Бездомные псины в России

Наконец процессия с облегчением перешагнула порог, причем Гоголь все время нёс коробку с желанным обогревателем так, словно орден имени себя. Дазая дома пока не наблюдалось, что впрочем не могло не радовать Достоевского. Как и Сигму. Даже Гоголь долго поэтому поводу не грустил: меньше народу - больше вкусняшек останется. Снимать куртки пока не стали - превратиться в кусочек льда было не лучшей перспективой. Особенно для Сигмы и Фёдора. Гоголь мог жрать снег лопатами - чем впрочем он и занимался иногда. Видимо каких-то там веществ там не хватало в организме. Или пиздюлей. Ну кто его знает. Вообще ему в голову лучше не заглядывать. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Когда Достоевский пытался сделать ему лоботомию, тараканы в голове Николая подняли такой шум и отпускали такие нецензурные выражения, что Фёдору пришлось, смутившись и попросив у них прощения, отказаться от своей задумки. Так и сидели они. Они - Сигма с Гоголем. Дост же пытался тщательно изучить инструкцию по эксплуатации. Но то ли она была написана на инахианском, то ли организм Фёдора, подражая лягушке заморозил все жидкости и прекратил все процессы, но гадская инструкция упорно не желала читаться. Федор вздохнул и перевел взгляд на своих подопечных. Они напоминали бомжей с вокзала - немного припорошённые снежком, в позе эмбриона и глаза как у кабалы - на выкате. Картину, хоть не координально, но частично менял кактус Серафим, сжимаемый обледеневшими пальцами Сигмы. У бомжей конечно же кактусов не бывает... Хотя это Россия - тут бывает всё. кроме летающих рыб. Фёдор вспомнил фееричный полёт Дазая в окно стоматологии и тут же отрёкся от своих слов. Однако бомжи бомжами, Дазай Дазаем, а заболеть не хочется. Достоевский отшвырнул проклятую инструкцию и воткнул штепсель в розетку. Все вздохнули и вытянулись к обогревателю. Прошла минута. Пять. Десять. Ничего не происходило. У Достоевского появилась догадка. Ой как она ему не понравилааась... Однако нужно было проверить. Он встал, подошёл к дверному косяку и щёлкнул выключателем. ничего не произошло. Достоевский чуть не взвыл. Эти...некомпитентные сотрудники...да, пожалуй именно так, отключили к отоплению ещё и электричество! Просто комбо мать твою! Доста чуть не трясло. Обогреватель был куплен зря! Они замёрзнут тут как пельмени отщепенцы, выпавшие из пачки! - Ну во всём надо находить свои плюсы! - как ни в чём ни бывало заявил Гоголь, готовясь продолжить свою позитивную тераду, однако ход его мыслей был прерван звуком поворачивающегося в замочной скважине ключа. Домой заявился Дазай. В своём заснеженном пальто и благоухающий всевозможными шампунями и гелями для душа. - А вот и я! - сказал он, словно его ждали также как бухло на новый год. Дост что-то угукнул в шарф и принялся усиленно думать. Дазай бодро шмыгнул носом и протиснулся на середину комнаты. Он впихнул замёрзший зад между Сигмой и Гоголем и бодро засунул обледеневшие пальцы Сигме за шиворот. Гоголь весело последовал примеру друга. Я думаю все знают как действует бомба замедленного действия... Дазай полетел в стену с такой силой, что если бы не Гоголь, которого он захватил по пути, повесть о Дазае можно было бы благополучно завершить. Однако звёзды сошлись именно так, а не иначе и он просто получил 2-3 ("двадцать три пишется ситно!") синяка. Все прибывали в шоках. Достоевский поднял руки, как бы говоря "а я тут не при чём!". Сигма медленно встал. Его терпению пришёл конец. Дазай с Гоголем летали по комнате как тряпки. Достоевский предусмотрительно покинул комнату, отправившись пить чай. Сейчас он им припомнит и "конвертик с Сигмой" и тот случай когда Гоголь как школьник нашёл заначку Фёдора с коньяком, которому лет было больше чем Дазаю, выжрал его весь и посадив Сигму в ванну...замариновал его в апельсиновом соке, мелко и крайне профессионально, накрошив туда до кучи лука. Ох всё он им припомнит... Из комнаты на четвереньках выполз Гоголь. Вид его был такой, словно по нему проехались асфальтоукладочным катком... раз 50... Высунувшаяся рука Сигмы сцапала его за ногу и утащила обратно... Ну земля ему пуховиком... Минут через 20 из комнаты выползли уже оба экземпляра демоверсии человека. Картина называлась 2 белых коня... ну или бурлаки на волге. Во всяком случае шпарили по коридору они дружной трусцой, высоко поднимая ноги, что по выёбистому у конников называется пассаж (интересно - погугли). Сигма, видимо удовлетворённый сим наказанием, остался в комнате. Еле дышащие наказуемые забились под стол и, отдышавшись, наотрез отказались возвращаться в комнату, прокомментировав это тем, что в кухне спать намного уютнее и вообще они уже согрелись. Фёдор, пожав плечами, направился в комнату, ожидая увидеть там средневековые устройства пыток, однако никаких устройств там не оказалось, а оказался только Сигма, удобно устроившийся у костерка, сооруженного из злополучной инструкции. Ну, хоть где-то пригодилась... в комнате было тепло и хорошо. Сонный зевающий Сигма завернулся в одеяло и мирно посапывал. Нельзя было и подумать что несколько минут назад он с усердием вытирал пол Гоголем и возил фэйсом по тэйблу Дазая. Достоевский расположился рядом с ним на диване и, подождав пока прогорит окоянная инструкция лёг спать. Нда, иногда некоторые вещи можно обьяснить только натягиванием совы на глобус...