Бумажные ласточки

      Сумин не слишком любил, когда его будят, хотя и не ненавидел. За годы жизни он уже как-то смирился и старался не слишком беситься. Но сейчас был готов оторвать голову тому, кто барабанил в дверь и отвлекал его от совершенно фантастического сна с участием Джиншика. Единственным, кто мог бы избежать этой печальной участи, был бы сам Джиншик за дверью. Но окончательно проснувшись, Сумин испугался. В его жизни сейчас все еще более нестабильно, чем обычно, и настойчивый стук в дверь поздним вечером мог значить только очередные проблемы.       Он встал и побежал к двери, прикидывая на ходу, кто это мог бы быть. У Минги есть ключ, а Уён или Сеын в дополнение к стуку еще и орали бы. Сумин отпер замок и распахнул дверь: на площадке в луже воды стоял Хантер.       – Хён, прости, я, кажется, крупно проебался.       Сумин набрал воздуха в грудь, сосчитал до десяти и медленно выдохнул. А ведь он чувствовал, что не стоит давать ему ключи от мотоцикла. Но Хантер наплел ему что-то про свидание, а Сумин был все еще в очень хорошем настроении после своего почти-свидания, вот и поддался на уговоры.       – Я, правда, хотел помочь и… – продолжал оправдываться младший, но Сумин его остановил.       – Вещи в машинку, себя в душ. Потом поговорим.       Он пропустил Хантера в квартиру и потом еще подтолкнул его в сторону ванной комнаты, а сам отправился в кухню заваривать чай. Не то чтобы он хотел с помощью чая успокаивать Хантера, нет, ему самому надо было успокоиться. Нутро подсказывало – что бы там Хантер ни натворил, это точно подожжет ему задницу.       Гость не стал долго плескаться в ванной и минут через десять выглянул из-за двери и попросил какую-нибудь одежду. Сумин мог бы дать вещи Минги, но прямо сейчас гостеприимства в нем было ровно ноль, так что он всучил ему свою севшую майку и старые шорты, пусть мучается в вещах не по размеру. Хантер не возмущался, он тихонько сел за стол и вздохнул.       – Рассказывай, – приказал Сумин, ставя перед ним чашку с громким стуком. Хантер, однако, дождался, пока Сумин сядет за стол напротив него, парой больших глотков выпил полчашки и только после этого заговорил:       – Как ты знаешь, нам запретили вчера ехать на бои, и мы с Сеыном поехали ко мне. И еще ты, скорее всего, понимаешь, что Сеын в такой ситуации на жопе ровно сидеть не будет… – Сумину уже очень не нравилось, куда идет этот рассказ. Хантер тем временем продолжал: – У него куча знакомых среди всякой мелочи Ченга, так что он сразу же засел за телефон. Выяснил, что Сан проиграл Чаннаронгу, а потом их с Ёсаном куда-то увезли. Мы стали прикидывать, куда, и решили проверить несколько мест…       – Как вы объяснили всю эту хрень Юджуну с Ечаном?       Хантер отвел глаза и съежился:       – Мы им рассказали. Только не кричи! – быстро добавил он, но Сумин и не собирался кричать, он просто хлебнул чаю и тяжело вздохнул. Хантер немного расслабился. – Мы рассказали им только то, что Сана с Ёсаном похитили, и все. Но, вообще, Юджун и сам о многом догадывался. В общих чертах, конечно, но сильно не удивился. Ечан просто посочувствовал. Так вот, вчера мы съездили в тот бар в соседнем районе, где еще на верхних этажах что-то вроде гостиницы для своих. Но там их не было. А сегодня я решил проверить старую обувную фабрику…       – И для этого взял мой мотоцикл, – понял Сумин.       – Да. Просто Сеын поехал в другое место. На фабрике тоже оказалось пусто, но когда я уехал, то за мной увязался хвост. Два парня в машине, я смог более-менее разглядеть только одного из них, но лицо незнакомое. Ни разу не видел в наших кругах.       – А они тебя видели?       Хантер замялся:       – Я сомневаюсь, было темно, но… что-то могли разглядеть, может, номер…       – Ты сейчас серьезно? – спросил Сумин и выпил еще чаю. Он уже нихрена не успокаивал, если честно.       – Это не все, – сказал Хантер снова съежился. — Они из-за меня чуть не утонули. То есть, не только из-за меня, но и из-за дождя. А еще водитель не очень умелый, вроде бы. Короче, его занесло на повороте и машина упала в канал. Но с ними все в порядке, я помог им выбраться… Хён, ты чего молчишь?       Сумин крепко сжимал ручку своей чашки и изо всех сил держался, чтобы не швырнуть ее в стену.       – У нас, по-твоему, мало проблем? – процедил он. Хантер в ответ только замотал головой. – Или вы с Сеыном считаете, что самые умные? Думаете, мы ничего не делаем, потому что не хотим?       – Ну, Се… – начал было Хантер, но быстро закрыл рот.       – Нет уж, что там сказал Сеын?       – Сеын сказал, что у тебя сейчас другие приоритеты – затащить в постель своего копа…       Чашка все-таки улетела в стену.       – Прости, – добавил Хантер. – Мы просто переживаем за хёнов…       – А Я, БЛЯДЬ, НЕТ?! – Сумин вскочил и опрокинул стул. – Хантер, мы все переживаем. Но есть разница между помощью и… вот этой хуйней, что ты натворил. От нас с тобой и Сеына требовалось одно – сидеть тихо, не мешать, делать, что скажут.       – Но…       – Что “но”? Вот как это помогло? Уён и так знал, что Сана с Ёсаном перевезли, а Сеын только оповестил всех крыс Ченга о том, что мы их ищем, – Сумин повернулся к окну. За стеклом горели огни ночного города, но красоты его сейчас волновали в последнюю очередь, он их даже не видел. Сумин смотрел на свое отражение и прикидывал, чем ему это грозит. – Хантер, там были камеры?       – Кажется, нет…       – Тебе КАЖЕТСЯ?       – Я оставил мотоцикл довольно далеко от ворот, – пытался оправдаться Хантер, – и на свет не лез. И я был в шлеме…       – Ага, – простонал Сумин. – В моём шлеме. Ладно, давай дальше. Что за парни, какая машина?       – Машина тёмная, может быть черная или темно-синяя, – начал вспоминать Хантер. – Старая на вид, годов девяностых, но марку я не разглядел. Парней, как я говорил, было двое, эм-м-м, – тут он задумался и сделал руками жест, будто кого-то обнимает, – поменьше, чем я. Может, как ты.       – Так себе примета.       Хантер не обратил внимания на комментарий и продолжал:       – Один черноволосый, это я точно увидел. Молодой, вряд ли старше меня, ну или ненамного. Кореец. Вот его я вытащил из воды, поэтому рассмотрел. Но он был без сознания, так что меня не видел. Потом я хотел помочь второму, но он сам выбрался. И я убежал.       Сумин повернулся к нему и снова вздохнул.       – Хорошо, что они не видели твоего лица. Что ты помог тоже хорошо, но лучше бы, конечно, всей этой ситуации не было.       – Прости, – Хантер опустил голову. – Я сглупил.       – Не то слово…       “Сглупил” действительно оказалось не тем словом. Единственным, что пришло в голову Сумина, когда на следующий день его чуть не сбили с ног Хантер и бегущий за ним Хёну, было слово “пиздец”. И с каждой новой информацией масштабы пиздеца становились все больше. Хантер запаниковал, увидев Джунмина. Пока Сумин с Ечаном шли за ним по улице в поисках сбежавших, Джунмин упомянул, что они только что из больницы. И потом, подтверждая его худшие опасения, Хантер кивнул, что, мол, да, это был он. Еще хуже – хотя Сумин уже не представлял, куда еще может быть хуже – Хёну как-то странно на них с Хантером поглядывал. Последнее, что нужно было Сумину, это чтобы их вдруг начали в чем-то подозревать полицейские стажеры. И дело было не только в Джиншике, он разве что делает все намного сложнее.       Минги с Уёном уже предлагали им всем на время уехать. Ни Хантер, ни Сеын не согласились по своим причинам, а Сумин думал. Он уже так делал и не раз – сбегал, когда начинались проблемы. Собственно, и “Синяя птица” должна была стать просто очередной остановкой, но внезапно он нашел здесь дом. Из дома он, разумеется, тоже сбегал и не видел проблемы сбежать снова… Раньше не видел. Сейчас у него была причина остаться в лице Джиншика. Сумин в очередной раз поразился, как он умудрился настолько влипнуть, что теперь его эмоциональное состояние и планы на жизнь зависят от другого человека, который ему еще и ничего не обещал. Правда, он с самого начала не мог сопротивляться, так что не планировал начинать сейчас. Будь что будет, но убегать он не станет.       Вернувшись в кафе, он немного посидел с Хантером, Ечаном и стажерами, но потом пришли посетители и пришлось вернуться за стойку. В свободную минуту он написал Джиншику, но тот пока не отвечал. Сумина это не напрягало – ответит, когда сможет. Тем более, утром он пожаловался, что его зачем-то вызывают в участок. Тут до Сумина дошло, что вызвать его могли из-за вчерашних приключений Хантера.       Сумин принялся протирать бокалы и стаканы, просто чтобы чем-то заняться и успокоить нервы. Он иногда поглядывал на сидящих неподалеку: Джунмин с Ечаном что-то оживленно обсуждали, Хантер пытался встрять в разговор и вести себя естественно, но получалось у него плохо. Хёну слишком пристально за ним наблюдал, разве что в блокнотик не записывал. Сумин не хотел пугаться раньше времени, но если Хёну в самом деле подозревает Хантера, то сколько пройдет времени, прежде чем он поделится своими подозрениями с Джиншиком?       Тут за окном мелькнул знакомый профиль. Сумин заулыбался, но улыбка испарилась, когда Джиншик вошел. Он остановился на пороге всего на секунду, нашел глазами Сумина… Сумин никогда еще не видел такого выражения на его лице, даже когда Джиншик материл его и кидался степлером. Сейчас он был по-настоящему зол.       Джиншик с размаху захлопнул за собой дверь так, что задрожали стеклянные вставки, потом подошел к нему и в следующую секунду Сумин увидел кулак, летящий ему в лицо. Потом острая боль, прострелившая не только челюсть, но и висок. Голова от удара запрокинулась, и Сумин едва успел схватиться за край прилавка, чтобы не упасть. Он рефлекторно вскинул руку к лицу и согнулся. На несколько секунд мир вокруг потемнел, а в ушах противно зазвенело.       – Это я тебе как твой парень говорю, – сказал Джиншик тихо. Сумин поднял на него голову и попытался сморгнуть темноту и проступившие слезы. Сейчас, вблизи, он заметил его покрасневшие опухшие глаза. Джиншик сглотнул и сжал зубы, но потом выпрямился и достал из кармана наручники: – А теперь как сотрудник полиции: Чхве Сумин, вы обвиняетесь в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью. Пройдемте.       Сумин протянул руки вперед, но не хотел смотреть, как на запястьях защелкиваются наручники. На Джиншика он смотреть просто не мог, поэтому повернулся к остальным парням. Хантер вскочил из-за стола и беспомощно смотрел на него, но Сумин покачал головой, запрещая делать все, что бы он там ни задумал. Джунмин куда-то звонил, Хёну все также наблюдал за Хантером. Ечан просто был напуган, он забился в угол и таращил глаза на всех по очереди.       – Это Джунмин, а поч… А, понял… Ясно, – Джунмин отдал телефон Ечану, потом посмотрел на Хёну и сказал: – Они восстановили фотографии с твоей карты памяти, мотоцикл зарегистрирован на Сумина.       Джиншик вывел его из кафе, за углом был припаркован служебный автомобиль. Он затолкал его на заднее сиденье и яростно грохнул дверью. Потом точно также, но уже дверью со стороны водителя. Поездка была короткой, все-таки участок был совсем недалеко. Сумину все происходящее казалось каким-то нереальным, но вместе с тем и пугающе настоящим. Будто его окатили ледяной водой, приводя в чувство после туманящей мозги эйфории влюбленности. Внезапно все стало предельно ясно: Сумин же преступник, они изначально не могли быть вместе, глупо было надеяться. Да, он хотел бороться, но если делать это в одиночку, то это уже не борьба, а сумасшествие. Впрочем, Сумин это даже не рассматривал. Одно дело, когда ты не пойман, а из секретов несколько мелких правонарушений и друзья, отмывающие деньги, но когда тебя уже обвинили, то даже пытаться не стоит. Да, за рулем был Хантер, но Сумин считал себя виновным не меньше. Он дал Хантеру ключи. Он не додумался, что младшие могут выкинуть что-то подобное, хотя стоило. Сумин среди них старший и он обязан был за ними присмотреть. Что ж, вот и наказание за то, что развлекался на фоне всех нынешних проблем.       Джиншик ни сказал ему ни слова, но он этого и не ждал. На его месте Сумин сам не хотел бы с собой разговаривать. Переступив порог участка, Джиншик сразу же отвел его в допросную и ушел, заперев дверь. Сумин подумал, что, скорее всего, больше его не увидит. Хорошие последние воспоминания: боль, злость и разочарование. У Джиншика не лучше – парень-преступник в наручниках. Сумин откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Он хотел бы расплакаться, но не смог. Вместо рыданий вырвался истеричный смешок.       Дверь открылась, но Сумин не стал смотреть. Какая разница, кто это, он все равно знает их всех, а они знают его. И видеть разочарование еще и в их глазах он не хотел. От резкого хлопка Сумин вздрогнул и все же открыл глаза. По другую сторону стола стояли Минджэ и Чонхун, а звук был от папки, брошенной на столешницу.       – Мы знаем, что это не ты, – сказал Минджэ, но скривился так, будто ему было жаль, что Сумин не виноват.       – Звонил Хёну и сказал, что за рулем был твой друг, – объяснил Чонхун.       – Блядь… – выдохнул Сумин. Он же просил Хантера этого не делать.       – Это все, что ты можешь сказать?       Сумин покачал головой:       – Мне вообще нечего вам говорить.       – А не нам? – Минджэ приподнял бровь.       – Он не захочет со мной разговаривать.       Минджэ вдруг обошел стол и, наклонившись к Сумину, начал корчить угрожающие рожи. Сумин скосил глаза на Чонхуна, тот вытащил телефон и ни с того ни с сего принялся громко ругаться с какой-то химчисткой. Сумин подозревал, что они оба странноватые, но тут было что-то другое.       – Короче, дело такое, – зашептал Минджэ. – У нас есть некие подозрения, о которых мы тебе пока не скажем, но это связано с твоим другом. Зачем он ездил на фабрику?       Сумин посмотрел на Минджэ: он выглядел обеспокоенным, глаза были даже безумнее обычного.       – Сумин, это серьезно. И если ты не заметил, мы делаем все, чтобы этот разговор остался в тайне. Понимаешь, к чему я клоню?       Сумин не понимал. Мало ли, почему они ведут себя так таинственно. Вдруг просто решили добавить креатива в процедуру допроса… Стоп.       – Зачем Хёну и Джунмин следили за фабрикой?       Минджэ воодушевленно закивал:       – Вот именно! Это был приказ не нашего шефа и старшие вообще об этом ничего не знали. Поэтому я и пытаюсь выяснить хоть что-то.       Если полицейских стажеров послали наблюдать за местом, принадлежащим Ченгу, то, вероятно, кто-то под него копает. А учитывая, что Джунмин – подчинённый Кима и Пака из наркоконтроля, то более чем ясно, кто. Но это было не вовремя. Пока у него Сан и Ёсан, вмешательство полиции очень нежелательно, черт знает, что он может с ними сделать. Но Минджэ не отстанет, так что нужно дать ему хоть какую-то информацию.       – Друга искал, вроде бы, – сказал Сумин и пожал плечами, давая понять, что не уверен в том, так ли это.       Минджэ прищурился и подвинулся еще ближе:       – Допустим. Почему именно там?       – Потому что там он мог быть. Среди прочих мест, – ответил Сумин, а потом добавил очень тихо: – Но ему нельзя было этого делать. Вам тоже.       – Мы не будем, – кивнул стажер. Он нахмурился, окинул взглядом Сумина и сказал: – Я вообще не одобряю выбор Джиншика, но это его выбор, а не мой. Я объясню ему все. Когда он захочет хоть с кем-то разговаривать.       Сумин опустил глаза и промолчал. Он был благодарен Минджэ, но не видел в этом смысла.       – Полагаю, его можно отпустить? – громко спросил Чонхун, убирая телефон.       – Да, к нему-то претензий нет.       Минджэ вытащил из кармана ключи, но успел открыть только один замок, когда в допросную вошел лейтенант Чхве с еще одной папкой. Правда, Сумин лишь скользнул по нему взглядом, потому что позади него шел Джиншик. Сумин сжался, теперь он уже не знал, чего ждать. По словам Минджэ он догадался, что Джиншик еще не знает, что он невиновен, но… тогда почему он сейчас так напуган? Он остановился в дверях и посмотрел на Сумина. Слишком растерянный для того, что еще десять минут назад был зол как черт.       – Застегивай обратно, – сказал Чонхо Минджэ, кивая на наручники. – У тебя теперь новые проблемы, пацан, – а это было уже Сумину.       Сумин подобрался. Какие еще проблемы? То есть он мог назвать список, пусть и короткий, того, за что ему могли бы вменить еще что-то, но максимум административку и штраф.       Чонхо сел на стул напротив него и, раскрыв принесенную папку, вытащил оттуда фото.       – Тебе это знакомо? – спросил он, показывая фото Сумину.       Он присмотрелся, хотя особо было не к чему присматриваться – это было фото зеленой чашки в виде капусты.       – Прикольная. Видел такие в интернете, – ответил Сумин. Он действительно видел и даже подумывал купить домой или в кафе.       Чонхо кивнул и вытащил другое фото. На нем была запечатлена крупным планом женская рука с парой колец и браслетом на запястье.       – А вот это?       – Что именно? Женские руки? Украшения? Естественно, я их видел, – Сумин не мог понять, что от него хотят и зачем, и его это начало раздражать.       – Нет, конкретно вот это кольцо, – Чонхо указал пальцем на симпатичное колечко с верхушкой в виде стилизованной головы инопланетянина.       Сумин посмотрел еще раз, потом покачал головой.       – Не знакомо.       – А где ты был двенадцатого марта этого года в промежутке времени с пятнадцати ноль-ноль до семнадцати тридцати?       – Откуда я могу это помнить? – возмутился Сумин. – На работе? Дома? Без понятия, я дневник не веду. К чему вообще все эти вопросы? – Сумин не стал смотреть на Чонхо, а глянул на Минджэ и Чонхуна. Те были явно в замешательстве и переглядывались. Джиншик просто смотрел на него круглыми глазами и даже не шевелился.       Чонхо вздохнул, возвращая его внимание себе.       – У нас появилась информация, что вашей картой была оплачена покупка, – Чхве вытащил из папки еще один лист и зачитал: – цитирую: красный комбинезон в белую полоску размера XXL; рубашка с оборками, зеленая; ботинки желтые, одна пара; разноцветный парик, две штуки, и маска клоуна.       Сумин все это выслушал и едва не рассмеялся.       – Слушайте, я, конечно, клоун, но не настолько!       – Отлично, признание у нас есть, – с этими словами он положил свой телефон на стол, и на экране Сумин увидел открытое приложение диктофона. – Обрежу кое-что, но пойдет.       – Но это не… – попытался возразить Чонхун, но лейтенант обернулся к нему и он замолчал.       – Чхве Сумин, вы арестованы по подозрению в краже, – объявил Чонхо и захлопнул папку. потом обернулся к дверям: – Стажер Хам, ты отстранен от работы до выяснения обстоятельств. Но, по-моему, тут всем очевидно, что ты скрыл важную улику, чтобы прикрыть своего парня. Отправляешься под домашний арест.       – У меня есть право на звонок! – воскликнул Сумин, когда Чонхо уже вставал. Он сел обратно и махнул рукой:       – Валяй. Но я сомневаюсь, что у тебя есть номер хоть какого-то адвоката.       Сумин уже вытащил телефон и теперь искал в списке контактов нужный номер. Он нажал на вызов и, вслушиваясь в гудок, молился, чтобы телефон у него был с собой.       Джиншик вздрогнул и, глядя на него, достал телефон. Он нажал на экран и приложил к уху.       – Это не я, – сказал Сумин, глядя ему в глаза.       Джиншик зажмурился и одними губами прошептал: “Я знаю”.       – Все, закончили со своей драмой? – усмехнулся Чонхо. – Кимы, уводите его в КПЗ. Джиншик… – тут он запнулся и поджал губы, – наставник Чон отвезет тебя домой. Поздравляю с закрытием первого дела.