Theater

—"Здесь узел слишком тугой, а здесь наоборот слишком растянут придётся переделывать ряд...." — делать свитер оказалось труднее, чем задумывал Руи, особенно с клетчатым рисунком. Но об предстоящей "проблеме", режиссёр старался не думать, ибо проблемы возникли уже на стадии изготовления воротника. Пол в нитках, стол в нитках, чайник в нитках, руки в нитках, Руи в нитках, все в нитках пряжи, а инструкция в книге никак не компенсирует отсутствуе опыта в вязании. В гениальной голове уже сейчас возникла порочная мысль просто купить этот проклятый свитер, но принцип сделать все своими руками был немного выше, да и Руи задумывался над предстоящими финансами. Камиширо был настолько вовлечен в радость его влюблённости, что навсего забыл уточнить одну деталь, но не менее основную- сумма долга. Да, у него не было проблем с финансами, но эта часть достаточно важная, чтобы сверить: Предстоящие планы, вклад в поставноки и на ремонт шаткой конструкции театра с учётом того, что под низом не самый благоприятный грунт от чего проблем ещё больше в несколько раз. Он добрый человек, но его доброта касается тех, в ком он уверен. Людям свойственно быстро привыкать к хорошему от чего добрыми людьми зачастую слишком много пользовались. У Руи не было оснований не считать, что Тенма также хотел им воспользоваться. С Цукасой он был знаком относительно недавно, но сумел прочитать в его глазах самый настоящий ужас и страх за свою жизнь, а в седых прядях безысходность и потерянность. Преступная организация, деятельность родителей будущего актёра и их причастность к этой мозоли, которая передалась сыну и дочери, которая по словам Цукасы-куна уже была мертва. Мыслей, что крутились на корке разума было слишком много, особенно в момент тяжкого и слегка нервного вязания. —"Цукаса-кун, скажи мне честно. Тебе есть, что рассказать ещё, но нельзя просто потому что боишься?" —"Нет." В момент своего ответа, Цукаса отвёл свой взгляд, словно стыдился сказать возможную ложь в лицо, а в его словах не было уверенности перед этим. Тенма всегда отвечает быстро и чётко, поэтому подловить его на лжи относительно трудно, ибо он оказался в ней довольным искусным, но с момента их сближения с друг другом, Руи ощущал, как с неохотой и скребящим чувством стыда проговаривал некоторые фразы Цукаса. У Руи не было доказательств полагать, что это было ложью, а пытаться выяснить обратное путем давления, режиссёр считал опасным поступком, не зная как поведёт себя его друг и предмет любви. Агрессия, отрицание, психоз, импульсивность, доказ обратного, но в любом случае нарастающая ссора, которая сейчас была бы не в лучшее время, особенно заставлять Тенму отдалиться от него, когда в его жизни подобная ситуация. Оставлять его в настолько уязвимом положении для чужих рук, было точно самой ужасной идеей. Камиширо просто довольствовался тем, что доверие Цукасы к нему хоть немного, но возросло. Это было его заслугой и учетом на будущее, что он правильно пробивается в его сердце душу. —"Мне не стоит торопиться и добиваться от него слов насильно. У меня также нет доказательств, что Цукаса-кун мне соврал. Своими сомнениями в нем, я мог бы только сделать ему ещё хуже. Есть также вероятность, что я все устроил бы это все напрасно. Его слова, что он действительно сказал абсолютно все, в действительности могут оказаться абсолютным всем." – Руи пытался не двигаться руками и ногами, чтобы вновь не разбудить больного. Но похрустеть конечностями ещё раз хотелось безусловно сильно. —"Фуфу... держись, Руи. Я даже и не задумывался, что у меня есть подобная привычка." – со слезами на глазах, но Руи доплетает пятый ряд. Осталось ещё несколько десятков сотен, а руки уже ныли от напряжения на весу. Режиссёр все же не выдерживает и встаёт со стула, чтобы сделать растяжку мышц, вставая только на те места пола, где он не скрипел. —"Это оказалось сложнее, чем создавать роботов." — подумал режиссёр, а после задумался о месте, где лежали чертежи для следующих работ. Мастерская... почему Руи не ушёл вязать туда, вместо того чтобы страдать на кресле в неподвижном положении? Даже в этой ситуации блондин сыграл свою главную роль, являясь главной причиной оставаться здесь, не только из-за собственного намека, что он не может уснуть в одиночестве, а впринципе из-за подсознательного желания Руи остаться здесь. Атмосфера... была домашней и слишком умиротворенной, будто бы они семейная пара. Когда он ещё раз испытает подобное? Желание насладиться в свой первый, а возможно и последний раз было чересчур высоким для его сожалений. Смотря как Тенма сложил свои руки на себя, до сих пор сопя на ровной спине, у режиссёра пошли неприятные ассоциации, что в таком положении лежат мертвецы в своих гробах, от чего по спине прошлись мурашки. Быстро тряся головой, убирая плохие мысли, Камиширо наблюдал как медленно и ровно вздымалась чужая грудь, Цукаса был жив и был рядом с ним. —"....мне страшно, что со мной произойдёт через 2 недели." Руи также боялся, что могло произойти с будущим актёром, если бы он побоялся попросить помощи. Камиширо даже не осознавал, что сейчас спасал чью-то жизнь, но понимал в своей душе, что стоит действовать быстро. —Быстрее ты покончишь со своим долгом- быстрее сможешь также спокойно спать, я же могу на это надеяться, Цукаса-кун? – приятный и бархатный шёпот разлетелся по стенам, отдаваясь по ним, но Цукаса так и не дернул глазом, не шелохаясь ни единой частью тела. Даже когда Руи подошёл ещё ближе, чтобы рассмотреть Тенму поближе. Признаться честно, режиссёр никогда не видел красоту в спящих людях, но видел красоту его мирного сна. Даже если Цукасу было легко разбудить, но судя по реакции, он также легко засыпает, не тратя ни секунды своего времени. Это.. было удивительно и относительно интересно, особенно отсутствие каких либо действий тела во время сна. Руи отчётливо помнил первый день, когда он обратил на это внимание. Тогда прошло слишком мало времени, чтобы удивиться этому, но сейчас... это было просто невероятно. Камиширо видел в этом красоту только с научной стороны, со стороны привычек, а также чувственности момента, отвлекаясь на это в большем масштабе, чем разглядывать чужое лицо как какой-то маньяк. Хотя не выглядел ли он так и тем более звуча в своей голове, думая о экспериментах по изучению такой интересной особенности в Цукасе? Машинальное засыпание, могло скрывать за собой и также печальную историю и Руи, к сожалению не удивится если это окажется так. И все таки, спокойное, искренне спокойное лицо и неподвижная мимика также были интересны. Цукаса-кун был сам по себе интересен для него и уж тем более попытаться развязать этот большой комок узла из различных, потайных мыслей. Наверное, Руи на самом деле просто сильно хотел спать, но не мог позволить себе этого, когда диван занят, а на запасной, в его мастерской, была пролита краска на днях, отчего пришлось этот диван вынести на помойку. Даже пряжу, ему удаётся убрать с трудом, не говоря уже о поддержании своего бодрствования. Но даже под таким напором оправданий, Руи ни за что не думал лечь рядом с Цукасой, ибо ему придётся в буквальном смысле прижиматься к нему своим телом, лишь бы уместиться. С таким неполным описанием, Камиширо думал об абсурдности ситуации и понимании, что правда хотел бы поспать рядом с Цукасой, несмотря насколько он запрещал этого себе. Он тяжко вздыхает, улыбаясь про себя. В мыслях можно было делать абсолютно все что угодно, поэтому режиссёр прокручивает в своей голове как положил бы свою голову на плечо Цукасы, обнимая его своей ногой, ощущая его сердцебиение и учащенное дыхание. Обычная фантазия, но Руи уже было почему-то до жути стыдно даже от такого сценария, стараясь не вспоминать о чем ином, что он фантазировал в своей мастерской. Даже на столь невинная и романтичная мысль лежать вместе, согревая друг друга, отдавалась чем-то порочным и запретным. —"Я был бы не против, если бы мои мысли замолчали. Пора спать." – Руи снова подходит к Цукасе, настолько близко и настолько рядом к нему, что лёгким движением его можно было поцеловать невесомым поцелуем, а желание подлечь под бок становилось только сильнее. В сонном состоянии, человеку становится труднее держать свои секреты из-за ослабленного самоконтроля, а на Новый Год, Руи подумывал и вовсе не пить рядом с Тенмой, ибо риск случайно сознаться ему в своей любви был высок. Юрким движением, Руи только нагло ворует вторую подушку на диване и к несчастью для спящего Цукасы пушистое одеяло. Закрыв перед этим окно, режиссёр стелит на пол сначала свой пуховик, а после одеяло в горизонтальном положении, чтобы было возможным укрыться и одновременно лежать на нем. Под головой подушка, а конструкция из одеяла и пуховика была вполне мягкой и тёплой, чтобы со спокойствием поспать сегодня на полу. Камиширо прикрывает свои сонные глаза, так и засыпая с мыслями, как было бы прекрасно наплевать на свои запреты в голове и просто лечь рядом с Цукасой, с интригующим интересом наблюдая за его реакцией утром. *** Первое, что пришло в его голову‐ это вопрос сколько сейчас времени. Разлепляя глаза, он поворачивает голову на часы, сначала смотря сонно, потом шокированно, потом в качестве проверки, надеясь, что его обмануло зрение, а после с уверенностью крича в своей голове, даже если хотелось вслух. Цукаса поднимается с кровати, с ужасом смотря в часы, которые показывали 7:49. Тенма садистского желания смотреть за чужими реакциями точно не испытывал, чтобы из принципа застать, как его застукает в кабинете режиссёра секретарша. Цукаса даже не задумался о том, по какой причине Руи не разбудил его, случайно наступив его, а после понимая в чем была причина. Руи спал на боку, свернувшись калачиком и пожалуй самой примечательной была подушка в ногах, а его пуховик и одеяло вообще по разным углам от него. Пижама задралась, а на лице застыло выражение лица с нотой недовольства, когда его сон потревожили, случайно наступив ему в бок. Цукаса чуть ли не перепрыгивает режиссёра, ловкими движениями держа путь к двери, найдя взглядом комод с ключами от двух дверей. Все было так резко и так быстро, что Цукаса аж взбодрился, хоть и температура давала о себе знать. Не помня, чтобы он брал с собой что либо, Тенма все же повернул голову на комнату в последний раз, решаясь убедиться, что он ничего не забыл. Стол, диван, большие окна, чайник с холодильником и одинокая фигура, обнимающая себя за ноги словно большой кот. Цукаса проедает его взглядом, сначала смотря на ручку двери, а после на спящее тело, прикидывая его примерный вес, на основе роста и телосложения режиссёра. С учётом высокого роста, было логичным, что Руи также весит в пределах своей нормы для такого телосложения. Тенма немного задумывается, ещё раз смотря на часы. 7:52 Тенма с аккуратностью движется в сторону Руи, сначала переворачивая его на спину, а после подхватывает за ноги и за спину, на секунду пожалев, что в его голове вообще пришло осозание, что положить Камиширо на диван, было бы неплохой задумкой. —"Вух... три-два...." – Цукаса укрепляет хватку, придерживая режиссёра крепче, все же решая идти к своей цели до конца. —"Один!" – из-за дисбаланса его тут же укачивает назад, норовя уронить их обоих, но Тенма успевает упереть ногу, мёртвой хваткой держась за пол, пытаясь перетащить Руи на диван. Это оказалось немного легче, чем Тенма думал, но все же труд на его руки это оказало значительный. Но он со спокойствием выдыхает, подкладывая под Камиширо подушку, укрыв его одеялом. Дело было сделано, поэтому Тенма уже быстро открывал первую дверь, затем вторую, возвращаясь обратно в комнату только чтобы положить ключи на своё законное место и с треском в полу убегая с пятого этажа, пока не пришла Лука. Тенме Цукасе повезло, что Лука пунктуальна до такой степени, что она заходит в свой кабинет не на минуту раньше, ни на минуту позже. Благодаря своей удаче и удачному стечению обстоятельств, он вернулся в пустующую комнату, оставшись благодарным, что благодаря Руи- эта ночь была самой спокойной в его жизни. Он был счастлив сегодня уснуть с мыслью, что наконец-то все станет хорошо. Смотря в зеркало, Тенма подождал, когда откроется магазин с краской для волос, чтобы подкрасить отросшие корни с очередными, седыми прядями, замечая, что на его волосах появилось несколько новых. Убитые пол часа и его волосы вновь выглядели, как волосы здорового человека. Только кончики волос были немного с персиковым отливом, из-за неудавшегося эксперимента над волосами, когда ему пришлось ходить рыжим как и его друг. После всех колких стебов от того же прекрасного и чудесного товарища, Цукаса предпочитал красить свои волосы только под натуральный цвет, не желая вспоминать как ржал Акито снова. *** Звонок. Руи просыпается, с удивлением смотря от кого именно он получил звонок. —Оя? Доброе утро. —Доброе, Ру–... ты спал? Хехе, уже без пятнадцати час, а ты не уходишь от своих традиций. – женский и взрослый голос говорил с теплотой, но Руи ощущал, что звонок был не из цели просто поговорить спустя годы молчаний. — Ты ведь.. видел новости? —Немного ознакомлен, это и есть причина звонка? – он решился не тянуть резину, наконец узнав в чем была возможная причина. —Ты очень смышленный. – женский голос звучал немного уставшим. – Навести его, он был бы рад узнать, что ты приходил. Его улыбка пропала с губ, ещё в момент, как он увидел контакт, который ему позвонил. Он достал свой блокнот, смотря на планы на сегодня, вмещая одновременно два визита. —Хорошо. —Спасибо, скажешь свое имя в регистратуре, я доложу, что тебе разрешено. – короткий диалог, отдавшийся чем-то странным в горле, но согласие уже было получено. Он встаёт с дивана, ощущая под собой мягкую ткань, а не холодный пол, улавливая этот момент только сейчас. Камиширо смотрит на часы, а после кутается в одеяло немного жалея о том, что не застал момента как Цукаса поднимает его на диван, не видя других способов кроме как этого. Руи по невинному улыбается, махая ногами, задумываясь о том, как Цукасе вообще удалось это сделать. —"Интересно.. мне стоит упоминать это или нет? Фуфу, если я упомяну, мне бы хотелось видеть его выражение лица. Но чтобы это запечатлеть, мне нужно его поймать и начать этот день с похода в больницу и к своей матери вместе с ним." —"Но для начала желательно было бы подняться." – с неохотой вставая, Камиширо умылся и собрался, идя к своей цели по поиску будущей звёзды. Занятия должны были быть уже окончены, поэтому он проходит мимо удивленных людей, ища по всем этажам. Руи подлавливает Цукасу в одном из одиноких коридоров, радуясь их очередному времени, которое пройдёт совместно и то как они договариваются о встрече моментально, понимая друг друга почти с полу слова. Кажется, это была их первая встреча днем. Тенма был одет в деловой костюм темно-красного цвета, с выглаженной, черной рубашкой, с расстегнутой пуговицей на горле, открывая свои ключицы, выглядя аппетитно. От Тенмы пахло чистой одеждой и покрашенными волосами, а аккуратные вещи на нем смотрелись прекрасно. Хоть Руи мог видеть низкое качество ткани, но у Цукасы определённо был вкус, который он был только рад демонстрировать, заставляя смотреть только на себя голодными глазами. Даже Камиширо был ещё давно в ловушке этого парня и то, как ему нравилось красиво одеваться. —Фуфу..~ Даже у меня нет столько вещей, поделишься местом откуда все это таскаешь? —Хаха! Бюджета у меня не так много, поэтому я шью себе костюмы самостоятельно! – Руи сначала не поверил своим ушам, с ног до головы оглядывая Цукасу и то, насколько ровными были строчки ниток. — Я и вязать могу! – а на этом моменте, Камиширо стало немного досадно, но он все ещё был приятно удивлён. Шитье... И любовь к красивой одежде. Руи вспоминал про человека, у которого были абсолютно такие же наклонности. —Ах да.. я чуть не забыл. – Руи перестал пялиться на Цукасу, хотя судя по самодовольной улыбке второго, тот был явно горд своей работой и то как режиссёр не мог отвести взгляд. Встречаясь с этими довольными и яркими глазами, Руи немного покраснел, отворачивая лицо, на секунду все таки забывая зачем привлёк внимание Тенмы. — Перед походом к матери, мне нужно зайти в больницу. Эти планы возникли внезапно, мне только недавно позвонили, поэтому–... —В больницу? – от ассоциаций с этим местом, довольная до этого улыбка, стала только помощником, чтобы по скрытию своей неприязни. —Ничего страшного, я подожду. —Фуфу! Спасибо тебе! – они аккуратно вылезли с чёрного входа, явно осмелев после последнего раза, да и сделав для себя выводы лучше выходить все же днем под любимым предлогом и нюансами, чем бояться за себя в буквальных нескольких метрах от театра в темноте ночи. К счастью Цукасы, больница была другой, хоть и ассоциации крыли его с ног до головы, особенно в коридоре ожидания, сидя на белом, металлическом стуле со странными отверстиями в нем. Руи пообещал, что он быстро, проходя мимо в стерильном халате напоследок улыбнувшись, прежде чем зайти в дверь напротив. Зная по себе какого это- вспоминать и говорить о том, кто лежит в палате слишком болезненно. Тенма не стал задавать лишних вопросов только по этому. Даже если дверь и была захлопнута, он все равно мог размыто слышать диалог между Руи и представительницей женского голоса внутри. Всему виной были дешёвые и полые двери из фанеры. — Состояние нестабильно, но врачи сказали, что все будет налаживаться. Они также добавили, что он выжил чудом. —Зная его, он вряд-ли оценит, что после пробуждения его станет допрашивать полиция. —Если он конечно что-то вспомнит на ранней стадии. У тебя остались какие либо фотографии вместе с ним? У меня они есть, но в детском возрасте, я просто... тоже с ним давно не виделась. – Цукаса уткнулся в телефон, думая о том, что это не его дело. Даже если было слишком любопытно. —Фуфу, я могу поискать, но не думаю, что это окажет относительно положительный эффект. – Будущая звезда со смирением и честью читала баннер на стене, где говорилось о болезнях, передающихся половым путем, думая о том, что это будет куда полезнее, чем подслушивать. Особенно учитывая его отсутствие полового опыта, но который когда нибудь должен быть обязательно. Он был только рад изучить новую информацию, которая будет необходима, но в очередной раз задумываясь о том, как он уснёт ночью после прочитанного в подобном ключе. —Особенно с учётом того, что мы расстались. – тихо произнес Руи, но из-за того что Цукаса приблизился к двери, чтобы прочитать текст, он услышал эту фразу в её четком понимании, с большими глазами отворачивая свою голову от текста. —"Оу..." – Цукаса даже и не понял по какой причине был удивлён, отвлекаясь от чтения. В конце концов Руи взрослый человек и конечно имел романтические отношения. А возможно имел их даже сейчас. Тенма ощутил как что-то внутри его сжалось, не понимая этого ощущения. Это было что-то тяжело и не сравнимое с чем либо. Он попытался сравнить это с обидой, но... на что? Это ощущение не было обидой, но было похоже на чувства, которые он испытывал, когда его сильно обижали в детстве, отнимая ценную для него вещь. У Цукасы в детстве была подушка в форме звезды, которую он сшил самостоятельно. Он очень был рад за свой успех и горд своему первому изделию из ниток и из ненужной ткани. Он ходил с ней почти повсюду, тиская и обнимая по ночам, пока в один день её не забрали родители, чтобы продать от безумия, давно имея привычку таскать и воровать даже их личные вещи. Цукаса бился за эту подушку, но это было слишком безрезультатно. Он еще долго обижался будучи в ссадинах и в следах побоев на своем теле, но ощущая боль за себя только от привыкания к этой вещи, которой он был по детски счастлив, особенно сделав её сам. Руи не был вещью, но Цукаса не мог сравнить это ощущение с чем-то более приближенным. Он не нашел у себя более похожее на это ядовитую горечь, чем случай, как у него забрали ценное ему. Он опустил голову, смотря себе в туфли. Внутри так и продолжало жечь и больно сжиматься, не пытаясь утихнуть. —Может.. поднялась температура? – Цукаса настоял сам, что хочет пойти как можно раньше, даже не смотря на болезнь, выпив перед уходом лекарство, которое ему с заботой отдал Руи, говоря ему оставить его себе. Это... было приятно. Тенма отличил эту эмоцию и понимание, что ему стало приятно, когда Руи о нем заботился. Не желая терять это ощущение и далее. —Ещё раз спасибо, что пришёл. – Цукаса сел обратно, видя как дверь открылась. Из двери показалась высокая девушка с короткими волосами, нежно-розового цвета в таком же халате, как у Руи. Её одежда была красивой, а сочетание цветов довольно сложным и необычным. Запомнив это сочетание, Тенма уже следил взглядом за выходящим Руи. Он мимолетно поздоровался с девушкой, ей улыбнувшись, ожидая, когда Камиширо закончит с ней говорить. Решая ошибочно посмотреть в щель закрывающейся двери. —Фуфу, уверен с Мизуки все будет хорошо, это лучшая больница города. Пойдём, Цукаса-кун. – он поднялся по просьбе, быстро отворачивая лицо от рядом стоящих людей, чтобы поджать свои губы. В щели он видел бледное лицо с миловидными чертами лица, напоминающие женственные, пока в голове была устрашающая рана. Узнав в нем человека, в которого его заставили выстрелить