Worthless/Priceless

Курт не дал ему сидеть в ванной слишком долго, потому что не хотел тревожить раны мальчика, но несколько минут для наслаждения всё же выделил. Блейн, казалось, был очарован мягкой тканью, из которой была сделана пижама, поэтому тихо гладил её пальцами, пока Курт обрабатывал его спину и заново накладывал повязки. Теперь, когда крем после вчерашнего смылся, Курт отчетливо видел старые шрамы на беззащитной коже. Складывалось ощущение, что они шли в несколько слоёв. Курт мог различить отдельные буквы, острым лезвием вырезанные на спине Блейна, которые окружали другие шрамы, что появились благодаря резкому вмешательству кнута. Шесть владельцев – ведь именно эту цифру назвал торговец на рынке, но Курт был уверен, что она гораздо выше. Стараясь выручить большую цену за раба, который был в хорошей форме и мог сойти за относительно нового, торговцы часто врали о количестве предыдущих хозяев. Курт решил, что спросит об этом Блейна, но не сейчас. – Попробуем расчесать твои волосы? – спросил Курт, закончив обработку. – Да, пожалуйста, Курт. Блейн уже не так нервничал, как за завтраком. Курт помог ему натянуть новую рубашку, которую выбрал на сегодня, а потом вытащил из шкафа недавно купленную расческу. Ведь именно Курту придётся заняться этим делом, иначе Блейну нужно будет поднимать руки, что отдавалось болезненным натяжением в остальных частях тела. – Скажи, если будет больно, договорились? – сказал Курт, после чего с осторожностью начал распутывать колтуны на голове Блейна. Тот не издавал ни звука. Волосы поддавались его манипуляциям гораздо легче, чем рассчитывал Курт, поэтому вскоре расчёска заскользила по чистым кудрям. Курт мысленно улыбнулся – с использованием хороших подручных средств волосы Блейна через какое-то время вновь обретут чудесную форму. Значит, нужно будет купить ему личный и более подходящий шампунь. – Осталось только расстаться с твоей бородой. Похоже на то, что кто-то пытался её постричь ножницами или чем-то вроде этого, – отвлечённо пробормотал Курт, разглядывая неровную дорожку волос на лице Блейна. – Простите меня, Курт, – ответил Блейн и опустил взгляд. Судя по всему, теперь Блейн решил не столько обращаться к Курту по имени, сколько использовать его в качестве замены предыдущим титулам. Курт вздохнул. – Ты не виноват. Но побриться хочешь? – решил уточнить он. – Да. Очень хочу, Курт, – энергично кивнул Блейн. – Хорошо. – Курт вытащил из висящего неподалёку шкафчика новую бритву и свою пену для бритья, а потом протянул их Блейну. – Ты ведь знаешь, как этим пользоваться? Блейн нерешительно взглянул на острые лезвия. – Знаю, Хозяин, но с тех пор, как волосы начали расти, мне не разрешалось пользоваться бритвой – и уж тем более новой, – признался он. – Значит, тебе потребуется моя помощь? – спросил Курт. – Нет! – вскрикнул Блейн и прижал свою ношу к груди. Глаза его широко распахнулись. – Прошу прощения, Хозяин, я хотел сказать, что справлюсь с этим. Наверное. – Ладно, – Курт приподнял раскрытые ладони, тем самым показывая Блейну, что не станет мешать. – Тогда вперёд, – добавил он и подвёл Блейна к зеркалу. Курт должен был предвидеть это, должен был понять. В ту самую секунду, как Блейн поднёс лезвие к подбородку, Курт должен был предостеречь: не следует так сильно давить. Но было уже поздно. Блейн уставился на своё отражение в зеркале. Несколько капель крови проступили на креме для бритья, которым Блейн несколько минут назад намазал лицо. Курт тут же оказался рядом и осторожно вытащил бритву из окаменевших рук, а потом приложил к порезу кусочек туалетной бумаги. Ранка оказалась небольшой, но разочарование, застывшее на лице Блейна, дало понять: это решение было реально плохим. – Мне очень жаль, Господин, что я испортил Вашу собственность, – прошептал Блейн и попытался опустить голову, но Курт, придерживая на щеке туалетную бумагу, крепко держал его, а потому усердия Блейна остались тщетными. – Ты не... – начал было Курт, но в итоге передумал и сказал: – Ничего страшного, порез совсем небольшой, а кровотечение уже остановилось, видишь? – он убрал всё лишнее с лица Блейна, чтобы тот мог посмотреть на себя в зеркало. – Можно ли мне продолжить? – неуверенно спросил Блейн. – Сначала покажи свои руки, – ответил Курт и поморщился над этой настойчивостью в собственном тоне. Блейн же немедленно подчинился и вытянул ладони вперёд, в правой всё ещё держа бритву. Они дрожали. – Нет, не думаю, что это хорошая идея. Он задумался. Позволить Блейну и дальше бриться самому было невозможно – не в таком беспокойном состоянии, когда руки не держали устойчиво. Однако и предложить свою помощь вновь Курт не мог. Он бы сам никому не разрешил поднести бритву к собственному лицу, даже Берту, а уж просить об этом Блейна, который совсем его не знал, было смехотворно. Вряд ли он так сильно доверял Курту. Придётся подождать, пока Блейн успокоится, а через несколько дней попытаться ещё раз. Робкий голос Блейна прервал поток его мыслей. – Курт, если я... – он тяжело сглотнул. – Могли бы... может... Нет, я знаю, что не имею права спрашивать... – Что, Блейн? – заинтересованно проговорил Курт. – Мне кажется, я не смогу... мне понадобится помощь, – наконец, выговорил мальчик и протянул бритву. Курт удивленно на него посмотрел. – Ты уверен? Тот немедленно осунулся. – Это... это была всего лишь шальная мысль, Господин, я бы никогда... – Я могу тебя побрить, если хочешь, – спокойно прервал его Курт и повернул ладонь тыльной стороной наверх, пока раб не принялся извиняться вновь. Блейн внимательно на него посмотрел, в ответ на что Курт лишь подбадривающе улыбнулся. После этого Блейн медленно и осторожно вложил бритву в его уверенную руку. – Спасибо, – произнёс Курт и повернул Блейна поближе к яркому свету, исходящему от лампы над зеркалом. – Наклони, пожалуйста, голову, – попросил он и слегка надавил кончиком большого пальца на подбородок Блейна. Тот подчинился, в результате чего левая сторона лица и шеи оказались полностью в распоряжении Курта. – Очень хорошо, спасибо, – вновь похвалил он. Блейн наблюдал за ним через зеркало, стараясь незаметно сжимать и разжимать кулаки. Курт ещё никогда в жизни так не боялся сделать что-то не так. Он осторожно поднёс бритву к щеке и слегка надавил, опуская острое лезвие вниз. Очистив затем инструмент от волос и пены, Курт снова поднял руку. Через несколько минут Курт заметил, что Блейн заметно расслабился. Он закрыл глаза, предоставляя Курту возможность вертеть его головой как захочется. Медленно, шаг за шагом половина лица мальчика стала чистой и гладкой. – Всё хорошо? – спросил Курт, споласкивая инструмент. Блейн кивнул. – Да, Курт. – Я сейчас примусь за твою шею, так что не пугайся. Наклонись немного назад... да, вот так отлично. – Курту было очень лестно, что Блейн так доверял ему, а потому позволил себя побрить. Не теряя времени даром, Курт немного натянул кожу и продолжил работу. Чем меньше становилось волос, тем больше Курт мог разглядеть шрамов на верхней части шеи и линии челюсти, которые, судя по всему, остались там от прежнего неосторожного бритья. Там же, на правой стороне, Курт в деталях разглядел татуировку, которая определяла Блейна как раба. Это был большой круг, из которого словно вырезали треугольный кусочек, а волнистые линии внутри образовывали голову орла. Курт нахмурился. Он уже где-то видел этот символ, но сейчас не мог вспомнить, когда именно и у кого. Было принято, что первый хозяин набивал рабу логотип семейного бизнеса на шее, где это нельзя было скрыть. Таким образом, раба всегда можно было отличить от свободных людей, даже если вдруг на них не было ошейников. Татуировка Блейна была настолько знакомой, что Курт задумался, не знает ли он его первого хозяина лично. Вскоре Курт покончил с этой областью и, потерявшись в собственных мыслях, взялся за рот и подбородок. Всё это время он чувствовал, как Блейн внимательно на него смотрит. Завершив сеанс бритья, Курт попросил Блейна умыться тёплой водой, а потом собрал все капельки воды мягким полотенцем. – Большое спасибо, Курт, – проговорил Блейн, наслаждаясь работой хозяина в зеркале. – Мы ещё не закончили. Дай руку, – сказал Курт и вытянул свою. На секунду замешкавшись, Блейн всё же подчинился и увидел, как Курт выдавил в раскрытую ладонь немного крема после бритья. – Осторожно разотри его по лицу, хорошо? Ещё через несколько минут Курт отдал ему небольшую баночку. – Вот, осталось ещё... Эммм... – он неловко посмотрел на прописанный доктором Холланд препарат от сифилитических язв. – Нужно это втереть в твой... Эмм... Блейн обратил внимание на этикетку и густо покраснел. – Да, конечно, Хозяин! – Я буду на кухне, так что как закончишь – приходи. – Курт не понимал, почему так внезапно он стал смущаться, говоря о симптомах Блейна. Тот кивнул, и Курт спешно покинул ванную. х х х х – Только посмотри на себя, весь чистый и опрятный, – тепло улыбнулся Курт, когда через несколько минут Блейн присоединился к нему. – Я рад, что Вам это доставляет удовольствие, – ответил Блейн, чем слегка омрачил радость Курта. Тот мельком осмотрел Блейна с ног до головы, а потом повернулся обратно к плите, чтобы помешать стоящий там бульон. Раб буквально тонул в выданной ему одежде. Курт не мог не сравнить Блейна с собой. Его нынешняя рубашка в каких-то местах была уже мала Курту, именно поэтому он её и отдал, но на плечах Блейна она висела, открывая на всеобщее обозрение выступающие косточки. То же самое относилось и к штанам – не будь там крепкой резинки, они бы давно свалились на пол. Курт смутно припомнил одного из рабов в гараже в первые дни, когда тот был таким же тощим. Назвать конкретное имя у Курта бы не получилось, но впечатление, произведённое на маленького мальчика острыми и угловатыми, тонкими конечностями, до сих пор оставалось ярким и живым. Тогда мужчина напоминал ему ходячий скелет и стал причиной нескольких детских кошмаров. Отец какое-то время не брал его с собой в гараж, пока мужчина не набрал вес и приобрёл вид, не столь пугающий для детского воображения. – Я грею бульон. Как думаешь, ты осилишь какой-нибудь дополнительный ингредиент, или лучше подождать? – спросил Курт и оглянулся через плечо на Блейна, который до сих пор неловко стоял посреди кухни. – Ох, присядь, пожалуйста, тебе пока не следует перенапрягать колени. Блейн тут же занял место на полу, не дав Курту сообразить, что тот не указал на конкретное место. Курт, если честно, и не подумал об этом, хотя прекрасно знал, что многие не разрешают своим рабам занимать мебель. – Если ты не против, то лучше сядь на стул, ладно? – спокойно произнёс Курт и подошёл к Блейну, протянул руку, чтобы помочь ему встать. Тот быстро оказался на ногах, проигнорировав ладонь Курта. – Ты всегда можешь пользоваться любой мебелью, даже если меня нет рядом, чтобы подсказать. И можешь садиться там, где захочешь, договорились? Блейн очередной раз кивнул и устроился на стоящем поблизости стуле, после чего выжидающе посмотрел на Курта. – Так ты будешь бульон? – повторил Курт свой вопрос. – Да, Курт, – охотно ответил Блейн, а потом добавил: – Пожалуйста, Курт. Через несколько минут Курт поставил перед ним небольшую миску с дымящейся жидкостью и кусочек тоста. Хотя сам Курт ещё не завтракал, есть совсем не хотелось. Вместо этого он решил просто посидеть вместе с Блейном. Курт не знал, что сказать. Он мечтал о том, чтобы в его присутствии Блейну было хорошо и спокойно, но не мог подобрать слов, которые бы уверили, что Блейн здесь в безопасности и может больше ничего не бояться. Когда миска наполовину опустела, движения Блейна стали медленными и напряжёнными, а голова – опасно наклоняться вниз. Курт с упоением наблюдал за его очаровательными попытками побороть сон и покончить с едой, но вскоре, уверившись, что через секунду-другую Блейн просто свалится на стол, Курт его остановил. – Надо бы прилечь, ты, должно быть, сегодня очень устал, – предложил Курт. Блейн с удивлением посмотрел на кухонные часы. Не было ещё и половины двенадцатого. – Мне можно поспать? – неуверенно спросил он. – Да, если хочешь, – ответил Курт. Заметив, как печально Блейн смотрит на оставшийся в миске бульон, он добавил: – Можешь сейчас не доедать. Обещаю, что в этом доме для тебя всегда будет еда. Блейн шепотом его поблагодарил и позволил довести себя под локоть до гостевой комнаты. – В шкафу я оставил для тебя одежду. Если вдруг что-то понадобится, зови – я оставлю дверь слегка приоткрытой. Но если тебе так не очень комфортно, то закрой её. – Спасибо, Курт. – Блейн уселся на край кровати и вопросительно посмотрел на Курта. Когда тот утвердительно кивнул, Блейн осторожно прилёг и до подбородка натянул одеяло. Через полчаса Курт заглянул в комнату и увидел, что мальчик свернулся калачиком под одеялом и крепко спал, вытащив наружу ладони. Ещё Курт обратил внимание на то, что тот перекрестил руки и положил на подушку перед лицом, будто бы они были связаны какой-то невидимой верёвкой. Решив, что Блейну нужно как можно больше отдыхать, Курт переместился в гостиную, где отец и Финн уже давно смотрели телевизор. – Как дела у Блейна, сынок? – спросил Берт и улыбнулся, а потом похлопал по свободному месту на диване. Курт плюхнулся туда и глубоко вздохнул. – Сегодня он устал, но мне кажется, что справляется он гораздо лучше, чем вчера. И на ногах держится крепче. Сейчас он спит. – И это, вероятно, к лучшему. Пусть набирается сил. Курт и сам чувствовал себя измотанным – ночь, проведённая в кресле, не прошла бесследно. – Что смотрите? – спросил он, пытаясь подавить зевок. – Самую долгую рекламу в мире, – фыркнул Финн. Берт согласно кивнул, а потом завертелся на месте, пытаясь поудобнее устроиться. Затем он оглянулся через плечо, пытаясь понять, где же Кэрол, а, не найдя жену поблизости, с довольной улыбкой закинул ноги в носках на кофейный столик. Через пару секунд Финн сделал то же самое. – Убрали ноги со стола! – крикнула Кэрол из кухни, заставив тем самым обоих мужчин резко подпрыгнуть. Курт захохотал. – Как она это делает? – широко распахнув глаза, спросил Финн, а потом, надувшись, последовал приказу матери. Берт тоже был удивлён, но бросил через плечо: «Прости!» и послушно опустил ноги. Когда громкая патриотическая музыка заполнила комнату, все трое уставились в экран телевизора. – Вы устали от бесконечного шума, который неизбежно приходит вместе с самым удивительным временем года? От этого надоедливого беспорядка, омрачающего каждое Рождество? Так вот я тоже устал! – с излишним драматизмом проговорил мужской голос. – Боже, только не этот клоун! – проворчал Берт и убавил звук. – Колядование нарушает общественный порядок! – продолжил голос. – Разве не этот человек выдвинул предложение о том, чтобы сделать пиццу исключительно постной? – нахмурившись, спросил Курт. – Да, это отец Рика. Он владелец огромной сети пиццерий, – пояснил Финн. – Реджи «Соус» Салазар лично проследит, чтобы Ваш покой больше никогда не нарушался пением тех, кто позволяет себе распевать святочные гимны на публике! – Судя по всему, он нашёл новое прибыльное дело, – с сарказмом протянул Курт, когда на экране появилась фотография людей в средневековых костюмах, перечёркнутая жирным красным крестом. – Я Реджи Салазар, и я одобряю этот выбор! – с гордостью возвестил другой голос. Картинка сменилась логотипом компании, а первый голос прочитал вслух написанные слова: – Реджи «Соус» Салазар. Попробуй на вкус Американскую мечту. У Курта болезненно сжалось сердце, когда он узнал этот логотип. Первым хозяином Блейна был не кто иной, как сенатор Салазар – самый известный гомофоб в мире и член Сената, активно выступающий за сохранение рабства. У Курта закружилась голова. Что мог хотеть сенатор-гомофоб от раба наслаждения мужского пола? Внезапно он понял, что никогда не спрашивал Блейна, служил ли тот когда-нибудь на другой должности. Возможно, поначалу он был рабом-уборщиком или помощником по дому? – Сынок, всё хорошо? А то ты побледнел, – спросил Берт. Курт кивнул. – Да, всё в порядке. – Берт сомнительно покачал головой, но не стал требовать немедленного ответа. Курт задумался, в каком же возрасте Блейна отдали первому хозяину Салазару и был ли тогда Рик Нельсон членом семьи? Его аж передёрнуло от мысли, что Рик «дробовик» мог по любому поводу бить Блейна. По собственному опыту Курт знал, что этот парень имеет склонность к жестокости и насилию. Если вдруг Блейн прислуживал на кухне, то доводилось ли ему пересекаться с Риком в доме? Громкие и радостные крики Финна выдернули Курта из размышлений, и он заметил, что игра уже началась. Откинувшись головой на спинку дивана, Курт внезапно почувствовал себя беспомощным. Его воображение ежесекундно проигрывало новые и с каждым разом всё более страшные сценарии, от которых кровь стыла в жилах. И, учитывая нынешнее состояние Блейна, Курт почему-то не сомневался, что некоторые из них – чистая правда.