Worthless/Priceless

Отец часто брал его с собой на рынки рабов, поэтому Курт неплохо знал, как разговаривать с торговцами и что означают различные вывески. Но Берт никогда и близко не допускал сына к местам, где торговали рабами наслаждения. Теперь же, стоя посреди одного из самых крупных переезжающих рынков, который на этих выходных сделал остановку в Лайме, Хаммел понимал, почему. Ряды рабов были выстроены подальше от любопытных глаз, и их тела были скудно прикрыты одеждой, если не выставлены на обозрение полностью. Все они устремили свои взгляды на землю, и это должно было считаться уважительной позой, но на самом деле большинство рабов учились этому с самого детства, а потому все это давно утратило свое значение. На улице стоял прохладный осенний день, и все рабы пытались подавить дрожь, которая с завидным постоянством охватывала их тело. В какой-то степени Курт даже был рад, что им разрешили хотя бы надеть обувь. – Черт подери, мы должны были приехать сюда раньше. Надеюсь, здесь осталась хоть парочка стоящих, – пробормотала Сантана себе под нос, чтобы только Хаммел мог ее услышать. – Как ты можешь так говорить? – прошипел он в ответ. – Они же люди! – Ты сам согласился приехать со мной, это не моя проблема, если тебе вовсе не хочется здесь находиться, – сказала девушка. – Я здесь лишь потому, что ты взяла в заложники мой пиджак от Марка Джейкобса и грозилась сжечь его, если я тебя сюда не привезу, – напомнил ей Хаммел. – Неважно. Пойду поищу себе подарок на день рождения. А ты можешь посидеть здесь и выщипать себе брови или еще что, – парировала Сантана и исчезла в толпе. Она никогда бы не призналась, но девушка нервничала. Настоящей причиной, по которой она шантажировала Курта, было вовсе не то, что ей нужно было сопровождение, а потому, что Хаммел был единственным, кто знал, как вести себя на рынке рабов. Магазин его отца «Запчасти и Смазочные от Хаммела» стал пристанищем для многих рабов. Большинство людей даже не задумывались о том, что стоит обучить своих рабов полезным навыкам, потому что не считали их за людей, но Берт Хаммел не верил в это. Ему нравилось покупать «дешевых» рабов и рассказывать все, что только знал о машинах. Берт забирал их к себе и давал им крышу над головой, трехразовое питание и образование. И к этому времени ему удалось превратить каждого из своих десяти рабов, купленных за последние годы, в отличных механиков. О чем рабы Хаммела понятия не имели, как и Курт, пока это впервые не случилось три года назад, что они не были имуществом Берта Хаммела. Через десять лет рабства он освободил их, предоставив счет в банке, на котором хранилась заработная плата за каждый месяц, которой они у него отработали. Также он предлагал им остаться работать в мастерской, на что согласились абсолютно все. К настоящему времени двое мужчин из всех рабов счастливо продолжали жить с Хаммелами, тогда как еще один покинул дом, чтобы жениться и начать новую жизнь. Курт очень гордился своим отцом. – Курт! – выкрикнула его имя Сантана, приподнимая руку над головой, чтобы он смог определить ее местоположение между рядами. – Иди сюда! Хаммел вздохнул и пересек ряды с пятидесятипроцентной распродажей, направившись к секции с вывеской «Новый товар»; серебряные буквы, написанные на фиолетовой основе, слишком ярко и жизнерадостно сияли над головами отчаявшихся рабов. Хотя Курт должен был признать, что новые рабы выглядели не такими измученными, как другие. Однако даже они были напуганы. Хаммел с презрением покачал головой и присоединился к Сантане, которая смотрела на одну из девушек так, будто Рождество наступило на несколько месяцев раньше. – Она просто идеальна, – просияла Лопез. Девушка действительно была прекрасной – с длинными светлыми волосами, которые красиво ниспадали на плечи. Она была выше, чем Сантана, и немного тощей, но Курт с уверенностью мог сказать – девушка чудесно сложена и здорова. Должно быть, к ней относились очень хорошо, раз уж она была новой рабыней. Девушка казалась чуть младше Курта и Сантаны – вполне возможно, что ее родители удерживали девчушку рядом с собой дольше, чем это делали другие. Хаммел задумался, что же вынудило их продать свою дочь. – Ты уверена, что закончила поиск? – спросил он Лопез, которая, утвердительно ответив ему, даже не потрудилась отвести глаз от девушки. – Отлично, тогда я найду торговца, – Курт уже было развернулся, чтобы уйти, но в последнюю секунду вновь обратился к Лопез: – Я говорил серьезно, когда просил, что договариваться буду я. Ты же просто не позволяй никому другому взглянуть на нее дважды, когда мы вернемся. Просто… не двигайся. – Как скажешь, Глинда, – отмахнулась от него Сантана. Но Курт прекрасно знал, что она все равно позволит ему поступить по-своему. Даже чтобы просто найти торговца, Курту потребовалась куча времени. Конечно, сегодня было очень многолюдно, но обычно они оказывались рядом с новым покупателем через пару минут. Но если не брать в расчет сурового детину, расхаживающего по периметру и в обязанности которого входило следить за слишком смелыми рабами, готовыми сбежать, рынок казался полностью неукомплектованным. Двое торговцев, прошедших мимо, уже были заняты с покупателями. У Хаммела не было никакого желания ждать в очереди, поэтому он продолжил искать. Курт прошел мимо вывески «Распродажа 75%», затем мимо «Распродажа 87,5%», и с дрожью заметил, что чем дальше он удалялся от секции с новыми рабами, тем реже и гораздо грязнее становилась толпа. Рабы под вывеской «Распродажа 93,75%» были самыми жалкими существами, которых Хаммел когда-либо видел в своей жизни – каждый из них, казалось, вот-вот свалится от усталости, и их кости буквально проглядывались под тонкой кожей. Они дрожали сильнее, чем новые рабы, и Курт заметил, что ни одному из стоящих в этой секции людей не дали пары обуви, а у тех, кто все же удостоился такой чести, размер явно не совпадал с настоящим. Торговцы, должно быть, раздали все ботинки. У Курта защемило в сердце за этих людей. Если бы он только мог, то купил бы их всех и предоставил им милый дом и столько еды, сколько это возможно. Семья Хаммелов, конечно, никогда бы не смогла позволить себе такого, поэтому Курту не оставалось ничего другого, как отвернуться, сфокусировавшись на том, чтобы не показать свое отвращение. В этом месте нельзя было сострадать – такое не могло закончиться ничем хорошим. Парень обнаружил трех торговцев, стоящих в полукруге в самом конце рынка. Они, казалось, были очень увлечены своим спором. В то время как обычно Курт не мог упустить возможность грубо вмешаться и превратить их день в чуть менее радостный, сегодня же он не мог удержаться и не полюбопытствовать, о чем же они разговаривали здесь, вдали от всех покупателей. Притворившись, что заинтересовался одним из рабов, стоящим последним в ряду, Хаммел прислушался к спору мужчин, которые были настолько им поглощены, что даже не заметили парня рядом с собой. – …я ни за что не выпущу это на свет, это распугает всех покупателей! – произнес один из них. Раздался неясный шум, и Курт посмотрел через плечо, заметив, что мужчина бросил на землю фиолетовую вывеску. – Какой уважающий себя торговец будет таскать вместе с собой заразу! Я сказал, мы должны избавиться от него, и все! В Лайме существовали несколько строгих ограничений, касаемых рынков. Торговцам не разрешалось убивать рабов без специального на то разрешения города. Это правило существовало вовсе не для того, чтобы защитить несчастных, нет; все было установлено, чтобы жители Лаймы не страдали от зловонных запахов, исходящих от тел, которые никто не мог правильно похоронить. – Ты же знаешь, мы не можем так поступить в черте города – мы лишимся лицензии, – спокойно произнес другой мужчина. На нем был надет костюм, и сам он выглядел вполне прилично. Хаммел предположил, что мужчина – владелец рынка, так как обычные торговцы всегда оставались верными обычным черным брюкам и рубашке. – Да ты только посмотри на него! Это никто не купит, только если я не предложу за бесплатно. Абсолютно бесполезная вещь, – вступил в разговор третий мужчина. – Это не меняет закона. Я не собираюсь рисковать. Ты можешь сбросить его с моста по пути в Мэрисвилль, если желаешь, но до того момента тебе придется тащить его на своих плечах, – настоял мужчина в костюме и, развернувшись, собрался уйти. – Но все же больше никто не будет тратить на него еду, – бросил он через плечо. Едва слышный всхлип отвлек внимание Курта от двух оставшихся торговцев. Он медленно повернулся, пытаясь определить местоположение звука, и сердце его болезненно сжалось. Теперь, когда владелец рынка ушел, Хаммел увидел, что трое мужчин окружали стоящего на коленях раба, таким образом ограждая его от чужих взглядов. Это был мальчик. Курт не мог точно назвать его возраст, потому что тот склонил голову так низко, что шея, должно быть, отчаянно болела. Спутанные темные кудряшки на его голове не причесывали и даже не мыли слишком давно, отчего это выглядело ужасно грязным и неряшливым. На мальчике были надеты только перемазанные, испачканные старые боксеры, которые готовы были разорваться на куски в любую минуту. Он был таким изможденным, что Хаммел отчетливо видел его выпирающие ребра. И сквозь слои грязи на мальчике можно было разглядеть ужасные темные синяки. Первый мужчина с силой схватил раба за волосы и запрокинул его голову назад. – Что это такое было, сволочь? – прошипел он. Мальчик тихо застонал и затряс головой так, как только мог, удерживаемый цепкой хваткой торговца. – Отвечай мне, шлюха! – закричал мужчина ему в лицо. – Думаешь, ты заслуживаешь, чтобы тебя кормили, да? Думаешь, ты все еще сможешь найти кого-то, кто решится трахнуть твои зараженные использованные дырки? Ты так считаешь? – Нет, сэр, – проскулил мальчик. Его голос был грубым, словно он давно им не пользовался, и сам ребенок был смертельно напуган. Курт почувствовал, что его сейчас стошнит. – Я так и думал, – ответил мужчина. Не ослабляя хватки, он толкнул раба вперед, и тот тут же приземлился лицом в грязную лужу у ног торговца. – Еще один звук от тебя, – мужчина сделал акцент на слове «звук», при этом пнув мальчишку в бок, – и я лично вывезу тебя из этого города, а затем приставлю пушку к твоей голове, – второй раз впечатав носок ботинка рабу под ребра, торговец тут же провел ладонью, которой держал мальчика, по своим штанам, оттирая ее от грязи. Другой торговец незаинтересованно наблюдал за ними, но после вынул из кармана шприц и снял с иглы колпачок. – Знаешь, что? К черту босса и к черту эти тупые городские законы. Эта вещь только занимает место, а меня вовсе не радует перспектива держать его здесь еще два дня. Если ты так хочешь от него избавиться, я вколю ему вот это. А потом затолкаем его в самый угол перевозчика и спрячем там, пока не выедем из города. Второй мужчина с одобрением хрюкнул. В ту же секунду Курт оказался перед ними. Они озадаченно уставились на него. Тот мужчина, что был покороче, немедленно спрятал шприц обратно в карман. Стараясь сохранять спокойствие, Хаммел вежливо улыбнулся и произнес: – Прошу прощения, добрый день! Мне интересно, могу ли я взглянуть на этого раба, – сердце парня билось, как сумасшедшее. Торговцы обменялись странными взглядами, а затем нацепили маску добрых продавцов и сделали шаг вперед. – Разумеется, сэр, – ответил коротышка. – Но вынужден Вам сообщить, что этот товар совершенно плох, и, если Ваши средства так ограничены, Вы вполне могли бы присмотреть что-нибудь в секции "93, 75%", – добавил высокий, и Курт задумался, отчего он пытался отговорить потенциального покупателя. Раб, который так и оставался лежать на земле в грязи между торговцами и Хаммелом, замер. – Могу вас уверить, мои средства вовсе не ограничены. На самом деле я искал торговца, который помог бы нам с подругой в секции с Новым товаром, но никого не смог обнаружить. – Виноваты, сэр, – извинился первый мужчина, заговорив внезапно гораздо более дружелюбным тоном. – Если хотите, мы прямо сейчас направимся туда. – С удовольствием, но для начала я бы хотел услышать об этом, – произнес Хаммел, взглянув в направлении мальчика. – Очень хорошо, сэр, – мужчина подошел к столу, откуда достал несколько исписанных листов, в то время как другой поставил раба на колени, чтобы Курт мог внимательнее посмотреть. В то время как коротышка вычитывал что-то в бумагах, Хаммел взглянул на мальчика. Торговец держал его голову запрокинутой, абсолютно необязательно прилагая к этому силу, чтобы Курт мог видеть его лицо. Взгляд Хаммела немедленно остановился на огромном синяке на глазу мальчика, как и на темнеющем отпечатки ладони на его горле. Единственными чистыми частями на его теле были две дорожки от слез, которые смыли грязь с его лица. Нижняя губа была порезана. Тошнотворное чувство в животе Хаммела стало еще сильнее. Мальчик не смотрел ему в глаза, но Курт отчетливо видел, что они теплого коричнево-зеленого цвета. Казалось, он едва сдерживает слезы, и Хаммел задумался, боится ли раб его точно так же, как и всего остального. – Ох, да, – воскликнул торговец, когда нашел то, что искал, – вот что, ему семнадцать лет, ранее был у шести владельцев. Болен. Результаты анализа крови пришли положительными и выявили сифилис, и, как Вы можете видеть, мы собирались избавить его от мучений. Курт нахмурился. – Сифилис? – переспросил он. – Но это же легко лечится. – Он не стоит этих антибиотиков, – сказал второй торговец. – В любом случае, если желаете, мы продадим вам его за 20 баксов. – Согласен! – слишком громко вскрикнул Курт, но сейчас ему было все равно. Единственным желанием Хаммела было поскорее убраться из этого места и от этих мужчин. – Отлично, а теперь мы направимся в секцию с Новым товаром? – предложил коротышка, а другой мужчина поспешил поставить раба на ноги. – Да, да, конечно, – кивнул Хаммел и постарался не оглядываться назад на мальчика, который изо всех сил пытался устоять на ногах. Курт последовал за коротышкой. Как только они достигли секции с Новым товаром, парень вышел вперед, направившись к той девушке, на которую положила взгляд Сантана. Латиноамериканка, казалось, уговорила девушку посмотреть наверх, и теперь нежно поглаживала ее по щеке кончиком большого пальца. Заметив появление Курта и как он покачал головой, Лопез немедленно опустила руку, а блондинка вновь устремила взгляд на землю. – В этой Вы заинтересованы? – спросил коротышка и вновь стал перебирать свои бумаги. – Да, мы с подругой хотели бы побольше узнать о ней, – произнес Курт, приобнимая Сантану за спину. Лопез, заметив высокого мужчину, который охранял грязного раба, с удивлением приподняла брови. – Это еще кто? – слегка озадаченно спросила она. – Я купил кое-что еще. Не волнуйся, мы все поместимся в машине, – ответил Хаммел, надеясь, очень беспечным тоном. Сантана улыбнулась торговцам неискренней улыбкой и протянула: – Я в этом уверена. Второй торговец опустил мальчишку на землю и присоединился к своему коллеге, чтобы помочь представить блондинку, но все же поглядывал на раба. Курт задумался, показалась ли ему ненависть в его глазах, обращенных к мальчику. Он продолжал улыбаться им, ожидая, и через какое-то время, показавшееся Хаммелу вечностью, торговцы, наконец, нашли нужный лист. – Отлично. Семнадцать лет, девственница, безупречная кожа, натуральная блондинка, немного умственно отсталая, поэтому не будет стоить так дорого, как подобные девушки в ее возрасте. В общем, 10 тысяч баксов. – Она не… – хотела уже было запротестовать Сантана. – …стоит так много! – резко оборвал ее Курт, пронзив таким взглядом, от которого девушка немедленно замолчала. – Восемь тысяч, – предложил Хаммел. – Мы не можем так дешево продать ее, девять с половиной, – выдвинул торговец встречной предложение. – Девять. Или так, или никак, – настаивал Курт. – Вы слишком много просите, сэр, – хихикнул коротышка. Затем он оглянулся через плечо и вздохнул. – Хорошо, раз уж вы забираете еще и это… она ваша за девять тысяч. – Отлично, – произнес Хаммел с гораздо большим энтузиазмом, чем стоило. Торговец подозвал к ним двух охранников. – Вы, двое, помогите этой милой паре поместить покупки в автомобиль, – предложил он. – А я пройдусь с вами, чтобы мы могли остановиться у главной стойки и подписать все бумаги. Один из охранников поднял мальчика с земли и перекинул его через плечо, словно привык уже перемещать поврежденных рабов, в то время как другой чуть нежнее обхватил за руку девушку Сантаны и повел ее следом за новой Госпожой и Куртом. Вся бумажная работа, как и оплата, завершились очень быстро. Две дамы, сидящие за большим столом, спросили, желают ли они, чтобы рабов связали для дальнейшего путешествия. Хаммел ответил утвердительно, и Сантана озадаченно нахмурилась, но Курт был уверен – откажись они, это неминуемо вызвало бы подозрения. Было принято связывать рабам руки и ноги после покупки, а отказ от этого считался небезопасным риском. Наконец, они покинули это ужасное место и направились к Навигатору Хаммела, а двое охранников позади них тащили следом покупки. Курт открыл багажник, и провожатые аккуратно уложили рабов внутрь. Еще никогда в жизни парень не был так благодарен за то, что его машина была достаточно большой – по крайней мере, оба спокойно могли усесться друг напротив друга, прижав колени к подбородку и не причиняя себе боли. Хаммел предложил охранникам достаточно чаевых, а затем быстро вскарабкался на водительское сидение, тогда как Сантана устроилась рядом. – Поверить не могу… – всхлипнула она, но Курт тут же прервал ее. – Не сейчас, Сантана, сначала мы должны поскорее выбраться отсюда, пожалуйста, – он выехал со стоянки и направился в сторону дома так быстро, как только мог, не вызывая при этом подозрений. Хаммел прекрасно слышал каждый звук, который издавала Лопез, но сейчас он просто не мог справиться с этим. Через три минуты, проведенные в дороге, Курт свернул на пустынную обочину. Вокруг не было ни души – никаких домов, пешеходов, лишь километры асфальта впереди. Хаммел выбежал из автомобиля и опустошил свой желудок в ближайших кустах.