Al escondite

      Да прекратите вы уже таскаться за этой мексиканской задницей!       Крик души. Протест. Одна против всех.       Популярность нового преподавателя университета среди женской половины учащихся, впрочем, как и среди его коллег вполне объяснима. И очевидна. Даже болезненно-алый оттенок глаз красит мужчину, создавая сочувствующее впечатление усталости после тяжелой недели.       Объем работы у него действительно большой. Как и всё в нем, если верить упорным слухам. Машина, способная смести любую преграду со своего пути, а никак не персона, в которой нуждается Фордхемский университет.       Девушка дергает плечами, вспоминая прошлую лекцию на уроке испанского. Помимо этого предмета он ведет для другого направления микробиологию. Практически без выходных, всё время проводит в стенах учебного заведения.       Измотанное впечатление не создает. Напротив, всегда полон сил и энергии.       От мистера О’Хара постоянно пахнет алкоголем, но пьет либо в разумных пределах, «поддерживая здоровье», либо эта таинственная персона таит в себе вагон и маленькую тележку секретов…       Возле шкафчиков столпотворение.       Опять.       Закипая от злости, чуть ли не чайником улетая в стратосферу, она проносится мимо возбужденных студенток от первого до выпускного курса. Разных сортов и мастей. Выбирай, какую захочешь, но профессор всего лишь выдержанно улыбается, сверкая вампирскими клыками.       Дожидаться действий бесполезно. В теории такой знойный красавец может испытывать влечение к таким же знойным красавцам, а прелестные дамы совсем его не волнуют. Это было бы похоже на правду, не лови она на себе его хищно-пристальные взгляды.       И сейчас, заворачивая за угол, девушка не выдерживает, из любопытства оглядывается назад. Десяткам восторженных девиц отдает предпочтение только ей. Парадокс. Единственная, которая игнорирует, сексуально привлекает.       Да, она чувствует в своем организме перемены, когда находится рядом с ним. Особенно сильно это проявилось несколько месяцев назад, практически в начале учебного года. Девушка была слишком поглощена уроками, чтобы зацикливаться на мужчине чуть старше тридцати лет.       Его интерес не выражается в откровенном приставании: требованиях оставаться после семинара, завышениях оценок — способе расплачиваться так за определенные услуги. Исключительно на уровне зрительных домогательств.       Пальцы сами складываются в знак среднего: «Пошел ты нахуй, извращенец», но она только нервно сглатывает и скрывается из виду.       День за днем, неделя за неделей всё продолжается.       — Это случилось.       — Что? Ты серьезно? Рассказывай, — наперебой тарахтят ее однокурсницы, обсуждая что-то явно интригующее. Речь практически не разобрать, они болтают тихо, в битком набитом коридоре.       Она подходит ближе, притворяясь, что роется в шкафчике с вещами. Сплетницы обсуждают течку. Понятие знакомое, однако об этом крайне редком явлении не принято трубить налево и направо. Тема — табу, предназначенная для пациента с лечащим врачом.       Руки тянутся дотронуться до низа живота. Никто из ее окружения не был подвержен подобной «болезни» — шутке природы. Аномалия. Где-то она что-то случайно прочитала, услышала. В период полового созревания у так называемых омег начинается течка, что происходит в мире животных. Бывают и случаи поздней задержки физиологического развития.       Этим утром она почувствовала недомогание. От внутреннего жара всё время хотелось залезть под холодные струи душа и остудиться. Сознание путалось. После приезда в школу состояние улучшилось, пока она не столкнулась с преподавателем.       Ебись оно…       Джорджия Холт трусливо свернула в обратную сторону и дала деру.       На следующий день состояние не пошло на поправку, поэтому, соответственно, девушка поехала на учебу. Упорства ей не занимать. Конец света случится, но на лекции сходит. Никакие препятствия не остановят ее — дело принципа. Родители уже устали с ней бороться. Прилежно учиться не заставляют, ремнем не бьют.       Хотя будто бы именно этого она и добивается. Без постороннего вмешательства приоритеты не поменяет. Натуру по щелчку не переделать, как пытаться вылезти из бесконечного лабиринта своего подсознания…       — Пошли.       Джорджия возвращается с небес на землю от тычка в бок.       — Чего?       Студенты гурьбой покидают аудиторию. Довольные, веселые. Лекция, должно быть, по ее предположению, вышла занимательной. Мистер О’Хара (этот самец в облегающих пятую точку джинсах) долго возится с тетрадями, театрально стучит о стол. Тянет время.       Студентка щурится, не замечая, что ерзает на стуле.       — Лекция окончена, мисс Холт.       Неужели, блять? А я тупая. Не знала.       Сумка приземляется на парту с грохотом. Мужчина прикрывает глаза и зачем-то носом глубоко втягивает воздух.       Не желая оставаться с ним наедине хотя бы еще лишнюю пару секунд, Джорджия впопыхах спускается по ступенькам и скрывается за дверью аудитории. Только после этого Мигель позволяет себе выдохнуть.