А ты знаешь, каково это — не уметь показывать свои чувства?

Страх, нависший над ним плотной пеленой, полностью отключает способность здраво мыслить. Хочется пристроиться хоть к кому-то под бок, почувствовать тепло чужого тела, нежные поглаживания и услышать слова поддержки, только вот он совсем не знает, кто может ему с этим помочь. Неработающий мозг вовсе забывает о существовании Итана, что сидит сзади за барабанной установкой, и гитаристов, находящихся буквально в паре метрах от него, поэтому начинает казаться, что он находится наедине со всеми своими страхами, без возможности их одолеть. Данное понимание становится, так скажем, фатальным для их выступления, ведь Дамиано переступает тонкую грань между простым испугом и приступом.  Вокалист резко весь сжимается, точнее садится на корточки, прижимая лицо к коленям, зажмуривая глаза до боли и сильнее надавливая ладонями на уши, желая оказаться в полной тишине. В подобной позе, которая является довольно закрытой, ему становится немного спокойней. Он будто прячется от страхов, хотя те находятся в его же голове.  Толпа, увидя данное и с какой-то стороны пугающее зрелище, заходится в недоумении, и на музыкантов обращается несколько тысяч вопросительных взглядов, требующих объяснения или хотя бы малейшего разряжения обстановки.  Барабанщик краем глаза замечает, как любимый нервно опускается на колени, надолго задерживаясь в этой позиции. В его голове тут же складывается вся картина происходящего. Он без каких-либо долгих раздумий покидает барабанную установку, направляясь в сторону вокалиста.  Сердце начинает биться чуть ли не в два раза чаще от волнения и за состояние Дамиано, и за репутацию группы после подобного инцидента. Хотя о последнем Итан особо не задумывается, всё же психическое здоровье парня ему куда важнее. Для начала Торкио решает применить стандартные методы, чтобы вытащить любимого из такого ужасного состояния.  Парень подходит к нему, также присаживается на корточки и как можно нежнее и ласковее обнимает со спины, проглаживая руками каждый сантиметр его напряжённого от страха туловища. Он старается прижаться к дрожащему телу сильнее, чтобы Дамиано смог почувствовать исходящее тепло и понять, что не один.  Следующим шагом Торкио накрывает одну ладонь парня своей, после аккуратно отодвигает её, освобождая ухо, чтобы тот услышал добрые и тёплые слова поддержки, только вот реакция Дамиано на это действие оставляет желать лучшего.  Как только вокалист слышит шёпот, что довольно неожиданно опаляет его ухо, то моментально возвращает ладонь на место, ещё сильнее сжимая её, и, в принципе, сокращает мышцы во всём теле. Видя ответные действия Дамиано, барабанщик понимает, что делает только хуже, точнее вселяет в любимого всё больше и больше страха.  — Его нужно отсюда увезти, — проскальзывает мысль в голове Торкио, когда он понимает, что помочь Давиду может только смена обстановки на более тихую и спокойную, чем концертный зал с кучей недоумевающих или даже недовольных зрителей.  Решая попытать удачу на то, что Давид всё же придёт в себя и у них получится закончить концерт, Итан, вопреки любому здравому смыслу, пробует ещё один метод, который придумывает буквально пару секунд назад.  Он без труда осознаёт, что Дамиано, скорее всего, сильно пугают зрители, поэтому закрывает его от кучи внимательных глаз, садясь перед ним, кладя одну руку на плечо, а другую на макушку, нежно поглаживая.  Итан ещё несколько раз пытается дозваться до любимого и словесно, и при помощи ласковых прикосновений, в которые он вкладывает всю свою любовь. Но любые его действия постоянно приводятся к одному из данных результатов, либо Дамиано вообще не реагирует, либо пресекает все возможности достучаться до него, например, вновь и вновь прижимая ладонью ухо.  Осознать, что долгожданный концерт всё же придётся оборвать, так и не доведя до конца, довольно сложно, да и, в принципе, совсем не хочется этого делать. Но состояние Дамиано и желание хоть как-нибудь ему помочь помогают Торкио сделать такой непростой выбор.  Все те несколько минут, пока барабанщик безрезультатно пытается привести вокалиста в чувства, гитаристы всеми силами привлекают внимание зрителей на себя, а не на ту ужасную картину, что происходит перед их глазами. Совсем не трудно догадаться, что они делают это при помощи своих инструментов, исполняя довольно известные рифы, только вот большинство зрителей на них даже не смотрят, ведь состояние вокалиста и попытки Итана хоть что-то исправить им куда важнее и интереснее, особенно увлекательно записывать это на видео.  Подхватывая любимого на руки, который совсем ни на что не реагирует и, следовательно, у того вряд ли получится уйти со сцены в подобном состоянии своим ходом, Торкио сталкивается взглядом с Викторией и мотает головой влево-вправо. Значение данного жеста девушка понимает довольно быстро по дальнейшим действиям Итана и грустному выражению лица. Томас, который следит за всем происходящим, также без затруднений осознаёт, что на сегодня их концерт явно закончен.  — Дорогие зрители, мы вынуждены прервать выступление из-за некоторых непростых обстоятельств, просим отнестись с пониманием. По поводу возврата денег за несостоявшуюся часть выступления или переноса концерта будет известно позже. Всем спасибо, — серьезным тоном с нотками печали говорит Де Анджелис, подняв микрофон с пола, после она покидает сцену вслед за другими участниками группы под огорчение фанатов. Конечно же, всем до жути обидно заканчивать, дойдя только до середины сет-листа, но группе состояние вокалиста куда важнее, также они прекрасно осознавали все проблемы, которые могут происходить из-за расстройства Дамиано, когда проводили кастинг и принимали решение, поэтому обижаться на него в данной ситуации просто бессмысленно. Скорее надо ругаться с людьми, работающих с их оборудованием, ведь они явно за чем-то недосмотрели. Торкио приносит всё ещё дрожащего парня в гримерку, усаживает на мягкий диван и накрывает тёплым пледом, что должно придать Дамиано хотя бы немного спокойствия.  Итан вновь пытается с ним заговорить, но Давид всё также не убирает ладони от ушей и находится в максимально зажатой позе.  Понимая, что им как можно скорее нужно покинуть данное помещение, которое, судя по всему, не представляется любимому в ярких красках, и оказаться в уютной квартире, барабанщик решает быстро переодеться, смыть макияж, после помочь Дамиано надеть повседневную одежду и уехать отсюда.  Всё то время, пока Торкио снимает с себя образ рок-звезды, Давид смотрит в одну точку и ни на что не реагирует, явно не до конца понимая, что сейчас происходит.  Переодевшись, Итан подходит к любимому и тянется к пуговицам на его практически прозрачной по цвету рубашке, но тут же его руки отталкивают, после вновь принимают уже привычную позу.  По данным действиям парня, Торкио осознаёт, что пытаться делать что-то, связанное с вторжением в личное пространство Дамиано сейчас является чем-то слишком бессмысленным.  Итан обращает на любимого тот самый добрый взгляд, нежно обвивает его тело руками, поднимает с дивана и, словесно прощаясь с ребятами, старается как можно быстрее оказаться дома, ведь там Давиду сто процентов полегчает. В данный момент абсолютно все участники группы, не считая Дамиано, продюсер и менеджер находятся в смятении.   — «Что говорить фанатам и как можно грамотно выйти из сложившейся ситуации?» — подобные вопросы только и маячит в их головах.  Несмотря на то, что все очень сильно переживают за будущее и дальнейшую репутацию группы, они остаются людьми и пока что их самой главной задачей является привести Дамиано в нормальное состояние, после уже можно будет задуматься об остальных проблемах. 

***

Последние несколько дней для участников группы являются очень напряженными. Всех беспокоит состояние Дамиано и будущие их коллектива, после такого большого провала.  Томас волнуется, что из-за данного инцидента от них уйдёт немало фанатов. Он отлично понимает, что когда Давид придёт в себя, им придётся рассказать своей аудитории о болезни вокалиста, а то к ним будет слишком много вопросов. Это осознание пугает, ведь точно найдутся люди, которые, так скажем, плюнут им в лицо, покрутят указательным пальцем у виска и опять же забудут про них.  Очень хочется хоть как-нибудь избавиться от накопившихся нервов. Зная Раджи, можно легко догадаться, каким же способом он будет додавать себе столь желанного спокойствия.  Вечером парень отправляется в клуб, выпивает немало алкоголя и выбирает себе сексуальную девчонку, с которой проведёт эту ночь и в ближайший же день забудет о ней, хотя сладостные ощущения при сексе иногда будет воспроизводить в своей памяти.  Утром следующего дня Виктория просыпается в ужасном моральном состоянии. Девушка теряет слишком много нервов из-за ситуации на их последнем концерте. Она постоянно думает об этом, волнуется за Дамиано, часто пишет Торкио, интересуясь чужим состоянием. Но сильнее всего её убивает понимание, что, возможно, фанаты не примут аутизм Давида, или Итан решит, что ему больше не стоит участвовать в группе, ведь парни договаривались, что Дамиано находится в коллективе до первого сильного приступа, связанного с их музыкальной деятельностью, что недавно настал прямо на сцене.  Последние дни Де Анджелис постоянно находится одна и практически не выходит из дома. Сегодня девушка понимает, что больше не может переживать всю эту ситуацию в одиночестве. Ей просто жизненно необходимо хоть с кем-нибудь пообщаться, обняться или побыть в одной квартире, почувствовав чьё-то присутствие.  Единственный человек, к которому Виктория может обратиться за помощью подобного характера — это Томас. Они очень хорошо и крепко дружат, поэтому девушка отправляется к нему без каких-либо предупреждений, зная, что парень впустит её в любом случае.  Раджи просыпается от дверного звонка, быстро накинув на себя какие-то домашние шорты и футболку, идёт в прихожую, чтобы открыть дверь.  — Привет, что такое? — спрашивает парень, зевая, когда видит перед собой Викторию.  — Я… — она не успевает договорить, ведь всё её внимание резко переходит совершенно на другой объект, точнее на девушку, что одета в очень короткое вечернее платье с явно выделенной зоной декольте и с немного смазанным макияжем на лице.  Та быстро надевает каблуки и выходит из квартиры, даже не обращая внимание на пришедшую девушку, говорит следующие слова: — Пока, красавчик, — с ухмылкой на лице произносит дама и скрывается из виду, спускаясь по лестнице.  Виктория молча наблюдает за данной картиной, пока в голове складывается, так скажем, пазл, в котором главная часть состоит из того, что Томас не имеет к ней никаких чувств.  Раджи, который явно ждёт ответа, особо не обращает внимание на происходящее, ведь не видит в этом ничего криминального. О том, что у Вик есть к нему чувства, и ей, наверное, больно за всем этим наблюдать, он даже не задумывается.  — Так что такое? — продолжает интересоваться парень.  Девушка, которая пытается сдержать слёзы от горькой правды, что сейчас окончательно до неё доходит, говорит, что ничего серьёзного и ей пора идти. Только после слов Виктории Томас понимает всю трагичность данной ситуации.   До Раджи в кои-то веки доходит, что Де Анджелис, судя по всему, осознала, что у него нет к ней чувств. Так-то ему на это вообще всё равно, только вот об их прекрасном сексе по дружбе он явно может забыть, что на самом деле очень печально.  Поняв это, парень тихо матерится себе под нос. Всё же для него это чуть ли не конец света, поэтому резко и с довольно громким хлопком закрывает дверь, когда Виктория начинает уходить. Её подобное поведение парня только ещё сильнее расстраивает.  — А я его любила, — только и проносится в голове Де Анджелис, пока по щекам стекают горькие слёзы. Слёзы непонимания, как она могла так сильно полюбить человека, который даже не задумывается о чувствах к ней и, судя по всему, является очередным бабником, что только и думает о сексе с какой-нибудь красоткой.

***

Торкио уже готов рыдать в подушку от безвыходности и неудачных попыток вытащить любимого из отвратительного морального состояния.  Дамиано на протяжении двух последних дней абсолютно ни на что не реагирует. Он с раннего утра принимает какое-нибудь полусидящие положение на кровати и до самого вечера находится в нём, смотря в одну точку и не обращая внимания даже на Итана, что постоянно мелькает перед его глазами.  За всё это мучительное время Давид только пару раз, так скажем, отмирает, чтобы сходить в туалет, да и то проделывает все эти действия очень медленно, чуть ли не отпрыгивая на метр от любого лишнего шороха.  Итан не может даже наблюдать за этим ужасом со стороны без намокших глаз. В последний раз он видел любимого в подобном состоянии, когда они только-только познакомились, поэтому сейчас парень так остро реагирует на состояние Дамиано.  Давид не подпускает Торкио к себе и до такой степени, что тому только пару раз удавалось покормить любимого с ложечки.  Итан сидит рядом с ним на кровати, держа в руках тарелку, наполненную вкусной пастой с томатами. Парень накручивает немного макарон на вилку и вновь начинает уговаривать любимого съесть ещё хотя бы немного: — Малыш, надо поесть, а то намного хуже будешь себя чувствовать, — парень уже не знает, на какое место нужно надавить, чтобы тот открыл рот, — Это же паста с томатами, которую ты очень любишь. Последние слова заставляют Дамиано разомкнуть губы. Вообще, со стороны это выглядит немного странно. Взрослый мужчина сидит на кровати с открытым ртом и, будто статуя, смотрит в одну точку, даже не думая отвести взгляд. Конечно же, если знать о его проблемах со здоровьем, эта картина совсем не вызовет вопросов, но даже Итану в данный момент это кажется немного сумбурным, ведь раньше до кормления любимого с ложечки при долгих приступах они ещё не доходили.  В итоге Дамиано съедает меньше одной половины тарелки, после вообще перестаёт реагировать даже на касания. Несмотря на то, что такая порция для взрослого человека является просто мизерной. Но Торкио рад даже этому, ведь Давид в последнее время особо ничего не ест. В сложившейся ситуации для Итана самое сложное — это то, что Дамиано на отказ не принимает прикосновения.  Просто представьте, Ваш любимый человек находится в таком ужасном состоянии, а Вы даже не можете его обнять, пытаясь дать через касания всю заботу и ласку, которая только возможна, чтобы тому стало легче. А Торкио на протяжении уже двоих суток даже представлять не надо.  Барабанщика мучает понимание, что он не может помочь самому дорогому себе человеку при помощи простой любви через прикосновения. Так хочется обвить Дамиано крепкими, но при этом такими нежными руками, погладить по макушке и тем самым показать ему, что он не один. Но, к сожалению, Давид дергается от любых попыток прикоснуться к нему. Единственное, что может сделать Торкио — это невесомо погладить парня, пока тот спит, только вот этого всё равно недостаточно.  Дамиано никак не может прийти в себя на протяжении долгого времени. В голове только и летает огромное количество вопросов по типу: — «Почему такое произошло? Как они могли забыть про страх неожиданных неполадок?» Также есть куча обид на самого себя, что как раз добивает Давида сильнее всего. Из-за него прервался концерт, что на данный момент является самым масштабным и важным в их карьере. Из-за него публика осталась недовольна. Из-за него многие, скорее всего, уже напрочь забыли о существовании группы, подумав, что вокалист ненормальный. Из-за него будет в дальнейшем и уже есть огромное количество проблем. Он всё всём виноват, точнее это ужасное расстройство аутистического спектра, что портит всю его жизнь, начиная с самого детства. Такое огромное количества оскорблений самого себя может довести совершенно любого человека до подобного состояние, а аутиста за два счёта.  Конечно же, Торкио отлично понимает, по каким причинам Дамиано прибывает в таком умершем на вид состоянии, поэтому не откладывает попыток помочь ему, используя разные методы. Например, разговаривает насчёт случившегося инцидента, точнее внедряет ему то, что не надо так сильно винить себя, только вот на любое его слово Дамиано прикладывает ладони к ушам, показывая всё своё нежелание слушать. О попытках поставить Давида на ноги при помощи прикосновений или нахождения рядом Торкио уже давно забыл.  Только под конец второго дня до Итана доходит, что пора отстать от любимого, ведь постоянными попытками успокоить он делает только хуже, вторгаясь в его личное пространство, которое сейчас ни в коем случае нельзя нарушать.  Торкио решает, что в этот вечер он не будет трогать Дамиано, только попробует покормить, а попытки заговорить, посидеть рядом или обнять пока что опустит. Весь оставшийся день Давид находится в одиночестве, точнее наедине со своими мыслями, что немного успокаивает.  Утро третьих суток, которое, по ожиданиям Итана, могло быть такими же ужасными и плачевными, непредвиденно становится очень даже позитивным.  За вчерашний вечер, когда Дамиано никто не трогал и тем самым не напоминал о том, что всё очень-очень плохо, он смог расслабиться и даже немного обдумать всё произошедшее. Это помогло ему избавиться от шока и сильных горестных эмоций, поэтому сегодняшним утром парень немного открывается любимому, точнее сам выходит из комнаты, что уже является самым настоящим успехом.  — Доброе утро, — Торкио слышит довольно тихий и будто бы боязливый, но до жути знакомый и родной голос, оборачивается, видя любимого. Он смотрит на Дамиано то ли изумлённо, ведь совсем не ожидал подобных действий с его стороны, то ли с неимоверной теплотой, так как до жути рад тому, что парень, судя по всему, начинает приходить в себя.  В ответ Итан только мило улыбается, хотя всем сердцем хочет накинуться на Давида с распростёртыми объятиями и так же искренне пожелать доброго утра. Но ничего подобного барабанщик не исполняет, понимая, что только напугает любимого. Пока что решает использовать минимализм в любом своём действии по отношению к нему.  Весь день Дамиано сам принимает пищу и, в принципе, занимается обычными для себя делами, только вот до сих пор не подпускает Итана близко к себе, точнее не разговаривает и ни о каких прикосновениях даже не думает, хотя Торкио тоже не просит ничего того, чего тот не хочет, боясь сделать хуже.  Только перед сном Давид опять же очень тихим голосом просит любимого его обнять. Просьба подобного характера заставляет биться сердце парня в два раза быстрее, а на лице рисуется неконтролируемая улыбка. Конечно же, он без каких-либо вопросов её выполняет, ведь желает простых объятий с Дамиано уже практически три полных дня.  Итан нежно обвивает любимое тело руками, прижимается к его спине грудью, носом зарывается в густые волосы, вдыхая родной и такой успокаивающий аромат счастья.  — Я люблю тебя, — шепчет Торкио, на что получает ласковые поглаживания по руке в знак ответных и таких же сильных чувств.  В подобном положении Итан быстро успокаивается и засыпает с пониманием, что в скором времени вновь увидит счастливого парня.  На следующий день Дамиано открывается ещё больше. Его пробивает на короткие разговоры и довольно частые прикосновения, что сближает и даёт довольно ощутимую дозу спокойствия, причём обоим.  Торкио отлично понимает, что у Давида, наверное, много вопросов по поводу всего произошедшего на сцене, но пока что он решает не подталкивать его на данный разговор, считая, что когда тот захочет, то обязательно начнёт. На пятый день, в который Дамиано уже начинает вести себя, как обычно, хотя некая закрытость ещё присутствует, происходит данная беседа.  Давид рассказывает обо всех своих переживаниях по поводу случившегося инцидента. Говорит, что боится осуждений со стороны ребят, но Итан убеждает парня в том, что никто не злится, а наоборот, все волнуются за его состояние. В принципе, любые высказывания вокалиста сводятся именно к данной теме, ведь именно из-за неё он переживает сильнее всего, но Торкио изо всех сил старается подбадривать, не давая вновь загрустить.  — Кстати, а когда у нас следующая репетиция? — интересуется Дамиано, надеясь увидеть в глазах любимого счастье или другую положительную эмоцию, но замечает только грусть, направленную в его сторону.  Прочистив горло, Торкио начинает говорить довольно тяжёлые, но, к сожалению, правильные по своему мнению слова: — Дами, ты же помнишь, на каком компромиссе мы сошлись по поводу твоего кастинга на место вокалиста? Думаю, что лучше для тебя и твоего морального состояния будет прекратить участие в группе, — как можно более ласковым и добрым тоном произносит Итан, понимая, что данные рассуждения парню совсем не придутся по душе. Так и происходит.  — Но… — только что и может выдавить из себя Дамиано, который находится в полном шоке от подобных слов любимого, хотя тот делает всё верно, ведь они и вправду заключали подобный договор между собой.  Всё слишком сложно.