A revolution has begun today for me inside Для меня сегодня началась революция — внутренний бунт. The ultimate defense is to pretend Последняя линия обороны — это притворство. Revolve around yourself just like an ordinary man Обернись вокруг себя, как обычный человек, The only other option to forget Единственная этому альтернатива — забыть.
Джерард практически не спал ночью. Его голова чертовски болела, глаза пекли и ему совершенно точно не хотелось вставать с постели, но будильник, который Фрэнк благородно поставил подростку из-за того, что тот слишком рано уснул, дал о себе знать в семь тридцать утра. Отключив надоевший звук, Уэй, проклиная все и всех на свете, накрылся одеялом с головой и жалобно проскулил, надеясь на милосердие своего опекуна. И стоило только Джерарду подумать об этом, как вдруг дверь открылась и в комнату вошел Фрэнк, уже одетый в белую рубашку и брюки. — Можешь не прятаться под одеялом, я слышал, что ты отключил будильник полторы минуты назад. Вставай, — вынырнув из полюбившегося уже кокона, Уэй страдальчески приподнялся на кровати и, свесив ноги, горестно вздохнул. — Я не хочу сегодня никуда идти, — сделав несколько шагов в сторону подростка, Айеро подошел к кровати и, присев перед ним на корточки, взглянул в красные от недосыпа глаза, включив предварительно бра. — Я ужасно спал этой ночью. — Опять сидел за учебниками до трех утра? — Фрэнк приложил тыльную сторону ладони ко лбу Джерарда, но не почувствовав ничего, кроме испарины, заставил его лечь обратно. — Так, ладно. Сегодня можешь пропустить первый урок, я договорюсь с твоим классным руководителем. Но это только сегодня, договорились? Поправив галстук на шее, Айеро поправил воротник рубашки, что не укрылось от пристального взгляда Джерарда. От резкого прилива волнения его рука, лежавшая на одеяле, сжала тонкую белую ткань, а затем так же резко отпустила постельную принадлежность. Джерард не понимал, зачем он это сделал и каким импульсам следовал, но от этих мыслей его передернуло. Он был безмерно благодарен своему опекуну за то, что он всё-таки вошел в его положение и позволил остаться ему дома ещё хотя бы на несколько часов. Поэтому как только за мужчиной закрылась дверь, Уэй наконец выдохнул и вернулся в кровать. На момент ему даже показалось, что он забыл как дышать, говорить, жить. Возможно, это все из-за недосыпа. Он искренне в это верил.Tell me would you kill to save your life? Мог бы ты убить, чтоб жизни спасти? Tell me would you kill to prove you're right? Мог бы ты убить, чтоб свет нести? Crash, crash, burn let it all burn Крах, крах… Жечь, надо всё сжечь… This hurricane's chasing us all underground Загонит под землю нас огненный смерч.
Джерард чувствовал, что этот день готовит для него не лучшие моменты жизни, но предпочитал о своих подозрениях не говорить, понимая, что никто не воспримет его всерьёз. И в честь депрессивного настроения он посвятил свой день одиночеству, игнорируя учителей и учеников, лишь бы его не замечали и не трогали. Просидев очередной урок молча и без доказательств о своем превосходстве в знаниях, Уэй спокойно попросил своего друга уйти, и проводив его взглядом, стал собираться на выход. Ему было абсолютно все равно на окружение, пытавшееся подобраться ближе к его отцу, и это он умело игнорировал. Закинув рюкзак на плечо, Джерард положил телефон в карман и, бросив взгляд на часы, вышел из класса, прикрыв за собой дверь, где его ждали одноклассники. Он знал, что рано или поздно все заинтересуются его семейным положением, а также финансовым вопросом, ведь Уэй жил далеко не в бедной семье, о чем он уже не раз пожалел. — Так ты из богатеньких, Джерард? Чего же ты молчал об этом? — буквально зажав в угол Уэя, молодой человек по фамилии Питерсон решил взять все в свои руки и наконец выяснить: «кто круче». — Я не считаю это событие — достижением века и тебе не советую, — попытка вырваться провалилась и Джерард вновь оказался вжат в стену. — Мой тебе совет — отпусти меня. Ты не знаешь, с кем связываешься. — Что же ты сделаешь, Уэй? Пожалуешься папочке? — Джерард понимал, насколько ему сложно контролировать себя, и в таких ситуациях ему необходимо было держаться, какими бы чудовищами ни были люди. — Или, может, ударишь меня? Да ты не посмеешь. Втянув ноздрями воздух, Джерард лишь вновь попытался выбраться, за что получил смазанный удар в скулу и второй под дых, о чем говорила скрученная поза. Он хотел ответить, сказать, что в драке нет смысла; что от избиений положение не изменится, но это было бесполезно. Порой, люди совершают поступки, в которых отсутствует логика и объяснение, и эта ситуация была таковой. Брендон не щадил никого и жертв выбирал рандомно. Ему было абсолютно все равно на внешность или внутренний характер, главное, чтобы человек быстро провоцировался, но в этот раз он ошибся и выбрал не ту грушу для битья. Уэй умело скрывал свою злость и обиду за маской разочарования, что Питерсон не оценил по достоинству. Его это лишь разозлило ещё больше. — Что здесь происходит? — классный руководитель подростков, мистер Берне был довольно высоким и подтянутым мужчиной средних лет. Среднезаостренные черты лица, тонкие губы и черные короткие волосы всегда привлекали к себе внимание окружающих. Его любил не только педагогический состав, но и добрая часть школы, о чем он прекрасно знал. — Питерсон, немедленно отойди на два шага назад, пока я не заставил тебя это сделать принудительно. — Мы с тобой не договорили, Уэй, — развернувшись на пятках, Брендон подозвал своих приятелей, словно псов, мирно ждущих команды и, дождавшись их голоса, агрессивной походкой направился в соседнее крыло, оставив за собой лишь шлейф безнаказанности. Джерард выдохнул. Как же он ждал момента, когда его отпустят не только физически, но и морально; и пусть они ушли, но Уэй знал, что его спокойствие больше не будет идти в ногу с ним. Они его точно не оставят в покое. — Джерард, тебе придется посидеть в классе, пока за тобой не приедет отец. Я не могу тебя допустить в таком состоянии к занятиям, ты должен это понимать, — Уэй понимал, как никто другой, что эта ситуация может перевернуть сознание Фрэнка с ног на голову, ведь ранее ему не доводилось спасать подростков из неординарных ситуаций, напрямую затрагивающих буллинг. Добравшись до помещения, преподаватель изначально хотел покинуть кабинет и как можно скорее связаться с законными представителями пострадавшего, но затем принял решение не оставлять Уэя одного и приставил к нему лучшего друга подростка — Рэя Торо, в чем Джерард был ему несметно благодарен. — Приятель, что с тобой творится? Ты опаздываешь на занятия, на лекциях витаешь в облаках, на биологии ты сознание потерял, ещё и в драку ввязался. У тебя даже по тесту впервые за всю историю неуд. Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, стоит к врачу сходить? — Рэй сел за соседнюю парту и, пододвинув стул ближе к Джерарду, оперся на собственные локти. Джерард благодарил небеса за то, что кабинет английского языка был пуст, благодаря большой перемене и у них было тридцать минут в запасе на обсуждение наболевшей темы. — Мне кажется, я влюбляюсь, — Торо огляделся по сторонам и округлил глаза от удивления. — Хотя нет, объясню по-другому. Кажется, я влюбляюсь в собственного опекуна, с которым у меня априори ничего не может быть как минимум по трем причинам: 1) Он не гей. 2) Он мой опекун. 3) Он женат на женщине, которая является вторым моим опекуном. — Ты же говорил, что совсем не знаешь его. Как ты мог в него влюбиться? — покрутив телефон в руке, Уэй горестно вздохнул и, положив голову на сложенные на парте руки, застонал. — Джи? — Что? — не отрывая головы от парты, проскулил Уэй. — Господи, Торо, да я же даже не влюблялся никогда. Откуда я вообще могу знать, что я к нему чувствую на самом деле? Может это элементарная нехватка внимания? Или мое больное воображение? Я не знаю, что мне делать. — резко подскочив с места, он схватился за голову и, оттянув слегка выцветшие пряди, прикусил до первой капли крови нижнюю губу. — А знаешь, что самое главное? Мы ведь формально родственники. — Отбрось панику, — достав скетчбук из рюкзака, подросток одним лишь взглядом заставил приятеля сесть на место, чтобы обговорить с ним все детали развивающейся психологической травмы. — У нас с тобой нет большого количества времени в запасе, но что-то мы определенно успеем обсудить. Но сначала я должен услышать от тебя когда все это началось. И даже не думай увиливать, Уэй, у тебя нет выбора. Припарковавшись на стоянке для персонала, Айеро покинул автомобиль и, включив сигнализацию, бросился к зданию школы. Из-за сложившейся ситуации ему пришлось прервать совещание, к которому он готовился три дня и он был не то чтобы расстроен; его сковала всепоглощающая ярость, пожиравшая изнутри. Переступив порог учебного заведения, Фрэнк со скоростью метеора преодолел сорок восемь ступеней и, оказавшись на третьем этаже, быстрым шагом направился к классу английского языка и литературы, где в ожидании находился его классный руководитель. — Где Джерард? — подойдя к кабинету, Айеро словно под воздействием адреналина, даже не делал перерывы на передышку. Его движения были быстрыми, раскованными и, возможно, отчасти даже импульсивными. — Джерард, за тобой пришли, — вошедший в кабинет преподаватель английского языка и литературы, мистер Берне указал рукой на дверь, где стоял сорвавшийся с работы архитектор. — Мистер Айеро, проходите, пожалуйста. Услышав о произошедшем, Фрэнк вынужден был приехать в школу, чтобы забрать Джерарда домой, ведь это прописано в уставе школы. Признаться честно, Айеро и самому это не понравилось, что его сын падает в обмороки и попадает в неприятности посреди учебного дня. — Проводишь меня к кабинету директора? — кивнув, Уэй молча закинул рюкзак на плечо и тихо выдохнул, ожидая все что угодно, но только не спокойный разговор со стороны отца. Джерард готов был поклясться, он его таким не видел раньше. Всегда спокойный Фрэнк Айеро вдруг превратился в бомбу замедленного действия? Его глаза горели огнем, губы были поджаты, пока руки сжимались в кулаки. Он еле сдерживал свою агрессию. Подойдя к кабинету директора, мисс Болимор, Фрэнк предварительно постучался и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Под возмущения директора и шок Джерарда, он буквально заволок бедного парня в помещение и захлопнул за собой дверь. Без сомнения, он поступил несколько бестактно, не предупредив о своем визите директора школы, но в критической ситуации иного исхода быть не могло бы. — Мистер Айеро, а мы вас не ждали, — от неожиданности буквально проскулила женщина, поправляя слегка смятое платье. Несмотря на приличный стаж в работе с учениками и их родителями, Элизабет испытывала непреодолимый страх перед агрессивно настроенными влиятельными людьми. — Да вы что? Изумительно, — усадив подростка в кресло, стоявшее недалеко от рабочего места мисс Болимор, Айеро положил свои крепкие, усыпанные татуировками, руки и слегка сжал сотрясающиеся плечи. Джерард правда пытался держать себя в руках, но все становилось только хуже с каждой попыткой. — Я вот тоже не ожидал, что мне придется переться через весь город в ваше учебное заведение, чтобы забрать своего сына, избитого и упавшего в обморок посреди урока биологии. У вас все нормально? Что с его лицом, черт возьми? — Пап, — Уэй постарался закинуть голову назад, чтобы посмотреть на сердитое выражение лица, но рука, слегка надавливая на его хрупкую шею, остановила его. — Помолчи, Джи, — Айеро не отводил взгляд ни на секунду, намереваясь услышать хоть один внятный ответ, но шокированная услышанным директор школы не знала как реагировать на происходящее, так как виноватые в случившемся не поддавались влиянию со стороны администрации школы. — Мистер Айеро, Джерард, примите, пожалуйста, извинения от лица школы и мои личные за произошедшее. Я обещаю вам, что мы разберемся в случившемся и накажем виновных, — Джерард готов был провалиться под землю, лишь бы больше не участвовать в этой беседе. — Если его еще раз хоть пальцем кто-то тронет, я разнесу вашу школу к чертовой матери. Не советую вам шутить со мной, — отобрав у подростка портфель с учебными принадлежностями, Айеро тихо попросил его подняться с места. — Пойдем, Джи. Я отвезу тебя домой, — конечно, у мужчины был план. Он не намеревался отвозить подростка домой просто так, лишь бы сгладить углы. Ему необходимо было проверить его состояние здоровья, вызвав на дом семейного терапевта.Если б я только мог тебя увидеть, Everything would be all right Все стало бы хорошо, If I'd see you Если б я тебя увидел, This darkness would turn to light Эта тьма превратилась бы в свет
— Как ты себя чувствуешь? — Айеро тихо подошёл к столешнице, около которой молча стоял Джерард, уставившись в одну точку. Его ладони были сжаты в кулаки и взгляд направлен на гладкую поверхность. — Давай обработаем ссадины, как думаешь? — Я не понимаю, — присев на любезно предоставленный барный стул, Уэй прикусил слегка задетую губу и задрал голову к потолку, предоставив мужчине обзор на шею и подбородок. — Фрэнк, ну зачем мне это богатство, ради которого меня убить готовы? На коей черт мне нужны эти проблемы, если я хочу жить простой жизнью? — Джи, они просто отморозки. Твое финансовое положение стало для них поводом, чтобы подраться. Такие люди не представляют собой ровным счетом ничего, кроме сгустка слабости и родительского разочарования, — обильно обработав ватный диск хлоргексидином, Фрэнк встал меж ног подростка и, аккуратно приложив диск к разбитой скуле, нежно подул, избавляя парня от неприятных ощущений. — Мне кажется после сегодняшнего моего выступления вряд ли кто-то из них захочет связываться с тобой. — Думаешь, мисс Болимор действительно разберется с ними? Мне кажется, она просто пускала пыль в глаза, лишь бы ты ее не съел прямо там, на месте, — искренне засмеявшись, Айеро зачесал непослушные волосы подростка назад и подул на защипавший участок кожи с открытой ранкой. — Ну что? Почему ты смеешься? — Ты ведь даже не заметил, как открылся передо мной, — округлив от шока глаза, Джерард отодвинул повисшую в воздухе руку мужчины и посмотрел ему в глаза. — Ты больше не избегаешь зрительного контакта, не стесняешься говорить о проблемах и не прячешься в своей комнате при каждом удобном случае. А еще, — он облизал пересохшие губы и, отойдя на полшага назад, выкинул грязный ватный диск в мусорное ведро. — Ты не боишься больше обращаться ко мне на «ты» и по имени. Я очень ценю это. — Почему именно я? — Фрэнк знал, что это за вопрос. Он понял, о чем его спрашивал Джерард с первого раза, но решил сделать вид, что не совсем его понимает. — Почему ты выбрал меня? Это ведь не только из-за того, что я интересуюсь художественной деятельностью. — Я не знаю, Джерард, — опершись на барную стойку позади своей спины, Айеро прищурился, посмотрев на маленькие лампочки, впечатанные в натяжной потолок. Он пытался найти среди десятков огней ответ, достойный этой истории, — Ты был не такой, как другие дети. В тебе было что-то особенное, притягательное. А еще ты очень спокойный, что меня подкупило. — То есть я тебе понравился?And I will walk on water Я буду идти по воде, And you will catch me if I fall А ты поймаешь меня, если упаду. And I will get lost into your eyes Я потеряюсь в твоих глазах, And I know everything will be alright Знаю, всё будет хорошо
Будь что будет.
Приподняв руку и, аккуратно отодвинув от себя руку с бутыльком антисептического раствора, Джерард посмотрел в кофейного цвета глаза сквозь тусклую призму света. Стоявший перед ним мужчина был сильно измотан и его уставшие глаза смотрели в никуда, а слегка пухлые губы были сжаты в единую тонкую полоску. Как же он хотел коснуться его, хоть на секунду, ощутить тепло его тела, понять, кто же он все-таки для него. На мгновение опустив голову, Уэй прикрыл глаза и, собравшись с мыслями, встал со стула. Он чертовски боялся поступить глупо, убить все доверие, что между ними выстроилось, но чувства были сильнее разума. Поддавшись искушению и зову сердца он аккуратно, едва заметно коснулся его холодной руки и подавшись вперед, мягко коснулся шершавых губ Фрэнка. Его щеки горели от стыда, но он это сделал. Внутренний ребенок рыдал от счастья, что Джерард смог преодолеть барьер, мешавший ему жить последние несколько дней. Он боялся открыть глаза и увидеть рассерженное лицо; понять, что предмет его страданий стоит и молча ненавидит его, не в силах убежать. Но нет. Не отрываясь от влажных и соленых губ, Фрэнк заставил Джерарда сделать шаг назад и сесть на свое место, согретое теплой махровой пижамой. На ощупь отодвинув предметы скорой помощи к краю стола, Айеро вплел свою ладонь в слегка засаленные белые волосы и сжав несколько прядей на затылке, нежно смял его верхнюю губу, ощущая как тихо скатывается слеза по бледной коже. Оторвавшись от счастья, Джерард тихо оттолкнул от себя раздосадованного Фрэнка и, не дожидаясь его реакции, убежал наверх. Он сбежал, да, но иного выхода, к сожалению, не виднелось на горизонте. — Прости меня, — Джерард правда думал, что оставил позади все страхи, но ужас перед ответственностью за содеянное стал адом для него, и ему придётся столкнуться с последствиями уже ранним утром.«Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит». Зигмунд Фрейд.