Арианна
Я машинально обернулась, остановившись на пятой ступени лестницы, когда услышала его голос. Волоски на затылке встали дыбом, а по всему телу пробежал холодок. Вот же черт. — Анджела, это принадлежит тебе, — ни в одном его слове не было любезности и вежливости, только полное равнодушие. Я встретилась с сузившимися глазами Ноа Картера, рукава его рубашки, запачканная сажей, были закатаны, мускулистые руки сложены на груди, венозные и крепкие. На нем не было ни грима, ни ссадин. Ни-че-го, что сказало бы о его присутствии в недавнем маскараде у семейства Риччи. Анджела благодарила его, застегивая на своем запястье тоненький золотой браслет, с румянцем на щеках, а лицо её больше не корчилось в боли, но Ноа откровенно игнорировал её, потому что изучал меня своими голубыми глазами. Я замешкалась от такого бесстыдного и наглого рассматривания, но гордо вздернула подбородок, не собираясь прятаться. Могла поклясться, что после такого его губы незаметно дернулись. Тут его внимание переключилось на Итана, и его лицо стало жестким. Оба молчаливо стояли и смотрели друг на друга, мысленно меча кинжалы. Двое не собирались отступать, что меня сильно напрягало, от чего сводило живот. — Арианна, не забывай о своих делах, — Итан обращался ко мне, не потрудившись понизить голос, от которого мне стало вдвойне хуже. Проигнорировав всех, помчалась в комнату, в которой поджидали девочки. Они уже переоделись в свои пижамы и смывали с себя макияж. — Что приключилось за ночь? — спросила я, поспешно натягивая на себя хлопковую белую рубашку с длинным рукавом, которую заправила под синие джинсы. Аврора присела на кровать: — Мы не знаем точных подробностей, потому ответить не можем. Я помню лишь, как резко вспыхнул пожар. Я кивнула, призывая продолжать, пока завязывала волосы в конский хвост. Все мои движения были невероятно быстрыми, потому что оставлять тех двух наедине друг с другом было плохой идеей. — Что же до тех девушек, то... — Патриция — сумасшедшая. Весь вечер клеила к себе Массимо, — перебила ту Изабелла, вышедшая из ванной комнаты. — Она вела себя очень вульгарно и за счет своих методов привлечения внимания причинила Карлотте боль, а всю дорогу, несмотря на ранения своей подруги, щебетала о Массимо, восхваляя его и не забывая вставлять колкие и обидные комментарии в сторону Карлотты. Патриции повезло, что в машине не было кого-то из мужчин, которые остались выяснять причину пожара, иначе она бы не сидела уже здесь. Я накричала на неё, чтобы заткнулась и перестала насмехаться. Я готова была её ударить! — растушевалась Изабелла, размахивая руками. — Ты сделала всё правильно, — положила ладонь на её плечо, затем обратилась ко всем: — А сейчас я попрошу вас не подходить к ним с их состоянием, потому что мне необходимо их разговорить. Карлотта присоединилась к нам и спросила: — И как ты собираешься это сделать? Эти двое тебе ничего не расскажут. — Увидим. Я пойду наведаться к маме, а вы отдыхайте, — бросила я и покинула их. Спустившись вниз, не увидела никого, кроме Итана и Анджелы, которая неотрывно смотрела на свое запястье с браслетом. Патриции не видать нигде. Подойдя к ней, но держась на достаточном расстоянии, чтобы не смутить, я поинтересовалась: — За тобой придет кто-нибудь? — Папа с братом остались на месте пожара, как и некоторые мужчины. Наш Капо — Лука — сказал, чтобы мы с Патрицией и моей мамой побыли здесь, пока дело не разъяснится, потому что идти некуда, наши родственники живут далеко отсюда, — отозвалась блондинка. — Хорошо, — обдумала её слова и кивнула со слабой улыбкой. — Поскольку я зашила твою рану на спине, ты должна отдохнуть. А просиживая в этом месте сил не наберешься, потому давай я отведу в наш номер, где никого нет? Ты сможешь выспаться и прийти в себя. Она согласилась сразу же, — это говорило о её усталости. Итан знал, что она сейчас не терпит мужское присутствие, — что, кстати, странно, потому что с Ноа у неё такого явно не было, — поэтому я сама аккуратно помогла ей встать и подхватила её за талию, поддерживая равновесие. Итан следовал за нами, как тень, пока мы направлялись в нужный номер. — Арианна, прости за моё любопытство, но кто ты? Я устало посмотрела на неё. — Думаю, вам посчастливилось хорошо познакомиться с Массимо Фальконе, в частности Патриции, — смерила её взглядом, выгнув бровь, — и вы так и не увидели схожести между нами, что меня позабавило. Я почувствовала, как Анджела мгновенно напряглась, как тетива, а неверие и удивление прошлись по её лицу. — Так значит, ты... ты... — Да. Она замерла на месте, не в силах поверить моим словам. — Подожди... Но как это?.. — осознание мигом отразилось на её лице. — Каждый наслышан, что у Нино Фальконе была дочь, но... — Что значит «была»? — резко оборвала я. — Не пойми меня неправильно, но большинство никогда не видели ее и стали строить свои теории. К примеру, одна из них, что ты — мертва. Эти слухи гуляют в наших кругах... — Знаешь, Анджела, — перебила я её взмахом руки, — услышь это мой отец, он бы убил тебя и всех тех, кто причастен к этим слухам, поэтому в следующий раз придерживай язык, если не хочешь своей смерти, — пригрозила я и открыла дверь в номер, впуская её внутрь, а сама осталась снаружи. — Сюда никто не войдет, поэтому спокойно располагайся. Я предупрежу каждого, чтобы помимо твоего отца и брата не вошел никто. Спокойной тебе ночи, — захлопнув дверь перед её носом, выпрямилась и продолжила свой путь к маме. Она вряд ли сомкнет глаз после моей чистой угрозы, но меня сейчас волновало не её состояние. Мне хотелось поговорить с ней, чтобы узнать для себя что-то новое, и мне не терпелось поскорее приступить к этому, но для этого необходимо дождаться утра. Что же касается тех слухов... то мне было больно слышать такое. Действительно. Но я не имела права пренебрегать защитой отца, который направлял все свои силы ради моего блага. Я рассказала о себе Анджеле, но я не боялась, что она может это кому-то проболтать, поднимая новые сплетни для обсуждения на ближайшие... полгода точно. Я просто была уверена, что она не сможет. Не тогда, когда её жизни угрожает опасность. Да и папа не стал бы меня отправлять к ним, не позаботившись о дальнейших последствиях. — Угрозы умеешь кидать умело, — Итан поравнялся со мной, а я оставила без внимания его замечание. — Папа приехал один или с кем-то? — С Савио и Маттео, остальные остались разбираться с ситуацией. — Я буду с мамой, — дошла до нужной квартиры и остановилась рядом с дверью. — Что насчет тебя? Поедешь к ним? — Да. — Осторожнее на дороге. Попрощавшись, я постучала, и дверь открыл дядя Савио. Он не выглядел неопрятно, всегда собран. Коротко улыбнувшись ему, прошла дальше по комнате, чтобы увидеть маму. Она крепко спала в одной из спален, её темные кудри закрывали всю подушку, а бледное лицо было безмятежным. На тумбе стоял пустой стакан. Папа дал ей снотворное, чтобы она выспалась. Естественно, против ее воли. Хотя маме сложно было идти против отца и отказывать ему в чем-то. На одной руке покоилась книга, которую я осторожно положила на туалетный столик и, получше укрыв её одеялом, вышла из комнаты, чтобы присоединиться к Савио, сидевшему в гостиной. — Джемма спит? — он кивнул. Фран здесь не было, они оставили её в Лас-Вегасе у бабушки, то есть матери Джеммы и Карлотты. — Приехали час назад, а за это время все женщины заснули. Или пытаются это сделать. По крайней мере, моя жена и Киара точно спят. Навалившись на свободный диван, я подложила под голову подушку и неотрывно следила за тем, как дядя нажимает на клавиши своего ноутбука. — Куда ушел отец? — Убедиться, что в Вегасе порядок под руководством Адамо. Он разговаривает с ним по телефону на улице и сообщает ему о здешних делах. — Ещё прикажет усилить охрану? — отшутилась я, он кивнул. Я достала телефон из кармана джинс и нашла номер Алекса. Давно с ним не виделись, да и не разговаривали. На него это непохоже. Отправив ему пару сообщений с приветствием и недовольством его пропажей, убрала телефон обратно. Пока я смотрела в одну точку, мои веки начинали тяжелеть. Зевнув, потерла ладонями глаза. Савио отложил ноутбук и посмотрел на меня. — Выспись. Здоровый сон тебе не помешает. Я была полностью солидарна с ним и сейчас в полной мере готова погрузиться в сон. — Предупреди Алессио или кого-нибудь из них, чтобы заняли другой номер, потому что в их гостит Анджела. Они все равно никогда не оставляют свои вещи, поэтому можно не волноваться, что она может что-то унести, — проинформировала я и направилась в комнату. Я не считала Анджелу за воровку, но все бывает в первый раз.***
С утра пораньше я решила одна прогуляться по парку неподалеку отсюда, как на выходе увидела Массимо с Алессио, куривших в стороне, в своих черных пальто. Их большие фигуры привлекали пару десяток людей, что не поленились совершить прогулку в столь ранний час. Увидев две фигуры, в которых отчетливо разглядела Анджелу и Патрицию, с губ сорвалось фырканье. Обе находились на достаточном расстоянии от них, чтобы беспокоить братьев. Они что, следят за ними? Иначе как объяснить то, что они проснулись в такую рань. Хотя это было удобно, потому что я могла бы поговорить с ними, но сейчас не была расположена и не в настроении для разговора. Я оттолкнула стеклянные двери в сторону и вышла наружу. Холодный ноябрьский воздух обжег основание моей шеи, и я плотнее укуталась в красный кашемированный шарф, который вручила мне мама. И не зря. Он здорово перекрывал открытые участки от холода. Мой хвост немного ослаб, потому что я перевязала его синей лентой, поэтому несколько прядей выбились, которые то и делом приглаживала за ухо. Быстрыми шагами подошла к двум мужчинам, правда стояла в пару шагах от них, чтобы вонючий запах не долетал до моих легких. Патриция, завидев меня, скорчила рожицу. Наверное, Анджела осведомила ее о моем родстве с Массимо, иначе та начала бы скандал от ревности. — Куда-то собралась? — спросил Массимо, делая очередную затяжку. — На прогулку. Папа осведомлен, поэтому ваше присутствие ни к чему, — поспешно добавила я, чтобы не лишать себя уединения ото всех. — Я вернусь ровно через час, — на этом попрощалась с ними и развернулась, чтобы отправиться в сторону парка. — Стоять, — скомандовал Алессио и не дал сделать мне более трех шагов, как схватил один край моего шарфа и потянул обратно, а я от неожиданности пискнула и ударилась о его тело. — Что ты делаешь?! Сам стой, а мне идти надо! — раздраженно шикнула я, выдергивая ткань шарфа из его руки и приглаживая. Перед Патрицией и Анджелой со свирепым звуком приостановилась машина, привлекшая наше внимание, которая могла сбить вторую, потому что находилась ближе всех к подъездной дорожке, выпуская клубы дыма из глушителя красного Ферарри. Я увидела выходящую из переднего сиденья Ванессу, которая оперлась задом о машину, отбрасывая назад темные густые волосы, и в накрашенных губах красной помадой играла недобрая усмешка, посланная подругам, в шоке уставившихся на нее. Ее взгляд был уверенным, а с ее высоким каблуком те двое были ниже на несколько сантиметров. — Эффектно, не поспоришь, — озвучил вслух наши мысли Массимо, туша сигарету. Ванесса явно кого-то поджидала, листая свой телефон. Анджела с завистью в глазах смотрела на нее, но вскоре изменилась в лице, когда глазами нашла кого-то. Я удивилась ее быстрой смене мимики, когда сейчас казалась невинной и доброй, а до этого готова была от хорошо скрываемой злости прожечь дыру на брюнетке. Движимая любопытством, последовала за её взглядом и ощутила легкий испуг, когда увидела Ноа Картера, облаченного во всё черное, а рядом с ним Тео, который не посчитал нужным надеть на себя куртку, лишь рубашку, запачканную в крови. — Алессио, — я потянула его за рукав, не отрывая от них своего взгляда. — Что это с ним? — Очевидно, пытал мексиканца всю ночь, — констатировал он, словно говорил про обычные вещи, а не убийство. — Меня сейчас стошнит, — все в семье знали, что от одного вида крови меня бросало в жар, но почему-то я в глубине души увлекалась медициной, что само по себе иронично. — А что за мексиканец? — Тот, что устроил пожар, как мы предполагаем. Мы поймали его всего три часа назад на окраине города, — значит, никто из них не спал. — Выходит, мне уже необязательно пытаться выведать правду от Анджелы, раз вы нашли виновного? — Продолжай. Он ни слова не сказал под сотнями пыток. Даже под изощренными способами Форда не раскрыл рта, — сказал Массимо. Вот значит чья кровь на Тео. Возможно, мужчины рядом со мной тоже участвовали в этом сегодняшней ночью. — А он жив? Массимо кивнул. — Правда уже бесполезный: ему отрезали язык. Я подавилась воздухом. Боже мой, а ведь мне тоже хотелось узнать то, что он скрывает. Но… толк? И сейчас идти в пыточную камеру было очень и очень плохой идеей. Да и я не имела никакого понятия, где пытали этого человека, потому что в здании, проживающем Витиелло, не было таких мест. Однако ведь Тео весь в крови вышел из здания, верно? В моем черепе начинала зарождаться мигрень, пока я обдумывала все варианты, откидывая их поочередно, один за другим, пока не остался нужный. Самый безрассудный. Но перед этим мне надо узнать пару информаций о Картере. — Массимо, а с какой стати Тео впустили на пытки? И что вообще они здесь забыли? — Они присутствовали на балу мистера Риччи, потому что по словам отца, он и отец Картера приходятся дальними друзьями. Я кивнула и резко посмотрела на Анджелу, не замечающую моего взгляда. Так вот оно что… Тогда и она с Ноа были знакомы. Я сжала руки в кулак внутри карманов, когда вспомнила тот взгляд Анджелы, обращенный к нему. Она точно в него влюбилась, ну или испытывала что-то. Только вот Ноа определенно не звучал настолько заинтересованным, когда обращался к ней. Со мной он вел себя иначе. Ну отлично, теперь я сравниваю себя с Анджелой. Всe мои мысли занимал Ноа. Вот он — воплощение спокойствия, жестокости, контроля, и я — нарушитель его непоколебимости. Если бы слово «проблема» было человеком, олицетворением служила бы я. О чем, черт возьми, я думала? То есть, о ком. Прикрыв глаза рукой, мысленно застонала от этого. Что со мной не так? Почему не получалось выкинуть его из головы? — И мексиканца нашли собаки Тео, поэтому глава семьи Риччи хотел так выразить благодарность и впустил того в камеру, — продолжал Массимо, когда я вернулась в реальность. — Сейчас бы раздавать благодарности в виде резни, — цокнула я. — Но даже так вы ничего не узнали. Кто именно пытал того человека? — Тео и отец Анджелы. В такое не подключился Лука потому, что он ценит традиции и уважает своих солдатов, которые хотят отомстить тому, кто прицелился на них. Я вернулась к их рассматриванию. Вот Анджела вся вмиг побагровела и смущенно опустила голову при Ноа, который даже не обратил на неё внимания, обмениваясь чем-то с Ванессой, в то время как Тео не скучал и поспособствовал громкому смеху Патриции. Два сапога — пара, как говорится. Удивительно, как эту девушку не пугал такой человек, тем более в крови и с безумным характером. Он мог лидировать с Невио по всем стадиям сумасшествия. Правда если первый был моим братом, и я закрывала на это глаза, то на второго не получится. Не после тех его кинутых слов. — Может, этот Тео не такой уж и жестокий. Надо было позвать Невио. От него хотя бы прок был, и мы узнали бы хоть какую-нибудь информацию, — покачала я своей головой, наглухо застегивая пальто. — Вы же видите, как он цепляет каждую юбку, которую только видит. Есть нормальные и спокойные, а есть жутко-ненормальные, и он относится к последней категории. Наверное, под женским вниманием совсем мозги растухли. Алессио с Массимо одновременно посмотрели на меня с выгнутыми бровями. — Ты подозрительно много говоришь о нем, — отметил Алессио. — Я просто огорчена, что пустили этого, ничего более, — на слове «этого» я сжалась и сощурилась от своей неприязни к ублюдку. — И все равно, ты боишься его, — утвердил Массимо. — Ничего я его не боюсь, — соврала я, но давайте проигнорируем тот факт, что я готова спрятаться за спину братьев, если психованный мудак подойдет ко мне. Светловолосая все стояла около Ноа и внимательно слушала его. Мне хотелось узнать, о чем же они с Ванессой разговаривают, и раз они не отошли от Анджелы, значит это не что-то важное, но, несмотря на это, желание быть в курсе событий было велико. Всё внутри так и кричало, чтобы отбросить затею, в которой я расспрошу позже девушку после ухода Ванессы с Ноа, но это могло быть чем-то крайне необходимым, поэтому мне нужно удовлетворить свое любопытство. Вероятнее всего, соответствующие норме люди принимают такой больной интерес не за любопытство, а наглость, но кого это, черт возьми, волнует? С другой стороны была ещё Патриция, которая без причины стала помехой и внесла в мою жизнь очередную проблему своим нежелательным существованием. Под её маской скрывалась настоящая преисподняя. Это было неправильным ненавидеть её безо всяких веских причин, но что-то говорило мне, что причины и не нужны для этого, но, по крайней мере, в отличие от её подруги, она не кажется подозрительной. Решив посмотреть на Ноа Картера, я столкнулась с его взглядом. Я могла подумать, что это чистая случайность, раз одновременно посмотрели друг на друга, но совру самой себе, потому что то, как не удивился он и ни один мускул его лица не дернулся, говорило о том, что он заприметил меня раньше. Он неотрывно, заинтересованно и жадно разглядывал мои напряженные черты лица, в то время как его были расслабленными. Меня настиг порыв спрятаться, убежать, но тело не подчинялось, не прекращая зрительный контакт. Внутри стали бороться два существа, одно из которых не желало прекращать это дело, запоминая каждое движение его руки с сигаретой, зажатой между двумя пальцами, которую он только достал, каждую деталь на нем, вплоть до пуговицы на его черном пальто, а другое только и посылало кричащие знаки убежать и держаться подальше от такого, как он. На задворках сознания пришла мысль, что он выжидает, какое из существ одержит победу. Со злостью покачав головой, послала все свои чертовы чувства и Ноа Картера в преисподнюю. Пусть сам дьявол разбирается с этим, а я продолжу жить своей спокойной жизнью. Касательно спокойной жизни, я просчиталась, потому что к нам кокетливо направлялась Патриция, качая своими бедрами и жуя жевательную резину, которой пользуется чаще, чем мозгами. Она встала рядом со мной, держась на расстоянии от Алессио, считая, что я не причиню ей вреда, но она глубоко ошибалась, потому что в моей голове крутились разные способы поспособствовать её исчезновению, если она начнет доставлять хлопоты. Одновременно с ней к нам подошли Невио с Итаном, добившись полукруга. Я заметила, как она сжала губы и заерзала на месте, не ожидая двух новоприбывших. — Ты что-то скажешь или продолжишь стоять, как статуя? — поинтересовалась я. Патриция похлопала своими накладными ресницами и мило ответила: — Ой, я собиралась. Невио, сгоравший в нетерпении поделиться чем-то с нами, — то есть в это число не входила я — жутким взглядом посмотрел на девушку: — Так давай быстрее. Потому что моя терпимость к незнакомцам в моей зоне определенно ниже нуля. Слова Невио напугали девушку, и она неосознанно сделала шаг назад. Впрочем, он, раздражившись, с остальными отошел в сторону, оставляя меня наедине с ней. Пока она беспомощно глядела на затылок Массимо, он даже не взглянул на нее. Жестоко. Я знала, что она не осмелится подойти еще раз к нему, учитывая присутствие Невио, которого сильно боялась, поэтому махнула ей рукой в знак прощания и собиралась следовать изначальному плану пойти в парк. Во мне была уверенность, что Массимо с Алессио последуют за мной. От них все равно не избавишься просто так, а папа был уверен, что они на улице встретятся мне, поэтому с легкостью отпустил, а я-то все гадала, в чем подвох. Рука схватила меня за локоть, и я остановилась, не став оборачиваться, потому что знала, кто это. Патриция поняла мое нежелание и, фыркнув, сама обошла и взглянула на меня. — Как насчет взаимной помощи, Арианна? Ты сделаешь так, чтобы Массимо обратил на меня внимание, а я взамен что-то сделаю для тебя. Я откинула голову назад и искренне рассмеялась, не в силах поверить ее словам. На что она рассчитывала, собираясь заключить сделку со мной? Ради бога, своим братом имею полное право пользоваться и использовать только я. Что? Не моя вина, что мама иногда давала уроки по манипулированию. И плевать, что это затрагивало моих родных братьев. Надо же было на ком-нибудь тренироваться. — Нет. — Но мне надо! — закричала как ребенок, привлекая внимание многих по близости. — Ты еще на колени встань, — пробубнила я. — Как ты не можешь вбить в свою голову, что мой брат в тебе не заинтересован и никогда не будет. И поверь, я сама поспособствую тому, чтобы он и в сторону твою не смотрел. Прежняя Патриция вернулась. Больше не было той милой девушки. — А я считала, что тебе можно доверять как подруге, но выставила себя глупо перед всеми, умоляя тебя, — прошипела она. — Может, ты сама по себе глупая, — пожала я плечами без всякого интереса. Она своими большими и скучными глазами цвета грязного болота вытаращилась на меня, и теперь та ненависть, которую она удерживала, вылилась наружу. — Может ты перестанешь строить из себя умную и смотреть на меня так пренебрежительно? — А как на тупицу ещё смотреть? — спокойно спросила я, хоть это была риторика. — И да, чисто объективно, Патриция, я и есть умная. Задев ее своим плечом, я продолжила свою дорогу, обходя стороной канадцев. Да, они итальянцы, но меня это не тревожит. Похоже, моему невероятному утру еще не пришел конец, когда я споткнулась, вскрикнув от такой неожиданности. Мужская рука схватила меня за талию, удерживая от падения. Увидев Тео, прижимающего меня к себе, почувствовала самую настоящую злость и ярость, с которой едва ли удавалось совладать. — Ты специально поставил мне подножку! — А как по-другому привлечь твое внимание, мышонок? — усмехнулся он. Сам Тео вызывал во мне самые яростные чувства после всего произошедшего, а эти вечные угрозы в мою сторону начинали бесить. Также ужасно злила сущность Патриции, которая хорошо постаралась над заполнением моей чаши терпения. Злила сама Анджела, отчаянно пытавшаяся добиться внимания Ноа, который не менее чем другие раздражал. Все это рекой обрушилось на меня, как по взмаху палочки. Мне так надоело убегать и прятаться от этого ублюдка Форда, что прежнего страха больше не было. Все это затмил гнев. Поэтому, смотря на его все еще самодовольное лицо, я, не сдержав в себе яростно пылающее чувство, притянула его за воротник ближе к себе и в два счета подняла колено, пнув по его промежности. Со всей силы, в которую вложила все свое отвращение и неприязнь. Мне казалось, что это всё заняло долгих пять минут, как в замедленной съемке, но на деле всё это, начиная с подножки и заканчивая моей местью, произошло быстро. Не более трех секунд. Мне сейчас было глубоко плевать на все последствия. Я не буду признавать свои ужасные деяния. Ни тогда, когда на моем лице расползалась трофейная улыбка, видя, как он выгнулся и вытянул ко мне руку, сдерживая острую боль, собираясь схватить меня. Я мысленно ахнула в недоумении, когда Массимо с Невио и Алессио с Итаном, все четверо, тут же встали передо мной, образуя линию, полностью загораживающую обзор на людей напротив. С их высокими и массивными фигурами мне не оставалось ничего, как смотреть на их спины. Итан краем глаза посмотрел на меня, удостоверившись, в порядке ли я и небольшое удивление читалось в его глазах. Я не знала точно, сколько прошло времени, но следующие слова Тео произнес как ни в чем не бывало, правда с небольшой паузой. — Оберегаете свою младшую сестру от меня? Становится веселее, — присвистнул он. — Проваливай, — ледяной голос Массимо. Между ними отношения были, мягко говоря, нестабильными. Оставалось молиться, чтобы не задействовали своими оружиями. А вот Тео похоже был больным на голову, прикоснувшись ко мне перед братьями. Либо жизнь ему не дорога, либо... в общем, да. — А чего так сразу? Мы же даже не поздоровались, правда, Арианна? — все не прекращал подливать масла в огонь Тео, но я уловила в его голосе озлобленность. Алессио первым из всех достал пистолет, а остальные повытаскивали следом. Я в ужасе потянулась к кулону, и вдыхала воздух медленно, глотками, чтобы восстановить дыхание и не дать забиться в панике. В последнее время при панических атаках я больше не тянулась за синей лентой на запястье, чтобы прийти в себя. Вместо этого я сжимала подарок Ноа в своей ладошке. Мне всегда казалось, что паника наступает только в темных местах, но похоже такие опасные стычки вызывали схожий страх, что и мрак. — Как интересно выходит, — протянул Форд. — Я никогда не видел одного без другого. А ты? — он обратился к кому-то. — Нет, — согласился Ноа. Обычно Алессио и Ноа, вскоре и Итан, были самыми хоть и не порядочными, но более рациональными из этой компании, но не сейчас, когда ситуация накалилась хуже некуда, потому что никто из них не собирался отступать. Мне становилось только хуже от напряженности, поэтому не отпускала кулон. — Ты не всегда будешь с ними. В один день я тебя достану, — открыто пригрозил Тео мне. — Если только я не всажу пулю тебе в лоб прямо сейчас, — отозвался Массимо, напугав меня своим леденящим душу голосом. Папа каждый раз твердил, чтобы мы держали свое лицо и никогда не показывали слабость при чужих, поэтому я обошла братьев и Итана, показавшись перед Тео, который начинал меня доводить до странного чувства ударить его снова и покончить с этим. Ванесса, что меня крайне озадачило, тоже держала пистолет уверенно и целилась на Массимо, дуло которого направлено на Тео. От меня не скрылось, как будущий Капо Канады прикрывал спиной воинственную Ванессу. А Патриция с Анджелой замерли в страхе. — Тео, может, начнешь думать, прежде чем говорить и что-либо делать? Не хватало того, что ты руководствуешься своими нижними частями тела, чего не скрываешь и демонстрируешь каждому, как сексуально-озабоченный подросток, так ещё и прицепился к нам. Я, конечно, могу понять и простить, что ты принадлежишь к позорному полу, но не надейся, что я буду молчать, когда из твоего грязного рта, что следует вымыть в бане, будут сочиться такие слова, — на одном дыхании сказала я со всей желчью. С каждым сказанным словом его лицо становилось все жестче и опаснее. — И да, вы в полной мере осознаете, что вы в меньшинстве. Опустите оружия, — закончила я, посмотрев на Ванессу, Ноа и кусок мусора. — Деточка, следи за языком. Не указывай, что делать, — сказала бархатным голосом Ванесса. — И тебе лучше прислушаться к её словам. Она права, — не дал мне и рта раскрыть Итан. Я дернулась, когда Ванесса направила свое оружие в сторону Итана и нажала на курок пистолета с хитрой улыбкой. Послышался выстрел, который пролетел в пару сантиметрах над головой не шелохнувшегося Итана. Двое подруг закричали от страха. Я посмотрела на Ванессу и призналась, что она умела производить впечатление. Из-за звука от оружия прибегут остальные, чего я гарантировала. Как всегда, я оказалась права. Менее чем двадцать секунд — и к нам бежали Николас Картер с моим отцом. — Остановитесь, живо! — скомандовал появившийся папа, которого не послушался никто. — Ноа, — зарычал Николас, сын которого направил пистолет на Алессио, а он — на него. Мне нужно было остановить Алессио, потому что решающую роль играли эти двое. Я сглотнула и подошла к нему, встав между их пистолетами, которые не доходили даже до моей макушки головы, и холодными пальцами взяла руку брата, призывая послушаться отца. — Он того не стоит, Алессио, — прошептала я, чтобы услышал только он. Рука его расслабилась, и я медленно забрала пистолет, который сейчас ощущался ещё тяжелее. Другой последовал тому же, развернулся и, напоследок смерив меня многозначительным взглядом, ушел со своим отцом в другое направление. Я все ещё приходила в себя. Может, наши отцы и работают вместе, но их отпрыски никогда не сработаются.***
Часом позже у меня состоялся разговор, в котором папа меня попросил в следующий раз держать язык за зубами, чего я, конечно же, не пообещала, но по крайней мере постараюсь не кидаться громкими словами. Мама же с извиняющей улыбкой смотрела на меня. Она — сплошной мир о любви, тепла и тысяча красочных подбадривающих слов, которые совершают круговые обороты вокруг спокойствия и гармонии. И что она могла добавить? Правильно, только то, чтобы поддерживать ту прежнюю идиллию в нашей семье и сохранить здравый рассудок каждого. С детства мама учила меня ладить со всеми, будь то враг, то кретин, как к примеру Тео Форд. Её силы на моё воспитание оправдывались результатами моих редких, но очень запоминающихся стычек с ребятами, которые уходили либо со слезами, ну или с низкой самооценкой, которые в общении со мной могли усомниться в своем неправильном существовании. Даже Массимо с Алессио иногда попадали под мою горячую руку и не разговаривали со мной днями, пока я не приходила с прощением. Что же дело до Невио, то к нему я никогда не приходила, чтобы извиниться и подарить ему шоколадку в знак примирения. К этому человеку я ни ногой. Потому что ему больше всех не нравилось, когда я открывала ему глаза на реальные вещи в его скверном характере, и за это заслуживала строгий взгляд отца, который в общем-то не ругал меня, а лишь читал нотации. После такого обычно строила фальшивое расстроенное лицо, словно до меня доходят все его слова, и я, как золотой ребенок, больше не совершу такую дурость. Но я с рождения любила играть с их разумами в жмурки. Что-то утаивала, где-то недоговаривала. Теперь попробуйте сказать, была ли я все-таки ребенком-ангелом. Савио часто любил твердить, что из всех детей в доме тыкать больше люблю я, и в этот раз он снова напомнил об этом, когда я отстояла свою позицию и не взяла всю вину на себя, потому что я не была не права. — Арианна, это впервые, когда ты вышла из себя. Разве я не говорил, что контроль — важная вещь? Что на этот раз не так? — Он мне не нравится. — И ты будешь пинать в пах всех, кто тебе не взлюбится? — Нет, конечно. Делай я так, все мужчины остались бы без своего полового органа, — горячо выпалила я. Мама стояла рядом с папой и поднесла ладонь к лицу, отчаянно вздыхая. — Но разве я виновата? Ты ведь сам учил, что нужно защищаться, — я не отрывала взгляда от папы. — Да, говорил. И буду говорить. Но что меня больше интересует, так это причина твоей вспышки. — Я ведь сказала уже, что он мне не нравится. — Сказала. Только вот будь это единственным фактором и вашим с ним столкновением, ты не повела бы себя так. Арианна, перестань что-то утаивать от нас, — строго произнес папа. — Мне нечего скрывать. Если бы мне угрожала опасность, то я рассказала вам всё. До мелочей, — хоть я не имела в виду ни единого сказанного мной слова, но достаточно убедительно звучала, чтобы ещё на время отвести от себя стрелки. — Что теперь? Я ведь разозлила этого щенка Картера. — Не бойся. Николас не даст этому случиться, а если и произойдет, я сам убью его, — спокойно ответил папа. Ох, я верила ему. — В следующий раз постарайся быть сдержаннее. И держись от проблем подальше. Не то замечено, что в последнее время, как случается беда, всё к тебе ведет. — Это уже обидно, знаешь ли. Боюсь представить, что ты скажешь, когда я совершу что-то похуже. Наверное, сравнишь с братьями, — съязвила я. — Арианна, забываешься! — рыкнул на меня Алессио, и я тут же замолчала. — Храброй воды нахлебалась? — подключился Массимо. — Простите, — пристыжено склонила голову, хотя стыд не испытывала. Папа покачал головой: — Ступай к Грете. Она приехала пару часов назад. И кстати, не забывай, чтобы держалась подальше от проблем. — Хорошо. Дядя Савио закатил глаза: — После этих слов ты обычно обязательно их делаешь. — Кто знает? — подмигнула я ему, развернувшись. — Арианна! — Я поняла, мама. Просто шутка. На этой ноте я успешно вышла из номера. Однако без козырей в руках. Я собиралась допросить отца насчет мексиканца, но чтобы не вызывать подозрений, отбросила это. Он заподозрит неладное. Но ничего, потому что у меня была другая жертва. Грета. Её муж как-никак готов стать в скором времени Капо, и я уверена, что он делится всей информацией со своей любимой женой, которая вряд ли его слушает, если взять во внимание её личность. Она была в пентхаусе Луки и Арии, со своими детьми. Обнявшись с ней, я взяла в руки Луну, потому что побрезговала взять Лео, который тянул ко мне свои испачканные руки в шоколаде. Грета не знала, куда себя деть в таком беспорядке, и самым оптимальным вариантом я бы подсказала уехать на другой конец света. А с таким ребенком как Лео, желательно не возвращаться. Серьезно, этот ребенок любил всё разрушать и, что меня пугало, его глаза горели как у аморального человека, совершавшего много плохого. Я собрала все раскиданные игрушки обратно в коробку и последовала за Гретой, пытавшаяся удержать в руках сумасшедшего Лео, не собиравшего принимать ванную, потому что испачкал своей грязной рукой волосы и все лицо. Луна сморщила лицо, наблюдая за своим братом. Да-да, такой он. Я никогда не была против детей, но смотря на Лео, меняла свое мнение. Хотя если вспомнить молодую меня, которая считала, что ей давали зеленый цвет на совершение шалости, когда дома было много маленьких монстров, — в это число не входила я, — потому что взрослые все равно не поймут, кто именно это совершил, я серьезно задумалась. Иметь ребенка с такими наклонностями, как у меня, не очень здорово, знаете ли. Потому что он может манипулировать всеми и управлять людьми, которые показались ему скучными и легкой мишенью. Лео начал пищать, не затыкаясь, когда его мать смывала с него все липкое, а мы с Луной с ужасом смотрели на это. Я поставила её на пол и аккуратно схватила мальчика за руки, чтобы тот перестал разбрызгивать всю воду, пока Грета пыталась его искупать. Она поблагодарила меня, и дальше дела пошли чуть лучше, если не считать мою заслюнявленную руку и мокрую кофту. Мальчики, видимо, все такие неразумные существа до определенного времени. С Лео-то все пройдет скоро, — надеемся всей семьей. А что касается Тео, то его развитие проходит слишком заторможенно, росла только агрессивность. — Грета, вы же приехали не просто так? — начала я. — Да. Я хотела остаться дома, но Амо не захотел рисковать, поэтому взял всех с собой. Его позвал Лука. — Наверное, это сложно осознавать, когда твой муж — будущий Капо? Столько дел… — Ради бога, Ари! — засмеялась она. — Мой папа Капо Вегаса, так что это как-то… нормально? Я привыкла, — после она улыбнулась. — Может в скором времени сама испытаешь, какого быть женой Капо. Я с сомнением взглянула на неё, мол: «Ты в порядке?» — Есть большая вероятность того, что я выберу нормального человека, а не члена мафии. — Нет. Ты не сделаешь этого, — уверенно сказала Грета. — Это почему же? — Во-первых, ты слишком сильная, чтобы выбрать мужчину на ранг ниже себя, а во-вторых, твой ум и индивидуальность велики и ценны, которым ты не дашь пропасть просто так и будешь заинтересована только в том, кто лучше тебя во всём. Так что остается только два варианта: либо из мафии, либо никто. — Жестоко. Убиваешь меня на месте. — Зато правда. — Кстати о правде, — вернулась я к изначальному плану, откидывая из головы образ Ноа. — Мне всегда было интересно, какого это мучить человека под крышей своей семьи. У нас дома есть такие камеры, ты прекрасно знаешь. Но что о Витиелло? — Раньше их не было, но пару месяцев назад Маттео выбрал самую последнюю комнату на крайнем этаже, где никто никого не услышит. Я кивнула, не показывая интереса, и вернулась к её детям, спрашивая об их хобби, занятиях по плаванию, на который записали Луну, чтобы Грета забыла тот разговор и сделала больший упор на рассказе о близнецах, потому что если её попросит Амо рассказать, как она провела время, умолчала о том разговоре, не посчитав его за важную деталь, перекрывая своими детьми. После их кормления овощным пюре, что привело к очередному разрушению кухни, я попрощалась с ними и переоделась в сухую одежду. Спустившись вниз, незаметно проскользнула за угол и продолжила вышагивать размеренными шагами, когда удар сердца становился сильнее, а ладони потели. Я совершала то, чего ни в коем случае делать нельзя, и после чего, если меня смогут вычислить, убивают, так что да, это было рискованно. Я увидела одну-единственную ничем не примечательную деревянную дверь, которая была плотно закрыта. Осмотревшись по сторонам, коснулась ручки в пятнах застывшей крови и потянула на себя. Мои брови поползли вверх после ещё одной увиденной двери, только железной, с сенсором для введения кода. Вот же… Чтобы распознать код, необходимо узнать его, чего я не смогу сделать. Нужно импровизировать и включать смекалку. Пароль ставил Лука. Вряд ли это может быть очень сложной комбинацией, поэтому я сперва вдохнула на небольшой экран с кнопками и ввела числа, на которых остались следы от отпечатков пальцев. Дверь щелкнула. Это было быстро. Небольшое помещение, четыре стены и с пару десятками инструментами для пыток встретило меня. Тут не было ни окон, ни других дверей. Стены были запачканы в крови, на потолке висела одна лампа, покачивающая из стороны в сторону. В середине на табурете сидел изуродованный мужчина, завязанный толстыми и жесткими веревками. Его голова была откинута назад, а глаза закрыты. Несколько пальцев ноги и руки были отрублены и валялись на полу. Волосы прилипли к лицу, а на других частях тела было множество ножевых ранений. Запах металла пропитался где только можно. Меня начинало подташнивать. Это был полный ужас. Не каждый вытерпел бы такую жестокость и садизм, но он все ещё оставался живым. Я откашлялась, чтобы привлечь его внимание, и получилось. Он медленными движениями поднял голову и вымученно посмотрел в мою сторону. Рот был открыт, все лицо испачкано в крови. По подбородку потекла красная полоска. Сжав губы, не показала ни единой эмоции, хоть и внутри я испытывала жалость. Глаза мексиканца выпучились, когда он наконец сфокусировал свое зрение и стал активно двигать головой, беспомощно хныкая. Я подолгу смотрела на него, не понимая его действий, но когда он наклонил голову вниз и его вырвало, начала осознавать. Он собирался мне что-то показать, указывая головой в сторону его съеденной еды, которую опорожнил из желудка. Я сморщилась, но мазнула взглядом в его направлении, подходя ближе. Увидела в желтой жиже маленький черный квадрат. Это чип. Я стала действовать быстро. На столе нашла сухие салфетки и, взяв несколько штук, потянулась ими за вещью, после чего подобрала и обмотала салфеткой. Мексиканец не прекращал смотреть на меня. Я слабо кивнула и практически выбежала из этого места. У меня были одни вопросы. Человек словно специально выжидал меня, чтобы отдать то, что покоилось в моем кармане. И почему я? Даже под грозными мужчинами не вымолвил и слова. Вернувшись обратно к себе, опустила крышку унитаза и села, положив ноутбук на колени. Поначалу на экране было темно, но после запись начала крутиться с камеры наблюдения. Я некоторое время ничего не понимала, почему две минуты ничего не менялось: один большой великолепный бальный зал с живописными картинами, висевшими на стене, украшенные позолоченными колоннами, сверкающие люстры, отражающие свет, и блестящий паркет, — всё это создавало атмосферу роскоши и изящества. Поначалу никого не было, и я начала думать, что меня разыграли, но в эту же секунду показалась знакомая фигура. Анджела. Она огляделась по всем сторонам и жестом руки призвала неизвестного молодого человека с русыми волосами к себе, стоявшего спиной ко мне, потому разглядеть его лица не могла. Оба были чем-то взбудоражены и были наряжены. Анджела в своем черном кожаном платье-кошки, что говорило о недавнем вечере, а парень в образе монстра, созданным ученым Виктором Франкенштейном, из романа Мэри Шелли. Я поднесла руку ко рту от увиденного. Анджела в нетерпении притянула к себе своего «возлюбленного» и начала с дикой страстью целовать его, расстегивая рубашку на нем. Он тем временем нагло блуждал руками по её телу и поднял её за задницу, и та обхватила его торс своими коленями. Через пару секунд юноша отстегнул свой ремень в сторону и… вошел в неё. Я стиснула зубы, заставляя себя не думать о своей появившейся злости к Анджеле. Она не могла флиртовать с мужчинами, при этом находясь с другим. Эта девушка оказалась совсем не такой, как я ожидала. Я надеялась, что она будет воспитанной и здравомыслящей, но от своей подруги Патриции далеко не продвинулась. Причину этого я, конечно же, вполне смогла понять, зная, с кем она дружит. Что-то внутри меня твердило, что теперь у меня была столь важная информация против Анджелы, которой могу воспользоваться. Это было на руку. Мысль о том, кто мне это вручил, заставила содрогнуться, и я не могла быть беспечной, поэтому вернулась к экрану. Их процесс закончился, и когда они выбежали из этого места, я заприметила темный силуэт, стоящий на балконе. Он распахнул двери и медленно подходил к центру, постукивая своими туфлями по холодному мрамору. Его одеяния были исключительно белыми, а лицо закрыто маской, на которой косая полоска красного цвета, прочерченная с левого глаза и заканчивая на челюсти. Он махнул руками и со стороны балкона следом вошел тот самый мексиканец, который умирал подо мной. Его подопечный стал выливать бензин из канистры, а дальше достал из кармана зажигалку, из которой вырвался маленький огонек. Я дернулась и перестала дышать, когда он посмотрел наверх, прямо на меня с леденящим спокойствием. Приподняв свою руку, он коротко помахал мне и выкинул зажигалку в дальний угол, который вспыхнул мигом. Огонь расползался по всему помещению с огромной скоростью, а этот человек в маске смотрелся устрашающе вокруг пламени. Его пальцы щелкнули, и запись закончилась. Я ещё несколько минут смотрела на черный экран ноутбука после увиденного, которое пыталась переварить. Потому что его необычный платиновый цвет волос напомнил тот вечер, когда мы с Ноа по моей просьбе встретились в клубе «Войск», и я краем глаза увидела его в толпе людей. Тогда ещё я не поняла, что стало причиной моих слез. Кто он, черт возьми?