Theater

Ком в горле. А между будущим актёром, а в прошлом наёмной убийцей и молодым, но уже выгоревшим режиссёром стояла тяжёлая и удручающая тишина, так и давящая на желание как-то её развеять. Вернуть все свои слова обратно, сказать Руи, что его фраза была случайностью и не более. Но все его желанием провалиться под землю было под смертным запретом и пониманием, что отказ Камиширо будет только ещё более унижающим итак испорченный момент спокойствия и умиротворенной атмосферы. Настенные часы тикали в такт его быстрых морганий и поворотом головы в противоположную сторону, чтобы избавить чужое плечо от своих касаний макушки, да и плечо Руи было острым. Возможно, прошло навсего пару секунд, прежде чем Камиширо все обдумает, а его лицо перестанет выглядеть таким удивлённым по началу и таким серьёзным в конце. Цукаса даже отвернулся, чтобы не ощущать кобальтовый взгляд на себе. Тенме на секунду захотелось начать курить. Вдумчивый вздох и Руи плавно откидывает голову назад, смотря в лампы потолка и на съезжающие от влаги обои, которыми тоже стоило бы заняться. Безусловно льстит и одновременно пугает, что его милый, но такой холодный и вечно что-то скрывающий Цукаса-кун просит такое. Камиширо не жалко, только волнует во что уже успел угодить этот сорванец, чтобы в свои года уже кому-то должить денег. —Оя? – сколько бы вопросов не было, Руи старался звучать мягко. – Я не могу так сказать сразу, думаю ты это понимаешь, если говорить про большую сумму в действительности. Но мне кое-что интересно...~ –он подсаживается ближе, удерживая свое тело утонченными руками, чтобы с любопытством пытаться успокоить встревоженного Цукасу, хотя на деле вышло совсем наоборот. Тенма на пару сантиметров отсел, не зная куда деться от пристального взгляда. Цукаса никогда не замечал, что взгляд Руи способен испугать. Такие яркие и жёлтые глаза, которые словно светились в приглушенном свете заглядывали в его душу, ища что-то свое на уме. Это было несправедливо и огорчающие, ведь пока Руи копался в его ощущениях, Цукаса наоборот не был способен понять, что сейчас у режиссёра в спутанных мыслях. —Зачем? – Всего лишь одно слово, но спрашивающее абсолютное всё. Цукаса сглотнул, решая говорить по большей части правду, чем Руи будет только доволен. —Мне от родителей досталась большая сумма, после их смерти. — Камиширо поначалу выгнул бровь в ещё большем недоумении, пока Цукаса прокашлялся, продолжив. — Большая сумма долгов. —А. – теперь все новые вопросы Руи отпали. —В нормальном банке им бы никто не выдал столько денег, учитывая их отсутствие работы. – Цукаса не понимал до последнего стоит ли ему все это рассказывать. Ему не было больно из-за их смерти, вовсе нет. В его словах скорее звучал стыд это высказывать. Недоумение и отсутствие какого либо смысла в этом рассказе, который уже не берет его за душу. Просто сюр на грани страха сказать лишнего. Весь его рассказ сейчас был затеян, только для аккуратности подведения к корню проблем. — Поэтому.... —Поэтому они взяли эту сумму у преступной организаций этого города. – страх на грани подасть намёк, который обо всем доложит Руи только увеличивался в геометрических масштабах. Цукаса в буквальности ходил по тонкой грани, где на одной стороне была вся необходимая сейчас ложь, а на другой абсолютное безумие и гниль его поступков. Он сжал в кулачках ткань одеяла, сильнее в нем кутаясь. С каждым продвинутым словом взор Руи становился мягче, а рассудок Цукасы мутнел, подкидывая файлы воспоминаний. —Цукаса-кун... —Они.. они стали угрожать мне Руи... Я не смогу взять с банка нужную сумму без постоянной и длительной работы. Да, я благодарен за место работы здесь, но в адекватном банке, мне просто могут отказать такую сумму. Идти в маленькие коморки, размером с коробку, где мне под проценты увеличат должную сумму в ещё большем размере, а потом также начнут угрожать? Это.. будет почти одним и тем же, Руи. Мне страшно за себя, мне страшно, что со мной произойдёт через 2 недели, ибо столько времени мне осталось, чтобы выплатить вс.. – —Но ведь, если у тебя есть связи с ними, эту организацию будет легко сдать в полици.. – —Не будь так наивен. – Цукаса также перебил Руи, что было аналогично действиям режиссёра. Тенма улыбнулся в саркастичной улыбке, а Камиширо кажется выглядел оскорбленным. Глаза режиссёра нахмурились, а будущий актёр посчитал, что поступил импульсивно. — Извини, наверное, мне стоило сказать сразу, что с таким влиянием их организации полиция просто не может быть не продажной. Даже в маленьких городах все подкупаемо и скрыто, а участковые подбрасывают в машину "маленькие свёртки в синей изоленте", чтобы получить побольше звёздочек на своих мундирах. В нашем городе, около 70% преступлений остаются нераскрытыми по абсолютно "удивительным причинам". Твои слова звучат логично, я не отрицаю этого, но я не считаю, что не успею оказаться за решёткой или лежать закопанным раньше, чем заявление будет одобрено. Ведь по той же сути, должником все также остаюсь я, а срок назначенным. Наша полиция способна засудить только мелкие дела по типу очевидных краж. — он объяснял Руи до боли очевидные вещи, будто бы он итак этого не знал. Цукаса махал руками, смотря обречённо и пессимистично, встав со своего нагретого места на диване, чтобы расхаживать по чужой комнате, держась за волосы, сдирая пальцами несколько прядей. В свете лампы, Руи наконец смог обратить, что некоторые волоски на чужой макушке переливали седым оттенком в корнях, показывая состояние его милой, но поломанной любви. —Я не наивен, Цукаса-кун. Просто тебя слишком запугали. – режиссёр не любил, когда ему объясняли все истины будто маленькому, из-за чего его речь стала на тон грубее. — А также я знаю об этом всём. Полиция подкупаема, но далеко не вся. Фуфу, а по своей природе, я довольно оптимистичный человек. Тебя попросту заставили в страхе думать, что спасения нет. Ведь на то и идёт расчёт, что ты не дернешь и пальцем, чтобы поделиться необходимой информацией. — желание аккуратно подойти к Цукасе, который наворачивал круги по комнате было сильнее, чем продолжать следить за этими кругами, что уже было уж слишком утомительно. Руи подошёл к Цукасе, дыша ему в макушку. Вблизи седые пряди были только отчётливее видны, от чего его тоска становилась сильнее. —Так и работают угрозы, шантаж и прочие махинации, чтобы довести свою жертву до ужаса и заставить её сделать все, что они скажут. — Камиширо почти встал вплотную, касаясь чужих плеч, которые заметно дернулись. —Цукаса-кун.. – Камиширо наклонился, чтобы сказать как можно ближе, опаляя своим дыханием. —Откуда тебе знать, что они не продолжат выжимать деньги, видя как ты ведешься на страх? Тенма резко повернулся, почти ударяясь с Руи лбами, смотря на него большими глазами, пока на его плечах все ещё были бархатные руки. —Мне.. пообещали. Ещё очень давно. —Очень давно? Тогда что им мешает поменять свои планы и взять проценты за "их длительное ожидание?" Просто представь, что они видят в тебе удобного пёсика, которого не хочется так просто отпускать. —Руи.. — слова Камиширо звучали как то, что Цукаса не хочет признавать и считать возможным исходом событий. Почему бы ему и правда поделиться тем, что он знает? Ведь у организации "совсем' нет о нём такой же информации. —Я просто не верю, что тебя так просто отпустят, Цукаса-кун. —Им... нельзя переходить дорогу, по крайней мере сейчас, когда я почти все выплатил. Мы с раннего возраста работали сестрой. Её погубил слабый иммунитет и переутомление, это было слишком для неё, но им было плевать. На нас взвесили чужие проблемы, которые нас не касались. Мне страшно вставать у них на пути, Руи. Меня заставляли видеть, что происходит с теми, кто не уплачивает деньги вовремя. Наших родителей застрелили у нас на глазах. Мы просто были детьми, мы боялись умереть и я продолжаю бояться также. —Руи... – Цукаса падает на колени, обнимая ошарашенного Камиширо за торс, утыкаясь в его живот. – У тебя есть мои документы и ты видел моё лицо. Поверь, меня будет за что посадить, если ты боишься, что я сворую твои деньги. Это дело как раз таки будет о краже и ты с лёгкостью меня засудишь. Это будет гарантией, что я смогу всё вернуть тебе. Мне страшно, Руи. Мне правда до жути страшно пытаться и рисковать. Если все пойдёт по твоему сценарию, я найду способ выкрутиться. Но даже так, я ничего не знаю о них. Я просто хочу быть нормальным человеком, я хочу жить и встречать каждый день с пониманием, что я в безопасности. Я устал от этого ощущения безвыходности, из которой нужно каждый день думать как вылезти. Мне хочется просто с этим покончить и не гадать где я окажусь уже через две недели. Новый год, я хочу его отметить с тобой, отметить его будучи должником у тебя. Да, я все ещё буду думать откуда достать деньги, чтобы тебе все вернуть. Но хотя бы... я буду должным тебе, а не людям у которых неизвестно, что уже сегодня придёт на ум. – Цукаса отворачивает лицо, чтобы не марать чужую одежду в своих слезах, ощущая готовым пустить слезы, но которых на удивление не оказалось. Руи тоже видел, как Тенма был готов почти проронить слезы, пока его лицо все ещё оставалось сухим. —Я.. не знаю как доказать тебе, что это все является правдой, мне попросту нечем, у тебя нет причин верить этому всему, но ты знаешь меня в лицо, чтобы быть уверенным, что я не разведу тебя на такую большую сумму. – даже не смотря на свою безвыходность, Цукаса все ещё не хотел давить на Руи и открыто просить у него помощи. Хотя не сделали ли этого, все его слова выше? Тенма не знал. Он просто говорил от всего сердца, но давая возможность решить Руи самостоятельно стоит ему соглашаться или нет. Как бы долго не говорила будущая звезда, в её словах ни разу не проскочила прямая фраза о помощи. Цукаса просто не мог всем своим нутром открыто заявить, что хочет, чтобы Руи ему помог. Даже если у него не осталось ещё способов к решению, кроме как терпеливо ждать, когда Камиширо откроет рот, прекращая так на него смотреть. —Цукаса-кун.. – его имя аккуратно и тихо протянули в голосовых связках, заставляя смотреть на себя. —Скажи мне честно. Тебе есть, что рассказать ещё, но нельзя просто потому что боишься? – Руи погладил чужие волосы, в последний раз заглядывая в глаза. Цукаса берет в лёгкие воздух, думая о том, что ему лучше было задохнуться от кислородного дыхания. —Нет. —"Прости меня, Руи." —"Мне не страшно рассказать, что я наёмный убийца." —"Мне страшно подумать о том, что ты меня не поймёшь." —Хорошо. — Цукаса не мог гарантировать, что видел в чужих глазах мимолетное разочарование, которое тут же сменилось на расслабленность. Даже такой объем информации, был для Тенмы огромным шагом и первой высказанностью кому-то из светлого мира. Руи мысленно считал все расходы, будущие планы, а также думал над реакцией матери, когда он придёт к ней за заложенной суммой. —Фуфу, я помогу тебе. ~ Цукаса не мог поверить свои ушам, вновь и вновь прокручивая эту фразу, слетевшую так легко и радостно с чужих уст. Руи погладил чужие волосы, помогая подняться с пола взъерошенному Цукасе, который стал походить на пушистого цыплёнка с сотнями искр в глазах. Режиссёр был готов смотреть на это лицо полное радости и надежд к хорошей жизни, которое согревало его душу вечно. Эмпатия могла работать как и в плохую сторону, перенимая плохие ощущения собеседника, так и в самые прекрасные чувства, цветущими сотнями цветов. Руи ощущал счастье Цукасы, перехватывая его состояние, начиная также счастливо улыбаться. Он чувствовал, как эти деньги стоили того, стоили настолько прекрасного человека с таким лучезарным лицом, похожим на звёздочку. Он был готов отдать даже больше, чтобы его звёздочка продолжала также ярко светить, всегда оставаясь таковой. —Руи... спасибо-спасибо-спасибо-СПАСИБО! – Тенма хватается за худые плечи Руи, в тисках обнимая бедного режиссёра, который был на грани удушения от сильной хватки Цукасы. Камиширо уже успел позабыть, что Тенма обладатель более сильных рук и поэтому проблему пришлось решать только словесно. —Цукаса-куууууун... – его раскачивали из стороны в сторону, словно в танце, хотя на деле это были импульсивные объятия от переизбытка эмоций. — Если ты решил меня задушить, то подождал хотя бы, когда я деньги отдам, чтобы не с пустыми руками уйти. —Дурак, не шути так. – Руи в тот же миг отпускают, дав возможность вдохнуть воздуха и вкусить свою побуду.— Мне просто радостно было. – светлое личико Цукасы вернулось обратно, в свою сдержанную сторону. Только на щеках остался красоваться пурпурный румянец от доли стыда за свое внезапное и неосознанное нападение. —Фуфу, переизбыток эмоций? – режиссёр горел желанием рассказать Цукасе один занятный факт с повышенной эмоциональностью, но решил приберечь его для более подходящего момента. — Видимо, ты правда очень рад. – Руи все ещё держал мысль, что Тенмой могли воспользоваться вновь, но надеялся, что этого не произойдёт. —Есть только одно но. — Камиширо подождал, когда на него взглянут с вопросом в глазах. — Необходимая сумма заложена в доме матери, и как ты помнишь, у нас с ней не лучшие отношения. – Руи намекающе отвёл взгляд, убирая чёлку с лица. —Ты хочешь, чтобы я пошёл к ней вместе с тобой? —Именно! При других людях она сама ангел, поэтому все будет хорошо. — Камиширо выждал комичную паузу, немного открывая окно, чтобы впустить больному свежего воздуха. — Пожалуйста, Цукаса-кун, она меня съест без тебя! —Хаха, без проблем! К тому же это малое, что я могу сделать после твоего соглашения. Я.... все ещё не верю, что ты правда согласился. —Считай это подарком на новый год, а теперь больному не стоит ходить по холодному полу, я открыл окно. – Цукаса послушался, ложась обратно на диван, укрываясь одеялом, только сейчас вспомнив, что он как бы болеет. Тенма и правда прикрыл глаза, а после задумался об одной вещи, уже следя за телодвижениями Руи к своему столу. —Я буду спать тут? —Оя? Почему бы и нет, ты же сам сказал, что не может заснуть в одиночку. —Это правда, но... – Цукаса повернул голову, надеясь, что Руи поймёт его без продолжения фразы. —Но..? – Руи сложил свои кисти в замок, кладя на них свой подбородок, ухмыляясь собеседнику. Почему-то Тенма посчитал, что Камиширо отлично подойдёт на роль злодея в какой нибудь сценке, особенно так зловеще и маняще сидя за столом, возвышенно смотря на него с задорностью. Внешность и правда была обманчива, ибо внутри, режиссёр был самым настоящим одуванчиком, хоть и любил иногда издеваться, что происходило например сейчас. —Come on. Ты понял, что я имею ввиду. —I'll sleep on the table. – Цукаса скорчился от чужих познаний в английском, причём с явным акцентом от чего фраза звучала ещё лучше. —Я в английском не разбираюсь. —Can I with confidence say that I want to lie on the couch with you? – он слегка хихикнул, смотря как Цукаса закипает. —Руи! —Шучу-шучу, я не хочу спать, да и не досмотрел свой сериал. – чужое лицо с нотой разозленности выглядело явно предупреждающе, поэтому режиссёр не стал пытать Цукасу далее, размышляя о том, правда ли он не понял фразу. —Тогда разбудишь меня к семи? – Цукаса с наслаждением прикрыл глаза, расслабляя тело на мягком диване. Это определённо был один из самых счастливых дней в его жизни. —Конечно, спокойной ночи. – Руи на деле не хотел ничего смотреть, но для приличия все же достал наушники и ноутбук, смотря что было на нем скачано. Каталог был небольшим, но свои слова держать стоило. Он включил что-то на фон, решая подождать, когда Цукаса заснёт, чтобы продолжить изготовление свитера. Спокойное время медленно источало себя, а в спине стал отдаваться дискомфорт. Вмиг почувствовав неудобство, Руи уже рефлекторно зацепился пальцами за стол, начиная прокручивать свой торс. До этого мирно спавший Цукаса резко поднялся с дивана, пугая режиссёра своим внезапным подъемом. Смотря с настороженными глазами на источник хруста, Цукаса протяжным мычанием лёг обратно, нервно потирая переносицу. —Спиной хрустеть вредно. – промямлил Тенма, утыкая щеку обратно в попытках заснуть. После этого, Руи старался сидеть еще более тихо, запоминая, что Цукаса оказался обладателем чуткого сна.