***
Когда Натаниэль вышел из дорогого чёрного такси, он был похож на ворона, правую руку Ичиро Мориямы, а не на лиса. Его лицо украшал яркий фиолетовый синяк на правой скуле, на носу был пластырь, а шрам на брови выглядел воспалённым. Волосы отросли, но, как и у всех Воронов, Веснински сбрил виски. За время, проведённое в Эверморе, его черты лица стали более резкими. Когда он вошёл в дом монстров в Колумбии, первым, кто его встретил, был Ники. Сначала он обрадовался, но когда увидел, как выглядит его друг, не смог сдержать ужаса. Хотя нельзя сказать, что Натаниэль выглядел плохо. Конечно, на руках и шее у него были бинты, но лицо казалось более-менее нормальным. На крик Ники прибежали Жан, Кевин и Аарон. Жан выглядел необычно, его глаза пылали от еле сдерживаемой ярости. У Аарона на скуле красовался огромный синяк. Кевин смотрел на Натаниэля со смесью осуждения и вины на лице. Миньярд же выглядел безумно виноватым. Он лишь взглянул на Ната и сразу опустил глаза в пол. Кевин, посмотрев на Натаниэля, оказался в таком же состоянии, как и его брат. — То есть ты знал, куда он направляется, и даже не попытался его задержать? Отпустил? — с открытой агрессией спросил Жан у блондина. — Не так громко и яростно, но я полностью согласен с ним, — сказал Дэй, посмотрев на Аарона с обманчивым спокойствием, хотя его глаза метали молнии. — Именно поэтому я вам об этом и не сказал. Вас бы не интересовала причина, по которой я добровольно оказался в месте под названием Эвермор. Вы не знаете, что случилось с его лицом? — Нат небрежно махнул рукой в сторону блондина, оценивая ущерб. — Он рассказал нам, где именно вы были позавчера вечером, после телефонного звонка, будучи очень расстроенным, — Кевин посмотрел на Аарона с лёгкой жалостью. — Когда он всё рассказал, Жан был так зол, что разукрасил ему лицо. Натаниэль удивлённо поднял брови. Моро редко проявлял агрессию и ярость. Он старался обходиться громкими словами и ехидными комментариями. Но если он впал в такое состояние, значит, что-то сильно его разозлило, и этим кем-то был сам Натаниэль. — Ясно, — рыжеволосый кивнул на дверь. — Нам надо выезжать. Эндрю выпускают из больницы сегодня. — Но! — попытался возмутиться Кевин, однако был остановлен равнодушным взглядом. Им действительно было пора ехать. Сидя за рулём, Натаниэль на всю включил музыку, чтобы избежать столь нежеланных расспросов. Ники пару раз хотел что-то сказать, но останавливал сам себя. Пока Нат ехал, он вспомнил про Хэммика. Судя по тому, что сказал Морияма, родители Ники были подкуплены, чтобы устроить «семейную встречу». Но Дрейк умер раньше, а встреча состоялась. Веснински стало тошно. Значит, даже воссоединение семьи Хэммиков было лживой постановкой. А ведь Ники был так счастлив. Стоило ли оно того, что будет с этим парнем после? Возможно, Натаниэль спросит совет у Натали. Это самое верное решение. Или не станет. Главное, что Ники счастлив. На остальное всё равно. Пока Нат ехал, у него сильно запершило в горле. Нужно признать, что большую часть времени в Эверморе Натаниэль просто орал от безудержной боли. Сейчас его голос стал грубым и осипшим, но успел восстановиться частично. Он молча указал Дэю на бутылку воды, и тот сразу же подал ему сосуд с жидкостью. Натаниэль благодарно кивнул. На рецепшине больницы его встретила улыбчивая девушка. Внимательно вглядевшись в лицо Веснински, она почти радостно пискнула. Когда та попросила его сфотографироваться, рыжеволосый с обаятельной улыбкой отказался, сказав, что ему нужно немедленно забрать одного человека. Миловидная блондинка чуть огорчённо вздохнула, но сразу перешла к делу. Уже через минут семь он увидел Эндрю. Миньярд апатично наблюдал за присутствующими в своей ленивой манере. Он задержал взгляд на Аароне с синяком под глазом и на Натаниэле, который выглядел так, словно пришёл с поля боя. Обратно их вез уже сам Эндрю в общежитие Лисов. Им незачем было ехать обратно в Колумбию, так как уже через три дня начиналась учеба, тренировки и матчи. Сраные матчи. Завтра Натаниэлю еще предстоит встретиться с остальными членами команды, которые вернутся со своих каникул лишь завтра. Мысленно Нат уже прикидывал, как будет проходить медосмотр у Эбби и встречу у Добсон. Он неприятно поморщился. Если Эбби покажется, что он недостаточно здоров, а ей точно так покажется, то не видать ему поля добрые две, а то и три недельки, учитывая серьезность травм. Стоило машине Миньярда остановиться у входа в общежитие, как он безэмоциональным голосом сказал: — Все валите по комнатам, Хэммик, останься. Ники болезненно поморщился, но остановился в метре от блондина, пока все шли в свои комнаты. — Что тут было, пока меня не было? — негромко спросил Эндрю, доставая сигареты, предварительно взятые из машины. — Если описывать кратко, то полный пиздец, — неспеша начал Ники, — Нат сказал всем Лисам, что поедет к своему дяде по каким-то делам от Мориямы. Аарон поддержал его слова. Но пару дней назад Аарон признался, что ездил Натаниэль в Эвермор. Мотивы он свои никому не объяснил. Лишь сказал, что так «надо было». Моро, узнав это от твоего брата, пришел в звериный ужас и в порыве ярости ударил Аарона. — Ясно, — скучающе ответил Эндрю, делая очередную затяжку, пялясь в одну точку на футболке Хэммика. — Топай отсюда. Ники почти радостно кивнул и чуть ли не вприпрыжку кинулся в сторону общаги. Эндрю Миньярд неспеша последовал за ним. Как только он зашел в общежитие, он кивнул Нату, безсловно приглашая того на крышу. — Не могу понять, кто из нас нарушил обещание — я или ты? — спросил Эндрю, закуривая очередную сигарету на крыше. — Вообще-то, никто не нарушил. Я выполнил своё обещание защищать семью, и никто не тронул их. А ты мне никаких обещаний не давал, — ответил Натаниэль. — Я просил протянуть руку помощи, а это уже подразумевало обещание. Чёртов мученический идиот, — раздражённо сказал Эндрю, стряхивая пепел с сигареты. — Вот именно, я идиот. Тебе стоит выражаться точнее, чтобы я мог понять, — ответил Натаниэль, приглушённо смеясь в рыжее худи, в которое он успел переодеться, зайдя в общежитие. Услышав это, Эндрю бросил окурок в Веснински. — Почему ты это сделал? — спросил он. Натаниэль обречённо вздохнул и ответил: — Когда я был на банкете, Морияма сказал, что в больнице есть врач Пруст. — Не успел парень договорить, как его перебили. — Не произноси это имя, — прорычал Эндрю и схватил Натаниэля за ворот толстовки. На него смотрели два спокойных синих глаза. В них не было агрессии, только равнодушие. Внезапное прикосновение не вызвало у Натаниэля никакой реакции, он был полностью расслаблен. — Я не просил тебя защищать меня, — сказал он. — Как и я тебя. Но ты бы поступил так же, как и я. «Я не делаю того, чего не хочу», помнишь? — Ненавижу тебя, — сказал Эндрю и отпустил толстовку Натаниэля. — И насколько же ты меня ненавидишь? — с усмешкой спросил Нат. Эндрю всерьёз задумался над вопросом, а потом ответил: — Девяносто один процент. — Оу, да я расту. Значит, девять процентов от всего времени ты меня не ненавидишь? — Девять процентов от всего времени я не хочу тебя убить. А ненавижу — всегда. — С каждым разом я верю тебе всё меньше, — хмыкнул рыжеволосый. — Похоже на личную проблему, — равнодушно ответил Эндрю.***
Коротко передать реакцию Лисов на видок Ната: «Пиздец». Нет, ну а что? Это самое подходящее слово. Натаниэль лениво разминался на корте, который был исключительно в его распоряжении. Конечно, Жан был против, да и Кевин, в общем-то, однако парочку «я в порядке», парочку проверок на прочность и парочку обещаний «не переусердствовать» — и вот он здесь. Веснински почти не нагружался, он сделал штук тридцать отжиманий, штук двадцать подтягиваний и около тридцати кругов вокруг стадиона. Для него это даже не нагрузка, разминка — да, но как тренировку это расценивать — абсолютная глупость. Когда он зашёл в общежитие в одних коротких спортивных шортах и футболке с открытыми плечами, весело переговаривающиеся Лисы замерли. Резко стало тихо. Опять-таки по лично его мнению, Натаниэль выглядел неплохо. На руках и ногах он заклеил все раны разными по площади пластырями, запястья перебинтовал обычным бинтом. Правое плечо и левое колено были зафиксированы тейпом. После неприятных игр с Рико они отказывались работать. На шее были обычные синяки в виде пальцев, тоже ничего смертельного, к тому же они почти пожелтели. Сейчас они были коричневого цвета, несколько дней назад от них действительно непроизвольно сводило челюсть, стоило увидеть их в зеркале. Все-таки, Рико очень старался. Обвисшие челюсти команды заставили Веснински хмыкнуть. Они ведь даже не видели его торс, чего переживать-то? — Нат… — Дэн заикнулась, а Мэт положил ей руку на плечо. — Ребят, если прям кратко, то скажу прямо: я провёл каникулы в Эверморе. — Рене на эти слова подавилась воздухом, в ужасе оглядывая рыжеволосого на предмет травм. — И да, я в полном порядке. Эти травмы — ерунда. Со мной всё хорошо. — Ни черта с тобой не хорошо! — на удивление сорвалась Рейнольдс. — Только попробуй сказать это ещё раз, и я!.. — Вы вряд ли понимаете, почему я говорю, что со мной всё в порядке. Это состояние — одно из далеко не самых худших. Я слишком привык к такому состоянию, так что пережить его для меня — ерунда. И не пытайтесь корить меня за мои низкие стандарты, я не виноват в боли, которую испытываю на постоянной основе. — Натаниэль удручённо вздохнул. — Я лишь хочу сказать, что то, что для вас не норма, для меня обыденность, чтобы вы понимали, что не стоит говорить мне по этому поводу что-либо. — Тот факт, что твои стандарты столь низки, очевидно, что не является твоей виной. Однако твоей виной является тот факт, что ты не пытаешься их поднять. — Уокер зло выдохнула, в попытке вернуться из состояния «Натали» в состояние «Рене». По ней было видно, что она корила себя за несдержанность, она закусила губу и сжала кулаки. — Моя милая Натали, — Натаниэль медленно подошёл к девушке, положив руки ей на плечи. — Мне нет смысла повышать свои стандарты. Так или иначе, я живу в том мире, где боль и кровь — норма. Для обычных, нормальных людей сломать руку — значит перестать её использовать. Вообще, до полного выздоровления. У меня не было такого права. Я играл матчи, целые матчи без перерывов со сломанной ногой, трещинами в рёбрах, с ужасными растяжениями и ушибами, с ожогами. Один раз я даже вышел на корт после пулевого ранения. — Нат, погрузившись в воспоминания, пустым взглядом сверлил шею Уокер. — Мне тогда пробили лёгкое. — Недалеко послышался сдавленный вскрик ужаса, похоже, это была Элисон, а может быть, и Дэн, Натаниэль не заметил. — Меня вытрясли на поле на следующий день после операции. Так что да, у меня низкие стандарты, мне абсолютно точно нет смысла их повышать. Натаниэль посмотрел в глаза Рене, и его словно прошибло током — девушка плакала. В её глазах застыли слезы. Между ужасом и каким-то пониманием. — Почему тебе нужно было играть в таком состоянии? — осипшим голосом спросил Мэтт. — Потому что не было выбора? В Эверморе есть одна деталь: как бы плохо тебе ни было, ты выходишь на корт. Всегда. Это закон, правило, ты выходишь или выползаешь, но идешь на тренировку. Думаю, после того, что я сказал, вы будете терпимее относиться и к Кевину, и к Жану касательно их желания выползти на корт в любом состоянии. Они действительно не могут понять, как с легким ушибом кто-то отказывается от тренировки. И Моро, и Дэй играли на играх с переломами пальцев и швами на спине. Конечно, не так часто, как я, — Натаниэль усмехнулся. — Я всё-таки старался выполнить функции по защите. Лисы не ответили. Они всё были в прострации. Даже Гордон по-другому взглянул на Веснински. Дэн и Мэтт просто обнимали друг друга за плечи, сжимая губы, Рене отвернулась и пялилась в стену, а Элисон всхлипнула и пошла в сторону выхода из общежития. Грустно было оставлять их в таком состоянии. К тому же именно Натаниэль виноват в их сейчашнем положении. И все же он просто пошёл в свою комнату. Веснински дал сокомандникам пищу для размышлений. Им решать, что с ней делать.***
— Натаниэль Веснински! Я с тобой разговариваю! — донеслось из телефона, на который Натаниэль не хотел отвечать. — Да? — скучающе спросил он. — Какого чёрта тебя занесло в Эвермор? — кажется, Ичиро злился. — Твой брат сошёл с ума, — сказал Натаниэль. — Он похитил члена моей семьи и заманил меня сюда. И, похоже, он стал умнее. Поскольку я приехал сюда добровольно, он не нарушил ни одного договора. — Чёрт… — Морияма обречённо выдохнул. — Он жив? — А что, беспокоишься, что я его убил? — ехидно спросил Натаниэль. — Всего лишь сломал ему нос. Он у вас, японцев, такой ровный, решил это исправить. — Удивил, — хмыкнул Ичиро. — Но теперь это не нравится и мне. Нам нужно заключить контракт, по условиям которого кто-то из вас умрёт, и это положит конец проблемам. Предложение было шутливым, но Нат действительно задумался. — Так почему бы и нет? — сказал он. — Мы с твоим братом встретимся в финале, и победит тот, кто останется жив. — Неплохое развитие событий, но, Нат… — не успел мужчина договорить, как его перебили. — Я не проиграю, — Натаниэль уверенно поднял голову, хотя Ичиро и не мог его видеть. — Победа будет праздноваться смертью. Ты прекрасно знаешь, что я устал играть в его игры. На этот раз всё зашло слишком далеко. — Что ж… Это твоё решение. Контракт? — Контракт. Натаниэль закончил звонок. Он зашёл в ванную комнату и сел на пол. Мэт и Сэт должны были проводить время за просмотром фильмов у девочек, поэтому у него было достаточно времени на то, чтобы пройти через все стадии горя. Пару минут он тупо пялился в стенку, слушая воду из-под крана. Затем лениво поднялся и взглянул в зеркало. Он посмотрел в свои льдистые, как у отца, глаза. Ярость взыграла в нём, и он ударил кулаком по зеркалу. — Что ж, — Натаниэль удовлетворённо осматривал свою руку. — Сейчас надо быстренько купить новое зеркало и заменить его, пока старшие не вернулись.***
Начало учёбы сопровождалось мигренями по абсолютно разным поводам. От количества домашки и матчей до погоды. От последнего Натаниэль страдал в последнюю очередь. Спустя две недели состоится матч с вермонтскими «Дикими котами». Жесть, конечно, название у этих котяр. Кевин даже перестал говорить название команды в присутствии Натаниэля. Вот чёрт знает какого хуя, но он каждый раз начинал ржать как не в себя, стоило услышать «Дикие коты». Жан ехидно хихикал и поглаживал Веснински по голове, как душевнобольного, который бился в истерике. Ладненько, у каждого свои слабости? Нат почти перестал реагировать, но когда Дэй при всей команде сказал что-то про то, что «Коты» очень зверски растерзывают добычу, вот кто его за язык тянул, Натаниэлю буквально крышу сорвало. Он в истерике захохотал, приговаривая про «зверей». Пару секунд команда смотрела на него как на дебила, а потом всё дружно захихикали и, черт знает, от чего больше, от слов Кевина или вида Натаниэля. — Нат, я, конечно, дико извиняюсь, но ты еблан. — Проворчал Кевин, собирая все материалы команды противников, прекрасно понимая, что сейчас его слушать никто не будет. — А, ибо надо за языком следить, — задыхаясь от смеха, проговорил Натаниэль. Дэй на выходе показал брату фак, а вся остальная команда зашлась в очередном приступе хохота. — Слушай, а если серьёзно, то вдруг в экси есть какая-нибудь команда вроде «божьих коровок» или «крабы»? — Натаниэль с серьёзным видом постучал пальцем по лбу, словно задумался. — Иди на хуй, Веснински, — прошипел Дэй, не сдерживая смешка, вырвавшегося наружу. Так или иначе, скоро будет этот матч, а единственное реально важное нарекание от Дэя Веснински было «держать себя в руках». На тренировках Натаниэль как бешеный носился по полю. Всё-таки он не мог быть совсем несерьёзным, дело касалось его жизни. Он добился похвалы Дэя и задумчивого взгляда Моро. Жан явно что-то подозревал. Он не такой твердолобый, как Кевин, и не будет молчать, если ему что-то не нравится. Вот от кого действительно стоит всё тщательно скрывать. Будет просто ужасно если ему действительно суждено проиграть. Не смотря на нелегкую судьбу он хочет жить. И пускай матч приближается. Рико приближается. Скоро будет смертельно опасная игра.