой без возможности жить так, как бы ей хотелось. — Извини, я не думала, что она сломается именно сейчас. Финес вынырнула из воспоминания, услышав тот же голос. Теперь она знала, кому он принадлежал — Мэгги. Но стена заставила ее найти причину следовать бабушкиным словам, даже сейчас отдававшихся в голове набатом. И как сильно хотелось от них убежать, заглушить хоть чем-нибудь, ведь от них было настолько больно. И физически, и морально они приводили в плач и желание забыться где-то в плаче, в чьих-то объятиях. Как у тех, у которых она была сейчас. — Джиа, все будет хорошо, — повторял Намджун гладя ее спину. — Тише, плач и все пройдет. Ты так давно не выплескивала эмоций, правда? Финес дрожала в чужих руках, сидя на драконьих коленях, пока ее прижимали поближе и позволяли рвано дышать себе в шею и ключицы. Она щекой чувствовала, как его кожа становилась гусиной от ее дыхания, но он просто продолжал ее тихонько успокаивать. Кто-то другой, наверное, просто уложил ее на диван и сидел рядом, а ректор осторожно целовал в макушку и не умолкал, продолжая говорить, что все будет хорошо. Джиа даже чувствовала, как пытался вливать в нее свою магию, но у него ничего не получалось. И никогда больше не получится, потому что пустоты не было больше. Теперь там до самых краев была наполнена магией, которую девушка знала с детства, но забыла. Тот, что был за стеной и не мог найти выхода, чтобы излиться бурным потоком. Но и сейчас не полилась через край, потому Мэгги очень сильно постаралась сделать все максимально мягко и теперь Финес могла видеть, как устала вздыхала, свободно плавая в любимом море. — Дело не в эмоциях, — прохрипела Джиа. — Просто все встало на свои места и мне совсем немного больно. — Давай я телепортирую нас в Пангору к врачу, — заглянул в глаза девушке Намджун. — Скажешь, где болит, он посмотрит и даст какие-то лекарства. — Ведешь себя со мной, как с маленьким ребенком, — фыркнула девушка. — Совсем немного. Дракон улыбнулся и заправил прядь волос за девичье ухо, заставляя Джиа наконец-то почувствовать, что она была вся мокрая. Сколько он пробыл в таком состоянии? Взгляд бегал по глазам ректора, опрокинулся за вещами за ним, находя часы. Два часа. Она была внутри себя два часа, а показалось, что буквально несколько минут. — Ты вся горела, — выдохнул Намджун. — Давай проверим, я боюсь, что могли остаться ожоги. — От чего? Или я горела в прямом смысле? Джиа осмотрела себя и свою одежду, понимая, что от нее пахло горелым и ничего не выглядело так, будто огонь мог отопить кожу. Поэтому страхи ректора казались еще более странными. Финес перевела взор на Намджуна. Те же синяки под глазами стали еще больше и появилось огромное желание заставить его уйти спать, а не сидеть здесь с ней. — Когда происходит всплеск магии, ее можно успокоить магией второго человека, и он может оставить ожоги, шрамы, порезы. Поэтому я волнуюсь. — Со мной все хорошо. Джиа покачала головой, чувствуя, что на ее теле ничего не осталось. Зато теперь было ясно, почему он вливал в нее свою силу. Дракон хотел таким образом усыпить ее магию и помочь Мэгги хоть немного успокоить поток. Женщина в ее голове кивнула, видимо, не в состоянии пока разговаривать нормально. — Намджун. Ректор дернулся, заглядывая девушке в глаза. Он не ожидал, что она назовет его имя. Даже на несколько секунд дышать перестал. Их лица были так близко, поэтому Джиа смогла это почувствовать, потому что его дыхание перестало курить ее кожу. А ей так хотелось приблизиться еще ближе, чтобы носом к носу потереться кошкой, прикрывая в удовольствии глаза, а потом поцеловать и наслаждаться чужими губами, как ночью. — Мы можем поговорить о нас? — Лучше не сейчас, — вздохнул Намджун, касаясь все же своими губами ее носа в осторожном жесте, словно боялся, что она его оттолкнет. — Тебе нужно разобраться сначала в своих чувствах. Я вижу, что тебя тянет ко мне, но это может быть заблуждение. Я вливал в тебя свою силу, потому может казаться, что я тебе нужен. Пожалуйста, дай нам время. К тому же у тебя есть Сокджин. — Нет, — покачала головой Джиа. У нее слипались веки. Она и не думала, что столь сильно устала за этот день. Но скорее всего это были побочные эффекты воспоминаний и возвращение силы, поэтому у нее не получалось даже сказать что-либо в противоположность словам Намджуна, пока он гладил ее щеку большим пальцем и смотрел так влюбленно, что этих бабочек в ее животе она точно ни с чем не спутает. — Я в тебя влюбился, — признался дракон. — Моя сущность тоже, поэтому, пожалуйста, разберись со своими чувствами. Ты так долго любила Сокджина, а теперь я появился со своим влиянием магии. Я не хочу, чтобы потом ты жалела об этом всю свою жизнь. Джиа рвалась ответить, сказать ему, что она прекрасно знала, что чувствовала и к кому. И рассказать нужно о том, как уже разошлась с Джином, что у них больше нет ничего общего, кроме прошлого. Но губами двигать не получалось, а голова стала такой тяжелой, что теперь покоилась у него на груди. Выходило только из последних сил смотреть на Намджуна и просить взглядом, чтобы он услышал ее мысленно. — Я отнесу тебя в твою комнату и сам пойду спать. Ты права, я очень устал. Моя Джиа. Казалось, она уже слышала что-то вроде него. Был ли это просто сон?