Инга не ссы в трусы дружище всё ок будет
Верни сестре телефон — Ин, Шепс меня раскусил! — сделав ещё один глоток чая, сказал Гриша. Несколько мгновений спустя в комнату вошла Инга с переполненной сумкой через плечо. Усевшись напротив младшего, она скрестила руки на груди и осуждающе уставилась на брата. Ей не нужно было на самом деле читать их небольшую переписку, чтобы понять, что именно выдало их ложь. — Что на этот раз? Тик-Ток фразами опять с моими друзьями заговорил? — Я не сижу там больше, слишком много видео про тебя попадается, некомфортно как-то, — Ларина аж передёрнуло. Скривившись, он и вправду вернул телефон хозяйке. — Не ссы в трусы? Ок? Ты со мной давно общался? — с нескрываемым удивлением спросила Бусловская, печатая несколько сообщений с извинениями.Инга
прости вовсю собиралась, попросила гришку ответить за меня не переживай, всё под контролем дружище
— Могла и сама ответить, если что-то не устраивает. Или хотя бы продиктовать, что писать. Медиум улыбнулась. Злиться на брата даже в шутку было чем-то нереальным. Она поднялась со своего места, подошла к нему со спины, крепко обняла и поцеловала в макушку. — Допивай, дурень, опоздаем. Уже через несколько минут оба сидели в такси. Несмотря на то что спали недолго, вполне бодро поддерживали разговор с водителем, который, как оказалось, за жизнь успел пожить и в Воронеже, и в Санкт-Петербурге. Значит, считал своим долгом посоветовать любимые места, обязательные к посещению. Слова Гриши о том, что он коренной петербуржец, сути дела не меняли. В ответ прилетело: «Вы, молодёжь, в других местах ошиваетесь. Этих ты точно не знаешь!» Естественно, их брат и сестра знали, знали не понаслышке. Но обрывать рассказ мужчины не хотелось, тем более, лучшего развлечения в дороге они бы всё равно не нашли. На вокзале было, как и всегда, до жути людно. В такие моменты Инга больше всего боялась потерять Гришу из виду и всё сильнее напоминала себе надоедливую гипер-опекающую мать, а не крутую, современную и понимающую сестру. Даже физически заставляла себя не хватать четырнадцатилетнего парня, который, к слову, уже почти перерос её сто семьдесят два сантиметра, за руку, чтобы тот не исчез в толпе. — Скажи, что ты так трясёшься из-за испытания, а не из-за меня, — вдруг сказал брат. Они сидели на скамье недалеко от нужной Грише, уезжающему на два часа раньше Инги, платформы. Девушка опустила взгляд на колени и с ужасом обнаружила, что всё её тело ходило ходуном. Буквально ни одна из её конечностей не покоилась. Это напрягало. Обычно подобное состояние предвещало стресс, который Инге придётся пережить. Вкупе с видением Шепса это рисовало совсем уж грустный прогноз. Что, ей правда придётся с кем-то ссориться? Она так ненавидела ссориться… — Думаю, предзнаменование это. — Что-то типа того, о чём Олег вчера предупреждал? — кивнула. — Тогда реально не нарывайся. Побереги и себе нервы, и мне. Следующую серию мама будет смотреть, находясь со мной в одной жилплощади. Засмеялись. Да, его слова мотивировали куда сильнее любых других. Главной целью было не разозлить мать. — Я самый дружелюбный и неконфликтный человек на Земле, не знаю, почему вы оба считаете, что я могу на что-то «нарваться». Гриша лишь помотал головой. Спорить с сестрой было бесполезно, это он на своём опыте монял ещё много лет назад. «Нарваться» на всякое она умела, это Ларин знал точно. — Можешь, Буслик, ещё как можешь! — из-за спины Инги послышался до боли знакомый голос. Брат с сестрой наперегонки обернулись и увидели перед собой всех Череватых. Девушка сразу кинулась к Лене с Лёвой, на что Влад обиженно фыркнул и занял её место на скамейке, заведя беседу с Гришей. — Спал он беспокойно сегодня, — сказала Череватая, глядя на радостного сына, играющего с кончиками светлых волос Бусловской. — Кто из них? — Дружбан твой, — кивнула на парней. — Говорит, что-то нехорошее чувствует. — Да, мне Олег то же самое сказал. Подняв взгляд на подругу, Инга удивлённо вопросительно изогнула бровь. Та смотрела на неё с хитрым прищуром, который появлялся у людей только в случае… Сука. Лена туда же? — Он уже Олег? — Насколько мне известно, он уже двадцать пять лет как Олег, — огрызнулась, но поспешила исправиться. — Прости. Давай, прошу, об этом не при ребёнке. — То есть сверхсекретное «это» существует? — Иди ты на… — словила зрительный контакт со Львом. — Хутор. — Поеду. И ты поедешь. И много кто ещё поедет. Как только съёмки ваши закончатся. — Лев Владиславыч, мы с вами будем жёстко есть мясо уже через несколько неделек! Обе женщины рассмеялись, рассмеялся и ребёнок. Совсем скоро они проводили Гришу на сапсан, а ещё через час на горизонте появились как Надежда Шевченко, так и члены съёмочной группы. Двоих из троих Череватых Влад и Ингой отпустили, а сами нехотя зашли в свой вагон. Их ждали весёлые семь часов пути. После почти шестичасового сна Бусловская чувствовала себя самой отдохнувшей женщиной мира. Влад же нормально поспать не смог, отчего и был на взводе. Но не показывал этого. Знала только Инга, и то, в этом помогла ей её наблюдательность. На следующее утро был назначен выезд на место проведения испытания, значит, у экстрасенсов была целая ночь, чтобы отдохнуть. Инга спать не хотела. И по тому, что её лучший друг был онлайн в Телеграме, было ясно, у него тоже сна ни в одном глазу не было.Буслик гулять?
Друг Толика Настроения нетподниму
Гулять не пойду Но можешь ко мне зайти, посидим Так и поступила. Инга хотела быть рядом с другом, когда тому, по какой-то неведомой причине, херово. Поэтому и была настойчивее обычного. Их номера находились недалеко друг от друга, путь оказался недолгим. Недовольный Череватый уже придерживал дверь комнаты в ожидании подруги. Первое время сидели в полной тишине. Бусловская не могла придумать, с чего начать разговор, а Влад навстречу не шёл. Лежал рядом, смотрел в одну точку перед собой и никаких признаков жизни, кроме моргания и дыхания не показывал. — Что ты видел? Помимо бреда про испытание. — С чего ты взяла, что я что-то видел? — отрешённо спросил. — В таком состоянии ты в иных случаях чаще всего не находишься. Ты жесть какую-то узнал. Не знаю, сам или через Толика. Но точно узнал. И снова молчание. Ингу оно раздражало, она начинала закипать, хотела было уже распсиховаться. Однако держало её то, что сорваться на друга, пребывающего в нехорошем состоянии, не могла себе позволить. Ну и немного помогали слова «не нарывайся» от Олега с Гришей. — Ничо не узнал. Раздражался и он. Себя Бусловская контролировать умела, но за Череватого не ручалась. С его взрывным характером исходом этого вечера могло стать, что угодно. Вполне возможно, видение Шепса и её, Инги, плохое предчувствие, говорили о надвигающемся конфликте с лучшим другом. — Ты не обязан держать всё в себе, Влад, ты помнишь? Мы это уже проходили. Я слишком много знаю о тебе, чтобы отвернуться. Тихо. — Я хочу помочь. — Уйди тогда. Задело. Честно. Но медиум осознавала, что, скорее всего, сейчас с ней говорил не Влад и даже, наверное, не Толик, а чистейшая злость, которую чернокнижник всегда держал под семью замками, дабы не показывать её близким. — Ты не хочешь, чтобы я уходила. — Нет, хочу. Вот так, не просидев в номере Череватого и четверти часа, встала и ушла. Хотелось зарыдать. Больше не от того, что друг выгнал её, нет. Она очень хорошо понимала состояние, когда не видеть никого виделось самым верным исходом событий. Слёзы вызывал холодный, граничащий с гневным, тон и пустые глаза, ни разу так и не стрельнувшие в её сторону. Влад закрывался от неё, снова, и от этого делалось больно. Инга терпеть не могла, когда он закрывался, молчал хуже мёртвого, всю боль проносил внутри себя. Бусловская ненавидела то чувство беспомощности, которое испытывала. Желание хоть как-то положительно повлиять на состояние близкого человека разбивалось о каменную стену, выстроенную им. Где-то здесь ещё должна была быть ругань. Инга и этой молчаливой ссорой была сыта по горло.***
Что ухудшало положение Бусловской в разы, так это то, что и она, и Влад были участниками телевизионного проекта. И на всеобщее обозрение двое лучших друзей свой конфликт вынести никак не могли. Для сохранения репутации обоих. Поэтому, встретившись на завтраке, не проронили ни слова в сторону друг друга, не ответили ни на один вопрос Шевченко или съёмочной группы, зато уже в трансфере до места назначения вели себя так же, как и обычно. — Дом на кладбище — моя мечта! — сложив руки на коленях, заявил Череватый. — Я ему построила такой из Лего на Новый Год. Гордо красуется на полке у Влада дома, — поддержала Инга. — Да! Тот, который и был мне нужен! Даже зеркала есть с видом на кладбище! Прям с окна работаешь: тут же порча, тут же чистка — всё на конвейере. Во дворе у тебя земля, на огороде, с кладбища. Надежда Эдуардовна, всё ещё озадаченная переменой в динамике пары экстрасенсов, потерянно кивнула, будто обдумывая странную мечту чернокнижника. — А, — всё, что многоликой ведьме удалось из себя выдавить. — Понимаете? Одна выгода! Послышался голос редактора. — Пора определять порядок прохождения испытания. Инга задумалась. Это неплохой шанс остаться с Череватым наедине ещё на некоторое время. Может, они сумеют помириться? — Я бы вторая пошла, — заявила, пока никто не высказал свои предпочтения. — Кто посерединке… — начал Череватый, но, словив толчок в бок, замолчал. — Я тоже вторая хочу пойти. Блять. Почему всё опять идёт не так, как хочется Бусловской? Почему единственный раз ей принципиально важно было, какой по счёту пройти испытание, отчего-то заранее зная, что Череватый пойдёт последним, уступать ей никто не собирается? В испытании с Линой и Викой, она знала, могла пойти, какой захотела бы, то же и в ситуации с Костей и Димой. До этого всё шло как по маслу. А Шевченко переубедить было нельзя. Пришлось согласиться. Пойти первой и упустить ещё одну возможность разговорить Влада, вернуть лучшего друга, по которому она уже скучала, хоть и соседствовала с ним в машине. Шагая по размытой деревенской дороге, медиум благодарила свою любовь к берцам. Она плыла по грязи, не думая о том, сколько времени потом потратит на то, чтобы отмыть оба ботинка. Невольно задумалась, как по этой тропе пойдёт Череватый в своих кроссовках. Рассмеялась себе под нос. Потом зашла в дом и принялась расшнуровывать обувь, но один из операторов быстро остановил её. Сказал, получили разрешение от хозяев дома, даже в очень грязных ботинках хождению экстрасенсов обутыми никто препятствовать не станет. — Сказали, разрешили в обуви, — начала, увидев героев и ведущего в одной из комнат дома. — Здравствуйте, Андрей. — Здравствуйте, Инга, — еле заметно улыбнувшись медиуму, мужчина сразу перешёл к сути. За это он ей и нравился. Всегда говорил по делу и не отвлекал от работы. — Что можете рассказать об этих фотографиях? Аккуратно взяла в руки небольшую стопку и почти моментально поняла, в чём было дело. Их обсуждения в начале пути оказались верными: и впрямь «поганый» дом. Поганый за счёт дурацких подкладов. — Очень дурно сделанные подклады. Зачем-то выложенные на всеобщее обозрение, отправитель, похоже, в магии почти ничего не смыслит. Ошибок допущена огромная куча, я даже не уверена в том, что они работают, как задумано, — подняла взгляд на семью, стоящую перед ней. — Однако я здесь. Значит, как-то сработали. Так? Люди уверенно закивали. — Хотите знать, кто с вами это всё проделывает? Опять закивали. — Не-ет, не подклады виноваты. Не во всех бедах они. Так, слегка припугнули, слегка разругали, ну это так…шалости. Виновник поплатился уже за игры в магию. Всегда говорю, в магию играть нельзя. — Виновник поплатился? О чём вы, Инга? — Вы зна-а-аете, — показала на всех членов семьи по очереди. — Все в посёлке только о нём и говорят, версий нет других. Имя на Г. Большего не скажу. И так все его зачморили уже. Но не виноват он. Не верил, что хоть что-то сработает. Припугнуть ненавистных соседей захотел, только и всего. В другом у вас проблема. «Мы от него даже ограждение поставили, всё недоволен нами. Он всегда нашей основной версией был. Но, если Инга сказала, что он не хотел, может, удастся простить ему это… Он ведь правда поплатился. С ним очень многие общаться перестали. Из страха» Медиум перемещалась по дому, переходила из комнаты в комнату, возвращалась в ранее изученные. Она видела души умерших, окружающих её и героев испытания, но до вступления в диалог с ними желала проверить всё строение, а потом и территорию. Когда с осмотром места было закончено, приступила. — Мужчины гибнут. Это не случайно всё. Отец твой жалеет, что не успел. Подарок так и не подарил. А знал, понравится. Прощения просит за то, что строг слишком был, — ведьма подошла к Денису и похлопала того по плечам. — Ты прав, собака твоя мне реально нравится. Игривая, очень интересная. Зря запрещал тебе. «Я о собаке именно такой породы с раннего детства мечтал. Даже после того, как отец умер, не хотел против воли его идти. Завели щенка недавно совсем, в своей квартире уже. Игривый, очень игривый…» — Тут парень стоит. Суицидник. Тоже прощения просит, не слышу его, но знаю, просит. Встречала таких. Виноватым себя чувствует, но по-другому никак не мог. Столько раз пытался, но покоя так и не обрёл. Не плачьте по нему, не хочет, чтоб плакали, не любит, чтоб плакали. «Мой брат очень раздражался, когда при нём плакали. Очень не любил это дело». — Кто-то колдовал в роду, доколдовался. Ты же тоже разбиться должен был, Денис. Как со школы выпустился. Точно Славик виноват. Уверена. — Вы сможете помочь? — Воронку эту я не закрою. Одна точно вряд ли. Влад — вот, кто вам точно поможет. Это его тема на все сто процентов. Если ему нужна будет моя помощь, я приму участие. А так, это его минута славы. Без сомнений. Может, они находились посреди немого конфликта, Инга не готова была умалять способности Череватого ради собственной выгоды. Подклады, чистки, родовые проклятья — да, Бусловская работала с этим и не раз, но с Владом в этом она никогда бы не сравнилась. Как и он с ней в работе медиума. Всё, что она могла ещё выжать из испытания, она наговорила дальше. Доказала всем, кто находился с ней в доме, что не просто видела, говорила и предоставляла своё тело душам родных отчаявшихся людей. Девушка была уверена, она справилась с испытанием не хуже, чем справятся её коллеги. И всё же, она надеялась на то, что пошатанное состояние Череватого не позволит ему потерять «золотую» медаль за это буквально для него созданное испытание, которую Инга авансом уже вручила ему.