Темное наследие

Арианна

      Прошло два дня с прошлого инцидента, и Тео я не встречала. Он словно пропал. Я заметно расслабилась после такого, что дало время приобщиться с Анджелой, которая отвечала на все мои вопросы охотно, но хорошо увиливала от того, что мне удалось узнать о её обратной стороне. Она скрывала это достаточно умело, и, по-видимому, даже Патриция не была осведомлена в это. За эти дни я уже знала о любимом цвете Анджелы, о любимой еде, о любимом исполнителе рок-группы и прочие ненужные вещи, но тактично молчала, пропуская все мимо своих ушей и мысленно сделала пометку никогда не заводить тему о любимом фильме в жанре романтики, про которую она рассказывала два часа подряд неотрывно, хоть я ничего не сохранила в голове, потому что это неважное. Я могла отбросить это дело, потому что у меня уже имелось мощное оружие против неё, но держалась из-за Ноа Картера.       Из-за этого ублюдка, который однажды, а если быть точным, то вчера вечером, позвал её на ночную прогулку, дабы развеяться, и мне пришлось придержать себя, чтобы не заполнить огромную комнату своими вопросами, которые мучали меня и заставляли сгорать от нетерпения. Эти двое что-то скрывали от меня. И если в случае Анджелы все понятно, так как мы с ней ещё не пришли к тому самому «лучшие подруги на свете» — да и не придем, — то с Ноа было затруднительно сказать. Я бы могла часами в кровати вместо сна не убиваться в догадках и пойти прямо расспросить его, но во мне оставалась ещё та крупица логистической части, которая останавливала меня от этой глупой затеи. Моё любопытство не знало границ. Это иногда играло против меня.       Только вот сегодня в обед, проверяя швы на спине Анджелы, я случайно задала ей вопрос о них. Она никак не отреагировала, что дало мне шанс на облегчение, что она не стала строить свои теории и мнение касательно меня.       Папа и остальные улетели обратно сегодня утром, убедившись в том, что Тео Форд в Канаде. Хотя остальная часть его семьи и друзей были тут. Неудачник.       Я же в свою очередь решила остаться здесь ещё на пару дней. Хоть папа и сказал мне перед уходом больше не пытаться узнать что-либо от Анджелы, потому что они уже разобрались со всем, я все равно не послушалась его. Теперь я действовала исключительно по своим мотивам.       Мне все еще было смешно, как Анджела подпрыгивала от любого мужчины, собиравшего подойти к ней, потому что с Картером такой реакции не было. Скорее, наоборот, это надо было бояться Картеру Анджелы. Ибо эта девушка… ненормальная. В ней был большой и противный сгусток лицемерия, собранного по всему миру и вселенной, если ещё и не с тех мест, о существовании которых человечество ещё не знало. Анджела была кроткой и податливой, покорно выполняя все поручения своего отца, навещавшего её раз в день, опасаясь за её психику из-за пожара. И ему стоило. Только вот не далеко из-за огня, а от самой её.       Она может стать сумасшедшей, если сильно разозлится. Буквально сегодняшним утром я подметила её противную сторону, когда она чуть не накинулась на свою же подругу, которая много расспрашивала о Ноа и делала ему комплименты. Ревность готова разрушить, вот что я поняла.       А что с Патрицией, то с ней ничего нового. Она много раз пыталась ударить по-больному, но я откровенно игнорировала её и даже смогла испытать к ней сострадание и жалость к её дешевым трюкам, один из которых предполагал собой толкнуть меня плечом и пролить на меня что-нибудь жидкое. У неё и Кейт из Академии была больная одержимость на этот способ буллинга.       Чтобы моя жизнь совсем не испортилась от всей скуки Анджелы и Патриции, тупость которых меня убивала, я разбавляла свои деньки со своими подругами. Также на время отложила тот чип, о котором лучше подумаю тогда, когда буду наедине с собой, и не при таких обстоятельствах.       Вернемся в настоящее. Я рисовала на своем блокноте простым карандашом обычный пейзаж. Рядом спала Аврора, на которой была маска для сна из-за моего горящего светильника. Телефон показывал два часа ночи. Перед тем как проснуться от кошмара, я спала беспокойно, так что сейчас пыталась справиться с задачей не заснуть. Мои глаза иногда слипались, но я сильнее потирала их, чтобы не дать им окончательно закрыться.       Решив отвлечь себя телефоном, написала снова Алексу, который все еще не ответил на мои прошлые сообщения. Набрав в своем плейлисте любимые мелодии, собиралась подключить их к наушникам, как телефон запищал от сообщения. Сверху высветилось имя. Я посмотрела на отправителя и тут же выпрямилась. Ноа: Почему не спишь?       Я прочла, но отвечать не спешила. Он ведь не сидит, следя за моими действиями в чате и мои последние разы посещения. Верно? Ноа: Что за привычка просматривать сообщения и не отвечать?       Почему его это так волнует? Арианна: Ты должен быть благодарен, что я вообще их читаю. Ноа: Тебе не благодарности раздавать, а колкость убавить надо. Арианна: Что еще прикажешь сделать? Потому что ты отвлек меня от дела — я как раз создавала твою куклу вуду, которого в конечном счете зарежу на куски. Ноа: Ты определенно представляешь угрозу, но насколько бы заманчиво не звучала твоя работа над куклами с моим лицом, которого ты убьешь, предлагаю тебе выбор.       Я около минуты перечитывала последнее слово. Выбор? Мне хотелось рассмеяться. Ноа никогда не дает и надежды на свои варианты, а тут неожиданно решил очистить свою грязную душу. Подозрительно. Арианна: Я не буду соглашаться на твои условия. Ноа: Будут и твои. Ради этого тебе надо будет только спуститься к тому месту, которое хорошо нам обоим запомнился.       Парковка. Там, где я его пристрелила. Арианна: Я не собираюсь меняться ролями, так что пас.       Остановимся на том, что умирать мне не хотелось. Ноа: Думаешь, я убью тебя? Арианна: После такого вопроса тебе необходимо вскрыть голову и узнать, есть ли там что-нибудь нормальное, потому что я теперь точно не выйду. Тебе надо научиться общению с людьми. Ноа: Тут я поспорю. Сейчас ты можешь без драмы последовать моим словам и выйти, либо мне придется подключить твоего близкого друга, Алекса, который, как мне поведали, наслаждается едой в ресторане. От тебя зависит, выйдет ли он счастливым из дверей ресторана или так и не поймет, каким образом он скончался.       Меня бросило в дрожь. Я не сомневалась, что он сделает то, что написал. Отравит. Я никогда не привыкну к его угрозам. Таких людей, как он, вряд ли будут волновать смерти, к которым они причастны. Полиция только и закроет это дело, потому что не захотят, чтобы их семью убил кто-то из мафии.       Через пять минут я уже не понимала, как быстро оказалась на улице. Передо мной стояла единственная машина, к которой подходить не очень-то и хотелось, но раз я уже делаю непоправимые вещи, то придется идти до конца. Я открыла дверь спортивной машины и села на переднее сиденье, даже не поздоровавшись с ним. Ноа только и оценил мой образ атласной пижамы и беспорядочными волосами, которые не слушались, завиваясь еще больше. Меня иногда раздражали кудри, которые достались от мамы, но что было хорошо — так это когда волосы принимали беспорядочный вид только по утрам, а при расчесывании они становились менее заметными, ниспадая уже волнами.       — Что дальше? — спросила я, сжав колени. Моё сердце против воли сделала прыжок, когда посмотрела в его такие неземной красоты глаза, которые больше всего привлекали меня. Жаль, что его душа и совесть не так чиста, как голубые глаза, соперничающие с океаном.       — Ко мне, — его рука поглаживала руль, когда голос вывел меня из мыслей.       Я не успела переспросить, правильно ли я расслышала, как он завел мотор и на огромной скорости поехал по большим и оживленным дорогам, обгоняя всевозможные машины. Когда он остановился перед частным домом в стиле хай-тека, я не спешила выходить из машины. На дорогу ушло полчаса. Это находилось далеко от пентхауса Маттео, в котором я ночевала с Изой.       Ноа открыл мне дверь машины, ожидая моего выхода, но я только и смотрела на его протянутую руку.       — Почему мы здесь? — встревожилась я. Мне хотелось сейчас довериться его словам, когда он не единожды говорил мне, что не причинит вреда и бояться его не стоит, но другая часть все ещё не давала мне сделать этого.       — Узнаешь.       Отстегнув ремень безопасности, я всё-таки положила свою ладонь на его огромную, и у меня перехватило на мгновение дыхание от обычного соприкосновения.       За то время, как я вышла из машины, он не отпустил мою руку, сцепив ещё крепче, не давя. Я пыталась бороться с этим, но это было напрасно, и быстро сдалась. Мы вошли в дом, и все шикарно обустроенные техники, мебели и декоры невероятно сочетались с темными полами и стенами. Мужская рука, что по-прежнему держала меня, потянула за собой к двум креслам и стеклянным столом посередине, на котором расположились шахматы.       Я подняла голову к Ноа, начиная соединять всё воедино. Он уже устроился на своем месте, глазами напоминая, что сбоку от меня тоже имеется кресло, на которое мне надо сесть. Собравшись, присела, попутно снимая куртку, мешавшая мне.       — Как ты догадалась, мы собираемся сыграть в небольшую игру, — он сцепил обе руки в замок у подбородка, а локти держал на подлокотнике.       — Это глупо. Я всё равно выиграю, — уверенно сказала я, потому что на полном серьезе говорила правду.       — Давай узнаем, насколько ты хороша в них, принцесса, — Ноа покрутил шахматную доску и уже белые фигуры были моими. — Но для начала мне хотелось бы прояснить один важный момент. Условия, о которых говорил ранее. Ты можешь выдвинуть свои прямо сейчас. Я же озвучу свои в конце.       Я с шокированным выражением лица уставилась на него. Он не мог быть на полном серьезе.       — Почему ты думаешь, что я проиграю?       — Я не говорил этого. Ты сама это додумала.       Я старалась не показывать своего очередного шока, чтобы не послужить поводом его ехидной ухмылки, поэтому лишь наблюдала за фигурками.       — Но ты заявил это, может и не прямо, но все же сделал. — Я пренебрегла желанием поглазеть на него, но готова поспорить на всё самое ценное, что мужчина передо мной ухмылялся. — Что будет в случае отказа?       — Ты этого не сделаешь, ведь мы оба хорошо знаем, что тебе уходить от битвы несвойственно. По крайней мере, от такой.       Мой живот скрутило от правоты его слов.       — И чего ты хочешь этим добиться?       — Для начала не помешало бы узнать друг о друге больше — общие интересы…       — У нас нет и не будет ничего общего, — пробормотала я, хмурясь.       — …увлечения. Список можно перечислять вечно.       — Что, если я не хочу знать о тебе?       Он покачал головой, как взрослый родитель, объясняющий своему глупому ребенку логические вещи.       — Но тебе следует. Учитывая дальнейшее будущее.       Я стиснула зубы и не отрывала взгляда от шахмат. Если я соглашусь, то большая вероятность, что выиграю и у меня получится сполна отыграться, выставив свои условия. А мне было важно сейчас узнать правду, о которой ни папа, ни другие из мужской части мне не говорят. Я была уверена, что они что-то замышляют, и мне не то чтобы хотелось в это влезать, но лишнее нужное сведение никогда не бывает лишним. Хорошо быть осведомленным во всех их делах, когда я приступлю уже к своим, чтобы они не пересеклись. Это было бы крайне неудобно.       Я приподняла голову и взглянула на его лицо. Он умеет играть в шахматы. Хорошо. Но как хорошо он это делает? Вдруг я проиграю и… Нет. Я ведь никогда не проигрывала, и этот раз не исключение.       — Хорошо, — вырвалось с меня. — Когда я одержу победу, ты расскажешь обо всех ваших делах, о мексиканцах, о планах и тому подобное. Я прекрасно знаю, что вы с моими отцом и братьями устраиваете собрания, и мне нужно знать о каждом сказанном их слове.       Ноа внимательно слушал меня. На секунду показалось, что он посмотрел на меня со всем скептицизмом, словно не мог поверить в меня и мои слова. После он хмыкнул:       — Вот и условились. Начинай.       Перевязав свои волосы лентой в низкий хвост, вздохнула, прежде чем начать.       Пока моя рука тянулась к пешке, мое тело подавало сигнал бежать отсюда, не начинать эту игру, но отступать было поздно, потому что она коснулась определенной фигуры и сделала ход.       Ноа следом совершил свой, устроившись в расслабленной и ленивой позе, что меня напрягло еще больше.       — У тебя был парень? — спросил он, а я на секунду замерла с поднятой рукой, тянущейся к другой пешке.       — Я похожа на ту, у которой был парень?       — Нет. Скорее на ту, у которой никогда не было отношений, в котором сыграли ключевую роль и твои братья. А бегающих за тобой парней чересчур много.       — И в это число входишь ты.       — Гляжу, осмелела, — его ход, и моя пешка унизительно погибла. — Я не бегаю за тобой, Арианна. Ты и так принадлежишь мне.       Я пару раз моргнула, перекручивая его слова, чтобы понять, а не ослышалась ли я.       — Ты слишком высокомерен и уверен в себе. Сбавь обороты.       — Вполне достаточное количество.       — Почему ты так вбил в свою извращенную голову, что я принадлежу тебе? Это ненормально. Тебе необходимо съездить в психиатрическую больницу. Я тебе тогда предлагала номер, но ты отказался. А жаль, потому что твоя личность нуждается в полной перестройке. Скрасил бы компанию таким же сумасшедшим, как и ты. Хотя стой. Зачеркни это. На фоне тебя они будут выглядеть нормальными.       — Необязательно пытаться подраться со мной. Это утомляет, если, конечно, не в других обстоятельствах, — он это сказал так непринужденно, в то время как я покраснела от смысла его слов. Больной извращенец.       Секунды шли, превращаясь в минуты, а его поражение наступало медленно, — слишком медленно, — но я уже сидела с улыбкой на лице.       Я покорно толкнула своего коня и, съев его ладью, убрала с доски. Во мне начал бурлить живой азарт. Чем дальше, тем интереснее.       — Я не пойму, принцесса, то ли ты стала совершать безрассудные вещи, то ли совсем отчаялась.       Мой злобный взгляд поднялся на его усмехающийся.       — Прошу прощения?       — Зачем подходить к Анджеле и пытаться разговорить её, чтобы узнать тему моего с Нессой разговора? Ты ведь всегда можешь подойти прямо ко мне и спросить об этом, а не прибегать к таким дешевым трюкам.       Я почувствовала отвращение к этой девушке при одном упоминании.       — Не знала, что она всё доносит. Появилась новая секретарша?       — А что, хочешь занять её место?       — Если выбирать между вариантом прыгнуть в пропасть и ею, я определенно прибегну к первому, — вымолвила я. — Тебе советую того же. Я обычно не столь расположена к тебе, но на пару минут сделаю исключение и дам хороший совет, и тебе лучше прислушаться к моим словам. Не подходи к ней.       По его лицу было видно, что его это не удивило, а даже развеселило, что испустил смешок:       — Ревнуешь?       — Зачем мне ревновать тебя к ней? Это пустая трата времени.       Дальше я сделала три хода, затем ещё два, выбив его потрепанного слона, которым он лишал меня пешек. И в этот момент Ноа сел ровно и поставил локти на стол. Его прошлой безмятежности больше не было. Следующие пять минут он играл жестоко. Уверенно. Движения его точны и достаточно сильны, чтобы я потеряла своего верного коня и ладью. Ноа продвигался вперед, атакуя меня. Прежнего ликования во мне больше не было.       — В тот вечер, — начал он отстраненно, привлекая моё внимание, — когда я просил тебя держаться подальше от Тео, ты не послушалась меня, Арианна. Вместо этого, будь любезна ответить на вопрос, что ты сделала?       От его пониженного тона я почувствовала себя не в своей тарелке — как будто до этого было иначе. Сработал мой защитный механизм, и я ответила:       — Ты же не думал, что я буду бездействовать, когда твой щенок лезет до меня и…       — Что. Ты. Сделала? — требовательный голос разрезал ту самую тонкую нить моего спокойствия, которую я пыталась сохранить.       — Пнула его в промежность.       Ноа уставился на меня смертельным вниманием, что мне захотелось залечь на пол или спрятаться за спинку кресла. В этот же момент я избавила его от ферзя.       — Чудесно, — судя по его лицу, он не находил это таковым. — Теперь тебе остается ждать ответного удара. Не боишься, принцесса? — в его словах крылся не один смысл.       — Нет. Я смогу постоять за себя. А ещё, — я легко лишаю его второго слона, готовясь поставить ему мат, — ты не позволишь этому случиться.       Он приподнял бровь, не ожидая услышать от меня такое.       — Так хорошо знаешь меня, что уверена в этом?       — Ну, предполагаю, — пожала своими плечами, подув на мешающую прядь, что лезла в глаза.       — И в этом твое большое заблуждение, — Ноа за считанные секунды набрал обороты, поочередно добавляя мои фигуры в команду «мертвых», пока я отчаянно пыталась защититься. — Мне нравится играть грязно, и ты не подумала о том, что я попросту могу разрушить тебя. Как домино. Столкну одну — падут остальные. Все до единого.       Его жестокость начала проявляться сильнее по отношению ко мне. Мой взгляд был захвачен его темным, уничтожающим взглядом. Ноа не выказал никакой реакции, но что я поняла, так то, что он был сильным и суровым в играх и всегда одерживал победу. Мне стоило прислушаться к своему чутью и чертовой интуиции, когда начинала игру.       — Шах и мат, принцесса.       Мгновение, и всё исчезло с бокового зрения. Были только его злосчастные фигуры, которые окружили мою, заблокировав все ходы.       В свои восемь лет я выигрывала Алессио и многих взрослых, а уже в десять лет владела грамотами за свои маленькие и большие победы на турнирах, в двенадцать лет получила свое первое место в шахматном турнире, будучи самой маленькой из всех. Мне иногда удавалось побеждать своего отца.       Все в семье считали, что лучше меня и папы в этом деле нет никого. Я всегда считала себя непобедимой. До сегодняшнего вечера. До игры с Ноа Картером.       Я настолько не была готова признать свое поражение, что моя рука машинально потянулась к ферзю, чтобы его передвинуть, но понимала, что это всё. Точка невозврата.       Никогда не стыдись своего проигрыша и не убегай, Мерцание, говорил папа мне при каждом моем проигрыше, потому что после такого я всегда расстраивалась. Учись на ошибках. Бегство не спасет тебя.       Я подалась вперед и от моих резких движений кресло отодвинулось на пару сантиметров назад. Его многообещающая ухмылка украсила лицо.       Прости, папа, но в этот раз только бегство и спасет меня.       Я побежала к главной двери, опрокинув вазу с цветами. Потянувшись к ручке, дернула её, но она не послушалась. Этот мудак запер меня здесь.       — Я не думал, что ты из таких, кто сбегает, — он звучал слишком близко.       Как я не услышала его шагов?       Мои ладони вспотели, когда он опустил свою голову на мою макушку, вдыхая запах моих кудрей. Он стянул синюю ленту, и пальцы нежно, но твердо стали поглаживать длину волос.       — И почему ты всегда завязываешь волосы? Распускай их почаще.       Неужели он подмечает такие мелочи, как волосы? Я никогда не замечала того, что он обращал на меня внимание в последние дни, но, в чем ещё убедилась, так в том, что он делал это незаметно. Тогда, когда я считала, что его нет поблизости. Но он был.       — Это неудобно, — ответила я, ощущая каждой клеточкой тела его теплое дыхание и лесной аромат, исходивший от него. Мне не понравилось, что я заметила изменения в его коллекции парфюмерии, потому что раньше он пах цитрусами.       Ноа понятия не имел, как его присутствие отзывается во мне, как он одним прикосновением может расслабить мое тело, которое, к моему сожалению, не сопротивлялось.       — Я хочу домой, — прошептала я, но тут же осеклась, когда он развернул меня в один счет, отчего стукнулась в его туловище.       — Ты забылась. Моя часть условии, которую я ещё не озвучил, — растягивал он слова так, будто хотел, чтобы каждая буква отпечаталась в моем мозгу.       — Именно этого я не хочу, — тихо сказала я, не утаивая ничего. Я была честна в своих словах. От него можно ожидать что угодно, а к этому я не была готова.       — В этот раз выбора не будет. Ты уже совершила это, и ты проиграла. Помни об этом.       — Как насчет реванша? Я была сонной, вот и плохо соображала.       — Я просто играю лучше тебя, и тебе трудно в это поверить. Не уходи от темы.       Откинув голову назад, я посмотрела в его глаза и шумно вздохнула. Я должна научиться проигрывать. И это была честная битва.       — Слушаю. Что я должна сделать?       Ноа поднес свою ладонь к моему лицу и погладил мою щеку. Несколько секунд он молчал, глядя на меня так пристально, что хотелось исчезнуть от такого взгляда. Я опустила голову и сделала вид, что изучаю пол, когда моё сердце громко стучало в груди, а в конце живота завязался тугой узел. Ноа схватил меня за челюсть и пальцами поднял в сторону своего лица, затем большим пальцем провел по моей нижней губе, касаясь почти невесомо, и наконец, озвучил:       — Влюбиться.