Марго убежала и шум, кажется, прекратился. Лишь иногда за стеной словно мышки шуршали. Но главные мышки продолжили смотреть друг другу в глаза, и, что самое главное, маска Бродяги плавно сложилась за его уши и словно скрылась, сливаясь с волосами.
Его взгляд не стал менее холодным, властным, и всё также заглядывал в душу Паука.
Он склоняет голову в одну сторону, потом в другую, словно осматривая чужое лицо свежим взглядом без интерфейса маски. Потом его брови опускаются вниз, словно он чем-то недоволен, — и Паук не сводит в его лица взгляда, ни на секунду, он как загипнотизированный следил за каждым движением его мышц.
— Паук…
Хрипловато говорит Сорок-второй, откидывая голову назад, закрывая глаза и томно вздыхая. Нет, ну правда томно! Не раздражённо или сердито, нет. Но он сразу же довольно хмыкает, сглатывает, — что видно по его адамову яблоку — и опускает голову с уже более довольным выражением лица, но
ещё более… милого вида ему добавляют бровки домиком.
— Опять ты пялишься?
— А?
— Ага.
Бродяга кивает на ладонь Майлза, где должен был быть бинт, но его там нет. Именно это и вызывает удивление Паучка, когда он сжимает кулак и смотрит по сторонам, ведь куда-то дел целый рулон! Но волнение быстро проходит, когда Сорок-второй протягивает ему эту самую марлевую ткань и ехидно улыбается.
— Вот. Держи. Тебя так просто обокрасть, когда ты сосредотачиваешься. На лице. На
моём лице.
Шоколадные щёчки Майлза быстро розовеют и он отводит взгляд, поднимаясь с колен. Он не смотрит на Бродягу даже краем глаза, лишь разматывая рулон.
— Прости, я просто задумался… об отце. Да… о нём…
— Да. О ком же ещё.
Бродяга усмехнулся, — тон его был саркастичным — и наклонился вперед, отлипая от спинки стула, чтобы Майлз мог обработать его раны. Тот этим и занялся, решив проигнорировать сарказм старшего. Может, его мысли и были заполнены двойником, но разве это плохо? Точнее… да, они теряют время, но Сорок-второй сам не торопился отвлечь Майлза, то ли понтуясь, то ли наслаждаясь… Чёрт, эти мысли выбивают Майлза из колеи, что его руки иногда путаются в действиях, особенно, когда он приближается своим телом к телу Бродяги, оборачивая бинтом его грудь очередной раз. В этом ничего особенного не должно быть, но ощущение, что между ними такое высокое напряжение, что одно неверное движение — и произойдёт взрыв. Только какой породы будет этот «взрыв»?
Через несколько минут Майлз покончил в обработкой, и наблюдал за тем, как Сорок-второй расстроенно натягивает свою одежду.
— Тск… Придётся покупать новую, Аарон меня убьёт… стоп.
Его зрачки сузились, когда пришло осознание. Он совсем забыл, что Аарон… чем он думал в тот момент, когда спокойно отпускал его в незнакомом городе? Явно не мозгами, раз не помог родному человеку вернуться домой или хотя бы в приблизительно безопасное место, а помчался спасать тупого Паука.
Его лицо сразу отразило неприязнь, возможно, не к Майлзу, а к самому себе… Он запутался в себе окончательно — он на своей-то Земле не мог разобраться и навести порядок в своей голове, а теперь он должен вершить судьбу мультивселенной… Он трет лицо и встаёт со стула.
— Аарон принёс мне перчатки и дал сильное лекарство… оно запрещено, но в нашей работе необходимо. И я оставил его там… одного в этом мире.
— Что?! Ты не сам достал их с помощью часов?..
Бродяге стало стыдно за то, что он так протупил. Хотя его можно было оправдать — он всё ещё под эффектом шока с того, что такое возможно. И факт того, что он сам может открыть портал, кажется нереальным до сих пор…
— Мы отправим за ним кого-то, хорошо?
— Я сам… я должен…
— Но мы потеряем время!
— Я никому не доверю свою семью… больше никогда.
Он прорычал конец фразы, сердито смотря на Майлза, пока его маска не закрылась снова из-за вошедших пауков. Павитр выглядел разбитым, но держался, его придерживал за плечо Хоби и гладил, а Марго шла рядом, думая о том, что делать дальше, ведь она также переживала за своих друзей, как и Майлз за отца… как все, кто кого-то потерял в этой катастрофе. Троица окинула неоднозначными взглядами двойников, которые продолжали прожигать друг в друге дыры.
— Я с тобой… хочу помочь хотя бы твоему дяде…
— Пфф…
Бродяга закатил глаза под маской, думая, что никто не понимает, но Паук — его копия, он чувствовал сквозь маску, передразнив его тем же действием и добавляя тяжёлый вздох.
— Подготовьте всё к нашему приходу. Мы быстро.
— У вас слишком мало времени.
— Брось, Пятно не начнёт без главного героя.
Самодовольно заявляет Бродяга недовольной Марго, указывая кивком на Майлза. Они скрываются в портале и последнее, что слышно после смеха старшего — это его же оханье, полное осознания неизбежности путешествия по неконтролируемому пространству туннеля между вселенными.
Их выбрасывает в какой-то переулок на Земле-1610, по расчетам младшего Моралеса поблизости должен шарахаться Аарон и чёрт его знает, чем он тут занимался всё это время, пока детишки носились со своими проблемками.
Аарон был довольно умным, именно благодаря ему Майлз'42 сейчас такой, какой есть. И самое главное — живой. Может, он плохой воспитатель для «нормального» ребенка, зато он любящий и заботливый дядя, который знает, какая ответственность на нём лежит после гибели собственного брата — отца Бродяжки.
Он не терял время зря, он изучил этот мир, изучил новости про Пятно, сбои в электропитании города, «землетрясения», местного Человека-Паука. Занятнее всего было смотреть видео в интернете, как супергерой летает на паутине, спасает людей… и это всё не выдумка и не кино. На 42 Земле никого не было, хотя, как оказалось, должен был быть…
Также Аарон, прогуливаясь по знакомому району, не мог не заметить собственный рисунок на стене: «Uncle Aaron restin power» — вот что было написано. Он сразу же вспомнил, как Майлз паниковал, будучи привязанным к боксёрской груше. Тяжело видеть того, кто умер, расхаживающим живым. Ещё и это грубое поведение… наверное, ему стоило держать себя в руках с ним, кем бы он ни казался — он остаётся ребенком, младше родного племянника…
Майлзы начали осматривать улицы. Дороги, поверхности зданий, абсолютно все блестело после ливня. Бродяга начал двигаться в сторону главной дороги, но Паучок схватил его за плечо и развернул, показывая жестом следовать за ним. Паучье чутьё тяжело работало, но сейчас он был как никогда сосредоточен, не отвлекаясь от задачи. Каким бы ребенком он ни был на самом деле, ему стоило принять свою вторую жизнь, заставляющую его повзрослеть. Он следовал противному тиканию в голове, которое усиливалось по мере приближения к тупику, но, как оказалось, тупик — всего лишь видимость. За пакетами мусора была лестница, ведущая в подвал дома. Бродяга сканировал местность разными функциями маски, особо опасного он не замечал кроме лагающих объектов, которые невидимые оптические лучи не могли обогнуть или пройти сквозь из-за чужеродного материала.
— Ты уверен, что идёшь верно?
— Заткнись…
Грубость со стороны Паука была неожиданной, что заставило Сорок-второго замереть на месте и сверлить его спину недовольным взглядом, пока он наконец куда-то не спрыгнул, исчезая с его поля зрения. Теперь он тоже подбежал ближе и увидел лестницу вниз.
— Он тут.
Майлз раскрыл дверь в подвал и увидел, как Аарон обустроил здесь всё, словно оставался тут жить. Но паучье чутьё подсказывало, что тяжеловато ему в чужом мире без часов, спасающих родные атомы от агрессивного настроя местной среды. Бродяга прыгнул следом и, увидев дядю, обрадовался.
— Давай, открывай портал, не люблю я тыкать эту штуку…
— Не разбудишь его, предупредить?
— Не-а… хочешь, погляди на него недолго, хах.
Отшутился Бродяга, но сразу же пожалел, вспоминая всю черноту этой ситуации и боль, которую испытывал Майлз, хоть лицо его и не изменилось. Он кивнул и подошёл к дяде, пусть и чужому, просто вспомнить его мимику, его храп, который был неотличим и даже забавлял. Его глаза стали стеклянными из-за отблеска слез, но он не заплакал, быстро втянув их силой воли. Прощание было недолгим, чтобы не привыкать — хорошее быстро заканчивается. Он поворачивается спиной и открывает портал в нужным мир, немного пыхтя и чем-то не довольствуясь в новом устройстве — хотя понятно, оно самодельное, на скорую руку, может даже хуже того, которое Хоби дал Гвен, но главное, что через все трудности он открывает нужные миры, иначе было бы куда проще заблудиться среди вселенных, если не застрять окончательно.
Старший Моралес поднял дядю не приложив особых усилий, правда и тому не составило труда раскрыть глаза, быстро прогоняя сонное состояние, и удивиться, вставая на собственные ноги.
— Майлз? Ты и здесь нашёл меня… хах, хорош…
Его взгляд поднялся на двойника родного племянника, он видел его затылок и спину, ведь тот не желал больше смотреть. Аарону было бессмысленно спрашивать сейчас о чём-либо, легче было добраться до родной вселенной и дождаться возвращения Сорок-второго дома, поэтому прежде, чем прыгнуть в портал с ним, он потрепал Паучка по голове, сожалея о их прошлых стычках.
— Желаю удачи.
Бродяга был удивлен, но по тому же принципу, что и его дядя, ничего не сказал — они там все какие-то не очень общительные и даже эмоции их довольно удивляют.
Паук промолчал, но ему стало так приятно, он вспомнил старые времена, теплые, как же он любил своего Аарона. Ностальгия чувство всегда пробирающее до костей, вызывающее мурашки по всему телу, но зачастую оставляя горький привкус, когда уходит.
Бродяга скрылся со своим дядей в портале, оставляя Майлза за спиной. Ну, или так казалось буквально пять секунд, пока Сорок-второй не потянул его за собой, схватив за воротник костюма.
— Не, не, не. Ты теперь ни на шаг от меня.
***
Дядя был дома, напарники вернулись в Штаб-Квартиру, быстро снарядились, ведь их коллеги обо всём позаботились.
— Актёр из меня никакой, предупреждаю сразу.
Сообщил Паук, и голос зачем-то пытался выдавить взрослый, типо как у Бродяжки. Но… не дотянул, вызвав лишь неловкий смех.
— Он просто идиот, я бы и сам справился, но ты же сам нарываешься.
— Что-что?! Не ты ли договорился с ним?!
— Ээ… ну было такое, да.
Все закатили глаза, но улыбнулись, тяжело вздыхая. Сейчас они все в шаге от того, чтобы ступить в неизвестность, на путь плана, у которого лишь один положительный исход и шанса на ошибку
нет.
Открываются разные порталы, находятся ещё пауки, готовые молча помочь и сделать то, что просят. Бродяга и Майлз играют охотника и жертву — старший ободряюще обнимает Паучка, прижимая к себе, а после связывая и заключая в «крепкую» хватку, чтобы сдать врагу. Вместе они с веселым криком залетают в портал, словно воодушевлённые друг другом. У одного азарт в крови, второй перенимает это, его глаза светятся, но они оба в своих масках, хотя это особо не мешает.
Остальные не теряют времени, разбредаясь по своим местам, ожидая сигнала от двойников, когда нужно будет помочь вернувшимся людям и паукам. Мигель хоть и засранец, но его помощь может понадобиться… пора взрослеть и думать о последствиях, а не слепой мести… Марго сидит за экранами, а Хоби отправляется в мир Павитра вместе с ним.
Портал-туннель не яркий, он отличается… Паук даже не может схватиться за своего напарника, потому что связан и всё, что успокаивает — это хватка Бродяги на нём. Когти острые, но он специально держится так, чтобы не задеть кожу, заботливо и крепко.
Пятно не заставляет долго ждать себя. Он просто не мог оставить своего гостя без теплого приёма. Бродяга кивает в знак приветствия и продолжает держать Майлза, который не так уж и плохо изображает гнев, непонимание и страх.
— Оо, ты довольно быстро справился, хотя я уже начал скучать и хотел заняться уничтожением других жалких насекомых…
— Да, пришлось повозиться. Зато теперь он гарантированно не сбежит. Отдавай Джефферсона… точнее, пусти меня к нему, я сам заберу.
Бродяга откидывает Паука и тот сразу попадает в руки врага, кривя лицо — уже не играя роль, ведь тот действительно отвратителен ему. Он смотрит, как Сорок-второго пропускают в одну из дыр, откуда слышатся голоса людей, плач, всхлипы и мольбы о помощи. Возможно, Джонатан не обманывал, когда заключал сделку, но всё не могло быть так просто… Старший быстро потерялся в этой дыре, исчезая в поле зрения Паучка, так, что тот начал паниковать, но быстро успокоил себя… «Пора взрослеть, Майлз» — фраза, которой он заставлял себя возвращаться в чувства, думая о миллисекундах их четкого плана. Дыра закрылась, как только Бродяга подал сигнал, что нашёл то, чего хотел. Сигнал был принят обоими по-своему — Пятно наконец мог не отвлекаться, переключая внимание на Паука, только на него и его сладкие страдания, а тот в свою очередь мог продолжать отыгрывать главную роль в своей жизни…
В дыре было довольно трудно ориентироваться и искать кого-то, но пауки нашли его сами, сбивая с толку своим появлением. Было удивительно, насколько тихо они себя тут вели и как прятались, но они хорошо запомнили его после взрыва на крыше, так что интереса было немерено. Он поднял руки и молча указал на часы, собираясь спасти их, но для начала ему нужен был Джефферсон. Они общались на жестах, боясь подать голос на чужой территории, но даже Мигель не смог оспорить то, что людей надо спасти, в том числе и отца Майлза. Группа пауков начала собирать всех ближе к одной точке, — где позже будет попытка открыть портал, — успокаивая и затыкая насильно особо буйных.
Тем временем отдельная группа пауков, которые в своих вселенных разбираются в физике на достаточном уровне, были отправлены перенастроить коллайдер. Пав и Хоби тщательно следили за безопасностью людей, но сердце обливалось кровью, зная, что ключевого события не избежать. Индус бегал глазами по толпе, выискивая Гаятри, чтобы хотя бы её защитить в предстоящем хаосе… Его друг панк сидел рядом, помогая ему и обнимая обеими руками за шею, прислонившись своим лбом к его щеке.
Наступило затишье… чем тише оно, чем медленнее секунды сменяют друг друга, тем сильнее будет буря. Они кидают маленький камушек с высоты здания, наблюдая за тем, как он чуть ли не замирает в воздухе от того, насколько правдоподобно время готовит их к удару. Павитр сглатывает и пускает руки в свои волосы, готовый растеряться и потеряться, как дитя… для него это будет первая потеря, первый серьёзный враг. Впрочем, не только для него…
