Между светом и тьмой

      Габриэла стояла на гравийной дорожке, согнувшись полам. Её желудок скрутило, виски сдавило, а грудь судорожно вздымалась. К тому же из гортани доносились хриплые стоны вперемешку с заливистым кашлем. Минуту другую девочка приходила в себя. Но затем, успокоив дыхание, Габи выпрямилась и огляделась по сторонам.  Рядом с ней стоял её дядя Альбус, который, как оказывается, всё это время крепко держал её за руку и с беспокойством поглядывал на неё.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Альбус, внимательно заглядывая в глаза своей племянницы.       — Терпимо, — ответила Габи. Громко выдохнув, девочка расправила плечи. А затем разгладила складки на мантии. — Это было тяжело и неприятно, — с уверенностью добавила она.       — Для первого раза весьма неплохо, моя дорогая. Многих юных волшебников тошнит так сильно, что они не могут удержать свой завтрак в желудке, — Уголки губ мужчины поднялись вверх, а его глаза устремились куда-то вдаль, словно он предался далеким воспоминаниям. — Меня самого постигла та же участь. Мне тогда было всего десять лет, — мужчина рассмеялся. А Габриэла, представив эту картину, вновь ощутила накатывающую тошноту. Казалось, он хочет продолжить историю. Но, заметив реакцию племянницы, лишь покрепче сжал её руку.       Трансгрессия считалась сложной даже среди взрослых волшебником. Самостоятельно её практиковать можно было только будучи совершеннолетним и обязательно под надзором инструктора. Этот вариант магической телепортации осмеливался изучить далеко не каждый. А все из-за того, что во время трансгрессии требовалась полная концентрация. Любая ошибка здесь могла привести к плачевным последствиям. Не редки случаи, когда слишком самонадеянных магов расщепляло таким образом, что их части тела оставались болтаться, как листья на ветру. Зрелище это было отнюдь не для слабонервных.       — Пойдем, моя девочка, — Альбус улыбнулся ребёнку и повёл Габриэлу по гравийной дорожке.       Прежде чем подойти к маленькому и достаточно старому одноэтажному домику. Волшебники прошли по длинной и извилистой тропе. Вдоль которой росли высокие деревья.  Тропа была тёмной и листья деревьев не пропускали солнечный свет. Но стоило им подойти к зданию, как Габриэла увидела перед собой россыпь цветущих кустарников, аккуратно расположившихся под окнами каменного домика, покрытого зеленым мхом. И хотя для Габи подобные виды не были в новинку. Но в окружении хвойного леса и пшеничного поля, раскинутого неподалеку, ей стало как-то по-особенному уютно и тепло. Девочка сделала шаг по тропе и, выйдя из тени, зажмурилась от осеннего солнца, лучи которого согревали всё вокруг. На календаре хоть и наступил сентябрь. Но лето словно не стремилось покидать эти края, не желая передавать бразды правления холодной и пасмурной осени. Потому погода была необычайно приятной.       — Тук, тук, тук! — раздалось в округе.       — Одну минуту, — послышался голос из-за массивной деревянной двери.       Дверь скрипнула и на порог выглянул высокий светловолосый мужчина. Его одежда выглядела опрятной, но немного поношенной. На пиджаке виднелась пара аккуратных заплаток. Он удерживал прямую осанку. А на его лице были признаки беспокойства. Мужчина свёл брови вместе. Но, несмотря на свой взволнованный вид, он имел довольно привлекательную внешность. Окинув взглядом своих гостей, мужчина замер. Весь свой взор он устремил на девочку, что стояла перед ним. Капюшон на мантии ребёнка был откинут, и рыжие локоны струились по спине. Габриэла вытянулась по струнке, словно копируя напряжение незнакомца, и внимательно всматривалась в глаза мужчины.       — Добрый день, мистер Люпин, — поздоровалась с мужчиной девочка.       Мужчина немного отшатнулся, как от ожившего привидения. Но, быстро взяв себя в руки, выпрямился и произнёс:       — Добрый день, Габриэла. — его голос подрагивал. — Здравствуйте, профессор. Я вас ждал! Пожалуйста, проходите.  — мужчина указал рукой на вход вглубь дома.       Габи ступила в дом и огляделась вокруг. На первый взгляд дом выглядел небольшим. Узкий коридор, в котором находились волшебники, весь завешан картинами, в основном пейзажами. Слева был широкий дверной проём. Он вёл в маленькую гостиную с несколькими дверями. Двери комнат стояли распахнутыми. Так что Габи увидела, что в одной комнате выглядывала заправленная кровать, а в другой виднелся заваленный бумагами рабочий стол. Справа же расположилась закрытая дверь и лестница, которая спускалась вниз. Очевидно, это подвал дома и скорей всего кухня. Дом и правда был таким небольшим, каким показался на первый взгляд.       — Ох, прошу вас, чувствуйте себя как дома, присаживайтесь! — мужчина указал на мягкий диван, расположенный напротив камина. На столике возле дивана уже стояла тарелка со свежеиспеченными кексами и чайник с чаем. Сладкий аромат выпечки заполнил весь дом.       Габриэла с дядей неспешно подошли к дивану, а затем уселись на него, провалившись между бархатными подушками. Мистер Люпин же сел в кресло напротив и не сводил свой взгляд с девочки.       — Как ты на неё похожа, — пробубнил он себе под нос.       — На маму? — догадалась Габриэла.       — Да, на Лили. У тебя её глаза, — мужчина запнулся, а затем сделал паузу. — Как долго я не произносил её имени. Их имени! Лили и Джеймс тебя очень любили. Это всё, что я знаю. — мистер Люпин поднёс руку ко лбу и закрыл глаза. После секундного молчания он добавил:       — Я до сих пор не могу поверить, что ты жива. Я даже не знал, что ты девочка! Если бы я тогда не испугался, уйдя глубоко в себя, и не стал отдаляться от них, — мужчина запнулся. — То, может быть, всё сложилось по-другому, и они были бы живы.       — Не стоит корить себя за то, что ты не в силах исправить, мальчик мой, — вмешавшись в разговор, произнёс Альбус. Он с тоской в глазах посмотрел на мистера Люпина, а затем на Габи.       — Мистер Люпин, — подала голос Габриэла. — А какой была мама?       — Ох, милая, можно просто Ремус. Прошу, зови меня так, — мужчина вздохнул, а затем ухмыльнулся. — Она была красивой. Очень красивой. За ней постоянно вились толпы поклонников. Но своё сердце она отдала Джеймсу. А ещё она была очень умной. Она постоянно сидела с книжкой и задумчивым лицом, а Джеймс вечно её отвлекал. Она так злилась из-за этого. И они каждый раз начинали спорить и ругаться. Но в конце Джеймс всегда заставлял её смеяться, — Ремус замолчал. — Они были созданы друг для друга.       В комнате повисла тишина.       — Что мы всё о грустном. Прошу вас. угощайтесь, пока кексы не остыли, — мистер Люпин достал деревянную палочку из внутреннего кармана пиджака и взмахнул ей. Чайник с чаем поднялся в воздух, а затем начал разливать напиток в пустые чашки. Воздух пропитался ароматами трав.       Габи медленно взяла чашку в руки и сделала маленький глоточек.       — Это липа! — воскликнула девочка.       Мистер Люпин улыбнулся. На его щеках появились ямочки.       — Об этом мне рассказал профессор Дамблдор. Он предупредил, что ты любишь липовый чай. А у меня как раз осталось немного.       Габриэла с удовольствием закрыла глаза. Она вспомнила, как последний раз пила липовый чай вместе со своим отцом. Это было несколько недель назад. Они сидели вечером перед горящим камином. Горячие угли потрескивали и искрились. А девочка, прислонившись к Аберфорту, пила из кружки горячий чай и слушала истории отца о том, как прошел его день.       Тепло разлилось по телу Габриэлы, и напряжение стало спадать. Она улыбнулась и потянулась за кексом. Мистер Люпин же, заметив перемены в ребёнке, тоже опустил плечи вниз. Его спина перестала быть нарочито прямой, а небольшие морщинки на лице разгладились.        — Раз вы, наконец познакомились, то можно перейти к основной цели нашего визита, — заявил Альбус Дамблдор.       — Габриэла, — обратился волшебник к девочке, — мы здесь, чтобы обсудить твой учебный план на ближайший год, — старик погладил свою длинную седую бороду и напомнил. — Как мы обсуждали ранее, пока твоя сила не станет стабильной, ты можешь нести угрозу другим ученикам Хогвартса. Поэтому в течении этого года ты будешь на домашнем обучении.       Поставив чашку на блюдце, девочка кивнула и со всем вниманием уставилась на своего дядю.       — Но не стоит расстраиваться из-за этого, — подмигнул Альбус. — У тебя будет прекрасный преподаватель. Которому не впервые заниматься обучением юных волшебников, — взгляд старика упал на Ремуса. — Мистер Люпин во время учебы в Хогвартсе показал себя как прилежный ученик. Он помогал младшекурсникам в предметах, которые они не понимали. А после окончания войны некоторые семьи даже приглашали его в качестве преподавателя на время летних каникул в Хогвартсе, чтобы подтянуть своих детей по дисциплинам, в которых они отставали.       От такой похвалы лицо Ремуса залилось краской. Он посмотрел в сторону и быстро захлопал длинными ресницами.       — Профессор! Прошу вас! Вы смущаете меня.       — Не стоит скрывать свои заслуги, мой мальчик. Скромность украшает человека, но излишняя скромность, отнюдь, бывает вредна, — старик улыбнулся.       — На чём я остановился? — сам себе задал вопрос профессор. — Ах! Ремус, расскажи Габриэле о дисциплинах, которыми ты с ней будешь заниматься.       — Габриэла, — начал мистер Люпин, —  несколько раз в неделю ты будешь приходить ко мне в гости для занятий. Мы с профессором Дамблдором уже составили план твоего обучения. Тебе придется догонять своих сверстников в ускоренном темпе. Но уверен, ты справишься, — мужчина замолчал и неловко улыбнулся. — У меня дома мы будем изучать травологию с астрологией. Ещё я научу тебя летать на метле. Я никогда не играл в квидич хорошо. Но кое-чему я всё же смогу тебя обучить. А вот занятия другими дисциплинами пройдут уже у тебя дома. Твой дядя подготовил нужное помещение. В подвале вашего дома он оборудовал целый класс для учебы. Там есть всё необходимое. Так что мы не будем испытывать дискомфорт.  У тебя же дома мы будем заниматься историей магии, трансфигурацией, изучением заклинаний, зельеварением и защитой от тёмных искусств.       — Этого набора предметов вполне хватит, чтобы ты догнала своих будущих сокурсников, — добавил Альбус. — А если будешь прикладывать больше усилий, то, может быть, сможешь их обогнать, — мужчина потрепал девочку по её рыжей макушке.       — Тебе всё понятно? — спросил Альбус у племянницы.       — А ты со мной будешь заниматься? Или, может быть, отец? — задала вопрос девочка.       — В свободное от работы время, моя дорогая. Как ты знаешь, большую часть года я очень занят и провожу его в Хогвартсе. Но изредка я буду тебя навещать. Твой отец же будет больше времени уделять твоему обучению. Но и ты пойми. Прежде всего, сейчас за твоё обучение отвечает мистер Люпин. Так что во всем его слушайся. И тогда, в следующем году ты будешь лучшей среди третьекурсников. Я в тебе не сомневаюсь!         — Ах да! И даже не думай, что раз ты учишься на домашнем обучении, то тебя не коснётся сдача экзаменов. Принимать экзамен буду лично я. И спрашивать тебя буду, как с ученицы второго курса, а не первого, — пригрозил волшебник пальцем.       Габриэла поджала губы. И недовольно покосилась на дядю. Ей не очень нравилось, что на неё возлагают подобные ожидания. Но она не хотела позорить свою фамилию. Так что решила, что обязательно со всем справится.       — Хорошо, я поняла.       — Что же, раз мы пришли к соглашению, то пора мне заняться и другими делами. Габи, я перенесу тебя домой. А сам отправлюсь в Хогвартс. У меня ещё много дел на сегодня. Но мы встретимся с тобой завтра утром дома вместе с мистером Люпином. Я покажу вам комнаты для обучения. Тогда-то и начнутся твои занятия. А сегодня ты можешь отдыхать и набираться сил для завтрашнего дня.       Альбус поднялся с дивана и направился вместе с Габриэлой к выходу. Волшебники попрощались с мистером Люпином. И как только Альбус Дамблдор ступил за порог дома, мужчина протянул руку своей племяннице и с ухмылкой на неё посмотрел.       — Готова? — задал вопрос Альбус. — Тебе нужно начать привыкать к этому, – со смешинками в глазах заключил профессор Дамблдор.       — Готова, — тяжело вздохнув ответила Габриэла. А затем приготовилась снова почувствовать, как её тело сдавливает со всех сторон.       В долю секунды тела волшебников сжались, а затем испарились. Оставив после себя лишь громкий хлопок.

      ***

      Габи сидела на кровати в своей комнате, переодевшись в пижаму. На улице было темно, и только осенний ветер завывал, стуча по окнам. Девочка, скрестив ноги, укуталась одеялом и держала в руках маленькое зеркальце. Это был первый раз, когда она решила использовать артефакт, подаренный подругой. Ей натерпелось увидеть её и рассказать обо всём новом, что происходит в её жизни. Девочка долго вглядывалась в зеркальце, но видела только своё отражение. Как сказала сама Джинни, чтобы артефакт начал работать, достаточно самого желания связаться с владельцем другого парного зеркала. Поэтому Габи продолжала крепко сжимать зеркало своими ладонями и с усилием в него всматриваться. Несколько минут ничего не происходило. Но затем зеркало задрожало, потеплело, и от него тусклыми лучами начал проявляться свет. Габи широко раскрыла глаза и в следующее мгновение вместо своего лица увидела лицо своей подруги. Оно было ясным и чётким. Габриэла увидела Джинни в окружении каменных стен и бордового балдахина. Сзади виднелись подушки. Кажется, это была спальня.       — Габи! — прокричала девочка из отражения. Голос её был глухим, не таким, как в реальности. Но помимо её голоса в комнате были другие посторонние звуки. Было слышно женское щебетание и раскатистый смех.       — Джинни! — ответила на крик девочка.       — Девочки, можно потише! Вы сильно шумите, — собеседница посмотрела куда-то в сторону, а затем повернулась обратно к зеркалу.       — Я так рада тебя видеть! Что с тобой случилось? Как ты себя чувствуешь? Мама сказала, что это у тебя был магический выброс. У тебя проснулась магия? А палочку тебе купили? — Джинни не унималась. Она была готова задать тысячу вопросов. Лишь бы удовлетворить свое любопытство.       — Подожди, подожди, не всё сразу! — со смехом потребовала Габи. — Слишком много вопросов! Да, у меня был магический выброс, и во мне проснулась магия! — гордо заявила Габриэла.       — Что!? Так это правда! — выкрикнула Джинни.       — И мне купили палочку! Подожди, я тебе сейчас её покажу! — Габи кинула зеркало на одеяло, а сама вскочила с кровати и за доли секунды взяла волшебную палочку с туалетного столика.         — Смотри! — девочка тут же вернулась и уже держала волшебную палочку в руках, показывая её со всех сторон своей подруге. — Остролист! Одиннадцать дюймов и перо феникса!       — Вау, красивая! — с придыханием прошептала Джинни. А затем тут же добавила: — А ты будешь учиться в Хогвартсе?       — Буду, но не в этом году, — сразу заявила Габи. — Дядя говорит, что моя магия не стабильна, и мне нужно научиться ей управлять. И из-за этого я могу быть опасна, — Лицо Габи стало более серьезным. — Но я не сильно расстраиваюсь. Меня оставили на домашнем обучении. И мне уже составили учебный план на ближайший год.  Представляешь, за этот год я должна пройти программу двух курсов, чтобы в следующем году я смогла поступить на третий.       — Ого! — только и смогла выпалить подруга. — А ты справишься? Я имею в виду, что это ведь очень сложно.       — Надеюсь, — с легким беспокойством произнесла Габриэла. — Мой дядя очень на меня рассчитывает. И я не должна его подвести. Тем более, это же будет индивидуальное обучение. Так что мне будет проще.       Джинни немного нахмурилась.       — Что-то не так? — уловила реакцию подруги Габи. — Что-то случилось? И как дела в школе? Я вижу красный балдахин. Ты поступила на Грифиндор? Рассказывай мне всё! — потребовала девочка.       — Это всё Драко! — скривившись, пожаловалась Джинни. — После того случая с твоим выбросом он ходит с бешеными глазами и распространяет по школе слухи, что тебя не взяли в Хогвартс, потому что в тебе силы, как у Флоббер червя. Он говорит, что тебе понадобиться тысячу лет, чтобы догнать его по учебе. Ещё добавляет, что профессору Дамблдору наверняка очень стыдно за тебя. И вообще, ты должна быть ему благодарна за то, что у тебя проснулись силы. Если бы не он, то ты так бы и была сквибкой. — Джинни выпалила это на одном дыхании. В её глазах пылала не прикрытая ярость. — Но ты не грусти. Фред и Джордж ему уже отомстили, — Девочка ухмыльнулась. — Они подлили ему в еду блевотное. Его стошнило прямо на уроке зельеварения! Сама я, конечно, этого не видела, но об этом уже знает вся школа.       Габи не знала, как реагировать на эти новости. Сначала ей стало жутко обидно. Она надеялась, что со всеми слухами покончено, и она сможет жить как обычная волшебница. Но, видимо, жить тихой и спокойной жизнью это не про неё.  Но после небольшого колебания, в груди Габриэлы разгорелся огонь и ей захотелось доказать этому Малфою и всем вокруг в придачу, что никакой она не Флоббер червь. И вообще, она станет сильнее этого Малфоя и больше никому не позволит вытирать об себя ноги.       — Сам он Флоббер червь! — прокричала Габриэла. — Это мы ещё посмотрим, кто из нас будет сильнее. Да я за этот год все сглазы и проклятия изучу!  Чтоб ему пусто было! Ничего! В следующем году ему будет не сладко. Осталось только раздобыть нужную книгу проклятий, — заключила девочка.       — Будет интересно на это посмотреть, — с усмешкой поддержала подругу Джинни, — И да, я поступила на Грифиндор! Можешь поздравить меня. Здесь так шумно и весело. Мне очень нравится. И тебе бы понравилось. У нас пока было не так много уроков. Но все преподаватели хорошие. За исключением профессора Снейпа. Он такой жуткий и постоянно со всех снимает баллы. Я была у него только на одном уроке, но мне этого уже хватило, — Джинни сморщилась, а затем быстро перешла на другую тему. — Завтра будет наш первый урок полёта на мётлах. Я так этого жду. Представляешь, как было бы круто, если бы я попала в сборную Грифиндора по квидичу. Но это только мечты. Первокурсников не берут в команду.       — Я рада, что у тебя всё хорошо!        — А я рада, что у тебя проснулась магия. Теперь мы сможем колдовать вместе. Представляешь, как классно это будет, — Джинни мечтательно закатила глаза. — И в следующем году ты обязана надрать зад этому Малфою. Я буду с нетерпением этого ждать. Но с его характером, мне кажется, что он будет регулярно получать от Фреда и Джорджа, — заливаясь хохотом, заявила подруга. — Ох, Габи, мне нужно идти! У нас скоро отбой. Ещё увидимся. Пока.       — Пока! — только и успела сказать Габриэла, как отражение в зеркале помутнело, и девочка снова увидела в нём себя.       Некоторое время Габриэла посидела с зеркалом в руках. На её лице была довольная улыбка. Она была рада поболтать с подругой и поделиться своими впечатлениями. Более того, она узнала, что, оказывается, за её спиной распускают слухи. И намерилась восстановить справедливость. А для этого ей придется очень и очень много учиться. Ведь только сильная волшебница сможет постоять за себя и не упасть в грязь лицом, как это сделал Лорд Малфой во время её магического выброса. От этих мыслей Габи засмеялась. Немного успокоившись и приведя мыли в порядок, девочка встала и села за туалетный столик. Зеркало положила на стол, а рукой залезла в выдвижной ящик и вытащила оттуда чёрный дневник. Как и всегда, он был приятный на ощупь. Габи покрутила его в руках и с придыханием раскрыла. Все страницы дневника были чисты. Она провела по ним рукой.       «Гладкие», — подумалось ей.       Девочка вспомнила, как Джинни говорила ей, что в дневнике есть секрет. Кто-то отвечает, если туда написать. По-хорошему, ей следовало показать блокнот отцу. Ведь неизвестно, кто именно там отвечает. Но тогда это означало, что отец точно его заберёт. И Габриэла его больше не увидит. Так что девочка решила никому об этом не говорить и оставить его пока у себя. Ну и раз с Джинни ничего не случилось, то, значит, и ей ничего не грозит.       «Решено! Оставлю дневник у себя».       Девочка положила раскрытый дневник на стол и потянулась за пером с чернильницей. И, окунув перо в чернильницу, начала писать:        «Привет», — девочка медленно вывела слово пером. Сначала ничего не происходило, и её надпись оставалась единственной на странице. Но затем начали появляться буквы, которые складывались в слова:       «Привет, кто ты?», — задал вопрос незнакомец. В глазах Габи словно вспыхнул огонь, а на лице расцвела озорная улыбка.       «Меня зовут Габриэла Дамблдор», — торопясь, написала девочка.       «Меня зовут Том Реддл», — представился незнакомец. Чёрные и острые буквы выводились одна за одной, но на мгновение остановились. А затем, после секундной паузы, продолжили: — «Ты дочь Альбуса Дамблдора?»       «Нет, его брата Аберфорта», — девочка сильнее склонилась над дневником, решив не упоминать, что он её приёмный отец.       «Не помню, чтобы у пьянчуги Аберфорта была дочь. Какой сейчас год?» — резко задал вопрос некто по имени Том Реддл.       «Сегодня 3 сентября 1992 года» — ответила Габриэла и хотела было написать что-то ещё. Но Том Реддл её опередил.       «Слишком много времени прошло», — появилось на странице.       «Почему ты назвал моего отца пьянчугой?» — спросила Габриэла. Она чувствовала себя возмущенной. Отец мог иногда выпить, но она никогда не видела его пьяным. Его разум всегда был чист. По-настоящему пьяными выглядели некоторые посетители трактира после своих шумных посиделок. Тогда её отцу приходилось выгонять их, чтобы они не мешали другим волшебникам. Но и то это было редкостью.       Габи посидела некоторое время над открытым дневником, ожидая, что на страницах появится новый текст. Но ответа так и не последовало. Устав ждать, девочка вздохнула и закрыла блокнот, отложив его в сторону. А сама отправилась в кровать. Время было позднее. А завтра её ожидал важный день. Это должен был быть первый день её обучения. И она в красках представляла, каким он будет.