Мы.

      Камень всё же достигает земли и люди-пауки слышат этот крошечный треск о землю. Хоби отпускает плечи лучшего друга, вставая на ноги и призывая его сделать также. Гаятри было не видно, значит, вероятнее всего, она в безопасности. Нужно ждать Майлза на позициях.       В пустом пространстве Пятна все были готовы к эвакуации, и Майлз'42 усмехнулся, когда открывал портал и смотрел на Мигеля, на чьём запястье не было заветных часиков. Пятно чертовски глуп, но он не попался на то, что однажды застало врасплох. Портал открывается на Землю-1610. Бродяга лишь не замечает девчонки, к которой, вроде бы, неровно дышит Майлз. Но спрашивать он не рискует, начиная командовать всем, чтобы были тише и осторожно выходили через «странную светящуюся хрень, которая точно вернёт всех домой, не сомневайтесь.» — настроение у него было саркастичное, потому что компания не располагала даже к минимальному уважению.       Он, как и Мигель, чертовски внимательно высматривает Джефферсона, и вот он — подавленный, обеспокоенный идёт следом за какой-то не менее испуганной женщиной, но она меркнет на его фоне, как и все остальные — Бродяга в шоке изучает отца, чужого, но точную копию своего, а Мигель уже готов ринуться следом, словно его и не волнует это пространство и Пятно. Его можно было бы понять, но тяжело… Майлз устроил полную разруху не только в своём аномальном мире, но и в чужом, невинном… своими руками породил сильнейшего врага, а ведь он ещё не в курсе, что они задумали сами разобраться с «коровкой», не советуясь с Мигелем и его шайкой. Ни он, ни Джессика, ни все остальные не способны понять его.       Майлз не виноват в том, что произошло. Всё это началось с укуса паука — чужого, которого не должно было там быть, но по вине людей даже не с его Земли — вышло именно так. И с чего он решил, что Майлз — ошибка?! Что он виноват в смерти его Питера Паркера? Он же не знал абсолютно ничего о ключевых событиях. Вдруг это судьба этой вселенной? Вдруг должны быть миры, где всё идёт наперекосяк и 1610 именно такой?       Но у Мигеля типичный консервативный взгляд взрослого, который считает себя умнее всех только из-за «мудрости» и «опытности».       И Сорок-второй понимает это лучше Паучка. У него нет жалости к ним — он холоден и серьёзен… как бы он не хотел следовать плану — пункт «спасти Джеффа» стоит выше «спасти пауков, которые, черт бы их побрал, обязательно нарушат всё то, что они выстроили своей командой молодых героев». Он пропускает каждого человека, а в руке сжимает свои ловушки. Стоит ему лишь немного дёрнуть ладонью в попытке обмануть их всех и заставить посидеть тут ещё какое-то время ради блага своего двойника, — тут как тут появляется Гвен, которая обездвиживает руки Сорок-второго и, сохраняя тишину, спускается не весь откуда и кивает Мигелю. Это девка явно спятила. — Ты не понимаешь.       Шипит Майлз от порыва ярости, и пусть здесь никто не хочет привлечь внимание хозяина пространства, он не сдерживается от этой фразы. Его поражает то, как эта девчонка продолжает полагаться на тех, кто мешает её-… а другу ли, собственно? Может она продолжает думать, что это для «Его же блага»?       Гвен встала прямо перед ним, начиная тянуть руки к чужой маске, чтобы снять её. Глупая. Майлз'42 не тот человек, который сделает это возможным через столь простой путь. Эта девчонка ещё не прочувствовала силу прогресса. И пусть пытается сколько хочет, отвлекается, — она волнует его меньше всего. Самое уязвимое место — запястье с часами. И, о чёрт, если он лишиться их — это может стать катастрофой. Полным крахом.       Он не знает, почему вёл себя столь неосторожно, но он знает, что эти тупые букашки не ровня ему. Он использует всю свою гибкость, растяжку и идеально отточенные навыки, лишь бы отпрыгнуть дальше. Сделать это удаётся не так-то просто в пространстве, где простой шаг, не то что такие телодвижения, даются с трудом, и в принципе вся физика ведет себя иначе, но ему хватает того, что он дотягивается до кармана, чуть ниже колена на джоггерах, ловко доставая лезвие и перерезая чертову паутину, в темпе вальса уворачиваясь от новой — благо враги в той же ловушке с физикой, и попасть по движущейся цели не так-то просто, ещё и орать нельзя, если проблем неохота.       Сорок-второй с радостью остался бы подразнить этих прелестных клоунов, но нужно было в портал. И о черт, кто его туда пустит? Скоро он закроется, а открыть новый в постоянном движении будет тяжело, чтобы непрошенные гости не отправились следом.

***

      Майлз терпит на себе прикосновения Пятна, который не смог обойтись без очередной тупой лекции, которая якобы добавляла его поступкам эпичности — ведь он уверен, что победил. Преждевременность сгубила его несколько раз, а значит сгубит и снова. Именно эта мысль успокаивала Майлза хоть немного, хотя адреналин знатно шарахал его. На языке был неприятный привкус, а в горле ком, мешающий дышать — по расчётам, Бродяжка должен был уже справиться и создать портал… всё, что угодно, могло пойти не так! Они не знают породу этого измерения, не знают, что с ним может делать Джонатан. Они понятия не имеют, действительно ли сработает долбаный коллайдер!       Пятно уже завершает свою речь, выискивая нужную дыру, чтобы достать там нужного человека, отца Майлза, и отправиться на Землю-1610, чтобы отнять ещё больше у Человека-Паука. Он отнимет у него всё, найдёт каждую слабость и уничтожит на его глазах. Если сейчас его не остановить — они могут потерять драгоценное время, а значит потерять всё.       Стоит голове Пятна просунуться в нужное место, как его оттуда сильным ударом ноги выталкивает Сорок-второй, которому просто повезло так легко вернуться к Майлзу, в то время как иной выход защищали враждебно настроенные пауки. Он заставляет Джонатана закрутиться и шлепнуться куда-то вниз, пока сам он хватает Паука и клацает по часам. — Прости, принцесска, немного не по плану.       Дразнит он и отшучивается, нервно запрыгивая в портал, пока никто не очухался. Они оба отправляются на Землю Павитра, сразу же. Выманивать Пятно в другие миры опасно. — Твой отец теперь хотя бы на нужной Земле, нам осталось лишь победить эту коровку, ладно?       Быстрым движением руки он освобождает Майлза от своих же веревок, которые итак были завязаны некрепко, потому что в изначальном плане Паучку пришлось бы самому с ними справляться, но теперь всё немного иначе, и Сорок-второй может побыть кавалером для своего двойника — на руках тащить его не так уж и удобно. Они вылетают не в самом приятном месте, но Майлз возвращает долг за ухаживания и хватает Бродягу, пока они оба летят вниз, забрасывая собственные тела на крышу — опять же, самые удобные точки обзора именно там. — Отец? С ним всё в порядке?       Наконец начинает разговаривать Майлз, голос у него запыхавшийся, тревожный, а когда он снимает маску, чтобы подышать — показываются щенячьи глазки, готовые расплакаться от того, что у них снова не получается ничего, как было задумано изначально… Вечно его планы заканчиваются крахом. — Да, в полном. Думаю, он тоже скучает. Нужно заманить Пятно, как мы и планировали.       Бродяга снимает перчатку на одной из рук, свободной от часов, и вешает на пояс, подходя ближе к Пауку. Он пытается заглянуть ему в глаза, но их взгляды так и не пересекаются. Тогда Сорок-второй берет чужие руки в свои и сжимает, поглаживая тыльную сторону большими пальцами. — Всё будет нормально.       Медленно и четко проговаривает он, делая паузу после каждого слова. Голос его более мягкий, наставляющий. Он даёт им обоим этот момент слабости, чтобы перевести дух. Каким бы Майлз сильным не был, как бы ярко не светила его искра — он ребёнок… он не должен разбираться с этим, ему всё ещё может быть тяжело, и без поддержки рано или поздно он сломается.       Держание за руки постепенно переходит в нежные, осторожные объятия и Майлз даже не смущается, располагая свои руки на талии двойника, двигая их за спину и скрепляя в замок. Сорок-второй более сдержан — он позволяет уткнуться младшему в своё плечо и обнимает за плечи, подбадривающе гладя их. — Я обещаю, что мы победим…       Шепчет он в кудрявые волосы Майлза, которые приятно щекочут его лицо, когда он решает освободить его от маски. Прохладный ветер на этой высоте приятно обдает щеки и лоб. Нос свободно дышит, прежде, чем снова зарыться в чужие пышные волосы.       Они стоят так всего лишь минуту, но по ощущениям час… и совсем не хочется Пауку выбираться из «убежища». Хочется проснуться и осознать, что это был сон. Кошмар. Попытаться прилипнуть к стене и чтобы ничего не вышло. Открыть новости, а там Человек-Паук, который на самом деле живёхонький Питер Паркер, и никто о нём не знает. А в телефоне сообщение от дядя Аарона с приглашением потусоваться…       Объятия разрывает Бродяга и закрывает своё лицо маской, чтобы скрыть улыбку. Он берёт и чужую тканевую маску, осторожно натягивая на уставшее личико напротив и хлопая по плечу. — Идём. Пора…       Говорит он и начинает бежать, потому что сразу за ними появляется враг, который, судя по всему, разобрался с пауками, мешавшими Сорок-второму. Теперь он идёт за десертом…       Проще всего, конечно, на паутине, но если Бродяга, как бы… оседлает Майлза, это только замедлит. Впрочем, каково было удивление Паучка, когда его напарник не отставая, а наоборот — обгоняя, нёсся впереди, умудряясь подгонять его!

Теперь ему тоже захотелось такие кроссовки…

      Однако речь не об этом… Вокруг них прекраснейший город Мумбхэттен, вокруг пробки, все куда-то хотят попасть, торопятся, но никто даже не подозревает, что обрушится на город в ближайшее время.       Павитр и Хоби увидели их издалека, когда их Паучье чутьё заставило сердце биться быстрее, а голову гудеть в предвкушении. — Пора.       Скомандовал Панк и они прыгнули через дыру в крыше здания.       Здание, конечно, в просто ужасном состоянии, но лучи коллайдера были приведены в порядок, благодаря строгому надзору Марго. Может, она такой же подросток, но очень ответственная и умная девушка.       Парни добрались до неё и начали запускать машину. Фонари положительно загорелись, и теперь лишь одна кнопка разделяла судьбу этого города… нет… этого мира или даже нескольких на «до» и «после».       Майлз прицепился к потолку напротив комнаты управления, помогая Бродяге держаться рядом, пока Пятно не нагнал их. — Оо, и куда тебя это привело? В место моей славы? Бедный, Бедный Человек-Паук и его друзья… ну ничего, теперь у меня столько власти, что я могу разобраться с каждым из вас!       С этим криком он начал превращаться во что-то черное и бесформенное, устремляясь к Майлзу, чтобы поймать его. — А предателю так вообще голову сверну…       Обратился он к Бродяге, намереваясь убить его на месте. Стоило ему подобраться достаточно близко, Марго включила коллайдер, который тут же примагнитил в первую очередь Пятно, а после начал издавать отвратительный нарастающий шум, вместе с силой притяжения.       Ту разруху, которую это мощное изобретение создало, начало забирать с собой — эту огромную дыру под городом. Группа пауков, готовых помочь, которые действительно переживали не только за себя, но и за Майлза: Пени, Нуар, Свин, Павитр, Хоби — разбирались с бардаком вне пределах разрушенного здания. Не хватало только… Питера и Гвен, но… девушка не понимала, что действительно ей делать, и как помочь, ей овладели противоречивые чувства, а Питер… Питера даже Бродяга не видел, хотя тот, наверняка, был бы за Майлза.       Конечно, время вспять не повернёшь, поэтому несчастное здание рушится только сильнее, а не восстанавливается. К счастью, людей теперь меньше, нет школьного автобуса, Гаятри, вероятно, в безопасности, но полиция никуда не делась, а следовательно, её отец снова на службе. Павитр не может смириться с потерей важного человека, не может представить, как будет больно его девушке… Он сжимает кулаки и бросается на помощь, а Хоби и не думает останавливать. Он лишь прыгает следом, чтобы помочь. Вдвоём они прыгают по летящим вниз обломкам, а адреналин помогает разбить некоторые прямо в воздухе, расталкивая щепки в разные стороны моста, подальше от людей. И тот камень, который должен был быть судьбоносным, не достигает своей цели.       Павитр улыбается под маской, но зря — он теряет внимательность, а паучье чутьё срабатывает слишком поздно, и его настигает другой обломок, сбивая вниз своим весом.

***

      Майлз крепко держится, смотря на то, как Пятно не может выбраться из собственной ловушки, но держаться всё труднее. Этот коллайдер больше и намного сильнее того, что в его мире. Бродяга не ослабевал свою хватку, но понимал, что сейчас у него есть шанс помочь, как он и обещал. Он отпускает Майлза одной рукой и достает из нагрудного кармана устройство, которое прикрепляет к поверхности. Оно зацепляется не только физически, но и технологиями, разработанными только в мире 42, и выпускает тросы в разные стороны. Он цепляется за него, прикрепляя карабин к своему поясу и хватая Майлза, призывая держаться крепче. Может, ускользнуть они не смогут из-за притяжения, но это страховка, действительно работающая.       И все бы ничего, если бы эта стена не стала трескаться прямо над ними, вызывая бурю эмоций, заставляя извилины в мозгах шевелиться, а сердце вырываться из груди.       Бродяга достал ещё один подобный трос и откинул его чуть дальше. Устройство сработало по тому же принципу, выпуская дополнительные укрепления. Если им повезёт, все шесть точек крепления не предадут.       Голос и крики агонии Пятна забираются под рёбра. Паук забирается на грудь Бродяги, чтобы было меньше шансов, что его засосёт в небытие. В его глазах всё замирает: падающие обломки здания, энергетические лучи коллайдера, ткань пиджака Бродяги, развивающаясь от сильного порыва ветра в эпицентр. И его тело сжимается, когда небольшой камень падает Сорок-второму на лицо, оставляя трещину на маске и задевая часть его головы. Но тот, вроде, не отключился, хотя боль, должно быть, знатная.       Коллайдер затихает, как и крики врага. Здание продолжает рушиться, Бродяга берет инициативу в свои руки и на тросе отлетает в противоположную сторону, прижимая к себе Паука. — Майлз! Паук, хватит спать!       Он трясёт его, призывая убираться отсюда, пока не стало поздно, но тот как в слоу-мо, не может разобрать чужие слова. Благо, им помогла Марго, которая также пережила всё это в комнате управления. Она забирает друзей, и совместная работа позволяет им убраться достаточно далеко. И если Марго бросается обратно к зданию, чтобы спасти нуждающихся, то Бродяга остаётся со своим двойником, приводя его в чувства. — Отец… мой отец…       Дрожащим голосом говорит Майлз. — Я что-то видел… что-то почувствовал… — Что?! Что ты видел? Где?       Нервничает Сорок-второй, продолжая сжимать плечи Паука. Он снимает маску с чужого лица и смотрит на испуганные, полные боли глаза. — Мы должны вернуться домой. Сейчас же!       Майлз хватает своё запястье и начинает настраивать часы.

***