***
Фара осталась сидеть в полном одиночестве, сжав кулаки от злости. Находя общий язык со многими студентами, являясь для них авторитетом и примером для подражания, добиться этого от собственной дочери она не могла. Девушка была слишком своенравна и требовательна. Всё или ничего — девиз Эммы по жизни. Не ища обходных путей, дочь шла напролом, снося все видимые и невидимые препятствия, не обращая внимания на людей, остающихся позади. Этим она до поразительного сходства напоминала свою вторую мать. Отношения двух женщин зародились, как только Фара будучи первокурсницей переступила порог школы. Жаждущая знаний и открытий, девушка быстро влилась в коллектив, упорно тренировалась и училась, чем вызвала неподдельный интерес директрисы. Даулинг заметно выделялась на фоне остальных студентов и постепенно, все больше и больше времени проводя в компании Розалинды, девушку совершенно перестали интересовать глупые разговоры однокурсников, не несущие никакой смысловой нагрузки. Единственные студенты возраста Фа, с которыми она поддерживала дружеские отношения были Сильва, Андреас и Бен, в скором времени ставшими одной командой. И вот сейчас, спустя почти семнадцать лет, Даулинг ежедневно спускается вниз, в подземелье, где самолично заточила некогда любимую женщину, понимая, что та совершенно стерла границы дозволенного, уничтожая на своем пути всех ради достижения собственных целей. Безжалостная, жестокая, не стоящая ни ненависти, ни любви Фары, при этом захватившая её сердце и засевшая там намертво, женщина не собиралась покидать душу Даулинг. Пройдя вдоль сырых, покрытых толстым слоем мха стен, сворачивая два раза направо и один раз налево, она почти приблизилась к месту заточения наставницы. С каждым метром, приближаясь к стазису, температура в помещении понижалась. Поежившись от холода, Фа закуталась в кашемировое пальто, спрятав руки в карманы. Голубое свечение, окружавшее погруженное тело, било в глаза ярким светом. После темных коридоров, прищурившись, Даулинг облокотилась о стену. Каждый чертов день, не пропуская ни одного, не считая вынужденных отъездов, Фара оказывалась здесь, разговаривая с женщиной напротив, и не получая ответов, она знала, что та внимательно слушает её. Их связь, неразрывная, прочная, словно канат, держала женщин в непозволительной близости. — Наша дочь сведет меня с ума, — начала директриса. — Эмма неуправляема, я чётко вижу в ней каждую твою черту. Ты была права, мать из меня никудышная, — тяжело вздохнув, Фа уставилась на Розалинду, пытаясь найти хоть каплю поддержки в теле напротив. — Ты бы, разумеется, знала, что нужно делать, но выпустить тебя ради минутной слабости — наиглупейшее решение.***
Еле отыскав спальный блок, уже не на шутку раздраженная после разговора с матерью, моя ярость лишь увеличивалась, а запутанные коридоры школы никак не помогали успокоиться. Наконец, дойдя до незаурядной двери, я пнула ногой не примечательную деревянную конструкцию, после чего та со скрипом открылась. — Серьезно? — воскликнула темнокожая первокурсница, с которой я имела честь пообщаться еще с утра. Проигнорировав девушку в очередной раз, мой взгляд метнулся по общей комнате, предвкушая масштаб действия. Две девушки сидели на диване, Терра же застыла в проеме комнаты, держа стопку книг, которая так и грозилась выпасть из её рук. А рыжеволосая, взведенная до предела студентка, металась по небольшому пространству, но заметив меня резко остановилась, буквально врезавшись в мое тело. Стараясь не погружаться во всеобщее безумие, я безразлично прошла мимо, не собираясь знакомиться. Дверь в комнату была открыта, и я сразу поняла, что это моя. В Линфее мы жили по двое, здесь же пять человек в одном блоке? Я буду близка к убийству. Забросив чемодан в угол, я осмотрелась, понимая, что мне совершенно не нравится солнечная сторона, куда выходят мои окна. Достав коньки, я обдумывала, где же можно покататься. Мама не сильно интересовалась моими увлечениями, высылая крупные чеки Джессике Сильве, оправдывая так мою безопасность и собственную занятость. Удивительно, что у нее было время на все, кроме собственной дочери. Скармливая мне истории о Розалинде-герое, погибшей, жертвуя собой, она совершенно не представляла, что Джесс открыла мне правду о тиране, фанатике и женщине, поглощенной властью. И мать, упрекавшая меня в высокомерии, даже не подозревающая, что когда все вокруг счастливы и согреты теплом знаменитой мисс Даулинг, мне трудно передвигаться и даже разговаривать, когда она находится поблизости. Фанатик, погибшая за призрачную цель, не взирая на то, что оставляет меня сиротой, и трудоголик, не обращающая на меня внимание. И эти две женщины — моя семья. Выбираясь из тины собственных размышлений, я закинула коньки на плечи, достала кожаную куртку и отправилась на поиски пруда, который смогу заморозить. — Здесь нет льда, — едко заметила фея, сидящая на диване. Ощущение, что она пытается задеть меня, но её попытки были смешны и несуразны. — Аиша, — воскликнула рыжеволосая. — Сбавь обороты, — совершенно не понимая, зачем она меня защищает, я даже не обернулась. — Меня зовут Блум. Мы не успели познакомиться. — Принцесса не желает заводить друзей, — все так же ядовито отметила она. — Я Эмма, и из всех присутствующих, я не желаю заводить отношения лишь с тобой, — улыбнувшись проговорила я. — Здесь есть водоёмы? — уточнила я, смотря прямо в глаза новым соседкам. — Муза, — снимая наушники, представилась девушка, сидевшая рядом с заносчивой соседкой. — Аиша плавает каждый день в пруду, на востоке школы, — сдав все карты, усмехнувшись, под недовольный взгляд соседки, рассказала Муза. — Боюсь, плавать ей больше будет негде, потому как кататься там буду я, — глаза загорелись голубым сиянием, замораживая чай Аиши, превращая его в лед. — Не переживай, к лету оттает, — усмехнулась я и вышла за дверь, под любопытные взгляды соседок. — Невозможно! У неё магия льда! — разносилось за дверью, лаская мой слух.***
В школьном дворе в нос ударил запах пожухлой листвы и свежести. Декабрьский ветер спутывал мои волосы, заставляя меня откидывать выбившиеся пряди назад. Двор выглядел серо и уныло, но при этом не менее величественно. Совершенно запутавшаяся в проходах, я не понимала с какой стороны школы вышла и как мне добраться до места назначения. Решив, что идти прямо, не сворачивая — лучшая из идей, я поплелась вперед, и через десять минут, уткнувшись лицом в барьер, недолго думая, я перешагнула этот призрак прошлого.«Лишняя трата энергии. В Линфеи давно не стояло ничего подобного. Школы больше не нуждались в защите. Все знают, что последнее скопление Сожженных разрушила группа Хейл. Там и погибла моя мать. Фаре ли об этом не знать» — пронеслось в моих мыслях.
Выйдя за разрешенные пределы, и нарушив запрет директрисы, я побрела вглубь леса. Но естественно, никакого водоема здесь не было. Я окончательно заблудилась. Но нуждаясь в том, чтобы расставить беспорядочные мысли по полочкам, пошла по узкой тропинке на небольшой холм. Многое нужно было обдумать и осмыслить. А в комнате, переполненной людьми и разговорами я не могла находиться. Привыкшую к вынужденному одиночеству и уединению, меня бросили в котел состоящий из четырех человек и это казалось мне верхушкой безумия. Забираясь все выше, дыхание постепенно сбивалось, но вид впереди завораживал. Вся школа была как на ладони. Словно волшебный шар, барьер окутывал Алфею, казалось, можно потрясти и пойдет снег. Интересно, смогу ли я порадовать себя подобным зрелищем? Пробьется ли моя магия сквозь магическую защиту? Хватит ли мне сил? Недолго раздумывая, я направила ладонь в сторону школы. Глаза загорелись голубым сиянием, усиливая магию. Пробиться сквозь толщу энергии, созданной для защиты, было трудно, но вполне реально. Усилив порыв, настолько, чтобы безболезненно для меня проникнуть внутрь, я направила сильный поток волшебства в сторону школы. И с неба начал срываться первый, едва заметный снег, делающий картинку перед моими глазами сказочной, словно из снов. Умело контролируя погодные условия, я наслаждалась снежинками, легко парящими в воздухе, тонкий слой покрывал землю, едва задержавшись на поверхности, он таял. Улыбнувшись, я была горда тем, что смогла воплотить задуманное. И тут же поняла, что незаметным для Даулинг, а значит безнаказанным для меня это не останется. Полюбовавшись еще минут двадцать, перебрав в голове добрый десяток мыслей, я встала, собираясь вернуться в школу. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что нахожусь в абсолютно заброшенном, безлюдном месте. Уханье сов, едва заметный шелест сухой листвы, порывы ветра — всё это сопровождало мой путь до школы. В очередной раз проходя мимо одного и того же размашистого дуба, склонившегося над старым амбаром, я поняла, что окончательно заблудилась. Достав из кармана джинс мобильный я осознала, что у меня осталось четыре процента заряда и полное отсутствие сети. Судя по всему, ночевать мне придется в лесу. Вечерело, температура воздуха заметно понизилась. Интересно, через сколько хоть кто-нибудь заметит отсутствие странной, нелюдимой, дерзкой новенькой? Толкая тяжелую, укрепленную дверь плечом, не желая прикасаться ладонями к перепачканной ручке, я вошла в помещение. Не знаю что я ожидала, но увидев свисающие цепи, я немного остолбенела. Сквозь заколоченные деревянными балками окна, ветер беспощадно задувал в щели, делая температуру в импровизированном убежище низкой и непригодной для сна. Покачиваясь от порывов ветра, цепи звенели, нагоняя на меня чувство страха, делая это место еще более неуютным. Осознавая, что мне придется провести здесь ночь, ведь блуждать по темноте в диком лесу — совершенно абсурдно, я устроилась на стог сена в углу, пытаясь согреться. Зловещий стук железа о стены заставил меня закрыть уши руками, монотонный звук выводил меня из себя. За окном раздавались треск и скрежет, будто медведь ходит и пытается пробраться внутрь. Моё воображение рисует самые наихудшие сценарии. Но, взяв себя в руки, я отгоняю навязчивые мысли прочь. Выдохнув, я замечаю пар, исходящий от меня, удивительно, как понизилась температура внутри амбара. Рядом с моей головой раздается яростный рык, и, не разобравшись, моя это разыгравшаяся фантазия или реальная опасность за хлипкой стеной, я подскочила, всматриваясь во тьму. Секундная звенящая тишина. Вокруг стало тихо настолько, что казалось, вымерло все живое в радиусе километра. Даже ветер перестал завывать. Прислушиваясь к происходящему, я замерла, боясь выдать вздох. Снова скрежет, трупный запах, бьющий в нос, въедающийся в одежду. Будто бы восстание мертвецов, окруживших этот неприметный домик.
«Так, Эмма, ты пересмотрела ужасов. Прекращай.» — пыталась успокоить себя я. Но уже понимала, что нахожусь в заднице.
Скрежет, гул, словно зов — все звуки резко усилились, призывая меня. Деревяшки из соседнего заколоченного окна, закрывавшие вид снаружи, вылетели в одно мгновение и разлетелись по домику, врезаясь в стены и с грохотом падая на пол. Черная рука покрытая сажей с огромными когтями и свисающей плотью беспорядочно блуждала вдоль стены, пытаясь схватиться за что-то. Или кого-то. Подозреваю, что главная цель здесь я. Окно напротив ждала та же участь. Теперь передо мной предстало и тело. Огромное. Сильно выше меня. Скрюченные монстры, разящие запахом, вызывающим у меня приступ рвоты и отвращения. Сколько их? Что за чертовщина творится в этой школе? Дверь, закрытая до этого на засов, сейчас была просто выбита с хлипких петель. Четыре черных, словно сама тьма, чудовища столпились около входа, глядя на меня безжизненными глазами. Чувствуя лишь животных страх, окутывающий мое тело, я не понимала, как это возможно. Неужели передо мной стояли Сожженные? Они разве не одиночки? Почему их так много? Они убьют меня? Монстры не шевелились. Их тела словно сделаны из тающего мороженого. Куски плоти падали и растекались по полу, моментально впитываясь в деревянные половицы. Запах бил в нос, едва ли не заставляя меня отвернуться, чтобы вывернуть содержимое своего желудка. Но окутанная страхом, я не уверена, что могла бы вообще пошевелиться. Медленно, словно в заевшем фильме, они приближались, постепенно окружая меня, загоняя в угол. С костей спадала черная, выжженная кожа, буквально обнажая содержимое скелета. Твари приблизились на максимальное расстояние, я даже не пыталась применить магию, ни руки, ни мысли не слушались. Я зажмурилась, принимая собственную смерть. Сейчас, умерев здесь, я вообще сомневалась, что меня найдут. Но ничего не происходит. Они опустились на одно колено и поклонились мне. Волна непонимания ударила в голову, отрезвляя. Это мой шанс не сдохнуть сегодня. Собрав в кулак последние частицы самообладания, я дрожащими руками направила поток сильнейшей энергии, не контролируя ни мощь, ни силу магического удара. Вырвавшаяся наружу магия, заморозила все. Не считая четырех монстров, весь дом покрылся в толстый слой льда. Оглянувшись, я поняла, что все близлежащие деревья, земля, кустарники, даже птицы были погружены в толщу льда. Я образовала своеобразный ледник посреди леса. Понимая, что рано или поздно вся конструкция растает, а монстры, вероятно, выберутся наружу, я безжалостно сжала ладонь, разрушая скульптуры на мелкие кусочки. Сажа, заключенная в них, вырвалась наружу и взмыла вверх черным облаком, постепенно оседая тонким слоем на полу. Я осмотрелась еще раз, решая, что же мне делать, как выбираться. Сколько здесь еще монстров, не показывавшихся до этого десятилетиями? Почему они склонили головы передо мной? Выйдя на улицу и оценив масштаб действия, я вспомнила о коньках, забытых на холме. Осмотревшись вокруг, я поняла, что могу попрощаться с ними, ведь на горизонте, под ярким светом, ко мне уверенно-разъяренной походкой направлялись Фара Даулинг и Сол Сильва. — Чем ты думала? — возмущенный голос матери разносился по заледеневшей поляне, отражаясь эхом. — Я запретила выходить тебе за барьер! Кинувшись в объятия дяди Сола, которого не видела последние несколько месяцев, я пыталась найти спокойствие и безопасность, в которых нуждалась. Он безоговорочно принял мое дрожащее тело, мягко поглаживая по спине, окружая заботой. То, чего бы я в жизни не получила от Фары. — Что произошло, Эмма? — чувствуя запах гари и мертвечины, который до сих пор заполонял пространство, заходя внутрь амбара, натыкаясь на слой пепла, с дрожью в голосе уточнила Даулинг. — Сколько? — обернувшись на меня, заглядывая прямо в глаза спросила мама. — Четыре, — выдохнув ответила я, перебирая в голове произошедшие события, вырываясь из объятий специалиста, я обернулась на женщину. — Невозможно, — едва заметно проговорил Сильва. Будь я поодаль, то пропустила бы эту фразу мимо ушей, но нервозность, летающая в воздухе, захватила пространство. — Ты ранена? Они сделали тебе больно? — осматривая трепещущую меня проговорил мужчина. — Ты безответственная и безрассудная, я запретила выходить за барьер, Эмма, — возмущенно говорила Фарагонда, не давая вставить и слово. — Я не собиралась делать ничего подобного, я хотела покататься на коньках, — пытаясь казаться безразличной, я сделала вид, что меня не задели слова матери. — И где твои коньки? — усмехнулась она, скрестив руки на груди и закатив глаза, показывая, что совершенно не верит мне. — И именно сегодня пошёл снег, совершенно не соответствующий погоде, верно? — оставляя последнее слово за собой, закончила мать. Разговор был окончен. Доказывать, что всё было иначе — бессмысленно. Сильва лишь сочувствующе и понимающе смотрел на меня. Глаза были поразительно похожи на Джесс. Если бы не внезапная смерть Джессики два года назад, держу пари, что я бы жила сейчас с ней. Семья Сильвы стала мне ближе собственной. Именно им я звонила, делая успехи, и, разумеется, с ними я делилась горем и печалью. Осматривая масштаб катастрофы, причиненной моей магией, сжав руки в замок за спиной, Фара обхаживала каждый метр пространства, проводя рукой по толстому слою льда, погруженная в собственные мысли, она то и дело косилась на меня. Громкое дыхание, звук шагов и ломающихся веток привлекли наше внимание. Вскоре перед нами стояла запыхавшаяся Аиша. Под непонимающие и грозные взгляды преподавателей, она немного стушевалась, но пару раз взмахнув головой, сказала лишь одну фразу, заставившую рухнуть весь мой привычный мир. — Блум и девочки вытащили Беатрикс из темницы, а сейчас освобождают Розалинду Хейл. Я встала, словно вкопанная, не моргая, глядя на мать. — Кого они освобождают? Она мертва! — вырвалось у меня сквозь зубы, слишком громко для людей, стоящих рядом. Сильва потер переносицу, сочувственно смотря сквозь меня на Фару. — Как бы не так, — развела руками студентка. — Беатрикс рассказала, что она помещена в стазис в подвале мисс Даулинг, — уточнила она, смотря на молчавшую до этого директрису. — Эмма, я всё объясню, — пытаясь подойти ко мне, сказала Фара. — Чёртова лгунья, — крикнула я не сдерживая эмоций. — Ты врала семнадцать лет, если бы не Джесс, я бы никогда не узнала, что она конченный фанатик, пожертвовавшая семьей ради призрачной цели, и совершенно не герой, умерший за спасение Иного Мира. И теперь, узнаю, что ты собственноручно лишила меня матери, рассказывая о её смерти. Аиша, ставшая свидетелем такой нелицеприятной беседы, чувствовала себя некомфортно, явно пожалевшая о том, что находилась здесь, она попятилась назад. — Эмма, — Сол успокаивающе потянул мне свою ладонь. — Давай не будем действовать сгоряча, у твоей мамы были мотивы сокрыть факт о жизни Хейл. Аиша же, пораженная моей родословной, до неприличного пялилась прямо в мои глаза, то и дело раскрывая рот, но слова не выходили наружу. — Мы обязательно обсудим это, но сейчас мне нужно разобраться с Роуз, — коротко сказала Фара, схватив меня за запястье и потащив обратно в школу так быстро, что я едва успевала. Идущая, словно под гнетом, преданная, я еле перебирала ногами, безразлично следовавшими за Даулинг.«Как она могла так поступить? Как могла лишить меня Розалинды? Почему Фара приняла решение за нас двоих, скрыв правду? За что она так поступила со мной? Я так отчаянно нуждалась в семье, но все, что было со мной — безразличная к моей жизни Фара, и Розалинда, всплывающая в воспоминаниях.» — мысли больно били по вискам. Не заметив преодоленное расстояние, мы были на пороге школы, но барьер больше почему-то не защищал Алфею.
Слезы, предательски катящиеся из глаз, показывали мою слабость. Я сломлена собственной матерью, не обращавшей на это даже малейшего внимания.