en ordre

— Это Веснински. Рыжеволосый выдохнул дым от первой затяжки и поднес руку с телефоном к уху. — А это Морияма, забавно, скажи? — раздалось веселое хмыканье. — О, приветик, Ичиро. Как твои дела? — Да просто замечательно. А твои как? — поддержал шуточно-непринужденный диалог почти глава якудзы. Почти глава в буквальном смысле этого слова. Отец Ичиро — Кенго Морияма — был на пороге смерти. У него отказывали почки. Ичиро Морияма был первым сыном и, соответственно, наследником. Рико был абсолютно не нужен Кенго и не мог занять должность в якудза. Не будем судить о мотивах Кенго, но, возможно, из-за личной сентиментальности или каких-то сомнительных предрассудков, глава якудзы не устранял младшего сына, даже когда промахи стали существенными. — Да вообще прекрасно. Мои британские родственники сногсшибательно мне помогли. — А они-то каким чертом там затесались? — Ичиро недоуменно потер переносицу. — Надо признаться, сам не ожидал. Короче, понятия не имею. Стюарт сказал мне лишь то, что у них какая-то очень важная сделка. — Надо будет уточнить с ним этот момент. Что касательно трудностей по заданию? — Трудности, как ты знаешь, мне родственники поближе британских будут. Но, в принципе, ничего адски сложного не было. Хотя пуля в плечо была довольно неприятной, без нее обойтись было нельзя. — Ну, в целом ожидаемо и вполне терпимо. Ты обо всем договорился? — Мг. — Натаниэль утвердительно хмыкнул. — Когда у тебя рейс обратно? — спросил Ичиро. — Через два дня. Но там посмотрим. Мой трагичный брат этого может не оценить, возможно, сорвусь раньше, как бешеный пес. — Хорошо, позвони, как прилетишь. — Думаю, припрусь сразу к тебе, а там как пойдет. Ичиро лишь мрачно хмыкнул и нажал кнопку «отбой». Он уже давно не боялся за рыжего дьявола. Пули его не берут, если не серебряные. К тому же для будущего главы якудзы навык «сожаление», «жалость» и тому подобное просто неведомы. К тому же он видел Ната за работой еще в возрасте семи лет. Уже тогда его заставили пройти тест, и уже тогда он его прошел. Он сможет заменить Мясника. Самым забавным был тот факт, что, когда ему сказали про то, что его берут на должность «Мясника», в своем семилетнем возрасте, он сказал, что согласен лишь в том случае, если ему сменят кличку. Больно уж та убогая для его имиджа. Так, блять, и сказал. Главе, сука, якудзы. Будучи, блять, в семилетнем возрасте. Ичиро почти расхохотался, услыхав это от юнца. Он помнил, как другие склоняли колено и опускали голову при виде Кенго, как молили о пощаде и просили убить их быстро. А тут какой-то сопляк диктует ему условия, чуть-чуть не выговаривая букву «Р». Кенго отреагировал неожиданно. Он сказал, что Натаниэль сам выберет себе кличку, и что это его право. Он, глава мафии, пожал руку семилетке. Ичиро был в недоумении. Мягко сказано. Его отец своему второму сыну после рождения в глаза не смотрел, а тут… Вообще и полный шок, и уважение к Натаниэлю со стороны Ичиро. Ичиро воспитывали как безжалостного и беспощадного человека. Как и полагается главе мафии, он видел много всего и его было сложно вывести на эмоции. Его воспитание было жестоким, и хотя его детство было лучше, чем у Ната, шрамы также покрывали его торс. Его отец считал, что боль учит людей больше всего на свете. Только умирая, ты понимаешь ценность жизни. А это было важно для мафиози. Ичиро Морияма был подобен глыбе льда, и именно это спасало его в жестокой реальности. Он вел себя с Натаниэлем легче и свободнее, честнее и, возможно, немного по-детски. Все потому, что они понимали друг друга, признавали друг друга и, что немаловажно, доверяли друг другу. В мире мафии доверие может быть опасным, как виселица, которая отсекает голову и лишает жизни. Но они стали друг для друга спасательным кругом.

***

Натаниэль Веснински остановился на крыше здания в Санкт-Петербурге и закурил. Точнее, он просто вдыхал дым, потому что не курил. Едкий дым и запах сигарет — это все, что он помнил о своей матери. Когда он погружался в свои мысли или чувствовал на себе бремя проблем, зажженная сигарета и дым, который от нее исходил, помогали ему отвлечься. В его рюкзаке лежали подарки для команды Лисов. В основном, это были вещи для его семьи. Кевину он, не задумываясь, взял бутылку водки, Жану — синий шарф, очень теплый и мягкий, а Эндрю… Он долго думал и в итоге решил подарить тому черную худи с красной надписью посередине. Там было написано: «Если что-то нельзя сделать законно, я могу сделать это незаконно». По-русски. Натаниэль решил, что это идеально. Для команды он собрал много сладостей. Особенно Никки будет рад. Аарону он взял медицинский справочник на английском от одного очень известного русского врача. Почему бы и нет. Он лениво открыл глаза, в которые слепило солнце, и полез в телефон. Новое сообщение от Эндрю. Очень интересно… Пару минут и вскрик «Какого, блять, хера!» заставил птиц улететь с деревьев. На фотографии его брат и… Аарон? Сука, реально, какого хуя?! Уже спустя ебаных 13 часов он стоит перед сонным Дэем и орет ему в ухо: — Че за хуйня, блять?! — О, Нат, привет! Что ты тут делаешь? — Кевин лениво потер глаза. — Во-первых, я принес тебе сувенир, — рыжеволосый протянул Дэю бутылку водки. — Ух ты, спасибо! А во-вторых? — А во-вторых, — продолжил Натаниэль, — какого хуя?! — спросил он, показывая фото с Аароном. Кевин ничего не ответил, лишь многозначительно в тишине открыл бутылку водки…

***

Натаниэль вообще не злился на Кевина, если уж на то пошло. Он был немного раздражен фактом, что ему ничего не сказали. А так — одни плюсы. Постебаться, подшутить, поиздеваться. Ну и, конечно же, счастье брата, но это уже скорее дополнительный бонус. Нат проснулся примерно в 10 часов, что было непривычно поздно для него из-за разницы во времени между Россией и Америкой. После того как он переоделся в базовые голубые джинсы и свободный бежевый свитер, Натаниэль вышел на кухню. Раньше Веснински не уделял много внимания своему весу, но теперь у него появилась цель — повысить мышечную массу. У него был дефицит белка, который нужно было восполнить. Полноценное питание было необходимо, чтобы выглядеть как широкоплечий спортсмен и внушать хоть немного страха своим видом. Эндрю внушал страх не только из-за того, что он носит ножи, но и потому что он принимает сто килограммов на грудь. Натаниэль без своей маниакальной улыбки не слишком внушал ужас. Нат начал готовить себе салат и протеиновый коктейль, время от времени поглядывая на голубков, которые ворковали. Кевин протянул Аарону огромную кружку кофе со сливками. — Только что приготовил. Держи, — сказал Дэй, протягивая кружку с дымящимся напитком. — Спасибо, Кевин, ты мой спаситель, — ответил Миньярд, делая большой глоток и блаженно простонав. — Это шедевр. Спасибо, — сказал он. — У тебя такое лицо, словно ты только что кончил, — с улыбкой на лице хмыкнул Дэй. — А откуда ты знаешь, какое у него лицо, когда он кончает? — спросил Натаниэль, чуть вытянувшись и перестав трясти шейкер с белковым напитком. — Веснински, в такие моменты я готов говорить, что обожаю тебя, — ответил Эндрю, выйдя из тени коридора и довольно рассматривая лица своих близких. — Благодарю, светлейший, — шутливо поклонился Натаниэль и залпом выпил неприятную на вкус жижу.

***

— Нат спаси меня! Ники остановил его у выхода из раздевалки и притянул к стенке. — Надеюсь, не в сексуальном неудовлетворении, — хмыкнул Нат, посмотрев в неимоверно жалостливые глаза Хэммика. — В чем дело? — кратко и понятно. Если кому-то из семьи нужна помощь, то по-другому и быть не может. — Мне звонили родители. Они хотят помириться, но только в том случае, если я приведу Эндрю и Аарона. А они ни за что не согласятся! По крайней мере, Эндрю. Уговори его, пожалуйста! Только ты можешь мне помочь. — Стоп-стоп-стоп, я-то тут при чем? — перебил Ники Веснински. — Не лучше ли выяснить, почему Эндрю против? — Да я понятия не имею! — почти взвыл Ники. — Они просто ненавидят друг друга. Для Эндрю это как будто запретная тема. А я что могу сделать? Я вообще не люблю ножи, которые появляются у меня после таких разговоров с Эндрю. А тебя он послушает. Помоги мне, прошу тебя! — Ладно, но никаких гарантий. — Спасибо! — Хэммик радостно бросился обниматься, но получил локтем по ребрам и чуть болезненно засопел. — Я же говорил не трогать. — Натаниэль заботливо погладил согнувшегося шатена по волосам. Когда Веснински приехал в общежитие, он бросил свою экипировку на кровать и поднялся на крышу. Эндрю даже не обернулся. Он знал, что только один человек не боится быть сброшенным с крыши. Это и раздражало, и интересовало его. Нат сунул сигарету из пачки Миньярда и поджег ее своей зажигалкой. Сделав первую затяжку, он стал вдыхать едкий дым. — Ники звонила мать. Она хочет собрать всю семью в день благодарения. Так как сейчас моя очередь в правде, расскажи, что именно так раздражает тебя в родителях Ники? — без предисловий взглянул на медовые глаза собеседника. — Они религиозные фанатики. — Но тебя волнует не это. — Я говорил отцу Ники про Дрейка. Он сказал, что это всего лишь «недоразумение». Что я просто из-за огромного количества семей не могу понять, как выглядит настоящая «братская любовь». — В таком случае, я пошлю Ники подальше, сказав, что ничего не вышло? — Ну почему же. — Эндрю хмыкнул и улыбнулся. Таблетки в его голове дурманили разум. — Думаю, можно прокатиться. Но с условием. Ты и Жан с Кевином тоже едете. А еще — к черту день благодарения. На него съездим к Добсон. У нее шикарные покупные пироги. Пусть договариваются на другой день. В общежитии Натаниэль встретился с Ники и сказал: — Твоя мама может взять с собой еще трех человек и сменить дату? Эндрю хотел бы заехать к Добсон на День благодарения. Ники посмотрел на рыжеволосого, как на сумасшедшего, и, вновь не сдержав порыва, кинулся его обнимать. Он вновь горестно промычал на фразу Натаниэля: «Я же предупреждал». Видимо, будет что-то интересное.