Theater

Каждый день похож на суматоху. С каждым днем росла численность рождаемых, мёртвых, отбитых на голову и в особенности тревожность Акито. Руи смог воссоздать подходящую среду для биологического оружия. Его идея запихнуть настоль опасный вид амёб, под красивым названием: Неглерия Фоулера, обитающих в пресной воде в обычный увлажнитель воздуха... у Шинономе до сих пор не укладывалось в голове. Камиширо даже задумался об комфортном их проживании в ёмкости увлажнителя, ведь вода должна быть тёплой, а значит и само устройство распрыскивания жидкости стоило переделать. Никаких оружий, средств массового поражения, кровопролития. —Всего лишь, чёртов, увлажнитель. – повторяет он из разу в раз. —Совершенно верно. Другие приспешники молоды, чтобы легче перенести внедрение, но проблемы, схожие со старостью у старого человека- неплохой звоночек. Но кажется, мы говорим об этом слишком много, Акито-кун. – расслабленно отвечает Камиширо, смотря за тем, как из устройства прыщет элегантной струей орудие смерти, при находясь в снаряжении безопасности и противогазе. Ему было страшно не меньше собеседника, что стоял в 10ти метрах от него в таком же костюме. Руи было не просто страшно, а он даже развил умение задерживать дыхание на 4 минуты при помощи спец.подготовки. Это был сложный процесс от приспособленности лёгких, поэтому его максимум был всего 4 минуты, чтобы в меньшем беспокойстве заниматься изучением этих амёб. —Наша задача просто подменить его перед совещанием и ожидать чуда. —А если заразиться тот, кто будет убирает помещение? —После совещания кабинет обрабатывают ультрафиолетом, так что оставшиеся организмы умрут с вероятностью 99.7% Да, человек, который подключит лампу может оказаться в опасности, но мы за ним проследим. —Безумец, который сейчас рвёт жопу за шанс, равный к нулю. —Фуфу... кто знает как к нам обернётся удача, Акито-кун? —Все почти готово. Выдвигаемся. 2 дня до собрания. —Руи-саан... – протягивает уборщица, заглядывая в архив. — С увлажнителем, что-то не то, вас попросили разобраться. —Оя, оставь его в углу, я разберусь и принесу его. – кивая, он поправляет очки, с самым невозмутимостым видом продолжая работу, ожидая, пока техничка уйдёт. Было немного жаль рассказать всему коллективу о своих навыках в механике, ведь даже ремонт санузла сгребли на его душу, но теперь в его руках был "случайно поломанный увлажнитель". По договору и условности, Акито должен был его пнуть, причём с такой силой, что в нем выйдет из строя любая деталь, главное, чтобы его точно отнесли к нему на ремонт. Шинономе уже успел получить выговор за свои "всплески агрессии", но это было лучше, чем Руи сам, при виде камер, унесёт его к себе в архив и вернёт спустя десять минут. Прохрустев спиной, Руи осматривает под прицелом камеры возможную проблему в работе увлажнителя и начинает его разбирать, осматривая механизм. Механизм оказался в норме, но откололась часть датчика, выдавающая команды, поэтому вопрос стоял исключительно в её смене, чем в ближайшее время он и занялся, работая над починкой словно во сне и в мечтах о предстоящем плане. На лицо так и лезла улыбка, которую сдерживать было трудно, так что Руи даже не пытался. Жалуясь на холод в архиве, он так и остался сидеть в красном пальто. Под ним он прятал разогреваемую подкладку, которая работала в автономном режиме несколько дней. —"Этого должно им хватить, чтобы выжить." – пряча обзор на свои махинации, сидя к камере спиной, Руи прикладывает её под ёмкость, оставив засор в пластике, из которого выглядывала еле заметная бумажка, не дающая сомкнуться батарейкам. Конечно, Камиширо думал над тем, чтобы заменить ёмкость на своеобразный "термос", который бы сохранял тепло, чем надеяться на работоспособность подкладки, но организация настолько обучена на вглядывания в малейшие детали, что мигом обратят внимание на уж больно высокий вес для увлажнителя, который максимум должен весить 3 кг с учётом воды. Припаяв все детали, предварительно слив старую воду, Руи поднимается на затекшие ноги, подходя к сумке, откуда он достал обычную бутылку воды, в которой были они. Попадание Неглерии в желудок не предвещал опасности, ведь кислота могла их убить, а их нахождение в обычной бутылке, принесенной из дома, наверное, было самым безобидным. Сохранить тепло в сумке было не сложно, а при осмотре никто не обратил внимания, отправив его в свободное плавание. Ответственный момент открывания крышки и вливания амеб в отремонтированный увлажнитель. Руи задерживает дыхание то ли от привычки при работе с ними, то ли от предвкушения и замирания сердца, которое излучало тревогу. Все шло так просто, что Камиширо не мог поверить, что оно должно так и быть, не верил в свои силы, в свой интеллект, не верил, что осталось так немного. Всего пару мгновений и он узнает о Тенме. Мозг был чист, не задумываясь ни о каких заботах. Ни о своей усталости, ни об высоком шансе успеть умереть раньше, чем босс, ни о недоразумении между Акито и мужчиной с фотокамерой, которого все называли в коллективе Меф. Он даже не задумывался о сценарии, как Меф взламывает его дверь, проникая во внутрь, напугав своим присутствием кота. Как он бродит быстрым шагом по квартире, ища хотя бы один чертёж, список дел, досье, находя только доску с красными нитями и фотографиями Цукасы, обозначающая последовательность событий. А также его личный блокнот. Руи должен быть на смене допоздна, но они оба никуда не торопились. Камиширо помогал техничке донести увлажнитель, поддев ногтем бумажку, пряча её под своей ладонью, ощущая начавшийся, лёгкий подогрев пластика, что был еле ощутив, а когда устройство будет включено, все это сочтут на перегрев от работы, что было обычным для этого увлажнителя. А мужчина убирал каждую вещь, которую разбросал, скрывая улики своего присутствия, читая страницы блокнота, находя в нем записи мыслей, бывшие идеи для постановок, скетчи человека, которого он принимал чуть ли не за своего сына и самый настоящий бред. Камиширо был чрезвычайно разговорчив. Разговорчив в своём блокноте. Как жаль, что единственный шанс хоть как-то высказаться сыграл с ним злую шутку. Он был так мним к сохранению воспоминаний, что лучше бы этого не делал. Его можно было понять - он всего лишь человек. Человек не может задуматься над каждой деталью или перестраховать абсолютно каждую пыль. Но все таки, Меф был приятно поражен. Найти единое упоминание неглерий было задачей непростой. До вечеринки остался 1 день. —Ну привед-медвед. – подражая модному сленгу тех времен, мужчина с фотокамерой скорее походил на деда, что пытался шутить на уровне подростков. И это выходило... плохо. —Как там тёрки, разузнал, малый? – шлепнув Руи по голове, дербаня его волосы, превратив их во взрыв на макаронной фабрике, он как ни в чем не бывало садиться рядом, готовясь слушать. Всей своей улыбкой, он скрывал немалый секрет, как и Камиширо от него. И учитывая этот факт, ситуация между ними была предстояще ужасной. —Оя...? Не-а. – качает он с пушком на голове. — Рыжик довольно скрытый, чтобы так просто я за день узнал. Да и.. я вчера весь день в бумагах провел и увлажнитель чинил, представляешь, эта громадина проломила его с ноги, просто чуть-чуть разозлившись на что-то. Так в бой я бы не стал лезть, уж прости ты меня. —Вариант взять в плен его мужа все ещё в силе? —Ну уж нет, напомню, что лишние проблемы внутри организации нам не нужны. Тем более перед собранием, когда нужно быть максимально внимательным. —Скучный ты, ну как скажешь. Но знай, что подпивасник мне не нужен. Нихрена для расследования не сделаешь, словечка тоже не замолвлю. —Как скажитеее... – бурча, протягивает он, будто бы ему это словечко и нужно. Ему хотелось посидеть в тишине, ощущая себя на иголках. Всю ночь он не мог заснуть, раздумывая над тем, как же все пройдёт. А если увлажнитель не включат ни разу на протяжении всех дней? А если рассеянные амебы, распыленные по всему воздуху в зале не смогут попасть в организм? Момент кульминации был страшнее экзамена. А Меф общался с ним так непринуждённо, будто бы совсем не разузнал о том, что Руи собирается сделать. Курил рядом, обсуждал свою жизнь за компьютерными играми, советовал выпивку, рассказывал, как ненавидел свою жену, создавая ощущение, будто бы он был тем самым отцом, который уйдёт за хлебом навсегда, как только жена окажется беременной. Но тогда же почему он достаёт на его глазах фотографию маленького ребёнка. Смотрит, спокойно трогает, улыбается тому, как застыла улыбка ребёнка, возраста в год, что Руи просто не может это игнорировать. Ведь эту фотографию показывают именно ему, пытаясь не засмеяться тому, как Руи шокировано смотрит, замечая его знакомые черты лица. Но подавать виду, что он его знал не стоит. —... he's so cute. Ваш сын, племянник? – задаёт он вопрос из вежливости, тоже смотря в лицо улыбчивого ребёнка, с мутно-голубыми глазами, которые еще не успели обрести свой янтарный пигмент и золотыми волосами. —Ни то, ни другое. Других фотографий у меня нет, из-за гребаных правил, но этот засранец был выше меня, даже гриву до жопы отрастил, над моей проплешью злорадствовал. Но отчасти ты прав, хоть и не родной, но воспитывал его как родного по возможности. Наши встречи по пальцам пересчитать, конечно, но этого подонка вряд-ли посмеешь забыть. —Фуфу... говорите прямо как отец, а как его зовут? —Секретная информация, так что просто ушлепок. Некоторые здесь с самого рождения, либо же их продают будучи детьми, за неуплату долгов, чтобы отдать на воспитание пушечного мяса. Хоть он и не стал исключением из правил, но даже его продав, предки все равно подохнуть успели раньше, чем выплатить долг. Такое часто случается, но что уж редкость, так это кандидаты должников на высшие должности, малый. Руи навостряет слух. —Оя.. мы говорили о подобном недавно. Неужели он сумел все выплатить и подписал об этом контракт? —Это был шанс один на миллион, я даже ему никак не помогал, ибо не имел возможности знать его лично. Ведь это детская фотография пропавшего чина, которого я считал своим сыном. – произносит Меф, уставившись куда-то вдаль. Повисла небольшая тишина, как Руи переваривал историю мужчины. —Оу... – может выдавить он из себя. — Теперь более ясно, почему вы так хотите его найти. У меня... было нечто похожее, но я уже забросил поиски. – врёт он, высказывая понимание. Он и не верил истории мужчины, но теперь его цели казались более ясными, чем простая выгода. Как Руи смог понять, этого ребёнка продали ещё с детства, родив только ради этого. Дети способны привязаться к организации сильнее, чем взрослые, а их не сформированный характер было легче подогнать под себя. Но Камиширо не понимал логики и почему они не занимаются в таком уж случае кражей или ограблением целых роддомов. Что ж, видимо в этом месте был проблеск некой морали. Если все вышесказанное правда, то Руи его искренне жаль, хоть до этого, он не мог поверить, что может соболезновать таким гнилым людям, состоящим здесь. Но ведь он до сих пор любит Цукасу, чьи руки замазаны кровью. Уважает Акито, которому присуща жестокость. Ненавидит свое присутствие здесь, среди тех, кому желает смерти. В мире не существует белого или чёрного. Хорошего, либо же плохого. Но его сожаления высказаны ещё по одной причине. —"У меня нет доказательств, права думать и тем более додумывать. Но одно я могу утверждать точно. Этот ребёнок похож на Цукасу, как и часть его истории. Но он никогда не рассказывал как и о Мефе, так и о том, что его продали." —"Ох... мне так жаль тебя, Цукаса-кун. Я удивлён тому, как ты смог вырасти с моралью, будучи привязанным к этому месту с самого зачатия. Как они могли так с тобой поступить? А что насчёт твоей сестры? У меня появилось к тебе так много вопросов... я же сожру себя раздумьями, если тебя не увижу и не смогу все спросить лично." —"Я жду ответов, Цукаса-кун. Поверь мне, мой дорогой, встретив тебя, я не отпущу до того момента, пока ты не ответишь на каждый мой вопрос." —"А потом можешь уходить в свободное плавание. Человек способен измениться за 4 года, если ты пожелаешь жить с чистого лица, то я не буду тебя держать. Я все-таки не тиран." —"А ещё, этот мужчина проболтался про длинные волосы. Либо я сошёл с ума и он имел ввиду не тебя, либо он встречался с тобой за эти 4 года и утаивает это от меня." —"Знаешь, я просто хочу домой и радоваться тому, что шансы встретить тебя повысились. А, наверное, я так и сделаю, главное не зареветь раньше времени." – выкинув окурок в урну, Руи прощается на этой ноте с мужчиной, оставив его неудомевать. —Нормально ж общались, куда он свалил. – хрен знает, что он успел себе надумать, но раз Руи оставил его одного... То теперь была его очередь приступить к плану.