Навстречу судьбе

      Эола почти не помнила, как они с Кэйей, Беннетом и Микой добрались до "Павлиньего пера". Тихие всплески опускаемых в воду вёсел, глухое потирание канатов о борт, голоса пиратов из команды "мифического" корабля... Всё сливалась, растворялось в мягкой дымке.       Туман, окутывавший всё воркуг, казалось, просочился и в её сознание. Мысли беспорядочно метались в голове, то возникая из неоткуда, то исчезая совсем. Перед глазами всё расплывалось. Кровь, ещё недавно кипевшая адреналином, понемногу остывала. Тело била крупная дрожь, руки и ноги слушались очень плохо.       Ослабевшие пальцы из последних сил держались за скользкий канат, зубы стучали от холода, мокрая одежда неприятно липла к телу и тянула вниз, но Эола упорно продолжала карабкаться вверх. Всё-таки сорваться в воду у самого "Павлиньего пера" было бы ужасно нелепо, да и вряд ли она сможет всплыть и повторить хоть малую часть подъема... Аристократке начало казаться, что куда проще было умереть от пули корсаров с "Орхидеи".       Совсем как тогда, в пещере после взрыва, её запястье сжала чужая кисть. Знакомое кольцо больно впилось в кожу, но за безмерной благодарностью к капитану, всё-таки вытащившему её на палубу, Эола не заметила этого. В отличие от того, что рана Кэйи вновь начала кровоточить.       — Эпилог у таких приключений всегда не самый приятный, — заметил он, поправляя перетягивавший руку ремень, завязанный ещё на лодке. — Это уже дело привычки и опыта.       Она едва ли улавливала смысл его слов.       В тумане мелькали силуэты членов команды, с неясном свете фонарей всё-таки похожих на призраков. Эола мотнула головой и успокоила себя – в такой атмосфере кто угодно покажется нечестью, тем более от усталости что-то и померещится может...       Капитан отдавал уже знакомые приказы, матросы зашевелились активнее. Другие герои недавнего приключения остались в стороне, и аристократка уже хотела пойти вниз, к себе в каюту, но Кэйа обратил внимание и на них.       — Мика, скорее отведи Беннета в кубрик! Рейл, помоги Эмбер добраться до её каюты. Боюсь, как бы она не свалилась где-нибудь на лестнице или в коридоре.       Спорить ни желания, ни сил не было. Эола кивнула и, бросив напоследок пару не особо вразумительных слов благодарности, поплелась к спуску на нижнюю палубу. Сразу за ней пошёл человек с фонарём, в чём силуэте она узнала рулевого. Вот значит, кто такой Рейл...       К счастью, постороння помощь ей не понадобилась. Хоть Эола шла, опираясь рукой на стену и остро чувствуя всем телом, как корабль качается на волнах, силы чтобы не упасть на ровном месте у неё наскреблись.       — Спасибо, — еле слышно произнесла она, прежде чем закрыть дверь и, скинув с себя только накидку и пояс, свалиться на своё спальное место.       Ответа не последовало, да и аристократка в любом случае не услышала бы его. Тревожный, но глубокий и тяжёлый сон уже заключил её в своих крепкие объятия, ещё долго не собираясь отпускать.       Проснулась Эола сама, и, по ощущениям, спала она очень долго. Две почти бессонные ночи, проведённые в пути из особняка Лоуренсов в порт, уж точно удалось наверстать.       Усталость прошла, но всё тело также болело. Когда Эола встала и попыталась потянуться, на её спине обнаружился не сильный, но большой синяк. Кожа на руках, от ладоней до локтей, была содрана в кровь. Особенно досталось пальцам, однако это не помешало им сразу же полезть проверять цепочку на шее.       Заветный ключик был на месте, и аристократка вздохнула с облегчением.       В голове запестрели события минувшей ночи, теперь похожие на бредовый сон. Правда, разве может здравомыслящий человек так рискованно броситься вперёд, когда его единственный союзник – ничтожный шанс? Разве не глупо было надеяться, что в коридоре пещеры рассыпан порох? Разве при таком раскладе можно столь безрассудно идти ва-банк? И неужели не было другого выхода?       Эола зацепилась за одну из своих мыслей и, рассмотрев её со всех сторон, скептически фыркнула, поражаясь сама себе.       Интересно, как давно она причислила Кэйю к здравомыслящим людям? Капитан пиратов, по слухам оборотень или мертвец, таким вряд ли страдает. Нет, глупым он точно не был... Больным на голову – да, но не глупым.       Что-то под рубашкой неприятно укололо кожу аристократки, и та вспомнила о письме, украденном из кабинета Е Лань. И как Эола смогла заснуть с куском плотной бумаги под боком? Видимо, неудобства начинали постепенно входить в привычку...       В углу каюты нашлось несколько полудохненьких свечей, но зажечь их было нечем, так что при чтении пришлось сильно напрягать глаза. Повезло ещё, что у Шуберта Лоуренса был крупный почерк.       "Мне известно, что ваша госпожа заключила контракт с главой одного из трёх великих кланов Страны Ветров – Дилюком Рагнвиндром. Я осмелюсь попросить вас сообщать мне о его действиях, в целях безопасности. Понимаю, что для вас это будет сопряжено с риском потерять ценного делового партнёра. Я готов заплатить огромную сумму, но, поверьте, он совсем не тот, за кого себя выдаёт.       К сожалению, подробностей в письме я написать не могу, однако при первой же возможности я лично прибуду в порт Ли Юэ, чтобы обсудить всё с вами и госпожой наедине. Надеюсь, нам удастся достичь взаимопонимания.       Лорд Лоуренс."       О контракте главы Рагнвиндров и некой госпожи говорила ещё Е Лань... Тогда Эола могла усомниться в её словах, но теперь у неё в руках находилось их подтверждение. Если конечно это всё не одна большая игра, затеянная её дядей или кем-либо ещё.       Жаль только, что она не сможет поделиться своей находкой с Кэйей – ему, безусловно, было бы полезно об этом узнать. Одна загвоздка – капитан заинтересуется, почему же она взяла со стола Е Лань именно это письмо? Нет, выдавать себя аристократка не собиралась...       Что же не так с этим Дилюком Эола даже предположить не могла. Она видела его всего раз или два, ещё в детстве, а после что-то мельком слышала о том, что ему пришлось очень рано занять место своего отца во главе рода. Но разве он мог его убить? Возможно, если бы родители так старательно не скрывали от Эолы внешний мир, в особенности высшего общества, она бы наверняка знала об этом.       Её мысли прервал стук в дверь и знакомый голос второго помощника капитана.       — Можно?       — Да, конечно.       Когда Беннет открыл дверь, аристократка увидела на его ноге свежую перевязку, явно наложенную опытным в этом деле человеком, да ещё и с немалой заботой.       — Капитан просил узнать, всё ли у вас в порядке? Может, вам стоит зайти в кубрик?       — Не думаю, но выйти всё равно стоит. Сколько сейчас времени?       — Солнце уже на полпути к горизонту.       По пути наверх Беннет вкратце рассказал о том, что вчера корабль благополучно вышел из тумана и взял курс на юг. Оказалось, что Кэйа ещё ночью поведал команде о встрече с капитаном "Орхидеи", и многих пиратов сильно взволновал этот факт.       Уже на открытой палубе Эола хотела сразу направится на капитанский мостик, чтобы кое о чём поговорить с Кэйей, но кто-то обратился к ней. Да ещё так, как точно не обращаются на пиратском корабле...       — Прошло чуть больше одного круга солнечного пути с тех пор, как звёзды шепнули мне, что Судьба привела на наш корабль ещё одну заблудшую душу... Однако я была так увлечена беседой с ними, что соизволила выйти к тебе только сейчас.       У лестницы, ведущей на носовую часть нижней палубы, стояла совсем юная девушка. Её волосы переливались золотом, а на месте одного глаза у неё была повязка, такая же простая и чёрная, как и остальная одежда девушки. За ухо у неё было заткнуто длинное перо, а на плече сидел его прежний обладатель – ворон, которого Эола видела ещё до того, как оказаться на борту "Павлиньего пера".       — Это Фишль, наш лекарь и клёрк, а ещё хозяйка Оза, — аристократка догадалась, что речь шла о птице. — Она имеет ввиду... Эм...       — Не стоит, я всё прекрасно поняла.       И Беннет, и Фишль явно были удивлены подобным заявлением, вот только девушка свои эмоции попыталась скрыть.       — Для тебя – Ваше Высочество, принцесса Осуждения.       — Приятно познакомиться. Моё имя Эмбер.       — Интересное созвучие... Человек, даровавший тебе это имя, видят звёзды, был награждён короной непростой участи.       — Фишль может показаться странной, но она одна из самых трудолюбивых членов команды и на самом деле очень добрая. К её манере общения можно привыкнуть, хотя сделать это... Непросто, — Беннет грустновато улыбнулся и пожал плечами. — Хотя, быть может, мне и здесь не повезло.       Нет, здесь дело было точно не в Беннете. С такими речами – неудивительно, что обычным матросам, пусть даже самым удачливым в мире, сложно понимать Фишль. Но Эола, в отличие от них, выросла среди длинных бессмысленных фраз и узорчатых слов, пропитанных высокомерием.       — Беннет, можешь пока отдохнуть или заняться делами, не требующими расходовать много сил.       — Хорошо, принцесса, — второй помощник капитана заметно приободрился и быстрым шагом направился к матросам, возившимся с канатами, но умудрился споткнуться об одну из верёвок.       Фишль сочувствующе покачала головой, а после, осмотрев Эолу с ног до головы, сделала какой-то неопределённый знак рукой и скрылась на нижней палубе.       Аристократка пару мгновений смотрела вслед этой странной девушке, но быстро вспомнила о том, что хотела поговорить с капитаном, и направилась на полуют.       Как и следовало ожидать, там находились Рейл, Мика и Кэйа. Первые двое стояли у штурвала с большой картой, капитан же слегка в сторонке был занят снятием старых бинтов со своей руки. На этот раз на нём не было ни плаща, ни камзола – только рубашка, правый рукав которой был безжалостно отрезан.       Своё занятие не мешало Кэйе весьти разговор, однако при виде нового человека на мостике он тут же переключил своё внимание.       — Вечер добрый. Как самочувствие, аристократка?       — Бывало и хуже. А что с твоей раной?       — Стараниями нашей принцессы скоро буду как новенький. Ты ведь уже знакома с ней?       — Да, мы пересеклись буквально только что, — Эола хотела сказать что-то о Фишль, но тут её взгляд зацепился за одну деталь.       На руке капитана, от локтя до запястья, тянулся ужасающий шрам, на месте которого когда-то должна была быть очень глубокая рана. Его белёсый зигзаг был особенно заметен на загорелой коже, и никакая грязь не могла его скрыть. Таких шрамов Эола не видела никогда.       — Ах, это... — протянул Кэйа, заметив неподдельный интерес к своему "украшению". — Одна из моих любимых памятных отметин. Может, когда-нибудь я расскажу её великолепную историю. Мика, дай-ка мне взглянуть на следующий маршрут...       Картограф поспешно отошёл от бочки, на которой была разложенна карта, и встал ближе к аристократке.       — Будет интересно послушать, — заметила Эола в ответ на фразу об истории. Неужели ещё одна сказочка про призраков?       — Капитан постоянно так говорит... — еле слышным шёпотом пробормотал Мика. — Вот только никто из нас ни разу не слышал хоть что-то об этом. Среди команды ходят слухи, что даже Розария не знает, откуда у него этот шрам.       — Почему ты так выделяешь её?       — По словам Фишль, её нить судьбы переплелась с нитью капитана многими лунами раньше, чем у любого из нас. Если убрать заумные выражения, это правда.       — Они с Кэйей – давние друзья?       — Этого не знает никто, но Розария неединожды спасала жизнь членам команды, и при этом нам известно только её имя. Она то появляется, то исчезает, как тень.       — Понятно...       Странно, что Мика говорил о Розарии с таким страхом, будто сам не являлся частью "команды мертвецов"... Или как там ещё суеверные называли матросов "Павлиньего пера"?       Догадавшись, что сейчас ей толком не удастся поговорить с капитаном, Эола спустилась на палубу и вызвалась помочь с приготовлением еды. Работа оказалась несложной, да ещё и подкрепиться удалось кое-чем получше, чем куском пропахшего спиртом хлеба.       Уже после захода солнца Кэйа сам нашёл аристократку, наблюдавшую за волнами у правого борта. В последних лучах заката бескрайние просторы океана становились похожи на расплавленное золото, в котором медленно тонули все тени минувшего дня. Облака над головой сгустились, и внутри них кто-то будто разлил спешанный с ягодным вареньем мёд, а между тёмными парусами "Павлиньего пера" начали собираться не менее тёмные сумерки.       — О чём думаешь? — в свете заходящего солнца перья на капитанской шляпе переливались особенно красиво, однако в первую очередь Эола обратила внимание на его правую руку. И рана, и шрам были закрыты рукавом камзола.       — Да так... Просто не так давно был мой восемнадцатый День Рождения.       — Вот как? Что ж, с прошедшим, — его глаз сверкнул. — Можешь считать нашу встречу подарком от госпожи Судьбы.       — Судьбы? — в её голосе зазвучало пренебрежение.       — Неужели ты не в ладах с этой прекрасной дамой?       — А ты?       — О, мы с ней – почти любовники. В моём положении это естественно, да и в нашем ремесле сложно по-другому.       — Поэтому в пещере ты поступил так опрометчиво? Знал, что некая "госпожа Судьба" убережёт тебя?       — Нет, второе твоё предположение уж точно неверно. Я просто решил рискнуть.       — Но если бы порох рассыпался где в другом месте?       Эола пожалела, что задала этот вопрос, потому что догадалась об ответе через секунду после этого.       — Керосин, — Кэйа пожал плечами с таким видом, будто говорил о самых очевидных в мире вещах. — Помогло бы не так сильно, но выиграло бы нам немного времени.       — Погоди, то есть ты просчитал... всё это? — она недоверчиво прищурилась и слегка сдвинула брови. — До последней детали?       — Нет. Я спланировал только пару первых ходов, а дальше дейвовал по обстоятельствам.       Этот ответ казался ещё более невероятным. За считанные мгновенья проанализировать столь непростую ситуацию, прийти к нескольким выводам и придумать, что делать... Да ещё и решиться на это, несмотря на огромный риск. Если капитан не врал, его способностям можно было только позавидовать. Такое казалось действительно невозможным...       — Импровизация – часть любого гениального плана, я убеждался в этом уже не один раз. Если сейчас не поверишь мне, то сама в скором времени сможешь это проверить, аристократка. Может, у тебя остались ещё какие-то вопросы?       Да, вопросов было очень много, просто по горло. Но задала Эола только один.       — Что это за Птичий Глаз, который упомянала Е Лань?       — Остров. По легендам в его сердце находится самоцвет, способный исполнить одно любое желание того, кто к нему прикоснётся... — Кэйа загадочно улыбнулся, в его глазу мелькнула знакомая искра. — А ещё поговаривают, что только капитан "Павлиньего пера" знает, где этот остров находится.       — Полагаю, именно эти слухи привлекли к тебе нежелательное внимание. И вчера к том числе.       — Да, но сейчас об этом пока что можно не беспокоиться, — на грани с легкомысленностью заверил он и повернулся лицом к палубе, на которой во всю кипела пиратская жизнь. — Нас ждёт прекрасный вечер... Принесите главное сокровище нашего корабля!       Пираты сразу же оживились, воздух потрясли их радостные крики. Кто-то прикатил огромную бочку под грот-мачту, другие поставили туда ещё несколько крепких ящиков.       — И ром! Ром принесите!       — И фонари!       Зазвенели бутылки и стаканы, послышались новые крики. Под весь этот шумок капитану удалось куда-то улизнуть, а Эола осталась гадать, что же это за сокровище. Золото и драгоценности вряд ли бы вызвали такую реакцию, да и ром тоже... Конечно, без него пираты прожить не смогли бы, но и называть его таким громким именем смысла нет. Может, какая-нибудь невиданная диковинка, или вовсе существо? Если подумать, то, что соорудили пираты, чем-то напоминало балаганную сцену, которую аристократке довелось увидить всего раз в жизни.       Она спросила матросов, не нужна ли какая помощь, но те сказали, что все приготовления уже завершены. Рядом с мачтой постепенно собралась почти вся команда – кто-то расселся на ящиках и бочках, кто-то плюхнулся прямо на полу, а кто-то остался стоять.       Капитан, во время суматохи пропадавший неизвестно где, тихо проскользнул на самую большую бочку, рядом с которой устроилась Эола. Задать свои вопросы она не успела – кто-то сзади передал ему большую и красивую гитару.       Инструмент явно был очень дорогим: основа из кедрового дерева, резной гриф, лаковое покрытие, тонкие и прочные струны. Однако сокровищем он был не только из-за этого, но и из-за прекрасной музыки, которую при должном умении из него можно извлечь.       — Нашу любимую! — выкрикнул кто-то из матросов.       — Давайте хоть распоёмся! — осадил его другой.       — Тише, тише, — усмехнулся Кэйа. — Традициям изменять не будем.       В следущий момент он весело ударил по струнам, и музыка, словно сладкий бодрящий напиток, разлилась по всему кораблю. Первые несколько нот растворились в темноте. Так хотели сделать и все последующие, но капитан, а за ним и многие из команды, запели.       Наш клад - наша свобода, Не страшны нам сотни невзгод! Пираты мы не простые, Мы вольный моря народ!       Пока не вздернуты мы на рее, Не сожжены закона огнём, Паруса поднимайте скорее – Поплывём за горизонт!       Пение получилось грубоватым, но очень душевным. Видно было, какое удовольствие пиратам доставял этот момент, и их счастье было до ужаса заразительным. Все смеялись, пели, кричали, кто-то пил, но больше всех счастлив был Кэйа. С его губ не сходила улыбка, показавшаяся Эоле наредкость искренней.       — Меня научил играть один странствующий бард, — негромко, как бы между делом, сказал он ей. — Если бы не он, мы тогда продали эту прелесть в первом же порту. Кстати, тот свисток в виде волны у тебя с собой?       — Да, но обращаться с ним я не умею.       — Ничего страшного, попробуй! Не думаю, что это очень сложно.       Эола достала из кармана штанов свисток, украденный у Е Лань, и попробовала подуть. Звук получился глубокий, но ужасно нестройный. Сделав ещё пару попыток сыграть хоть что-то или подстроится под мелодию, вылетавшую из-под пальцев капитана, аристократка решила отложить обучение на другой раз.       Краем глаза она заметила мелькнувшую наверху тень и, подняв голову, увидела примостившуюся на рее Розарию. Неужели разбойница тоже неравнодушна к музыке? Эола хотела было понаблюдать за ней, но отвлеклась на собственные мысли.       Очередная мелодия вдруг напомнила ей о песне, которую всё время мурлыкал себе под нос один моряк, друг её дяди. Когда-то он часто бывал в их доме, и Эола, тогда ещё совсем маленькая, как-то случайно выучила несложную музыку и стишки.       Может, спеть сейчас? Среди пиратов наверняка найдутся те, кто раньше был простыми моряками и знают эту песню. Заодно получится выяснить чуть больше о команде "Павлиньего пера"...       У самой Эолы никогда не было каких-либо невероятных способностей к музыке, за что ей неоднократно доставалось от родителей и учителей. И всё же, это дело она любила, да сейчас пираты вряд ли станут оценивать её по стандартами высшего общества.       — А я могу спеть? На похожий мотив.       — Конечно, могла бы и не спрашивать, — Кэйа быстро пробежался пальцами по струнам и мягко стукнут по корпусу гитары.       Другие пираты слегка притихли, видимо распознав какой-то условный знак. Эола прокашлялась, немного собралась с силами и запела:       И пусть прошлое в прошлом останется, Когда расправим мы паруса. Любить море и ветра до беспамятства Уготовили нам небеса!       Некоторые члены команды действительно узнали песню и подхватили её, так что вскоре голос аристократки слился с нестройным пиратским хором.       Тёплый свет фонарей перекликался с не менее тёплыми голосами, полными разнообразных эмоций. На палубе сейчас было так уютно, как никогда не было в фамильном особняке Лоуренсов. Эола очень хотела, да и могла бы полностью погрузиться в эту чудесную ночь, мелодию гитары и тихих волн, если бы не внезапная тревога, пронзившая её, словно молния.       Неужели их называют мертвецами и призраками? Как эти моряки смогли заработать себе такую репутацию?       Конечно, Эола не верила в отношение команды "Павлиньего пера" к чему-то мифическому, но ведь что-то заставило обычных людей распространить о них столь жуткие слухи...       Должна быть какая-то – причём очень веская – причина, и она обязательно её выяснит.       Из омута беспокойных размышлений аристократку вытащили бурные аплодисменты, ознаменовавшие конец песни и всеобщее восхищению.       — Браво! — воскликнул Беннет.       — Чудесно поёшь! — крикнул кто-то из пиратов.       — Не то слово, — поддержал Кэйа. — Вот чего не хватало нашим вечерам!       Эола подметила для себя, как стоявщий неподалёку Рейл положил руку на сердце. Наверное, он был одним из тех, кто знал эту песню по своей прежней жизни, лишённой разбоя и противозакония.       — Ах, изысканность есть и в таких простых вещах... — слух выцепил из общего гомона тихий голос Фишль. Она сидела на перилах, ведущих на капитанский мостик, и "беседовала" со своим вороном. — Право же, моему высочеству следует чаще посещать наши музыкальные вечера. Видитеть своих подданых настолько радостными – вот самое большое счастье для принцессы.       Эоле стало жалко бедного ворона, даже несмотря на то, что он мог спокойно улететь в любое время. Наверное, Оз действительно очень сильно привязан к Фишль...       Через пару песен аристократка незаметно, как ей показалось, выбралась из круга веселья и песен. Всё-таки к такому надо привыкать по-немногу, да и на "вечер" явно шёл в сторону разговоров, в которых Эола не очень хотела участвовать.       Куда приятнее было наедине с собой, у прочных перил на полубаке, посмотреть на звёзды и подумать о будущем. Хорошо было бы остаться на "Павлиньем пере", разгадать все тайны этого корабля и его команды и путешествовать вместе с пиратами, но... Сделка с Кэйей обязывала её что-то найти, в голове вертелось предупреждение Розарии о том, что ему нельзя доверять, да и за капитаном охотились весьма опасные люди.       В прочем, как и за Эолой. Её родственники, и в особенности дядя, точно что-то предприимут, чтобы вернуть её домой. Её, или хотя бы бронзовый ключик.       Запрокинув голову к небу, она посмотрела на звёзды, что маленькими жемчужинами сверкали в окошках между облаков, постепенно освобождавших чёрно-синюю гладь и стекавшихся куда-то вдаль. Однако ни одного знакомого созвездия ей увидеть не удалось.       В памати всплыли слова Беннета о том, куда они держат курс... Что ж, значит Звёздный Пояс – линия, разделяющая север и юг – уже был пересечён.       Да, небеса здесь были совсем другими. Другие звёзды, другие созвездия... Наверняка люди, которые жили под ними, тоже сильно отличались.       — Готов поспорить, ты никогда не видела этих небес!       Эола обернулась, хотя и так прекрасно знала, что к ней подошёл Кэйа. Его голос и усмешку нельзя было спутать ни с чем.       — Только на старых звёздных картах... Скажи, ты ведь назвал свой корабль в честь созвездия?       — Так ты разбираешься в звёздах? Интересно... Да, так и есть. Ты наверняка слышала легедну о том, что у каждого человека есть созвездие, определяющее его судьбу...       Опять эта распроклятая судьба... Конечно, Эола слышала об этом. Но сейчас её интересовало совсем другое.       — И ты считаешь своим созвездием Павлинье перо?       — Именно. А ты? Никогда не задумывалась, как ради тебя могли встать звёзды?       — Наверное нет. Если только... — она опасно перевесилась через перила, высматривая в синеве ночи знакомый с самого детства узор. Но северные звёзды уже совсем скрылись из виду, так что Эола только произнесла название небесного рисунка. — Морская пена.       — Что ж, думаю, тебе очень даже подходит. Волна, гребень которой указывает на Морозное Око – самую яркую звезду Севера, не раз выручала многих моряков... И меня в том числе.       — Я слышала, что зачастую именно звёзды оказываются единственными друзьями моряков.       — Могу согласиться с этим лишь отчасти. Большую роль здесь играет опыт. Увы и ах, но я в этом параметре сильно проигрываю той же Е Лань и даже Чайльду.       Эту фразу Эола запомнила очень хорошо. Этот маленький, полупрозрачный, но всё же лучик света, проливающегося на прошлое капитана.       — Зато про тебя сочиняют такие сказочки, что некоторым и в страшном сне не приснятся.       — Ты так уверенна, что это сказки? — в его тоне снова появилась игривость. — Может, глава рода Рагнвиндров охотиться за мной именно потому, что хочет обзавестись любопытной зверушкой?       — Думаю, у него найдётся масса других причин. Например, Птичий Глаз и какое-нибудь заветное желание.       — А скажи мне, как эксперт, чего обычно хотят аристократы?       — Денег, славы, власти, — перечислила она самым пренебрежительным тоном, намеренно упустив самое главное.       Сохранение своих тайн.       — Судя по всему, ничего из этого тебя не прельщает.       — Иначе бы я не сбежала.       На минуту между ними воцарилось молчание, в котором каждый думал о своём. К сожалению или к счастью, продлилось оно не долго.       — Капитан, прямо по курсу буря! — выкрикнул нёсший вахту матрос. — Если захотим обойти, придётся отклоняться к востоку!       — Тогда прибудем на место на день-два позже... — будто говоря сам с собой произнёс Кэйа и повернулся в сторону капитанского мостика. При следующей фразе его тон значительно изменился. — Принцесса Фишль, позвольте попросить вашего покорного слугу Оза доставить моему другу письмо.       Её Высочество сошла на лестницу и с театральным изяществом повела рукой, наверное, выразив так свою милость, и кивнула.       — Разве я, владыка Нирваны Ночи, могу отказать в столь искреннем и несложном в исполнении пожелании?       Интересно, сколько титулов у этой "принцессы"? И сколько из них она придумала сама?       — Полагаю, этот твой "друг" во многом похож на Тарталью или Е Лань, — произнесла Эола, вспоминая слова Кэйи о "друзьях" у пиратов.       — Не совсем. У него совершенно другие взгляды, он никому не служит и не горит желанием меня убить.       — Неожиданно.       — Весьма, — ухмыльнулся капитан. — На самом деле, его мало кто воспринимает всерьёз, но он владеет большим количеством информации о самых разных вещах. К тому же, у него есть помощница, и вот её списывать со счетов нельзя ни в коем случае. В прочем, через три-четыре дня ты сама сможешь познакомиться с теми, о ком я сейчас говорю.       — И где на этот раз произойдёт встреча добрых друзей?       — В прекрасной Бухте Нечистых, настоящем раю для разбойников и пиратов. По крайней мере, так считают очень многие.       Что ж, совсем скоро Эоле предстоит сформировать своё мнение об этом "раю"... А пока ей оставалось наслаждаться прелестями пиратской жизни.       Шуберт Лоуренс долго и бесцельно бродил по Нефритовому Дворцу – одной из главных достопримечательностей Ли Юэ и жилищу самого богатого человека этого порта, прежде чем дождался времени своей аудиенции с госпожой Нин Гуан. Именно она была тем самым человеком, а также начальницей капитана Е Лань.       Для потомственного аристократа, пусть и из проклятого клана, все эти звания и титулы значили очень много. В том числе и о них Шуберт думал во время прогулки, но больше, конечно же, о своей племяннице Эоле.       Страшно представить – птенец, которого он столько лет растил под своим крылом, обзавёлся стальными перьями и пронзил ему сердце. Да ещё и искромсал оперение, почти лишив возможности летать. Ну ничего... С тяжёлыми металическими крыльями тоже так просто не скрыться.       Рано или поздно Шуберт всё равно найдёт эту маленькую мерзавку. Ей не удастся укрыться от него хоть на самом краю света, да даже на том свете ей не спрятаться... Пока она носит с собой маленький ключик, украденный у родного дяди. А потом уж как пойдёт: если выживет, родители выдадут замуж за какого-нибудь богача с гербом и орденами, а если нет... У клана Лоуренс остались ещё непрямые наследники, так что боятся нечего.       Так он не заметил, как добрёл до нужной двери – самой прочной и богато украшенной во всём дворце. Собравшись с мыслями и вспомнив цель своего визита, лорд ещё окинул взглядом дверной молоток в виде головы дракона и постучал.       — Проходите, — послышался в ответ бархатный голос хозяйки всех этих несметных богатств.       Дверь открылась без скрипа, и Шуберта тут же захватил мягкий полумрак кабинета. В темноте угадывались силуэты роскошных подушек и книжных шкафов из красного дерева. На одной из стен можно было разглядеть пошитый золотом гобелен, изображавший одну из легенд о Властелине Камня, покровителе этих земель. Хорошо освещён был только стол, за которым сидела госпожа Нин Гуан – женщина с волосами цвета ванили и бледной кожей, покрытой шелками и дивным мехом... А рядом с ней ещё кто-то.       — Здравствуйте, — произнёс Шуберт и вежливо поклонился, но сесть рядом с незнакомцем не рискнул. В прочем, когда тот повернулся на него, оказалась, что оба они прекрасно друг друга знают.       — Лорд Лоуренс? Добрый вечер. Признаюсь, эта встреча стала для меня неожиданностью.       — Взаимно... мастер Дилюк.