Арианна
Аврора ушла к себе домой, а я направилась к кабинету отца, перед этим хорошо скрыв следы на шее от удушья Тео, только вот рука доставляла проблемы, но и с этим что-нибудь придумаю. Постучавшись, послышался отдаленный голос за дверью, и я вошла, собираясь силами. Папа сидел за столом, изготовленным из темного дерева, внушающий уважение своей надежностью и изысканным видом. Его поверхность покрыта лаком, блестел на естественном свете, льющегося из больших окон. — Привет, папа, — плотно закрыла за собой двери и осталась стоять на месте, не показывая дискомфорта. — Мне нужно с тобой поговорить. Он с присущим ему анализом посмотрел на меня и мою ладонь. — Что с рукой? — Порезалась, пытаясь собрать осколки вазы. Папа некоторое время наблюдал за мной как ястреб, после указал на свободное кресло. — Слушаю. Я колебалась, потому что небольшие сомнения одолели меня, но когда присела на кресло, они полностью улетучились из моей головы. — Я требую фиктивный брак. Папа сцепил руки в замок и, сощурившись, подозрительно посмотрел на меня, не моргая. — Что натолкнуло тебя на такую глупую идею? — Значит ли это, что ты рассмотришь данный вопрос? — мой голос был полон надежды. — Выслушаю тебя, но не жди положительного ответа. По крайней мере, не в данное время. А теперь ответь на первоначальный мой вопрос. Я сжимала и разжимала ладонь, пытаясь совладать ситуацией. Мне нужно было одержать победу. — Я лишь хочу быть обещанной кому-нибудь из семей, заключив с ними договор, но касательно свадьбы пусть и не думают в ближайшие… пять лет точно. Папа встал со своего места и обошел стол, представ передо мной. — И кому ты хочешь быть обещанной? — Любому. Но не тому, кто из мафии. Моя единственная просьба. — Почему, Арианна? — он сел напротив меня и скрестил колени. — Я… и вправду не могу назвать точную причину. — Не можешь или не хочешь? — голос его был холодным. — Если ты желаешь от меня согласие, то обязана назвать мне действительную причину. Это не обычный вопрос, на который я закрою глаза. Это касается твоей будущей жизни. Но если ты не готова рассказать мне, закроем эту тему раз и навсегда. Я нахмурилась, шумно вздыхая. Неужели мне стоит рассказать папе? И, сделав это, не совершу ли я непоправимую ошибку, решив довериться ему? Как папа вообще отреагирует на то, что я позволила Ноа поцеловать себя? Хуже всего то, что я первая начала это. Я бы могла преподнести в ином ключе, но с общей сутью. Посмотрев на него, я до боли сжала кулак. — Меня беспокоит младший Картер. Я думаю, что когда буду обещана кому-либо, он оставит меня в покое. Наш мир жесток, но даже здесь должны соблюдаться определенные правила. Никто не смеет подойти к той, чьё сердце обещано другому. — Римо это как-то не мешало, — о чем-то задумался папа, затем жестко посмотрел на меня. — Он прикасался к тебе неподобающим образом? — я покачала головой. В глазах отца мелькнуло кое-что. — Ты врала мне, Арианна. Всякий раз спрашивая тебя о нем, ты отрицала всё. Мне следует посвятить Николаса, чтобы тот занялся своим сыном, иначе я убью его, Арианна. — Я верю тебе, папа, но он не причинял мне боли. Просто заставь его исчезнуть из моей жизни, не убивая его, пожалуйста. Я не смогу жить спокойно с мыслью, что из-за меня умер человек. И да, моя просьба с браком все ещё актуальна. Папа вздохнул, качая головой. — Это то, чего ты хочешь, Мерцание? — Да. — Ступай к себе. Дай мне время всё обдумать. Я встала и, в последний раз посмотрев на его напряженное тело и жесткое лицо, оставила его одного в кабинете. Теперь он знает о моей связи с Ноа. Оставалось надеяться, что папа послушает меня и не сделает ничего плохого. И мне стоило помалкивать о Тео, иначе папа, узнав о том, что именно он оставил на мне раны и синяки, не будет благосклонен к нему, убив сразу же.***
Серебристая стрела вырвалась из арбалета с устрашающим свистом и, пронзив воздух своей скоростью, угодила прямо в цель. Я медленно опустила арбалет, посмотрев на Итана подле меня, стоявшего как ни в чем не бывало. У нас с ним несколько недель шли интенсивные тренировки по стрельбе из арбалета. Он давал мне хорошие советы и уроки, обучая меня, что я схватывала все налету. Возможно, это по той причине, что данное оружие было намного легче по сравнению с луком, с которым нужно быть вдвойне сосредоточеннее. — Неплохо, но могло быть лучше, — хмыкнул Итан. — Как знаешь, — пожала своими плечами, возвращая арбалет на место и направляясь к лавочке. — Почему ты не участвовал на той олимпиаде? Только не говори, что находился в Академии лишь из-за меня. — Так и есть. Лук — не мой вид спорта, но пришлось его освоить. — Даже слишком перестарался, что стал одним из хороших лучников, — засмеялась я, ткнув локтем в его бок. — Поддерживаешь связь с кем-нибудь из своей группы? — Нет. Они были одноразовыми, — ответил он, на что я нахмурилась. — Ты давно не общалась с тем рыжим отродьем. — Его имя Алекс, и ты прекрасно знаешь об этом, — поправила я и посмотрела на серое небо, кладя руки в карман куртки. — И да, ты прав. Я несколько раз писала ему, он не ответил ни на одно из сообщений, но по его сторисам поняла, что он в Греции отдыхает с семьей… и Хоуп. Мои руки непроизвольно сжались, и я пожалела об этом, вспомнив, что раны от осколков только-только заживали. Мне было обидно, что Алекс перестал вспоминать обо мне, как явилась в его жизнь Хоуп. Я не осуждала своего друга, но объясниться не составило бы труда. — Он забывает о своей подруге. Какой настоящий друг поступил бы так? — То, что он не отвечает мне, не означает, что он забыл обо мне. — Не обманывай себя, Арианна. — Прекрати так говорить. Разве ты вспоминал бы о своем близком друге, будучи в другой стране со своей любимой девушкой? — Если у меня была бы девушка, конечно, я буду думать только о ней, — задумался Итан, но после добавил: — Однако не игнорировал бы сообщения друга. Я покосилась в его сторону и ощутила внутри себя что-то странное от его выражения лица. Он не первый, кто так сказал. Картер однажды сказал точно так же, и меня напрягало их отношение к Алексу, единственному моему другу, который знал меня хорошо. — Итан, ты итальянец? — внезапно спросила я, потому что давно подумывала о том, чтобы узнать о нем как можно больше, не то временами он казался слишком подозрительным. — Частично. Отец был коренным итальянцем, а мать, насколько мне известно, была ирландкой. — Почему ты говоришь о них в прошедшем времени? — недоуменно уставилась я. — Они мерт… — Не знаю, Арианна, — прервал он меня, лицо его стало нечитабельным. — Я их даже не видел. А теперь вставай, холодно здесь. Я посчитала, что он не хочет рассказывать о прошлом и мысленно наругала себя за свою неосмотрительность. По пути домой мы с ним разговорились, обсуждая всё на свете, старательно избегая тем о прошлом. Итан был умным и, чего мне не хотелось признавать, но он понимал меня с полуслова, в то время как Алексу приходилось объяснять, казалось бы, обычные вещи. Мне не было с Итаном некомфортно, отнюдь. На секунду мне показалось, будто мы с ним знакомы, но я покачала головой, находя это глупым, потому что так может показаться каждому, кто нашел общий язык с малознакомым ему человеком. — Увидимся! — попрощалась я, выходя из его машины. Забежав домой, я поспешила в свою комнату, где переоделась в теплый свитер с горлышком, дабы скрыть еще не ушедшие следы от рук Тео, и черную юбку-тюль. Меня передернуло от моего мертвенно-бледного лица, которое обрамляли темные волосы, ещё более акцентируя внимание на цвете моей кожи. Может, тетя Серафина была права с советом почаще выходить мне на солнце. Я направилась в кухню, где, как всегда, мама с другими женщинами готовили ужин. — Вам помочь с… — Нет, — одновременно сказали мама с тетей. — …сервировкой, — хмуро закончила я, взяв тарелку со свежими кексами с шоколадной начинкой. — И с этим тоже не нужна помощь, мы справимся, Ари, — сообщила Леона, перемешивающая салат в стеклянной миске. — Кстати, тебя искала Аврора. Она в своей комнате, если что. Я кивнула и вышла на улицу, направляясь в дом Скудери с тарелкой ароматных кексов. Мне уже разрешалось потихоньку добавлять в рацион сладкое, но не перебарщивать с этим, поэтому я взяла один кусок и стала жевать его, наслаждаясь вкусом. У крыльца дома Скудери я увидела несколько коробок и ящиков, которые стояли друг на друге, и Массимо с Алессио, которые о чем-то переговаривались. Я подошла к ним и протянула кексы. — Любовь к сладостям мы давно переросли, — напомнил мне Массимо, не поменявшись в лице. Я пожала плечами. — Неужели можно разлюбить сладкое? — С возрастом у человека вкусовые предпочтения и пристрастия могут меняться по нескольким причинам. Одно из возможных объяснений заключается в том, что вкусовые рецепторы становятся менее чувствительными, что приводит к снижению способности воспринимать сладость. И, по мере того, как человек начинает ставить свое здоровье на первое место, он сознательно или неосознанно сокращает потребление сладких продуктов, чтобы поддерживать сбалансированное питание и предотвращать такие проблемы со здоровьем, как диабет и ожирение. Я слушала его внимательно, запоминая каждую информацию. Посмотрев на свое тело, вернула кекс обратно. — Ты не толстая, Арианна, перестань так думать, — прошептала я под нос после части слов Массимо про ожирение. — Говорить с собой не есть хорошо, — глубокомысленно заметил тот, наклонив голову. — Ага, — отмахнулась я и снова прошлась по коробкам. — Зачем они тут стоят? — Аврора переезжает с Карлоттой в квартиру, — проинформировал меня Алессио, доставая свой телефон. — Что? Я думала, они собирались сделать это через месяц, — искренне негодовала я. — Так думал каждый, но они поменяли планы, что кажется нелогичным. А почему ты не захотела с ними? — со скукой спросил Массимо, скрещивая руки на груди. — Мне и тут неплохо, — призналась я. — Авроре с Лоттой не хватало свободы, поэтому они еле упросили своих родных дать им этого, а у меня его, скажем так, достаточно, если сравнивать с ними. — Ты хвастаешься? — Просто излагаю факты. Тем более, у Карлотты учеба и курсы, Аврора постоянно в больнице, что я буду делать одна в квартире? Массимо собирался что-то сказать, но его перебил Алессио, встряв в разговор и вытянув руку, смотря на меня. — Арианна, дай мне свой телефон. — С чего вдруг? — прищурилась я, недоверчиво уставившись на него. Тот скосился на меня, заподозрив в чем-то неладном. — Во второй раз я любезничать не буду. — Ты никогда не любезничал, — заметил Массимо, но тоже посмотрел на меня со всем скептицизмом после моего отказа. — Скажи мне, зачем тебе мой телефон и, может быть, я все же… Послышался мой вскрик, когда Алессио в два счета достал из моего кармана необходимую ему вещь и усмехнулся. — Массимо, скажи ему! — взбесилась я от такой наглости. — Если бы мне было тринадцать, а тебе десять, я бы встал на защиту, принимая твою позицию, — сухо отозвался он и ушел восвояси. Я фыркнула и встала на один из ящиков, чтобы быть одного роста с Алессио и увидеть то, что он искал в моем телефоне. Я захлопнула ладошкой рот, чтобы не рассмеяться громко, увидев, кого он искал. — Что, Изабелла тебя заблокировала? Правильно сделала, — я уже не сдержала свой порыв смеха и звонко засмеялась, но тут же выпрямилась и откашлялась, когда он послал на меня опасный и предупреждающий взгляд. — Ну… ладно… с кем не бывает? — я пыталась оправдаться, но, судя по уничижительному взгляду брата, делала только хуже. — Молчу. — Правильно, маленький боец. Он развернулся и направился в наш дом, положив мой сотовый себе в карман. — Эй! Верни его обратно! — кричала я, пока он не исчез за громадными стенами особняка, даже не повернувшись в мою сторону. Я от злости топнула ногой и поздно одумалась, когда окружающая среда поплыла в моих глазах, а тело, отчаянно пытавшееся сохранить баланс, встретилось с небольшой лужицей. Деревянный ящик, на котором я стояла, укатился в сторону, но остался в целости. Тарелка вдребезги разбилась, а кексы покатились по зеленому, влажному газону после вчерашнего ливня. Встав на ноги, я потерла колено и бок, отряхнувшись от скользкой и неприятной грязи, и собрала оставшиеся мамины вкусности в урну, следом отправив туда и когда-то бывшую тарелку. — Тебе помочь? — раздался сзади лукавый голос Джулио, из-за которого я вздрогнула и схватилась рукой за место, где беспрерывно билось сердце. Я не верила ему, когда он вот так, по своей прихоти, подходил ко мне с предложением о помощи. — И давно ты следил за мной? — Это довольно нелепое занятие, не находишь? — он задумчиво промолвил, потом указал пальцем на огромное дерево. — На самом деле, с самого начала. Я собирал кое-что против Алессио, что сыграет мне на руку. И нет, не смотри на меня с таким моральным взглядом, я все равно не восприимчив к этому, поэтому то, что я делаю, не совсем правильно, но когда это, по мнению Фальконе, заканчивалась анархичность и начиналось законопослушание? — прищурился он и коротко свистнул. — Ты была незапланированным лицом и, позволь заметить, помехой, так что мне пришлось сидеть до ухода Массимо и Алессио. Однако уверен, что Массимо догадался, что я был на дереве все это время и следил за Алессио. Хоть ты и служила препятствием осуществлению моего плана, должен признать, то, как ты упала, компенсировало все мои ссадины от ужасных веток и долгое ожидание. — Вот же гад. И не помог мне, — закатила свои глаза. — Прямо сейчас предлагаю это, — хитро улыбнулся Джулио, оглядывая меня с отвращением. — Тебе стоит переодеться, глядишь, человеком станешь. Я схватила из коробки теннисный мячик и пустила в него, дразнившего меня намеренно. Естественно, я промахнулась. Побежав за ним, снова прицелилась и попала ему в спину. Он зашипел и выругался, но не остановился. Этот мальчик неимоверно бесил меня. Я отложила визит к Авроре и переоделась в сухую одежду, и снова направилась к ней. В этот раз не было тех коробок во дворике, которые уже покоились в машине Фабиано. Я подошла к подруге. — О, Арианна. Я хотела, чтобы ты помогла мне разложить необходимые вещи, но я уже закончила. Я извиняюще улыбнулась. — Может, хотя бы в последний раз поужинаешь с нами? — Папа тоже настаивал, но Карлотта заждалась меня в квартире. Её не оставляет в покое Диего, боясь оставить одну. — Хорошо, — обняла её я напоследок. — Не пропадайте обе, иначе я изрядно поиздеваюсь над вами, как только встретимся! — Не беспокойся об этом, — она попрощалась со мной, выглядя немного озабоченной чему-то, садясь в машину. Ранний переезд. Ее непонятное состояние вместо радости. Что у них там стряслось?***
Меня снова мучали кошмары, а синяя лента больше не помогала, и рука автоматом тянулась к шее, к тому кулону, который меня успокаивал ранее. Сейчас при себе не было ничего, и на повторе проживать неприятные чувства из сна не очень-то и хотелось, поэтому вернулась к ночным прогулкам по дому, которые заканчивались в лабораторной, где проводила свои бессонные ночи, заменяя библиотекой, потому что обдумывала каждую загадку, ключи и того незнакомца. Откуда он знает моё имя и Ноа Картера? И о каком пароле он говорил, когда не обнаружил необходимый ему предмет в сейфе? Я положила голову на руки и никак не могла сконцентрироваться на одном, когда происходило много всего вокруг меня. Я успела сыграть в одну партию шахмат, оставленным Алессандро, с собой. Как бы я могла начать расследование, если скрывать становилось всё сложнее? Если первые координаты показывали Канаду, то я не могла уже быть уверена в том, что другие локации не будут в пределах Вегаса или вообще США. Мне пришло уведомление на сенсоре, где показался папа. Я быстро убрала все лишние вещи по полкам и разблокировала дверь. Сработали аппараты дезинфекции и только потом отъехали стеклянные двери в сторону, впуская его внутрь. — Время довольно позднее, думала, ты спишь. — Твоя мать заснула, я пришел на пару минут сюда, чтобы поставить тебя в известность, — он стоял на месте, не собираясь заходить вглубь помещения. — Я поговорил с одной семьей из Вероны, итальянцы, но не члены Каморры, однако ранее имели с ними исключительно политические отношения. Ты должна быть знакома с Дарио, потому что однажды виделись в детстве. Он на три года старше тебя. Я готова была взорваться от такой хорошей новости и еле сдерживала себя, но от улыбки не удержалась. Невероятно, что папа спустя неделю после нашего с ним разговора согласился! — Я не могу вспомнить. — Неудивительно, ведь тебе тогда было восемь. Возможно, и он тебя не помнит. Я кивнула. — Когда они прилетят сюда? — Мы к ним полетим. Через три дня. Массимо с Алессио не знают об этом, только Киара и Римо. Пусть так и остается. Они все равно узнают после нашего приезда обратно домой. — Договорились. Спасибо, — сдержанно сказала я, и папа ушел, коротко кивнув. Всё шло по плану. Если Дарио из семьи политиков, значит, кое-какая информация о нем должна быть в интернете. Вспомнив, что телефон на протяжении двух дней был у Алессио, я пошла к себе в комнату и вбила в ноутбуке о человеке. Итак, я прошлась глазами по заголовкам. Дарио был единственным сыном и владел конгломератом. У него была огромная компания, процветающая с каждым годом, и хорошие связи, установленные при знакомстве на светских мероприятиях. Он в прошлом году даже объединил усилия с Silver Company, известной фирмой на всю Европу и часть Океании, что меня приятно удивило, чтобы переманить на свою сторону как можно больше популярных людей и бренды, за счет которых акции возросли до опасного предела. Кликнув на одну-единственную фотографию, я постучала пальцами по подбородку. У Дарио Барберини темные, слегка кудрявые, волосы, сам он достаточно высок и хорошо сложен. Больше всего меня привлекли его изумрудные глаза. Не блекло зеленые. А именно изумрудные. Даже у Алекса они были не столь насыщенными, как у Дарио. Взгляд его колючий, нет улыбки. Я боялась, что он со своим могуществом и влиятельной семьей не приняли бы меня, девушку, связанную с преступным миром. Но, лишь вспомнить о том, что они обращались к Каморре в прошлом, правда не всегда такая, какой кажется. И это в их случае. Люди, у которых в жилах текут деньги и власть вместо крови, могут быть подозрительными. Мне нужно быть осторожной и внимательной к ним. Я захлопнула ноутбук и глубоко вздохнула. Никогда не собиралась стать будущей женой в свои восемнадцать лет. Но эй, я всегда могу передумать и разорвать договор. Благодаря статусу моей семьи и кричащей фамилии у меня имелось больше привилегий, чем у кого-либо. Ни одна семья, будь то магнаты, премьер-министры и графы, не пойдут против мафии. Если по сей день в мафии были консервативные семьи, которые выдавали своих дочерей до двадцати лет, считая это обязанностью и крайней необходимостью, то меня пугало прошлое, когда было намного хуже. Далеко за примером ходить не будем: моя мама. Она вышла в девятнадцать лет, Серафина примерно в двадцать родила Невио и Грету. Пу сути, каждая из теть, так или иначе, вышли замуж до двадцати лет. Было сложно смириться с фактом, что они женились так рано. Мне скоро исполняется девятнадцать, что, по мнению традиционалистов, является непригодностью для женитьбы, но эта идея даже не на моем радаре. Но я не осуждаю никого из них, потому что тогда правила были слишком жестокими, а мнения женщин даже не учитывали. Я вздрогнула, когда Алессио вошел в мою комнату без предупреждения. — Что, если бы я была без одежды? — шикнула я, вставая с компьютерного стола. — Я не рассматриваю предположения, — просто ответил он, облокотившись о дверной косяк. Он крутил в руках мой телефон. — Что ж, давай рассмотрим их прямо сейчас. — У меня нет ни времени, ни желания. Я пришел, чтобы вернуть твою собственность. Лови, — он подкинул в воздух мой телефон, и я ловко поймала его. — Ложись спать. — И ушел. Я быстро пролистала свои ленты и недавние сообщения и поняла, что Алессио не заходил никуда. Хотя подождите… он мог отлично скрыть всё после себя, не оставляя следов. Вовремя я смогла избавиться от Картера, чтобы Алессио не заподозрил неладное. Всё оставалось прежним. Вот только почему-то контакт Изабеллы стоял на первом месте в последних уведомлениях.***
— Потрясающе! — радостно воскликнула я, видя живописные ландшафты, природу Италии из окна арендованной машины. — Верона известна как одно из самых романтических мест мира благодаря трагедии «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира. Город был основан древним племенем, вероятнее всего эвганеями или раэтами, а позже был оккупирован галльскими сеноманами. Здесь родился поэт Гай Валерий Катулл. В 1866 году город был присоединен к Королевству Италия. Он сильно пострадал во время Второй мировой войны, но с тех пор был восстановлен. Верона является одним из самых богатых городов северной Италии римскими руинами. Например, Арена, является третьим по величине сохранившимся римским амфитеатром и сейчас используется для оперы. Я впитывала всю информацию как губка. Папа хорошо был осведомлен о каждой части и городах Италии, и не только. — Что же дело до искусства, то Верона была известным средневековым центром живописи, — здесь я навострила уши, и папа продолжил: — Работы Антонио Пизанелло являются кульминацией придворных фресок четырнадцатых и пятнадцатых веков. Самым известным художником города был художник Паоло Кальяри, родившийся в пятнадцатом веке, который провел большую часть своей активной жизни в Венеции, хотя его Мученичество Святого Георгия остается здесь, в Сан-Джорджо-ин-Браида. — А что насчет мафии в этой части города? — Она, как и другие многие города Италии, имеет свою историю с преступным миром. Раньше здесь были мафиозные организации, сейчас же все перебрались в центральные города, и здесь он не так распространен, однако можно узнать членов Каморры, Ндрангеты и Коза Ностры по их особым татуировкам и шрамам от ожогов на внутренней стороне ладони. — Это что-то типа их принадлежности? — поинтересовалась я, хмуря брови. — Да. Если в прошлом они так помечали себя, то в наше время обходятся скромными татуировками. — Очень скромными, ага, как же, — с иронией буркнула я, зная, что всё его тело покрыто тату. — Папа, мне хорошо известны только три семейства из мафии США: Фамилья, Наряд и Каморра. Помимо них есть и другие, верно? — В Мексике много маленьких организаций, что считать бессмысленно, а в Южной Америке, как в Бразилии, Колумбии, Чили и Уругвай есть кланы, с тотемным животным, что подчинены строгой иерархии. Хоть и Канада и Мексика включены в Северную часть Америки, они так же следует указам вышестоящих. Кроме Картеров. — Особенные, что ли? — голос мой был пропитан желчью. Папа на секунду посмотрел на меня через лобовое зеркало, но промолчал. — До Николаса все предыдущие Капо следовали указаниям, но с его приходом всё поменялось. Он потратил пятнадцать лет лишь на то, чтобы стать полностью независимым, но при этом не разрывая отношения с другими странами, потому что это дает кучу преимуществ — в ходе войны никто не смеет вмешиваться, нападать или идти против других кланов, несмотря ни на что, но при крайней необходимости в помощи они оказывают поддержку. Возможно, Николас достиг этого не только благодаря своему стратегическому мышлению, но и огромной территории, уступая только России, — он замолчал на некоторое время. — Но, думаю, ты права, называя их особенными, ведь место, которое послужило зарождению самого первого клана, была Канада. — Значит ли это, что Капо Канады может указывать другим кланам и контролировать их дела? — Нет. Вопреки величию и огромному труду Николаса, даже они не вправе этого делать. Только один обладает всеми полномочиями. Зодиак. — Кто-кто? Я впервые слышу о таком. — Он Капо ди Капи ре.Его прозвали Зодиаком. Мне неизвестно о нем многое, как и другим. Никто никогда не видел человека с таким статусом, что уж говорить про его род. — Это не поддается логике. Как тогда другие слушают его, если ни разу не видели? Это как поклоняться чему-то абстрактному, тому, кого не существует, — нахмурилась я, не веря в эту чушь. — Но действия говорят об обратном. Зодиак никогда не действовал открыто. Быть может, он отправляет своих приближенных передавать его слова. — Как старомодно. — Но это ради безопасности. Думаешь, другие не захотят такой власти, как у него? Я пожала плечами. — Это сложно и несет за собой последствия. Управлять всей мафией, всеми Капо — невероятно опасно. А ты, папа? Веришь в этого Зодиака? — Нет. Я верю только в то, что вижу. А это лишь легенда, хотя должен признать, что очень правдоподобная. — Как это может быть легендой, если большая часть мафий в это верит и соблюдают закон? — что-то явно не складывалось. — Сложно избавиться от своих старых суждений, которые из поколения в поколение передавались ребенку. Это как традиционные семьи. Я замолчала, переваривая новую информацию. Столько всего сейчас творилось, ещё и неизвестный Зодиак приплелся. Мне бы сейчас спокойно улечься спать и проснуться в здравом уме. — Мы приехали, — сообщила мама, выходя из машины. Я встала рядом с родителями, пригладив свою белую плиссированную юбку, доходившей ниже колен. Как обычно, на мне излюбленные дизайнерские балетки. За крыльцом кирпичного белого дома, в каких-то пяти-десяти метрах, стояли трое людей, на которых падало палящее солнце. Мы зашагали к ним. Я приостановилась на мгновенье, увидев вживую Дарио, оценивающего мою изумрудную атласную рубашку, от чего я еле сдержала ехидную ухмылку, и его семью. С каждым шагом я видела их четче. Заметила, как хозяйка дома расступилась, словно боялась, что мой отец её убьет в ту же секунду. Оба мужчины же держались стойко, хоть и были напряжены. Они знали хорошо моих родителей, но не меня. Младший ребенок Нино и Киары Фальконе, племянница Римо Фальконе, власть которого простирается до самого Запада. Прекрасно знали, что он в свои семнадцать лет уже пришел к званию Капо и отвоевал в столь юном возрасте свою территорию, построив из руин великую империю. Они рассматривали меня, словно я интересная диковина. Очевидно, я понравилась его родителям, которые сдержанно кивнули мне и во взгляде читалось одобрение. Я мило улыбнулась и представилась, как полагают того манеры. Папа был не столь сердечным, но в меру вежливым с каждым из них. Рука его все это время лежала на пояснице мамы. — Добро пожаловать в Верону, — сказал Алберто. Темноволосый обратился ко мне, протягивая руку для рукопожатия. — Меня зовут Дарио Барберини, мы виделись с тобой много лет тому назад. Помнишь меня? — Нет. Он хмыкнул. — Ваша дочь настолько красива, что ей место на рекламном плакате, — отозвалась его мать, не переставая глазеть на меня. Я мило улыбнулась, но внутренне искривилась. Что за вздор. Конечно, понимала, что она говорила о моей красоте, но рекламный плакат? Мне никогда не понять такого особого рода комплиментов. — Пройдемте в дом. Уверена, молодым нужно столько всего узнать друг о друге. Сынок, покажи мисс Арианне наш чудесный сад. Я посмотрела на отца, который еле кивнул, давая разрешения. В любом случае, я смогу постоять за себя. — Следуй за мной, — Дарио крепко схватил меня под руку и повел по каменистой аллее в сторону нескончаемых полей. — Моя мать права. Ты выросла красавицей. — Благодарю, — мягко ответила я, немного отодвигаясь от него в сторону. — Что скажешь обо мне? Я остановилась и с вопросом уставилась на него. — Мне нравятся твои глаза и внешность, но не ты. Мы слишком мало знакомы для теплых чувств. Дарио резко повернул голову в мою сторону и коротко засмеялся, качая головой. — А мне нравится, что ты не утратила свою прямолинейность. Мы снова двинулись, пока я размышляла, как бы предупредить его в мягкой форме, но решила не думать о его чувствах. Подумаешь, ляпну что-то грубое, не скончается ведь. — Касательно прямолинейности, — не сбавляя темп шагов, посмотрела на него. — Дарио, мы заключим союз. И я не требую от тебя любви, мне достаточно уважения. Он медленно вздохнул, наблюдая за двумя птицами над нами. — Не уверен, что не смогу влюбиться в такую, как ты. — А я уверена, что не почувствую к тебе ничего, — просто пожала своими плечами и поймала его удивленный взгляд. — Поэтому не требую большего взамен, ибо сама не в силах дать тебе взаимности, — созналась я, тоже подняв голову к небу и закрыв глаза. Я чувствовала на себе его взгляд, но не смела открыть глаза. — Потому что ты уже влюблена в другого? Я распахнула очи и встретилась с волшебным оттенком глаз, точно драгоценный камень. Не учла я того, что Дарио был догадливым. Из моих губ готово было сорваться «нет», но я молчала. Огорчать его мне не хотелось, он был галантным и воспитанным, но и врать я не смела. От долгого молчания Дарио всё сопоставил и не показал своих настоящих эмоций. — Впрочем, я обещал тебе показать сад.***
Красота сада осталась незамеченной для меня. Из-за одних роз — красных и желтых. Он был наполнен ароматом цветущих цветов, слишком навязчивым для меня, а пышные бутоны различных оттенков создавали ковер из красок, но это всё не моё. Розы чересчур переоценены, как по мне. Не задержавшись там надолго, мы отправились к конюшням Дарио, которую возвели недавно. В воздухе плавал запах свежей соломы, создавая уютное окружение. Звуки тихого жевания и ровного дыхания лошадей сливались с пением птиц снаружи, создавая мелодичный фон. Я насчитала двух лошадей, шерсть которых блестела на фоне лучей солнца, проникающих сквозь щели в стенах конюшни. Дарио подошел к одной из них и погладил ту, что выделялась своим черным цветом. Она была гордой и породистой, а другая выглядела менее дружелюбной своими недобрыми глазами. — Я назвал его в честь доброго бога. Гефест. Я моргнула несколько раз и одарила его удивленным взглядом. — Ты знаешь греческих богов? Дарио закатил глаза и кивнул. — Раньше увлекался ими, сейчас нет. Но в памяти остались некоторые. — Тогда мы с тобой быстро сдружимся, — сказала я и посмотрела на Гефеста. — Ты не обижайся, Дарио, но он не кажется олицетворением своей клички. Аид, думаю, подошло бы больше. Уже через час, когда Дарио пытался уговорить меня оседлать лошадь, но я стояла на своем, упираясь, зашли в дом. Мы должны были в скором времени уехать обратно, но никого не было на горизонте, поэтому Дарио решил устроить экскурсию по их имуществу. За это время я узнала о том, что его семья живут во Флоренции, а сюда приезжают на выходные, и сам он несколько лет занимался конным спортом. Мы остановились перед их небольшой коллекцией картин от известных художников разных стран. Мое внимание привлекла самая дальняя картина в коридоре. На ней было изображено синее бескрайнее море, сливавшееся с небом. Вода мерцала под лучами яркого солнца, а вдали плавные волны, качающиеся на горизонте, и белые пены на их вершинах. На переднем плане песчаный безлюдный пляж, усеянный маленькими ракушками различных форм и размеров. Я собиралась протянуть пальцы к волнам, но остановила себя. Мне стало грустно, потому что нравилось море, которое видела лишь однажды, и то помнила очень смутно. Было огромное желание снова насладиться этим свежим морским бризом, но папа всегда был занят. Я знала, что у Джулии, двоюродной сестры моей мамы из Нью-Йорка, имелся домик рядом с морем, который они посещали со всей семьей достаточно часто. А ещё она рисовала. Мне не доводилось иметь с ней общение. Дарио отлучился на телефонный звонок, и я осталась одна. Гуляя по территории дома, не смогла отыскать маму, зато услышала голоса за дверью одного кабинета. Может быть, папа ждал моего прихода, чтобы отправиться домой, поэтому я постучала в дверь, но она распахнулась прежде, чем я смогла потянуть за дверную ручку, и успела отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать удара. — Папа, мы с Дарио… Я не договорила, увидев человека перед собой. Не могла поверить в то, что вижу, и для убедительности проморгала несколько раз, избавляясь от зрительных галлюцинаций, но это не было им. Все было по-настоящему. Светлые уложенные волосы. Голубые глаза. Колючий и холодный взгляд. Я напряглась всем телом, но знакомое тепло облегчения разлилось по всему телу без моего на то согласия, на что не могла повлиять. Дверь уже была закрыта, поэтому могла сказать, что папа даже не услышал мой голос. Я начала теребить юбку пальцами, будто была провинившимся перед чем-то ребенком. — Планировала избавиться от меня? — его мрачный тон вызвал мурашки, пробежавшие по всей спине, задержав дыхание. Казалось, произнеси я слово, он схватит меня за шею и задушит здесь и сейчас. — Я бы мог сказать, чтобы ты в следующий раз была более оригинальна, принцесса, но такого больше не произойдет. Прежде, чем я подумала уйти от него подальше, он приблизился и жестко схватил за подбородок, опасно сверкая глазами: — Что мне с тобой делать? — Отпустить? — неуверенно прошептала я. — Исключено, — ответил Ноа тем же жутким тоном. — Ты понимаешь, что ты натворила, Арианна? Я понятия не имела, почему он так вел себя, но подозрения начинали подкрадываться, судя по его предупреждению. Он осматривал меня так, словно пытался живьем стянуть с меня кожу, чтобы увидеть мои кости. Одно лишь воспоминание того, что из-за него у меня началась паническая атака, заставила меня отрезвиться и сжать губы. Набравшись смелости, сказала: — Я тебя ненави… — Не заканчивай, если не хочешь знать последствия, — предостерег он, не дав мне закончить, буравя своими кобальтовыми глазами. — Не думаю, что ты действительно понимаешь всей серьезности того, что совершила. Он наклонился вперед, чтобы быть со мной на одном уровне. Его глаза бегали по моему лицу, рассматривая каждую часть, задерживаясь на губах, затем спустились к шее, и взгляд его потемнел. Осознание. Ноа стал более, чем зол. Он несильно задрал воротник моей рубашки, чтобы получше рассмотреть то, что видит, и покрутил мою голову в обе стороны, оглядывая со всех сторон. Его пальцы аккуратно коснулись следов, которые я хорошо скрывала тональным кремом и прятала под вещами с длинной горловиной, но в этот раз из-за насыщенного дня я совсем позабыла обновить маскировку, которая, вероятно, немного оттерлась. Я думаю, что Дарио не заметил по той причине, что не стоял непозволительно близко ко мне, как делало это отродье сатаны прямо сейчас. Челюсть его сжалась, а глаза потемнели до опасной, неконтролируемой ярости. От такого вида мне хотелось провалиться сквозь землю или спрятаться получше, чтобы никто меня не нашел. Теперь я хорошо понимала людей, которых он пытал. Само его присутствие вызывало желание убить себя, чем попасть в его цепкие руки. Он посмотрел прямо на меня, возвращая пальцы к подбородку. — Кто? Я сделала дрожащий вдох и покачала головой. — У меня аллергия на чернику. Она и вызвала такие пятна. Его выражение лица говорило мне, что он не поверил. Ни капельку. — Арианна, ты, кажется, чего-то не понимаешь. Я рожден в мафии и с раннего возраста убиваю и пытаю людей. Думаешь, за столько лет опыта я не отличу следы от удушья и чертовой аллергии? — он глубоко вздохнул, стиснув зубы. Я могла ощутить, как было напряжено его тело, будто еле сдерживал себя. — Кто. Это. Сделал? Я сдержала предательскую дрожь и сглотнула от ужаса. Он ждал честного ответа, врать было в этот раз бессмысленно. Да и я боялась соврать ему прямо сейчас. Не тогда, когда он выглядит как кровожадный зверь, готовый разодрать свою жертву в клочья. Судорожно вдохнув воздуха, горько выдавила я: — Тео… был достаточно убедителен в том, что случится, подойди я к вам. Не убивай его. Он мне не нравится, но не совершай того, от чего я не оправлюсь. — У него было достаточно предупреждений от меня, — жестко ответил он, не собираясь слушать мою защитную сторону к Тео. Двери открылись. Послышались шаги. Я в панике поправила рубашку, застегивая наглухо, и стала перебирать оправдания, но было поздно, когда папа через спину Картера увидел меня. Он был… другим. Папа выглядел страшно, когда встал между нами. — Ты должен был уйти давно. Ноа не отводил от меня своего взора, когда обратился к моему отцу: — Задержался. И не забывай о нашей с тобой сделке, Нино. Ты дал обещание. — Плевать на обещание, если ты… — папа осекся, вспомнив, что я всё ещё находилась в поле зрения. Я нахмурилась. Почему мне кажется, что это касается меня? Папа всегда всё договаривал, даже если я была поблизости, но это первый случай, когда он был более суров, но хранил самообладание. Вмешиваться сейчас и расспрашивать было не к месту. У меня будет время, и предостаточно. Сейчас я не хотела стать центром их зрительной битвы, от которой волоски вставали дыбом. Что там произошло, что папа решил заключить сделку с человеком, о котором я отзывалась плохо неделю назад?.. Было чудо, что он не убил Картера, а приказал поскорее покинуть это место. — Еще увидимся, Арианна, — заключил тот и прошел мимо нас. И только после его ухода я осознала, что последним, на что он посмотрел, был район моей шеи. Увижу ли я Тео Форда живым?..***
Спустя двадцать минут родители сели в машину, оставалось только мне сделать то же самое, но замерла, когда встретилась с изумрудными глазами. Дарио был единственным, кто провожал нас, потому что его родители были глубоко оскорблены тем, что папа передумал, чему приложил руку Картер. Но те не рисковали наброситься на нас всеми претензиями, потому что знали, кто мы, и боялись за свои жизни. Я испытала дискомфорт. Дарио был подходящим для меня человеком, и мне кажется, что с ним я бы смогла построить хорошее будущее. Но не всему было суждено сбыться. — Я сейчас, — бросила я и подошла к Дарио, который не изменился в лице, но в глазах читалось предательство. — Прости, пожалуйста, за все неудобства. Я сожалею, что всё пошло не так, как мы того хотели. И я беру свои слова обратно. Теперь мне нравятся не только твои глаза, но и сам ты. Как насчет того, чтобы поддерживать общение? Он посмотрел за мою спину, обдумывая, а стоит ли дружить с девушкой с таким статусом. Но вскоре Дарио кивнул, и напряжение ушло. — Ты, Арианна, точно исключительная, — фыркнул он, но не сдержался от улыбки. — И с чего вдруг тебе сдалась моя персона? Я повела его в сторону и сделала вид, что долго прощаюсь, чтобы папа не заподозрил ничего. Когда отошли на приличное расстояние, я ответила: — Давай говорить начистоту, у тебя есть отличные связи, которые могут сыграть мне на руку, а у меня за спиной целый мафиозный мир, который не останется в долгу, если ты окажешь мне в будущем приятную услугу. — Зачем мне на это соглашаться? — Мы оба прекрасно осведомлены о том, что все бизнесмены, имеющие огромные компании, готовы вступить в очень грязную и незаконную игру, когда дело касается их убыток и голосования. Ты же можешь этого не бояться, потому что я обеспечу тебе жизнь без вмешательств со стороны вражеских компаний. — Убийства могут сказаться на моей репутации, Арианна. Это будет слишком подозрительно. — Недооценивай работу мафии, — вполне серьезно сказала я. — И не забывай, что за дело возьмусь я. Все будут думать, что я слишком невинна с такой очаровательной внешностью и не смогу не то что приложить руку к убийству человека, но и ударить кого-то. Их доверие дарует мне преимущество в совершении моих действий, — я подмигнула ему и протянула свою руку. — Я соглашусь только потому, что не хочу быть твоим врагом и переступать тебе дорогу, — отшутился он, но доля правды в его словах была. — Договорились, дьяволица. Дарио сжал мою руку и опасно улыбнулся. В этот момент я поняла, что в делах своего бизнеса он становился другим. Слишком хитрым и жестоким, раз даже без раздумий и сомнений заключил сделку со мной. Может, мы с ним несильно и отличались, когда дело касалось достижения целей. Он собрался убрать руку, но я сжала сильнее, предупредив: — Только между нами. Никто не должен знать об этом. Дарио кивнул. Я вернула свою руку и мило улыбнулась. — До скорой встречи, — распрощалась я и нацепила жалостливую маску обратно на лицо, как только повернулась к родителям и направилась в машину. Что ж, может Картеру и удалось сорвать мой план, но и с пустыми руками я не ушла.