«Не унывать. Не жаловаться на одиночество, даже если небо висит чернее кофейной гущи. Эта адская боль либо тебя прикончит либо сделает всемогущим. Браться за дело сейчас, а не с понедельника, не торопить событий, все идёт своим чередом. нет удачи, простых путей и лёгких денег все лучшее достигается большим трудом. Наблюдать за облаком, плывущим по небу, говорить своим голосом. думать головой. Не бояться боли, ведь ощущать хоть что-нибудь, это значит чувствовать, что живой. Не зазнаваться, не мнить о себе слишком много. Не растрачивать свою любовь на не тех. Не участвовать в сплетнях, бессмысленных диалогах. Делать, что умеешь, и делать это на высоте. Не льстить. Не давать пустых обещаний. Не вести себя как бессовестный идиот. Любить людей и пользоваться вещами и ни в коем случае не наоборот. Высыпаться вдоволь, пить с друзьями вермут, без горечи о прошедшем встречать весну. Вопреки всему до конца оставаться верным — словам, человеку, выбору, ремеслу. Не хранить внутри тех, кого не коснуться рукой. Отказаться от мести, не сыпать пустые фразы. обретаешь такую мощь и внутренний покой, что исчезает жажда это доказывать. Быть лучше самого себя — лучший стимул, беречь родное при твоём-то упрямом нраве. Смерть — это единственное, что в жизни необратимо, пока ты живой можно всё исправить». Аня Захарова
Похороны Коди Белла прошли для Брайана как в тумане: уставший мозг словно откуда-то вне тела фиксировал рыдания приемных родителей парня, пропускал мимо ушей речь начальника питтсбургской полиции и не рассматривал тех, кто пришел проводить в последний путь новичка, имевшего шансы стать неплохим полицейским. Брайан знал, что видеокамеры незаметно снимают всех, кто пришел, чтобы тщательно потом проверить — сам давал такое указание. Но был почти уверен, что момент безнадежный: кроме сотрудников полиции и семьи Коди никого вроде не было. Брайан старался не смотреть на белое восковое лицо покойного — слишком оно напоминало едва живого Карла Хорвата в палате интенсивной терапии. Инфаркт. Сердце, подорванное постоянным стрессом и прочими подобными факторами, дало сбой. Но прогнозы были благоприятными — относительно, конечно. Все понимали, что на прежнюю работу капитану уже не вернуться — долгие месяцы лечения, почетная пенсия по состоянию здоровья или, в лучшем случае, непыльная сидячая работа с документами. Можно догадаться, как непросто это дастся привыкшему к бурной деятельности начальнику участка. Все — это каждый коп в городе. Гибель своего, тем более такая страшная, воспринималась как личный вызов, и полицейские рвали и метали, желая достать убийцу из-под земли, со дна морского или материализовать из воздуха. Телефоны в участке не умолкали — желающих помочь в расследовании было много. Брайан, по умолчанию возглавивший еще и это дело, ценил предложения, но не спешил их принимать. Это его вендетта — уже она. Личная вражда. И, может быть, хотя это и не правильно, не столько ради Коди, сколько ради Хорвата, впервые потерявшего воспитанника. А их за годы работы было немало, и карьера каждого, кому он давал старт, складывалась успешно. Брайан краем глаза заметил Брендона, разговаривающего с Беном Брукнером, который был в числе обеспечивающих охрану скорбного мероприятия во время панихиды в церкви, и не мог не отметить, что беседа, судя по всему, шла гладко. Может, Брендону и повезет — кто знает? Дождавшись, когда все присутствующие выйдут на улицу, чтобы ехать на кладбище, Брайан сел в «Джип» и направился в больницу — узнать, что состояние пациента остается тяжелым, но стабильным. Брайан не сомневался, что Хорват выкарабкается — по-другому просто не могло быть! Краткая передышка, а потом — снова вернутся в кабинет, чтобы вгрызаться в немногочисленные улики, которые удалось раздобыть к настоящему времени. Коди нашли неподалеку от пристани, в районе Стрип-дистрикс*, где, помимо Либерти-авеню, обычно собирались хастлеры — в надежде подцепить богатых туристов, что не могло не наводить на определенные мысли. Истерзанное тело, небрежно брошенное в кустах за неприметным знаком «Парковка запрещена», обнаружил проживающий в соседнем доме пенсионер, чей маленький непоседливый пекинес решил сбежать и поваляться в молодой траве, покрытой капельками росы. Почерк до боли знакомый — изнасилование, удушение…***
Неделя до похорон выдалась тяжелой и морально, и физически. Осмотр места преступления, сбор улик, опрос свидетелей, куча экспертиз… все делалось в авральном режиме. Брайан лично присутствовал на вскрытии тела, и это было, мягко говоря, непривычно. Не столько сама процедура, сколько осознание того, кто лежит на холодном металлическом столе с желобами по краям, предназначенными для стока телесных жидкостей. Но он старался не думать о личности, абстрагироваться от коробящих ощущений и максимально сузить туннельное зрение, выцепляя исключительно необходимое: следы на шее, синяки на запястьях и безапелляционные доказательства насилия. Все указывало на маньяка, даже смазка та же с ее странным, «на любителя» запахом. Что ж, Коди Белл похоронен с почестями, уголовное дело возбуждено, и впереди сложное расследование. Брайан последовательно просматривал записи, сделанные на похоронах. Незнакомых лиц было немного, все же парень недолго прожил в Питтсбурге и не успел обрасти связями. Молодые люди, с кем сдружился в академии, несколько полицейских из их участка и патрульные во главе с наставником Джимом Хаттоном, семья — в общем, никого подозрительного. И уже после залпов и ритуала передачи флага родителям промелькнул некто, на мгновение притормозивший у свежей могилы и быстрым шагом вышедший из кадра. Это мог быть случайно оказавшийся рядом родственник кого-то захороненного поблизости, поэтому Брайан не стал обращать на него пристального внимания. Тем более низко надвинутый капюшон не позволял разглядеть лицо, хотя, судя по фигуре и легкой походке, человек не был взрослым, скорее подросток, и детектив не счел его подозрительным. Вопрос «почему» не оставлял в покое мысли. Неужели маньяк отступил от своей бредовой идеи и захотел полакомиться кем-то не столь распутным, как предпочитаемые им проституты? И снова всплывает «почему»! Что Коди вообще мог делать в том районе? Возможно, просто пришел развлечься на Либерти, гей он, в конце концов, или не гей?! Был… А от авеню до пристани триста ярдов по прямой. Пусть так, но чем он привлек внимание убийцы? Ответил на приставания? Или, наоборот, не ответил? Допустим, Коди его послал. Возможно, не слишком вежливо, потому что далеко не все понимают вежливый отказ, а некоторые не принимают его как таковой. И убийца, затаив злость, проследил за ним и, улучив момент, напал? Звучит правдоподобно. Тогда и насилие вполне оправдано — не захотел добровольно, взяли силой. — Блядь!!! — в бессильной злобе воскликнул Брайан, запустив зеленым яблоком в бронированный сейф, притаившийся в дальнем углу кабинета. Оно, ударившись о металл, отскочило на пол и, пару раз подпрыгнув, закатилось под стол Брендона. Все катилось к хуям, как этот ебаный фрукт. Убийство Коди Белла даже умеющего держать себя в руках Брайана выбило из колеи. Что уж говорить о Хорвате, который относился к парню практически как к сыну. Странное чувство возникает, когда жертвой оказывается человек, с которым ты непосредственно общался буквально на днях — чувство потери и необратимости произошедшего. Не так давно Брайан ревновал Джастина к молодому, красивому парню, а сегодня тот там, откуда не возвращаются, придавленный семью футами тяжелого, влажного грунта. Жутко… и несправедливо. Но разве смерть бывает справедливой? Сколько ни размышляй, а найти убийцу и предать правосудию — дело чести, как бы пафосно это не звучало. Час спустя Брайан и Алекс со своим чемоданчиком криминалиста** прибыли в квартиру Коди, которую тот снимал на Форбс-авеню, недалеко от участка. Обычное жилище, минимум личных вещей: пара фотографий семьи и групповой снимок выпуска полицейской академии красовались в лаконичных рамках на вместительном комоде. Внутри белье постельное, белье нательное — все сложено ровными стопками. В небольшом встроенном шкафу несколько брюк и джинсов, развешанные на плечиках футболки и рубашки. Ничего примечательного. Парень был аккуратистом — вот и все, что дал внешний осмотр его обиталища. Следов взлома или постороннего присутствия не было. Брайан полистал книжки, стоящие на открытой полке над кроватью: Диккенс, Флеминг, Браун, Эллиот — любитель детективного чтива, что неудивительно при его тяге к соответствующей работе. Старенький ноутбук был запаролен, Алекс решил взять его с собой, покопаться на досуге без особой надежды найти что-нибудь полезное. На прикроватной тумбочке нашелся потрепанный мобильный телефон, в котором фигурировал только один номер… А вот это уже странно. При нем был найден сотовый с множеством контактов, в том числе Хорвата, самого Брайана и Джастина. У Белла была тайная жизнь? — Алекс, пробей эти цифры, — Брайан протянул аппарат криминалисту и открыл выдвижной ящик тумбочки. Улыбнулся, обнаружив презервативы, смазку и пару разной величины фалоимитаторов. Все-таки не чужды были плотские удовольствия парню. Но улыбка померкла, и злость на убийцу вспыхнула с новой силой. Что Коди успел повидать в своей короткой жизни? Да практически ничего! Блядь! Волна горечи снова затопила душу, заставив поморщиться от ее эфемерного послевкусия. — Шеф, — нарушил тишину Алекс, — номер зарегистрирован на некую Аманду Гордон тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения, почившую полгода назад. — Понятно, — разочарованно вздохнул Брайан, — дохлый номер во всех смыслах. Забирай все, что считаешь нужным, я остальное осмотрю. Миновав короткий коридор, Брайан попал в довольно просторную кухню-гостиную, которая оказалась так же стерильна, как и спальня. Однако из безликой картины выделялись две кружки с ручками в виде членов, почему-то оставленные на столе. Брайан хмыкнул, глядя на забавные вещицы. Вряд ли Коди сам купил бы такие, он не производил впечатление шутника. Подарок? От кого, интересно? Скорее всего, от любовника с определенным подтекстом. По привычке заглянул под мойку, осмотрев мусорное ведро… — Алекс, — позвал Брайан. — В мусоре презерватив, возьми на экспертизу. — Что нам это даст? — Хрен его знает. Проверь, принадлежит ли содержимое Коди. Если нет, поищи соответствие ДНК с тем, что извлекли из тела Монтгомери. Чем черт не шутит, хотя сильно сомневаюсь. — Сделаю. — И сними отпечатки с кружек. Возможно, их не вымыли или достали, но не использовали. Почему-то же они тут стоят? — Конечно, проверить не помешает. Пока Алекс занимался кропотливой работой, Брайан навестил ванную комнату. Недорогие шампунь и гель для душа, пена для бритья, бритвенные принадлежности на полочке возле раковины, лосьон для чувствительной кожи. Две зубные щетки… и пара черных вьющихся волосков, застрявших в расческе! Если исключить присутствие особ женского пола в доме гея, значит, это оставил любовник. Чем не повод опросить соседей? Но, к сожалению, опрос практически ничего не дал. Все, кто оказался дома в разгар рабочего дня, как один говорили, что Коди очень вежливый и воспитанный молодой человек, тишину не нарушал, гостей не приводил. Жил тихо, мирно и незаметно. Никого постороннего с Коди не видели. То, что он работал в полиции, знала только миссис Уолш, чья квартира непосредственно соседствовала с квартирой Коди. Владелец апартаментов и всего здания в целом, проживающий здесь же на первом этаже, тоже не мог сказать ничего конкретного. Кроме того, что Коди был беспроблемным жильцом, исправно и в срок вносящим арендную плату. Остальное его явно не интересовало. Но отсутствие результата — это тоже результат. Сообщив хозяину, что вещи бывшего жильца в течение недели заберут родственники, полицейские покинули квартиру, которая скоро получит шанс на новую жизнь, в отличие от безвременно покинувшего этот мир предыдущего хозяина. Первый шаг сделан, возможные улики собраны, остается ждать, когда специалисты выжмут все возможное из ноутбука и загадочного телефона с единственным номером, обозначенным лаконичной буквой «Ш».***
Брайан снова с каким-то остервенением вчитывался в материалы по обыску квартиры Коди Белла — знали бы те, кто мечтает о карьере детектива, сколько времени занимает нудная, рутинная работа с документами, наверняка бы сменили мечту на что-то другое. Альпинизм, парашютный спорт, бег с препятствиями! Почему-то подобные мысли распаляли и не давали сосредоточиться, подбрасывая на передний план нелепые кружки и букву «Ш» — что она могла значить? Кто такой этот «Ш» и почему был записан у парня именно так, в то время как все остальные значились под полными именами и фамилиями — в другом телефоне! Тайная любовь? Кто-то, кто закрыт или, того интереснее, женат и является благополучным отцом семейства? Это казалось маловероятным: Коди производил впечатление разумного парня и не мог не понимать бесперспективности таких отношений. А несерьезных приключений вроде не искал — судя по тому, что говорил Хорват. Раньше в разговорах с капитаном тема общения того с подопечным изредка возникала. Но Брайан не особо интересовался, а сейчас же пытался выдернуть из закромов памяти все, что имело отношение к юному полицейскому. Получалось плохо… — Брайан, — в кабинет заглянул Брендон, — там какой-то парень у дежурного утверждает, что у него есть информация по делу Белла… — Быстро его сюда, — Брайан не дал Брендону договорить, надеясь, что это не окажется очередной пустышкой. Сейчас нужны любые, даже самые незначительные детали — зацепок нет. Пока не удалось найти ни одной сколько-нибудь надежной ниточки, за которую можно было бы потянуть в надежде выйти на что-то стоящее. Хреновая из него получается Ариадна… Или, скорее, Тесей, который не то что к Минотавру — вообще никуда не идет, только на месте топчется! Вошедший в кабинет парень был настолько похож на Джастина Тейлора, что в первую секунду Брайан вздрогнул, решив, что уставшие от долгого чтения глаза решили сыграть с ним злую шутку. Но нет — после второго взгляда сходство хотя никуда и не исчезло, но уже показалось не столь поразительным. — Меня зовут Джастин. — И это показалось еще одной насмешкой понятия или реальности, которые Брайан Кинни никогда бы не стал именовать судьбой. — А дальше? — поинтересовался Брайан, рассматривая нежданного визитера. Обычная одежда, ничего бросающегося в глаза. — А дальше или я рассказываю все, что знаю, или сразу ухожу. И остановить меня или заставить говорить вы не сможете! Брайан решил не спорить и не убеждать в том, что рычаги давления в распоряжении имеются, и при желании дерзкий подросток — а на вид ему не больше шестнадцати-семнадцати лет — может с ними познакомиться. — Хорошо, Джастин. — Брайан краем глаза заметил, что Брендон словно бы случайно подвинул свой стул ближе к двери, практически блокируя ее собой — соображает! — Как я слышал, ты был знаком с нашим погибшим коллегой? — Немного. — Брайан вдруг отчетливо понял, что для парнишки все это не просто так и ему на самом деле есть чем поделиться. — Я часто бываю на Либерти, у перекрестка… Брайан напрягся — что это за место он прекрасно знал. Следующие десять минут Брайан напряженно слушал, фиксируя самые важные моменты рассказа, в правдивости которого он не сомневался. Самое страшное — Коди полез в расследование, и, хотя это было неприятно признавать, продвинулся в нем куда дальше, чем опытные полицейские. Да даже дальше, чем он сам! Пошел с козырей — втерся в доверие к тому, кто что-то знал. И теперь у него тоже есть эта информация. Только самого Коди уже нет… — Как ты узнал о том, что Коди убили? — спросил Брайан, когда Джастин замолчал, ответив на пару уточняющих вопросов. — Из газеты — увидел фотографию. И догадываюсь, кто мог это сделать, только совсем не понимаю — почему? Кто-то рассказал Коди что-то еще? Но я спрашивал наших — никто, кроме меня, с ним не общался, и наш пропавший вернулся через пару дней. Если Коди что-то и узнал, то где-то в другом месте. Он был хорошим человеком, — помолчав, добавил Джастин, — теперь понимаю, почему мне соврал… — Он точно не называл своего бойфренда по имени? — попытка была заведомо провальной, но Брайан хотел в этом окончательно убедиться. — Нет. Я пытался вспомнить, но… Таинственная «Ш» не давала покоя. На эту букву начиналось имя? Или фамилия? Не мог ли Коди встречаться с убийцей? Если да, почему не было следов его пребывания в квартире? Кружки, наверное, не в счет… Возможно, презерватив приоткроет завесу тайны? — Нужно твое полное имя для протокола — придется подписать. Просто формальность. И чтобы мы могли тебя найти, если возникнут вопросы — постоянный адрес есть? — Да, мы снимаем квартиру — так себе жилище, но лучше, чем на улице. И не надо меня там искать, если наши узнают, что… — Понимаю, — Брайан постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче, — и не собираюсь являться в гости. Но таковы правила — вдруг понадобится вызвать тебя в суд для дачи показаний. — Сомневаюсь, что суд поверит словам шлюхи. Но я пришел ради Коди — он хотел хорошо делать свою работу, пусть даже и не ту, о которой говорил. Вы поймаете этого урода? На листе бумаги появились три слова — Себастьян Джастин Ллойд. Неудивительно, что парень предпочитал использовать второе имя. Брайан в ответ протянул свою визитку. — Спрячь. Я прошу, если увидишь что-то подозрительное, сразу же звони. И хотя бы ты не геройствуй — трупов и так хватает, с того света Коди не поможешь. Будь осторожен. Кстати, еще вопрос: сколько тебе лет? — Вы и сами можете узнать, детектив Кинни. Но лучше этого не делать — пусть проблем будет меньше. После этих слов Джастин — точнее, Себастьян Ллойд — быстро вышел из кабинета, воспользовавшись тем, что парой секунд ранее Брендон встал с места, чтобы пройти к шкафу, в котором в хаотичном беспорядке были сложены папки с текущими и недавно завершенными делами. — Готов поставить премию на то, что он несовершеннолетний и наверняка в розыске. Необязательно в Питтсбурге, кстати, — нарушил тишину Брендон. — Скажи нашим, чтобы выяснили о нем все, что можно, — ответил Брайан, внимательно всматриваясь в собственные записи. Кажется, Тесей стал чуть ближе к Минотавру…***
— Привет. — Брайан и сам удивился, что поздоровался очень тихо, хотя в палате Хорват был один, и выглядел намного лучше, чем в реанимации. На здорового, конечно, пока еще был не похож, но и на умирающего, как в отделении интенсивной терапии, будучи опутанным проводами — тоже. Госпиталь Ветеранов — это не захудалая больница на окраине, здесь мертвого на ноги поднимут, что в данном случае несказанно радовало. — Привет, — улыбнулся капитан, приподнимаясь на кровати. — Я принес тебе апельсины. — Брайан присел на стул, чувствуя себя странно и непонятно. Получать нагоняй в кабинете Хорвата было гораздо проще и легче, чем сейчас наблюдать за тем, как капитан собирает себя по кусочкам. — Спасибо! — улыбнулся Карл. — Может быть, я здесь наконец-то похудею! Хотя уже не здесь — к концу недели отправляют в реабилитационный центр и, похоже, надолго. — Надеюсь, не за твой счет? — Нет, все оплачивается государством. Судя по всему, от моей службы в полиции есть какая-то польза. — Все передают тебе привет, хотели навестить, но делегации сюда не пропускают. Том просил передать, что через полгода собирается переезжать во Флориду, уже показывает всем фото дома, который покупает. Если хочешь… Да и в хозяйственной службе всегда нужны люди. Том Хоули был архивариусом четвертого участка, а хозяйственный отдел негласно именовали «клоакой списанных душ» — там трудились пожилые и негодные к обычной службе полицейские. Предлагать такое Хорвату с его опытом и страстью к работе!.. — Брайан, все нормально. Еще полгода я буду получать выплаты по болезни, а потом… Есть одна идея, не хочу пока зря воздух сотрясать, но будь уверен — клоака меня не поглотит! И гнить в архиве тоже не планирую. — Где Джим? — решил сменить тему Брайан. Сын Хорвата приехал сразу же, как узнал о болезни отца. — Утром улетел домой — со мной уже все нормально, а у него скоро соревнования. Незачем сидеть тут и вздыхать. Тебя это тоже, кстати, касается. — Да я заехал после совещания рабочей группы, — почти оправдывался Брайан. — И как там? — Хорват вдруг стал серьезным, и Брайан пожалел, что опрометчиво завел разговор о работе — капитану нельзя волноваться. Но пришлось рассказать о расследовании Коди. — Из него вышел бы хороший полицейский, — сказал Хорват, когда Брайан замолчал. — Все у тебя в разработке, я правильно понимаю? — Конечно, — Брайан поднялся со стула. — Мне пора, жду информацию о допросе сотрудников пристани — не со всеми удалось поговорить, Брендон сейчас там. Я могу что-то для тебя сделать? — Да, хотел попросить тебя кое о чем. Джим жил у меня, а сейчас Грег, сосед, тоже уезжает — ему наконец-то назначили операцию по удалению катаракты, а я не хочу чтобы… Брайан внимательно слушал, понимая, что не может отказать Хорвату в такой вроде бы пустячной, но важной для него просьбе. Правда, с трудом представлял, как ее выполнит. Вот если бы дома был Джастин… Имя, которое он старательно пытался выбросить из памяти, отзывалось внутри острой болью. Вроде бы ее и не было, когда он ел, пил, спал, работал, но если расшевелить… — Конечно, все сделаю, не сомневайся. — Да, и еще, — продолжил Хорват. — Проведи вместо меня заседание «Клуба нераскрытых дел» — у Сайласа были неплохие подвижки в истории о пропаже супругов Симмонс двадцать лет назад. Он нашел подозрительные моменты в протоколе о допросе соседа — там явно что-то упустили наши коллеги. Я проверил — тот еще жив, так что… — А давай поручим это Саммеру? — засмеялся Брайан. — В качестве общественной нагрузки — он недавно отказался от участия в комитете по организации спортивных соревнований между участками, вот пусть теперь каждое воскресенье, когда не на дежурстве, и отдувается. Думаю, он будет рад побыть тобой — спит и видит себя в должности начальника участка. — Тебе-то, понятно, пока еще моя должность в кошмарах снится, — добродушно проворчал Хорват, потянувшись к стакану с водой. — Клуб сейчас будет собираться у Сайласа, запиши его номер. И… временного заместителя пока не назначили? — Ждем, — вздохнул Брайан. — Важные документы на подпись в центральное управление возят. И хорошо, что не я этим занимаюсь! — Держи меня в курсе, хорошо? Реабилитационный центр в Монровилле***. «Больница Форбс» — это не так уж далеко. — Конечно, буду приезжать, — пообещал Брайан, ободряюще улыбнувшись на прощание. Брайан знал где это, там недалеко жили Мелани и Линдси — милях в трех от больницы, — причем и семейный доктор, и педиатр вели прием в соседних зданиях — удобно. К сожалению, Брайан не видел сына уже больше двух месяцев: Мел закончила важное дело, которое принесло неплохие деньги и позволило взять длительный отпуск впервые за несколько лет. Семейство лизуний загорало на Гавайях и навещало вредную тетку Мел, но на следующей неделе они должны вернуться. Так что можно проведывать всех разом. Брайан уже садился в машину, когда затрезвонил телефон. — На пристани почти глухо, — быстро, видимо, на ходу, говорил Брендон. — Но кто-то запомнил одного типа, который активно интересовался расписанием круизных яхт, но путевку так и не купил. По приметам вроде совпадает — крупный. Надо будет организовать нашего художника, пусть попробуют с фотороботом. И мы пробили Себастьяна Ллойда — моя премия останется при мне. Ему шестнадцать, сбежал из приюта в Солтсберге — нашим патрульным сигнал дали и туда тоже сообщили, но я уверен, что его уже нет в Питтсбурге. — Понял. Скоро буду в участке. Брайан вытер вспотевший лоб — середина июля «радовала» удушающей жарой — и включил кондиционер в машине. Дел на сегодня намечалось еще много. И достаточно поводов не думать о Джастине Тейлоре!