***
Майлз, который Паучок, вместе с Хоби и Павитром вернулся в штаб-квартиру и торопиться он почему-то не хотел… точнее, не мог. Он еле плёлся за друзьями, сжимал свои руки, кусал губу и жмурился, будто перед его глазами мелькали страшные картинки, которых он хотел бы не видеть. Индийский паучок заметил это и пихнул старшего друга в бок, чтобы тот сделал что-нибудь, а то у Майлза лицо кислее некуда. Панк отмахивается, зная, что Пауку слова сейчас не помогут, если не разозлят ещё больше. — Бро, шевели ногами. Единственное, что он выдаёт мелкому, потому что Марго уже заждалась их и тоже паникует, пытаясь найти способ найти остальную группу потеряшек и привести в дух Лайлу. Им действительно не стоит терять время, ведь любое пространство, которое не является родным для людей-пауков потихоньку расщепляет их, пока это не приведёт к полному исчезновению. Заходя в главный зал Майлз не поднимает взгляда, это место для него отвратительное и чужое. Единственное, что заставляет его одуматься — это Байт-паучиха, Марго Кесс, которая встречает его крепкими объятиями, заставляя пошатнуться, ведь он никак не ожидал такого тёплого приёма. — Майлз! О Боже, я так рада, что ты в порядке… мне такое рассказывали ты даже не представ-. — Марго, ты что-то нашла? После победы побеседуете. Хоби отвлекает их, и Майлз даже не успевает ничего ответить, да и не хочет особо. Максимум, который он смог подарить девушке — это тёплая улыбка, уставшая и дрожащая, но искренняя, ведь Паучок прекрасно помнит её поступок: она могла нажать… могла, и тогда бы Майлз был заперт тут, — если бы его не разорвали на месте коннчно, — пока идиот Мигель занимался Пятном и позволил бы тому спокойно убить отца. Правда, тогда он не встретился бы с Бродягой и не подверг бы его — простого человека — смертельной опасности. А ему ведь ещё надо вернуться к живому дяде и mamá favorita. Майлз постарался выбросить эти мысли из головы, потому что ему сразу же начали показывать на кучу экранов с кучей информации. Рядом стоял Павитр, не менее шокированный всем этим, и ничего не понимающий, почесывал шею. — Короче, если в кратце, я попыталась поговорить с Лайлой, но она истерит и не реагирует. Всё, что я могу сделать, это попробовать отследить по днк их, но только если они не будут в пустоте. Ну, это пространство, которое Лайла описывает слишком странно. Оттуда типа все все вселенные достать можно. Байт-девушка мечется между всем оборудованием, расставленным в помещении, и иногда создаёт свои копии, чтобы ещё больше кружить голову коллегам. Ну, Хоби это мало волнует — он уже расположился на каких-то коробках, рассматривая струны гитары и отдирая стершуюся наклейку, а вскоре и Павс присоединился к нему — им есть, что обсудить, пока Майлза вовсю нагружают.***
Бродяга в это время нашёл слишком уж большую дыру, которая отдавала сине-фиолетовыми оттенками и единственная издавала звуки, словно падающий песок в песочных часах. Причём, ощущение, что пока он «плыл» — особо ничего не менялось и она появилась тут сама по себе, пока он проморгал. Но нет, эта дыра скапливалась тут очень давно и прикасаться к ней не хотелось точно также, как и к остальным. Да что уж — даже смотреть в ту сторону неприятно. Он решил поступить разумно, ну, насколько это вообще возможно, и просто проплыть мимо, пока идиотский смех, чуть не сбил его с пути, в прямом смысле этого слова. Именно с этой дыры вылез Пятно, причем тело его теперь еще более отвратительное, но Бродяга и не такое успел повидать… Джонатан смотрел на незнакомого ему пока что противника, на его маску, с пиксельными белыми глазами, и на две забавно летающие косички. — Так-так-так. Ты тот самый друг Майлза, но. Ты ведь не паук, да? Ты просто человечишка, хах. Майлз игнорирует его, пока что он просто терпит и ждёт действий, а не пустой болтовни, которой он уже успел наслушаться. — Почему обычный человек скрывает своё лицо под маской? Ты подражатель? Сорок-второй долго думает, но всё же не решается соревноваться в эпичности, поэтому не снимает маску. Лишь недовольно хмыкает. — Не твоего ума дело. Он суёт руки в карманы и пытается наклониться, но из-за отсутствия привычной гравитации просто переворачивается, сразу же чувствуя себя неловко. Это выглядело глупо, особенно для врага, который тут же рассмеялся. Майлз начал беситься, но в своём деле он ас, поэтому подавляет эмоции против сильных врагов. Хочешь быть умным — хорошо отыграй тупого. — Слушай, я тут пришёл не за пауками, ладно? Если ты думаешь, что я играю на их стороне — нет. Это не так. Мне нужен только один человек, такой же обычный, как и я. Его зовут… Джефферсон М… Он осёкся, стараясь не говорить фамилию, хотя Пятно, с огромной вероятностью мог знать имя или внешность того, кого собирался убить. Они «переглядываются» и молчат. Пятно словно думает о чём-то и ему так неохота соглашаться. Он чувствует подвох, к сожалению, все мозги он себе не отбил. Он не знает имени, но знает внешность, но это уже не так плохо, как могло бы быть. — Почему ты пытаешься быть таким дерзким, почему ты говоришь, что не за пауков, хотя спас мальчишку? Ты себе противоречишь. — Он мне нужен был для сделки. Но теперь я вижу, что с тобой сотрудничать выгоднее, ведь ты одолел всех этих букашек в одиночку. Так что? Ты мне отдаёшь человека, а я заманиваю сюда того, кто тебе нужен. В этой пустоте снова царит тишина, лишь белый свет, постоянно отражаясь, создавал режущее пищание в голове.***
Майлз и Марго сидели за креслами у экранов, всё ещё пытаясь придумать пути решения столь масштабной проблемы. Для Майлза она была в несколько раз хуже, чем для всех остальных. У него под угрозой не только мир, но и отец, собственный двойник, а ещё его мать, которая не знает вообще ничего! «Дядя Аарон… почему тебя здесь нет?.. ты бы точно знал, что делать.» — думает Майлз и у него на лице написано, как он разочарован. Он думает, шевеля каждой извилиной мозга, но даётся это с трудом, потому что он ничего толком не знает. От его глаз скрыто большинство секретов мультивселенных, он может ориентироваться только на то, что успел изучить сам за те несчастные минут десять от силы, пока на него не орали и не заставляли убегать. — Слушай… а мы сможем найти моего… друга? Он с 42 Земли, он человек, но у меня же есть днк паука оттуда. Прямо в крови… Марго смотрит на него и начинает суетиться, открыв кучу виртуальных экранов и делая что-то в каждом из них. Она прикусывает губу, с интересом относясь к своему делу и, наконец, на её лице искрит улыбка, чуть ли не до ушей. Она очень обаятельная на самом деле, и ей хочется доверять. — Слушааай… а где сейчас этот твой друг? — Он прыгнул в дыру… предположительно, туда же, где и Мигель, Гвен, Питер… — он замолк, не желая упоминать своего отца вслух лишний раз. — Тогда придётся подождать, тык! Ха-ха. С этим звуком она чем-то уколола Майлза, да так, что ни его чутьё, ни реакция никак не откликнулись. Он лишь вопросительно проморгался, смотря на её счастливое лицо. Ему приходилось ждать объяснений, ведь задавать лишний раз вопросы, которые наверняка были тупыми с их колокольни, он не хотел. — Сейчас я начну процесс распознавания, если повезет, и он оттуда выберется — я тебя сразу направлю прямо к нему. Как Майлз понял, встав, наконец, с кресла и подойдя к ней, — она просто использовала очередную крутую примочку, коих в штаб-квартире было валом, но не понятно, почему она сама до этого не додумалась. Ощущение, что за её улыбкой скрывается слишком большая импульсивность и нервозность, потому что её руки слишком беспорядочно бросаются по клавиатуре и панелям. Он смотрит на это всё из-за её спины и пытается не обращать внимание на свои навязчивые мысли, ведь он тоже нервничает, но пытается не докучать этим всем присутствующим. Вот и она… Марго довольно пропищала, когда установила какой-то контакт. — Есть! Воскликнула она, резко оборачиваясь. Она была настолько увлечена своей работой, что не слышала, как Майлз подошёл сзади и наблюдал, поэтому они столкнулись, замерев так на мгновение. Или несколько мгновений. Даже Хоби и Павитр отвлеклись на эту внезапную тишину со стороны компьютеров. — Оо, кажется наш новенький и на Кесс запал. Ну, дамский угодник.— шепчет индус другу. — Нее. Вот увидишь. — Ты думаешь, в его сердце только Гвен? На это Хоби не отвечает, он лишь загадочно хмыкает. Он словно знает всю правду, словно умнее всех, но ничего не делает, пока ситуация не становится критической. Пав видит эту неоднозначную улыбку и слишком хорошо знает Хоби, чтобы не подколоть его. — Значит не Гвен, я понял. Их шёпот перешёл в очень громкий смех, который и сбил с толку двух неловко столкнувшихся паучков. Марго Кесс протянула Моралесу новые часы, которые были готовы засечь сигнал Бродяги. — Ээ… мне нужно проверить группу, которая должна была разобраться с дырами в мире Павитра. Я скоро… я. э, да. Шоколадная девчонка впервые предстала такой смущенной и ошарашенной чем-то. Майлз был не менее поражён, но сердце его даже не трепыхнулось, ну, разве что чуть-чуть, когда он увидел соответствующую надпись на часах. Ему остаётся дождаться Бродяги.***
Бродяга уже пожал руки Пятну — практически сделка с дьяволом. Знал бы Майлз… он бы, наверное, начал плакать. Может не в лицо, может ему хватило бы сил скрыть эмоции до безопасного, уединённого места… потому что он не забыл горький вкус предательств, который до сих пор щиплет кончик языка. После сделки Джонатан предоставил выбор своему новому партнёру, куда его отправить. Не то, чтобы ему сильно нужна была чья-то помощь, но он уже облажался на мелочах, хотя мог покончить эту клоунаду ещё давно. Ему ох как хотелось видеть отчаяние на лице Человека-Паука, когда тот своими глазами увидит смерть отца. Бродяжка выбрал мир Паука, чтобы не ходить вокруг да около. Земля-1610, так 1610. Портал на эту Землю также издавал тот самый звук песка, но вряд-ли это что-то важное — по крайней мере так подумал Сорок-второй и прыгнул в портал, не считая нужным прощаться или тем более пожимать руку лишний раз. Часы Майлза завибрировали, когда он прыгал по мирам, пытаясь собрать какие-то части днк «друзей», потому что подходили абсолютно не все. Он делал это, потому что не мог поступить с ними также, как и они с ним. Он не мог оставить их без решения, без помощи. Он мог и хотел понять их. И пусть он делал это не от большой любви… ладно, от большой любви и боли. Но его сердце билось ровно, хоть и учащённо. Но как только пришло оповещение и начал открываться портал… оно взбесилось, заныло и начало до боли бить ребра, заставляя мозги Майлза работать быстрее, поэтому он даже не пошатнулся, прежде чем нырнуть за двойником, надеясь, что там не его труп… Моралеса старшего выкинуло просто в лучшее место, он даже не знал, как ему сейчас быть без своего паука, который спас его в прошлый раз на крыше. Его закинуло, чёрт возьми, на вершину рельс американских горок. Да, со своим костюмом он теперь может справиться сам, но как же его бесит потеря времени. Чертыхнувшись, он осматривает конструкцию, выслушивает, не собираются ли его задавить. Убедившись, что путь чист, когтистый котяра съезжает по рельсам и его, кажется, вообще не заботит, что там угол наклона чуть ли не девяноста градусов, когти крепко держатся за металлическую конструкцию, скользя по ней и не давая свалиться. У Бродяжки аж азарт проснулся и навеселе он заорал так, что его слышал весь парк. Словно глоток воздуха после того отвратного места. Казалось, ничего не могло сбить его с толку сейчас, он так и думал, если бы не знакомый, а точнее его собственный, но более мягкий голос где-то рядом: — Хээй ~ — Паук?! Это тоже, пожалуй слышал весь парк. Ему не надо было видеть Майлза, чтобы понять, что это именно он, засранец, сам пришёл ему в лапы. Но он всё равно вертит головой в поисках младшего, и еле зацепляется за него, как за быструю тень, взглядом. Тот в своей чёртовой маске, хотя сейчас, по большому счёту, плевать. У него свои планы, которым эта маска никак не мешает. Не мешает… Просто очень хочется увидеть его. Его личико, которое он может увидеть в зеркале, но другое. Оно у него мягкое, у него есть щёчки, в то время, как у Сорок-второго довольно хорошо видно скулы. Это те самые маленькие отличия, которые сначала не бросаются в глаза, но чем больше он… исследует его, тем больше подмечает такой фигни. И он готов спорить, что его щёчки сейчас порозовели от счастья, которое слышно в его голосе слишком хорошо. Этот ровный румянец на его шоколадной коже — редкость. Но он будет чертовски недоволен тем, что Бродяга держит в своей голове, какие у него планы на весь этот чёртов ад, на Майлза, на его друзей. Паук подхватывает Бродягу и вместе они спускаются куда ярче, чем мог бы Сорок-второй сам по рельсам. Они круто облетают извилистую горку, встречаясь с орущими посетителями аттракциона. Бродяга недовольно протирает уши после такого визга, но все же улыбается. Под маской, конечно, как и Паучок. Пожалуй, это будет самое яркое и доброе воспоминание, прежде чем Моралес старший исполнит свой план…