I am not okay, and I need you to see it Я не в порядке, и мне нужно, чтобы это заметили. I have so much to say, and no one to hear it Мне так много нужно сказать, и нет никого, кто бы услышал. The reason I keep quiet with so much at stake Но я молчу, ведь слишком многое на кону. I always feel like a burden, let it silence me Я всегда чувствую себя обузой, это заставляет меня молчать. You'll never understand why it's so hard to say Ты никогда не поймёшь, почему так сложно сказать, что I'm not okay Я не в порядке.
Открыв с трудом глаза, Джерард обомлел. Комната, в которой он спал, была совершенно не похожа на привычную. Его кровать была застелена белым пуховых одеялом, в которое он успел ночью завернуться, над головой висел балдахин синего цвета, с левой стороны стоял комод, обрамленный позолоченными витиеватыми узорами, а на нем квадратный вазон с цветущей белой орхидеей. По левую сторону был размещен письменный стол из красного дерева, а над ним картина с изображением разрушенной античной колонны. Лишь присев на кровати, Джерард заметил напротив стоявшее кресло с синей обивкой, где сидел уже проснувшийся и собранный Фрэнк. Его голова была подперта собственным кулаком, а взор направлен на помятое лицо убитого прошедшей ночью алкоголем человека. Он был зол? Нет. Он был разочарован. — Где мы? Почему я раздетый? — поднявшись с места, Айеро бросил на кровать выглаженный костюм и, поставив на тумбу стакан воды с разведенной таблеткой антипохмелина, усмехнулся, спрятав за маской свое отвращение. — А почему ты спал в кресле? Фрэнк? — У тебя пятнадцать минут на сборы, — Фрэнк хотел спать, есть, работать. Ему нужно было лишь доехать до дома и оказаться в теплой ванне, забыв прошедшую ночь. — Если ты решишь проигнорировать мои слова, поедешь в школу на грязном школьном автобусе. Джерард не страдал амнезией, но воспоминания о прошедшей ночи напрочь вылетели из его головы. Он не понимал, по какой причине человек, потащивший его на мероприятие, отказался с ним разговаривать. Неужели он успел оставить о себе дурные воспоминания, повлекшие за собой неприятности? Хотя запах изо рта, сплетенное гнездо на голове и помятый внешний вид твердили ему, что он все еще был пьян. Несмотря на похмельное состояние и небольшое тугодумие, Джерард смог рассмотреть лицо мужчины и исходя из этого ему не составило труда догадаться, что он был рассержен. Его брови были сведены к переносице, губы поджаты, а нос то и дело втягивал воздух. А еще он что-то активно искал, расхаживая по комнате и тихо матерясь себе под нос. Осознав, что лишние вопросы доведут его лишь до взрыва бомбы замедленного действия, Уэй решил повременить с допросом хотя бы до смены локации. В конце концов, он не обладал даром бессмертия. Чудесным образом оказавшись в машине, Джерард сел на пассажирское сиденье и, пристегнувшись, повернул голову к седевшему в раздумьях мужчине. Его было не узнать. Всегда собранный и готовый к действиям человек терялся не только в пространстве, но и в себе, судя по его поведению. — Фрэнк, — ответив на зов лишь очередным бурчанием, Фрэнк завел двигатель и, подождав около минуты, выехал с парковки. Он даже не смотрел в сторону подростка, мастерски игнорируя его взгляды. — Мне плохо. У меня чертовски сильно болит голова. А еще сводит желудок. — Вчера тебя это не останавливало, — с нажимом произнес мужчина, не отнимая взгляда от дороги. — Сейчас позавтракаешь, примешь душ, выпьешь обезболивающее и поедешь в школу. Ты и так в последнее время слишком много пропускаешь. — Почему ты спал в кресле? Оставив вопрос без ответа, Фрэнк включил радио и, окунувшись в собственные раздумья, заставил этим Джерарда замолчать. Впрочем, Уэй ответа и не ждал. Он знал, что будучи без настроения, люди редко идут на контакт, а Айеро был в первой тройке таких людей. Дорога была долгой. Из-за пасмурной погоды и бессонной ночи Фрэнка постоянно клонило в сон и он едва справлялся с невыносим состоянием усталости. Впервые за долгий период времени он отложил работу в долгий ящик, променяв карьеру на драгоценные часы сна, что было ему несвойственно. Лишь покинув машину, Айеро негласно выставил подростка и, вручив его домработнице, дал указание, чтобы она проследила за ним. — Эва, проследи, чтобы он поел, выпил обезболивающее и отправляй его в школу. Пусть привыкает к тому, что у всех действий есть последствия, — разувшись и убрав ботинки в шкаф для обуви, Айеро закинул пиджак на плечо и, придерживая его лишь двумя пальцами, отправился наверх, оставив за собой лишь шлейф от сигаретного дыма. Впервые за долгое время завтрак показался Джерарду невыносимым. Запах голубики и мяты заставляли его буквально страдать и скручиваться желудок. Он мог бы признаться Эве, что ему плохо, убедить ее оставить его дома или позвонить Джамии, в конце концов, но осознав, что Фрэнк не одобрит такой выбор, все же решил засунуть свои страдания в задницу. — Прости, пожалуйста, я уверен, что блюдо невероятно вкусное, но я не могу. Меня тошнит и мне хочется умереть от этого ужасного состояния, — налив в стакан воду лишь до половины, гувернантка добавила туда чудодейственный порошок и, размешав раствор, поставила его перед подростком. Всегда весёлая и милая женщина была расстроена не меньше хозяина квартиры. Ей было больно смотреть на такого ребенка: страдающего и убивающего свою юность, но и Фрэнка ей было невероятно жаль. Он был убит, растоптан, уничтожен, и с каждым днем его энергии, заряжающей целые города, становилось все меньше.Я хотел бы найти себя утром под ёлкой Сильным, хорошим и добрым В подарочной упаковке С локтями, лентой прижатыми к рёбрам С чистой совестью, разумом, сердцем и лёгкими Простым и глубоким Без желчных речей с подоплёкой Без глума над недалёкими Понявшим, принявшим, простившим и отпустившим В чулке у камина — новая карма Харе Рама, ом, харе Кришна Красношубый Всевышний Пролез бы в трубу и под ёлку меня положил Классный был бы подарок Жаль, его я не заслужил
Извинившись за опоздание и не дождавшись разрешения войти, Джерард молча прошел к своей парте и, бросив рюкзак на пол, сел на стул под удивленные взгляды одноклассников. Он прекрасно знал, что историю с опозданием внесут в список совершенных ранее проступков Джерарда и этот список передадут его официальному опекуну, но терять ему было уже нечего. — Мистер Уэй, мы очень признательны, что Вы все же решили нас почтить своим вниманием, пусть и в конце учебного дня. Надеюсь, у Вас найдется объяснение очередному прогулу, — преподаватель снял очки и устремил уставший взгляд на виновника ситуации. — Как бы прискорбно это не звучало, но мне придется сегодня связаться с Вашим отцом для обсуждения нынешней ситуации, так как высший балл, на который вы так рассчитывали, стремится к низшей отметке. Про поведение я вообще молчу. Прикрыв глаза, Джерард тихо выдохнул. Он боялся предстоящего разговора и не знал, как на такую новость отреагирует Айеро, зная, что он находится не в лучшем расположении духа в последнее время. Время тянулось как жвачка extra, лежавшая в кармане джинсов Джерарда, он не был особо внимателен, благодаря собственной рассеянности и периодически выпадал из реальности, обдумывая последствия еще не состоявшейся беседы. Из-за вновь проявившегося приступа панической атаки, Джерард почувствовал, как резко начали потеть его ладони, ноги стали ватными и непослушными, а шум в ушах перекрыл доступ к голосам, звучавшим в классе. В тот злополучный момент он был рад лишь тому, что годы практики смогли закрепить за ним способность скрывать свое состояние, как бы плохо ему не было. — Мистер Ньюман, к доске, пожалуйста. — Ты чего творишь? — Рэй, сидевший за соседней партой, слегка толкнул приятеля в плечо. — Где ты был вообще? Джерард не стал вдаваться в подробности произошедшего, да и отвечать в принципе ничего не стал, не зная, с чего ему стоит начинать рассказ. В голове все смешалось, поступки, события, действия. И все замкнуло поведение Фрэнка ранним утром. Он спокойно дождался конца урока и, подготовив речь, с которой ему придется выступить перед другом, отправился на выход из кабинета. Подросток посчитал неразумным рассказывать о своих приключениях на людях, поэтому утащив приятеля в музыкальный класс, тихо прикрыл дверь и, усевшись посреди класса, попросил Торо присесть рядом с ним. Его рассказ был долгим, затянутым, с перерывами на некоторые воспоминания. Он пытался передать словами каждую деталь, начиная от архитектуры здания и заканчивая тем, как он проснулся утром вне стен дома, а на него лицезрел злой Айеро, но не везде ему удавалось закончить мысль, прерываясь на пропуски из своей истории, которые, к сожалению, не удавалось восстановить. — А утром, когда я сказал, что у меня болит голова и я явно не смогу учиться, он мне сказал, что это мои проблемы и отправил в школу. Настроения у него явно не было, — закинув в рот очередную таблетку обезболивающего, Джерард положил упаковку в рюкзак. — Ты дурак, Джер. Ты правда не понимаешь, почему у него не было настроения? Да ты в последнее время делаешь все возможное, чтобы вывести его из себя. Играешь с ним, игнорируешь, целуешь, кричишь, ненавидишь, любишь. Может ты определишься уже в конце концов, что тебе от него нужно? — приоткрыв окно, Рэй уселся на подоконник. На улице стояла чудесная весенняя погода, ведь солнечные лучи, проникающие в кабинет, грели не только лица, но и сердца. — Почему ты до сих пор не признался ему, что он для тебя не просто отец, или кто он там? Джерарду нечего было ответить на этот умопомрачительный комментарий жизни. Он действительно не знал и не понимал, что ему делать и правильно ли он ведет себя по отношению к человеку, открытому к нему душой и сердцем. — Не хочешь сегодня поехать в больницу к Линдси? Адриана уже выписали, он дома, а вот нашей подружке повезло меньше. Она до сих пор ходит по обследованиям в больнице. Говорят, у нее после аварии на постоянной основе появились головные боли, из-за которых ее не могут отпустить домой, — Джерарда мучила совесть. С момента аварии прошло несколько дней, но он так и не смог смириться с тем фактом, что это он был виноват. Зачем он согласился поменяться с ней местами? — Джер, ты меня слушаешь вообще? — Мистер Кин ждет тебя на приеме сегодня в 17:20. Надеюсь, ты не забыл об этом. Я не смогу тебя отвезти, поэтому за тобой приедет Тайлер. — Мы решили поехать к Линдси в больницу. У меня не получится сегодня попасть к нему на прием. — Хорошо, я перезапишу тебя на другой день. — Да не хочу я больше ходить к этим шарлатанам. Они мне не нужны. Я ходил лишь только потому, что тебе это было нужно. Мне это не нуж-но! — Я тебя услышал, Джерард. Будь, по-твоему. — Пропустим физкультуру?So if you're feeling like dying Итак, если ты чувствуешь, что умираешь No tears left for crying Не осталось слез для плача Alone at the edge of a cliff Один на краю обрыва If you're so sick of fighting Если тебе так надоело сражаться The monsters you're Монстры, которых ты прячешь And wondering if you would be missed И интересно, будет ли вам не хватать You're not the only one that's feeling like this Ты не единственный, кто так себя чувствует If you're hearing this song, it's a gift Если ты слышишь эту песню, это подарок A reason to live Причина жить
Переступив порог родного дома, Джерард тихо прикрыл за собой дверь и, скинув обувь, бросил ее в шкаф, в надежде, что Айеро дома нет или он спит и не слышит шагов. Он не знал, что его отец практически целый день просидел дома, выкуривая сигареты одну за другой и запивая ядовитый дым алкоголем, теряясь в попытках найти ответы на скопившиеся вопросы. Он прекрасно понимал, что вредные привычки не приносят пользу, а лишь заглушают тревогу и беспокойство, но иного выхода он не видел. В нем скопилось безмерное количество усталости и это ощущение висело мертвым грузом на его душе. — Мой руки и иди ужинать. Его голос был безжизненным, полным разочарования и тоски. Фрэнк выглядел так, словно не он был живым человеком, любящим свою работу, семью, жизнь, в которой у него было все, начиная от квартиры, заканчивая ценностями и жизненными принципами. — Как дела в школе? — опустившись на стул, Джерард поблагодарил Эву за поданный ужин в виде вегетарианской джамбалайи и салата из свежих овощей с авокадо. В ответ на благодарность женщина практически невесомо коснулась напряженного плеча и приободряюще улыбнулась, впоследствии покинув кухню.— Ну что же, вот и кончились счастливые минуты моей жизни, именно на этой секунде.
— Джерард, ты прогулял физкультуру, — отодвинув пепельницу к краю стола, Айеро поджог сигарету, и глубоко затянувшись, прикрыл глаза. — А твоя успеваемость? Да ты пал ниже плинтуса. Тебя не смущают реалии твоей нынешней жизни? Что с тобой творится? — У меня освобождение от физкультуры. Делать на ней было нечего, поэтому мы поехали в больницу к Линдси, — признался Джерард, — Мне было важно увидеть её. В конце концов, она пострадала из-за меня, — ни для кого не было секретом, что храбрость проявляется в моменты нашей слабости. В момент отчаяния и ужаса перед настоящим. — А вас учитель отпустил? — вопрос был риторическим. Конечно, никто их не отпускал, ведь они не спрашивали. — Другого ответа я и не ждал. Доешь, помой за собой посуду. Эву я уже отпустил. Фрэнк не стал дожидаться ответа, ведь больше всего он боялся своей агрессии, того гадкого чувства, будто тело связывают тугими веревками и не дают вырваться, начиняя его всевозможными возбудителями. Он действительно был зол на Джерарда, за его поведение, за смелость, за отсутствие объяснений, которые были Фрэнку нужны хотя бы для сглаживания уже острых углов. И от этого состояния он еще больше впадал в отчаяние. С одной стороны Айеро признавал факт, что Джерарду необходима была социализация. Он был рад, что парень, несмотря на свою замкнутость и необщительность нашел друзей, поддерживал их и находился рядом с ними в трудные времена, но с другой стороны это приносило ему неприятности в виде отсутствия успеваемости. Он не знал, что ему делать. Он таким никогда не был.Человеку непростительно считать, что одними пустыми сожалениями он сможет исправить ошибки прошлого. ©️Эльфийская песнь (Elfen Lied)