How can you think that any of this was easy Как ты можешь думать что все это было легко With all the friends I've lost along the way? Со всеми друзьями, которых я потерял по пути? When this is over, we're all getting older now Когда все это закончится, мы все станем старше. And we all play a part in it И все мы играем в этом роль. Innocence is falling, can you hear them calling now? Невинность падает, слышишь ли ты их зов?
Позвонив Джерарду около трех раз и не дождавшись ответа, Фрэнк отправил сообщение Рэю, телефон которого ему любезно предоставил подросток. Он прекрасно понимал, что парнишка не просто сбежал из дома, а отправился в очередное путешествие со своим другом, и он это сделал посреди ночи, никого не предупредив. Дабы скоротать время ожидания, Айеро решил смыть с себя грязь, в которой он проживал последние несколько дней и отправился в душ, вот только не на втором этаже, а на первом. Он планировал все же застать возвращение Джерарда и поинтересоваться мотивами его ухода. Сбросив с себя одежду и посмотрев в зеркало, Фрэнк ужаснулся своему отражению. Он выглядел ужасно. Под глазами образовались темно-синие мешки, которые плавно перетекали в черный цвет, что говорило не только о качестве сна, но и о злоупотреблении алкоголем. Его волосы были грязными и сальными, с какими-то белыми пятнами, рука порезана, а шея расчесана, о чем свидетельствовали красные полосы неизвестного происхождения. Ему было противно даже смотреть на себя, не говоря уже о том, чтобы показываться другим людям. Когда мужчина настроил температуру воды в душе, он переступил через нижнюю часть душевой кабины и, закрыв за собой дверь, погрузился в теплоту воды. Несколько минут он просто стоял под душем, не думая ни о чем и не прикасаясь к себе, просто наслаждаясь потрясающими ощущениями. Он не хотел снова погружаться в бесконечные страдания и десятки проблем, которые навалились на него за короткий промежуток времени и заставляли его каждую минуту ломать голову. Но новые тревоги и мысли проявлялись ежедневно, и его новой проблемой стало не только самодурство Джерарда, но и ненормальная привязанность Фрэнка к нему. И это его ужасно пугало, ведь даже в минуты одиночества его мысли были заполнены этим человеком, не давая ему ни минуты покоя. Но даже несмотря на все трудности, мужчина старался сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям. Он знал, что только холодный ум и рациональный подход помогут ему справиться со всеми проблемами. После того, как Айеро покинул душевую кабину, он промокнул тело синим полотенцем и, слегка подсушив волосы, надел пижамные штаны. Он любил спать в штанах, так как считал, что рубашки и футболки могут сковывать его движения во сне и мешать. Осмотрев себя еще раз в зеркале, установленном в полу, он выкинул полотенце в корзину для грязного белья и, выходя из ванной комнаты, прикрыл за собой дверь. В этот момент ему на глаза попался крадущийся подросток. Джерард успел только снять куртку и обувь, как вдруг услышал чересчур глубокий голос. — Где ты был? — скрестив руки на груди, поинтересовался мужчина, медленно подходя к Уэю. — И какого черта ты не отвечал на звонки? Джерард знал, чем ему грозил подобный тон. Именно с такой интонацией Айеро разговаривал с ним, когда был рассержен и это не сулило ничего хорошего. — Гулял. — Джерард буквально прошептал, боясь даже повернуться к собеседнику. — У меня телефон разрядился, я не знал, что ты звонил. Рэй сказал, что ты меня искал, когда ему от тебя пришла смс. — набравшись смелости, Джерард все же повернулся лицом к опекуну, но первое, что бросилось ему в глаза — оказался оголенный разрисованный торс мужчины. Он впервые захотел провалиться под землю от смущения, ведь его лицо мгновенно приобрело бордовый оттенок и, о боже, как же ему хотелось прикоснуться к нему, изучить каждую татуировку, обвести их контур пальцами вдоль и поперек. — Я ведь оставил записку перед уходом. Ты не нашел ее? — Нет, Джерард, я не нашел ее. Тебе не кажется странным, что ты ушел из дома посреди ночи, хотя в школу тебе вставать всего через четыре часа? — спросил Айеро, разговаривая с подростком спокойным и ровным голосом. Он выждал несколько минут, прежде чем тишина снова окутала его. — Возможно, я не тот человек, кому положено воспитывать тебя. Пусть Джамия теперь разбирается с тобой и твоими выходками. Эти слова стали последней каплей в море обиды и разочарования. Айеро больше нечего было добавить, кроме как развернуться и уйти, оставив Джерарда в одиночестве и смятении.You'll be the saddest part of me Ты будешь самой грустной частью меня, A part of me that will never be mine Частью меня, которая никогда не будет моей. It's obvious Очевидно же — Tonight is gonna be the loneliest Сегодняшняя ночь будет самой одинокой.
Для Джерарда прошедшая ночь оказалась не самой приятной. Из оставшихся четырех часов он проспал всего два, а остальное время провел в раздумьях о словах, которые сказал Фрэнк. Конечно, ему было больно осознавать, через что пришлось пройти этому человеку и почему последней каплей для него стал очередной побег подростка. И хотя Джерарду было неприятно вспоминать слова, сказанные мужчиной прошлой ночью, но, как бы он ни хотел этого отрицать, они стали для него отправной точкой на пути к исправлению. Отключив будильник, он провел оставшиеся десять минут в постели, пытаясь разлепить глаза, но для него эта задача оказалась непосильной. Все это чертово время ему хотелось лишь закутаться в теплое пуховое одеяло, прижаться головой к подушке и, закрыв глаза, отправиться в мир сновидений, но ему было не суждено провалиться в этот рай, так как школу уж точно никто не отменял. Еще Джерарду было обидно, что вечно поднимающий его Фрэнк на этот раз проигнорировал его подъем. После всех утренних процедур, Уэй наконец оделся в белую рубашку, предварительно закатав рукава до локтя и надев черные слегка зауженные джинсы, которые он затянул ремнем. Для него этот месяц учебы был последним в наступившем году, и он должен был соответствовать школьному уставу не только для подтверждения своего статуса, но и для получения оценки, от которой зависел его итоговый годовой балл. Спустившись в кухню, где его уже ждала Эва, приготовившая вкусный завтрак в виде овсяной каши с экзотическими фруктами, Джерард приготовил себе кофе и сел за стол. Ему было немного непривычно завтракать в одиночестве, так как обычно он делал это вместе с Фрэнком, но в этот раз его почему-то не было ни за завтраком, ни в коридоре. — Эва, могу я задать вам вопрос? — подросток сделал глоток кофе и поджал губы, отложив в сторону ложку. — Фрэнк уже уехал? Как-то непривычно завтракать в одиночестве. И еще, — он сделал паузу, набираясь смелости, прежде чем признаться. — Я бы очень хотел извиниться перед ним. — Тебе придется отложить свои извинения до вечера, потому что Фрэнк уснул всего час назад и сейчас его лучше не трогать, — юноше впервые захотелось треснуть себя по голове чем-нибудь тяжелым, ведь он был уверен, что Айеро не спал лишь из-за его отвратительного поведения. — Джерард, ты действительно поступил некрасиво, когда ушел из дома вчера вечером. Из-за твоего проступка Фрэнк еще долго не мог уснуть. Он сидел в гостиной и смотрел в пустоту, искренне делая вид, что работает. Но я то знаю, что это все было обманом зрения. Он ведь любит тебя, а ты так плохо обращаешься с ним. Будь я твоей мамой, ты бы удостоился получить не только словесное наказание. Джерард почувствовал, как его сердце забилось чаще и сильнее, когда он услышал слово «любит». Ему стало трудно дышать, и это ощущение разрывало его грудную клетку, словно кто-то сидел внутри и растягивал ее, как прутья от железной клетки. Звук часов, сигнализирующий о повышенном пульсе, разнесся по всей кухне. Уэй мгновенно снял часы со своего запястья и бросил их на стол. Он не хотел, чтобы Эва переживала; он не хотел, чтобы кто-то знал о его зависимости от человека, которого он невероятно любит. К несчастью, или, к радости, но это были не просто слова для юноши. Вспомнив о вечернем инциденте с оголенным торсом Айеро, подросток заскулил, хватаясь за собственный рюкзак. Он попал в капкан. И эта чертова ловушка затягивала его все глубже и глубже, и Джерард должен был захлебнуться в ней; он должен был захлебнуться в собственных чувствах, и это было его собственной пыткой. Ему вновь пришлось отказаться от завтрака в пользу собственных переживаний, именно по этой причине он схватил вещи и, не попрощавшись с Эвой, отправился на выход, услышав напоследок: — Мэтью ждет тебя у машины! — женщина тяжело вздохнула. — Как дети, ей-богу, что старший, что младший.***
Всю дорогу Уэй молчал, игнорируя вопросы со стороны водителя своего опекуна. Хоть он и успел подружиться с этим добрым человеком, но перспектива общения с ним в этот ужасный день была не самой лучшей. Его взгляд был прикован только к мелькавшим мимо рекламным щитам и высотным зданиям, через которые водитель решил сократить путь, но даже во дворах они попадали в небольшие пробки. Наконец, доехав до образовательного учреждения, Джерард попрощался с мужчиной, но Мэтью отказался уезжать сразу. Он проводил взглядом подростка до школы и, заметив, как он зашел в здание, уехал. А виной этому, скорее всего, был именно Айеро, так как раньше он не замечал за водителем такого поведения. — Привет, — поздоровался Джерард с Рэем, усаживаясь на стул возле своей парты. Достав тетрадь, учебник и ручку, он взглянул в окно и, не увидев там машину, поджал губы. И как только он повернул голову, перед его лицом неожиданно возникла Линдси. — Чёрт возьми! Зачем ты так подкрадываешься? — Прости, что напугала тебя, — хихикнула девушка, присаживаясь на парту подростка, и Джерард впервые почувствовал, что от этого ему стало ужасно противно, как никогда ранее. — Как дела? Не хочешь прогуляться сегодня компанией? Будем мы с тобой и Рэй с Кристой. Джерард сразу же прощупал ту самую почву, на которой были пущены корни флирта Линдси Баллато. Он прекрасно знал и понимал, что все ее шутки, помощь, в которой он не нуждался, ее откровенные попытки вытянуть его из дома были не просто дружеской игрой. Все вокруг понимали, каким было ее истинное отношение к нему, но только не Джерард. Этот парень искусно делал вид, что не замечает ничего вокруг себя, сохраняя дистанцию. Прервавшись на телефонный звонок, поступивший от мужчины, Уэй сорвался с места, выбегая из кабинета. Он очень хотел извиниться перед мужчиной за свое поведение и ему было все равно, как он это сделает: по телефону или лично. И как же ему повезло, что Фрэнк решил позвонить ему самостоятельно и Уэю не пришлось просиживать уроки в панике и терзаясь сомнениями. — Что ты хотел, Джерард? — юноша сразу понял, что Фрэнк был сонным, так как его голос был хриплым и говорил он достаточно медленно. — Ты сможешь записать меня на вечер к мисс Лавин? — услышав о записи, Айеро слегка оживился, так как решил, что ему послышалось и Джерард этого не говорил. — Я решил, что было бы неплохо мне попробовать еще раз найти с ней контакт. Джерарду довольно быстро удалось договориться с мужчиной о встрече с психиатром, и он считал, что это было единственным верным решением за последние недели его безрассудного поведения. Он долго колебался, прежде чем сделать такой отчаянный шаг, всю ночь обдумывал свое поведение и слова, которые Фрэнк сказал В адрес своего оппонента, и наконец он смирился с тем, что этот бой он явно проиграл. Вернувшись в класс, он снова сел за парту и, наконец улыбнувшись, написал записку своему другу, незаметно передав ее прямо в руки. — Я сделаю это сегодня, — прошептал Джерард, прикусив губу. — Так, Уэй, к доске, — сказала преподаватель, едва переступив порог аудитории и присев за стол. — Тебе придется постараться и исправить свои неудовлетворительные оценки, иначе мистер Айеро съест весь педагогический состав. — последнюю фразу женщина сказала скорее самой себе, нежели ученику. — И побыстрее, пожалуйста. Ты не на подиуме.Here and now Здесь и сейчас After everything we thought we knew После всего, что, как мы думали, мы знали Broken lies and shattered truths Сломанная ложь и разбитая правда Lost and foundПотерянный и найденный Every memory that's bleeding through Каждое воспоминание, которое истекает кровью They all just seem to lead me back to you Кажется, они все просто ведут меня обратно к тебе They lead me back to you Они ведут меня обратно к тебе
Собравшись с мыслями, Джерард все же переступил порог кабинета, предварительно отправив Айеро сообщение, что он уже в здании и готов к приему. И он не врал. Его последней надеждой действительно остался психотерапевт, которому он смог бы рассказать о своей привязанности и попросить у нее совета, как ему стоило бы поступить. Самостоятельно решить проблему он не мог. — Добрый день, Джерард, — искренне улыбнулась Аврил и, указав на место напротив, взяла в руки блокнот. — Я очень рада тебя видеть. Как твои дела? Твой отец сказал, что ты в последнее время сам на себя не похож, а еще ты не пьешь таблетки. Джерарду стало не по себе от приторности ее речи, но затем он вспомнил о том, с какой целью пришел, и, взяв себя в руки, устремил на нее свой взгляд. Его главной проблемой на тот момент было не прошлое, в котором психотерапевт копалась на протяжении прошлых двух часов, а настоящее, и в нем Джерард увяз, словно в болоте. Закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана, он обернулся. Водитель Айеро, дождавшись команды, покинул кабинет и закрыл за собой дверь, моментально доложив начальнику о начавшейся сессии. — Я влюбился, — улыбнулся подросток, спрятав лицо в ладонях. — Это отвратительное и в то же время настолько притягательное чувство заставляет меня каждый день чувствовать себя так, будто я нахожусь в дне сурка, и я ненавижу себя за это. — Для тебя это в новинку, верно? Ты ранее не был знаком с этим чувством? — Джерард кивнул. Ему было сложно даже принять тот факт, что это не простая паническая атака, от которых он часто принимал препараты, а что-то большее. — Расскажи мне об этом человеке. — Я не знаю, что сказать. В нем есть что-то, что не отпускает меня ни на секунду: голос, жесты, чуткость, его забота и внимание, — Джерард рисковал, рассказывая о своей одержимости совершенно постороннему человеку. Ему оставалось лишь надеяться и верить, что доктор ничего не расскажет тому самому человеку, о котором непосредственно шла речь. — Джерард, ты сделал акцент на словах «он», «его», «ему». Не означает ли это, что ты влюбился в человека своего пола? — стиснув лицо в ладонях, Джерард истерически усмехнулся, выпуская наружу всех своих демонов, с которыми он жил долгое время. — У любви нет лица или пола, не бойся. Я не стану осуждать тебя за твои чувства или принадлежность к определенному гендеру. Расскажи, пожалуйста, как ты понял, что он именно тот, кто тебе нужен? Как ты принял свою ориентацию? — Боже, я даже не уверен, что я гей… Мне так противно все, что связано с девушками. Например, у меня есть подруга, и она открыто флиртует со мной, а я так не могу! Я не могу сказать ей, что влюблен в мужчину, потому что боюсь разбить ей сердце, — сделав глоток воды из стакана, который любезно предоставил врач, Джерард немного успокоился. — А еще я причиняю ему много боли своими поступками, которые иногда кажутся аморальными. И самое ужасное, что я не могу никому рассказать об этих чувствах, потому что меня не поймут. — Ты боишься быть отвергнутым, — она внесла коррективы в свои записи и, сложив руки на коленях, медленно выдохнула. — Твой отец сказал, что ты начал пропускать учебу, хотя раньше был полностью поглощен ею, а еще, что ты почти не спишь и витаешь в облаках. Связано ли это с твоим состоянием? — Фрэнк… У нас с ним все сложно. Мы друг друга совершенно не слышим и не понимаем. Я осознаю, что большая часть проблем, конечно, кроется во мне, и скандалы не возникают из ниоткуда, но не могу смириться с тем, что ему необходимо все контролировать, буквально каждый мой шаг, — усмехнулся юноша, пытаясь разобраться в своем положении не только на диване, но и в обществе. — В последнее время я, действительно, плохо сплю, практически ничего не ем из-за отсутствия голода и не могу сосредоточиться даже на трех последних прочитанных предложениях. Меня каждый раз уносит в свои мысли. А когда я его вижу, мне буквально хочется вжаться в стену лишь от одной мысли, что я не могу к нему прикоснуться. — Джерард, — начала Аврил. Сделав глоток кофе из своей кружки и отложив ее в сторону, она на мгновение задумалась, стоит ли ей делиться своим предположением, которое парень может отвергнуть. — Тебе следует перестать мучить себя и наконец признаться в своих чувствах тому человеку, к кому ты испытываешь такую сильную привязанность. Твоя непризнанная влюбленность тянет тебя на дно лишь по одной причине: ты боишься оказаться отвергнутым и остаться наедине со своей болью. Это неправильно. Хотя я, признаться честно, догадываюсь, о ком ты сейчас говоришь. — Я не смогу, — прошептал Джерард, понимая, что это будет невероятно сложно — признаться в своих чувствах не просто мальчику из параллельного класса, а своему отцу, с которым его связывают только родственные, пусть и не кровные отношения. — Сможешь. Ты — очень сильный молодой человек и ты справишься, я верю в тебя, — она искренне улыбнулась. Редко в ее практике встречались люди, столкнувшиеся с первой любовью, и их чувства и намерения были всегда самыми чистыми. — Если вдруг что-то пойдет не так, позвони мне, и я примчусь к тебе на крыльях ветра. «Еще бы ты не примчалась. Айеро тебе платит десять тысяч долларов за час»* — подумал юноша, усмехнувшись. — И еще, Джерард, попробуй отпустить обиду на отца. Он очень переживает за тебя. — Аврил поднялась с места и протянула подростку визитку. — Пообещай мне, что ты все же попытаешься с ним поговорить. Джерард пообещал ей поговорить с отцом, вот только о чем именно, он уточнять не стал, чтобы не провоцировать общественность и органы опеки, которые в любой момент могут прийти к ним с проверкой.You once said I'll never walk away Однажды ты сказал, что я никогда не уйду. I'll never sail away, I'll never go Я никогда не уплыву, я никогда не уйду. And I was there, standing outside your door И я был там, стоял за твоей дверью. Waiting for you to show me how to stay Жду, когда ты покажешь мне, как остаться.
Попрощавшись с Мэтью и закрыв за собой дверь, Джерард вздохнул с облегчением. Он вдруг почувствовал, как его охватил страх в сочетании с невероятной дрожью. Тело покрылось мурашками, несмотря на слой одежды и накинутую сверху куртку, и зубы начали стучать. Он не знал, с чего ему начать разговор, как признаться и какой ответ последует за его признанием? Любит ли Фрэнк его так же, как Джерард любит его? Множество вопросов и ни одного разумного ответа. Сняв джинсовку, Джерард повесил ее на вешалку и убрал в шкаф, затем убрал кеды в обувной комод. Еще несколько минут он просто смотрел в пустоту, пытаясь собраться с мыслями и боясь войти в гостиную, но его окликнул голос Фрэнка, сидевшего на диване. Будучи сосредоточенным на работе, мужчина даже не смотрел в сторону посетителя, считая, что каждая секунда на счету, но он прекрасно знал, кто вернулся домой. — Как прошел сеанс у мисс Лавин? Судя по тому, что она пыталась до меня дозвониться полчаса назад, появились какие-то новости, — сказал Айеро, обхватив зубами карандаш и заставив Джерарда, подошедшего к нему, захлебнуться в собственных слюнях. Каждое движение и прикосновение вызывали в нем не только желание прикоснуться, но и непреодолимое желание почувствовать руки и губы Джерарда на себе. — Ты голодный? — Да. Присев рядом с мужчиной, Уэй выдохнул, зачесал волосы назад и на секунду прикрыл глаза, ощутив накатившую панику. Он не знал, на какой вопрос ответил. Что он хотел сказать этим «да»? Что он голоден? Или, может быть, мисс Лавин хотела поделиться с ним чем-то важным? Недоумение промелькнуло на лице Айеро. Повернув голову к собеседнику, он бросил карандаш на чертеж и откинулся на спинку дивана, совершенно точно не понимая, что вдруг произошло с взбунтовавшимся подростком после сеанса. Раньше ведь Джерард занимался своими делами, не интересуясь мнением других, а теперь что? Сидит перед ним, словно подбитая собака. — Что «да», Джерард? Что случилось? — усмехнулся мужчина, повернувшись всем корпусом к подростку. Он подпер голову кулаком, уперся локтем в спинку дивана и устремил свой взгляд на взволнованное лицо. Джерард почувствовал, как его охватывает паника. Это произошло внезапно и безжалостно. Ему стало трудно дышать, словно воздух в помещении выкачали через вентиляцию, и все живое осталось умирать. Он морально успокаивал себя, давал себе взбучку и молил свой организм успокоиться. И у него это получилось! Впервые за четыре года он смог самостоятельно справиться с панической атакой без приема специальных препаратов. Сделав глубокий вдох и положив ладони на колени, Джерард пообещал себе, что все будет хорошо, и их разговор, который обещал быть тяжелым, обязательно пройдет так, как он задумал. — Фрэнк, мне очень сложно перед тобой сейчас сидеть. Я хотел попросить тебя просто выслушать меня, потому что этот разговор стоил мне невероятных усилий, — Айеро кивнул и махнул рукой, позволяя подростку продолжить говорить. Мужчина действительно был потрясен решимостью Джерарда. Он ни в коем случае даже не думал перебивать его, понимая, насколько тяжело ему бывает разговаривать с людьми. — В первую очередь я бы хотел извиниться перед тобой за все. За все свои проступки и отвратительное поведение, которым заставлял тебя нервничать и переживать. Только вчера ко мне пришло осознание, как тяжело тебе было все это время. Я ведь даже не поинтересовался ни разу твоим самочувствием. Будь я на твоем месте, я бы себя уже прибил, если честно, — юноша вновь нервно усмехнулся и, почесав затылок, опустил взгляд на собственные колени. — А еще я хотел бы извиниться за свои слова. За то, что тебе пришлось краснеть за меня на встрече инвесторов; за то, что не ценил ваше с Джамией ко мне отношение; за то, что соврал тебе, когда сказал, что люблю Линдси, — проглотив собравшийся в горле ком, Айеро ощутил, как кровь закипает в его жилах. — Я знаю, Джерард, — Уэй округлил глаза от шока и сжал ладони в кулаки. Он спрятал руки между ног, почувствовав, как резко упала температура. — Думаешь, я не догадался, что юная мисс Баллато была лишь твоим прикрытием? — усмехнулся он, прикрыв нервный кашель кулаком. — Господи, какой позор, — юноше пришлось буквально перелезть через мужчину, чтобы забрать свой рюкзак, лежавший за его спиной, но у Айеро были другие планы. Аккуратно обхватив его запястье, Фрэнк заставил юношу сесть рядом и посмотреть ему в глаза. Какие же красивые у него глаза, карие с кофейным отливом — первое, что заметил Джерард. Он оказался повержен теплотой его взгляда и мягкими, еле заметными поглаживаниями слегка влажных рук. Его взгляд то и дело скользил по дрожащему юному телу, заставляя этим Джерарда страдать еще больше, но на этот раз от накрывающих волн возбуждения. Едва коснувшись спины Джерарда, Айеро медленно провел рукой до влажной от пота шеи и, слегка сжав ее в ладони, наклонился к нему. Его тяжелое дыхание и прикосновения к волосам доводили юношу до безумия, заставляя растекаться на диване. Он посмотрел в зеленые глаза и, невербально заставив его подчиниться, сжал еще сильнее волосы на затылке и впился в его губы своими губами. Он обхватывал нижнюю губу Джерарда, слегка оттягивал ее и сминал, заставляя его дрожать от вожделения. Ему хотелось полностью раствориться в этом человеке, ощутить его всеми клетками своего тела, но Айеро все еще держал ситуацию под контролем. Его горячая ладонь коснулась прохладной и покрытой мурашками поясницы Джерарда, слегка задрав рубашку и невольно коснувшись оголенной кожи, и этим движением он заставил юношу неосознанно податься вперед. Уэй застонал. Это стало последней каплей. Он был повержен, ошеломлен. Он сдался. — Ты в порядке? — прошептал мужчина, немного отстранившись. — Я клянусь тебе, Фрэнк. Я чертовски не в порядке. Проглотив образовавшееся во рту цунами из слюны, Джерард вновь подался вперед, но на этот раз он разрушил все преграды, которые они оба возвели. Он кусал его влажные от слюны губы, проводил по ним языком, зализывая небольшие ранки с выступающими капельками крови. Его руки блуждали по разгоряченному телу, хватались за каждую ниточку смятой черной футболки и оттягивали ее назад, с коварной ухмылкой осматривая покусанные от страсти ключицы. Еще немного, и от них не осталось бы ровным счетом ничего, если бы Фрэнк вовремя не остановил его, сославшись на собственную боль. Он полностью растворился в этом человеке, как в прямом, так и в переносном смысле слова, и каким же было его удивление, когда вместо прилива простого удовольствия он почувствовал накатившую волну возбуждения и смятения. Он только что целовался со своим опекуном. С человеком, у которого есть жена и отсутствуют моральные принципы. Грань была пересечена. Он перешел на новый уровень, вот только правила, к несчастью, оказались не изучены. Резко отскочив назад, Джерард вновь сорвался с места, не предоставив никаких объяснений. Ему вдруг стало стыдно и боязно от того, как на все отреагирует Фрэнк, отошедший от возбуждения, и чем обернется история с Джамией, которая была совсем не в курсе происходящего. — Джерард! — поднявшись с места, прокричал мужчина, брошенный фактически у алтаря. История повторяется вновь. — Вот черт.Величайшая ошибка — думать, что страсть и чистая любовь несовместимы. Единение влюбленных не является грехом, а без любви грехом становится все. ©Брайанна Рид Ветви Дуба.