Ты же знаешь где болит. Бей

Мне было безумно страшно услышать результат. Я бы предпочел его вообще не знать, но любопытство оказалось сильнее страха узнать о возможной беременности. Ещё и Лёша, как на зло молчал. Эта тишина длилась будто вечность. Я не выдержал и сам спросил: — Ну что там? — не скрывая волнения в голосе, спросил я, перебирая вспотевшие пальцы. — Поздравляю, скоро ты станешь папой. (Короче, омега-папа, альфа-отец. В инете это самый распространенный вариант) — Чего?! Покровский, если ты прикалываешься надо мной, то нихуя не смешно. — Ты думаешь я стал бы шутить на такую тему? — То есть… — я выдержал паузу. -Ты хочешь сказать…я реально залетел? — дрожащим голосом от шока и не осознавания этого факта, спросил я. — Реальнее некуда. — Это сто процентов какая-то ошибка. Давай сделаем ещё. Я уверен этот тест бракованный. И я сделал ещё. А потом ещё один, и так десять раз. И все эти тесты оказались положительными. — На этом тоже две полоски. Хочешь сказать все десять тестов оказались бракованными? — не скрывая улыбки, усмехнулся Лёша. — Завоз бракованных тестов на беременность. Блять, я не беременный. Это не может быть правдой. Да, так и есть. Это просто сон, дурной сон. Сейчас я ущипну себя и проснусь НЕ беременным и НЕ слепым. Я закрыл глаза, ущипнул себя, но ничего не изменилось. Я, мать вашу, не спал. — Ну что, сработало? — уже смеясь, спросил шатен. — Блять, иди нахуй. Мне сейчас вообще не до смеха. И я не понимаю твоей реакции. Такой спокойной и…адекватной? — Дада, сам иди нахуй. А по поводу моей реакции, ну как тебе сказать. Я догадывался, что ты в положении. — В смысле? Как? Меня же только сегодня стошнило. И тут Покровский начал перечислять такие факты, которые я и сам за собой не замечал. — Во-первых, ты стал больше есть. Во-вторых, раньше тебя не тянуло так сильно на сладкое. В-третьих, у тебя немного округлились бёдра. В-четвёртых, у тебя поменялись пищевые привычки. Ну, раньше ты не ел арахисовую пасту со сладкой вафлей, пропитанной соусом барбекю и майонезом, с острой говяжьей котлетой наверху. Я стоял в ахувозе от таких точно подмеченных изменений в моём организме. — Ты что, морфологический и синтаксический разбор меня сделал? — Получается так. — усмехнувшись и обнимая меня со спины, ответил альфа. — Бляяять… — берясь за голову и запуская длинные тонкие пальцы в тёмные волосы, ругался я. — И давно ты стал замечать эти изменения во мне? — Ну, примерно с той недели. — То есть ты знал и просто молчал?! — Я же сказал, что догадывался. Не хотел напугать тебя своими доводами. Не мог же я вынести точный вердикт без теста. — И что нам теперь делать? — обречённо спросил я, упираясь спиной о стену, медленно сползая вниз и садясь на корточки. — Я такой долбоёб. Ты просил меня остановиться, а я не слушал…прости меня. — Никакой ты не долбоёб. Ты мой самый любимый и дорогой человек. — садясь напротив меня на корточки и поглаживая мою щёку, ответил шатен. Если вы думаете, что Лёша — отец ребёнка по всей классике жанра был против рождения ребёнка, то вы глубоко заблуждаетесь. Потому что против был я. — Лёш…если это реально так, то давай…- я набирался смелости, искал нужные слова, чтобы продолжить мысль. — Давай я сделаю аборт? Повисла неловкая тишина. Очень очень долгая и неприятная. — Ты это сейчас на полном серьёзе говоришь? Хоть я и не мог видеть выражение лица Покровского, но всем телом чувствовал его пристальный взгляд, который, как я думаю, выражал полнейший шок от моих слов. — Нет блять шучу. Лёш, нам 16! Мы даже школу ещё не закончили. У нас ни образования, ни работы, ничего ещё нет. — Я уже говорил, что отец хочет сделать меня замом своей компании, поэтому работа у меня есть. По поводу денег ты заметил, что с ними тоже проблем нет. — Ты же понимаешь, что ребёнок — это огромная ответственность? И надо морально и психологически быть готовым к такому ответственному шагу. А я НИ-ХУ-Я не готов к такому. Я раньше, будучи зрячим, не был в состоянии заботиться о себе, сейчас вообще молчу. — водя ладонь перед своим лицом, сказал я. — Я готов взять на себя эту ответственность за вас двоих. Я не знал что и ответить. Альфа тяжело вздохнул, продолжив: — Ты правда готов убить нашего ребёнка? Своего ребёнка. Вдруг после этого ты больше никогда не сможешь забеременеть? — Это пока даже не ребёнок ещё. Только сгусток твоих и моих клето…- я не успел закончить фразу, как меня стошнило. Прикольно. Хорошо, хотя бы в унитаз, с точным попаданием 100%. С таким же точным, как попадание Лёшиной спермы в мою яйцеклетку, судя по моему интересному положению. Я положил голову на руку, которая упиралась на сидушку. Состояние было паршивое. Лёша молча гладил меня по спине. — Саш, я хочу оставить этого ребёнка. Но заставить тебя насильно поменять мнение я не имею права. Поэтому выбор за тобой. — с заметной грустью в голосе сказал Покровский. Передо мной встал самый сложный выбор в моей жизни. Я мог прервать беременность и жить как раньше. Ну, не прям совсем как раньше, учитывая слепоту, но, по крайней мере, не родить по залёту в 17 лет. Если бы я был зрячим, то спокойно закончил школу, сдал экзамены и поступил бы в институт, который хотел. Занимался бы музыкой и может реально стал бы великим пианистом. Мечты просто рухнули в тот день, про который я не хочу вспоминать и продолжают рушится дальше. Слишком много событий за 9 класс. Думаю меня бы могли уже давно публиковать в каких-нибудь трэш-каналах в телеграмме. Что-то по типу «Избили одноклассника до потери зрения», «тяжёлая жизнь девятиклассников», «шестнадцатилетка с зависимостью», «залетел в 16». Теперь можно спокойно идти на передачу «Беременна в 16». Достижение. Но была вероятность, что мы бы больше никогда не смогли иметь детей, если я сделаю аборт. Другим вариантом было всё-таки решиться на такой безумный шаг и стать родителем в 17. Оба варианта мне не нравились и оба пугали. Нам ничего не оставалось, как признаться нашим родителям, что я в положении. Первым мы решили рассказать родителям Лёши. Светлана Анатольевна и Михаил Романович ужинали за тем самым большим столом. Женщина лет сорока, одетая в чёрный шёлковый халат от Dior, аккуратно резала стейк, держал нож в правой руке. Её естественные кудри подпрыгивали каждый раз, когда она смеялась с шуток своего супруга, а бриллиантовые серьги словно звезды в ночном небе поблёскивали от света. Такие милые кучеряшки достались Лёше от матери. — Мам, пап. У нас есть для вас новость. — крепче сжимая мою руку, начал Лёша. — Саша бере…- альфа не успел договорить, как женщина перебила его. — Саша беременный? — делая глоток дорогого красного вина из бокала и мягко улыбаясь, спросила она. — Саша беремен…подожди, что? Откуда ты узнала? — удивлённо спросил Алексей. — Мы с твоим отцом уже давно заметили некие изменения в Саше. Рано вы конечно, но раз так получилось, то что уже сделаешь. — Какое решение вы приняли? — задал вопрос мужчина примерно того же возраста. — Мы пока не знаем. — разочарованно ответил я. Светлана Анатольевна подошла ко мне и нежно обняла. — Мы в любом случае поддержим вас с Алексеем, не зависимо от решения. -запах дорогого парфюма приятно окутывал меня. Родители Лёши очень хорошо относились ко мне. Ещё и нормально отнеслись к новости о моей беременности. Утром мы собирались пойти в поликлинику на УЗИ, а после в школу на занятия. Вот такая весёлая жизнь девятиклассников. Swag. *** Пропустив первый урок, мы с Лёшей поехали в поликлинику. Медсестра намазала какую-то мазь на мой живот и начала водить трансдюсором. Беременность подтвердилась. Срок был небольшой, всего 2 недели. Но я до сих пор не знал, что мне делать, а решать нужно было как можно быстрее. Ехали мы в тишине, пока Покровский не нарушил её: — Ещё не принял решение? — осторожно начал шатен. — Я вообще без понятия, что нам делать. Это выбор, от которого зависит не только моя жизнь. Немного помолчав, Лёша продолжил: — Знаешь, он такой крохотный.ну, ребёнок. После этих слов внутри что-то больно сжалось. Захотелось снова заплакать. В школе опять было тревожно и страшно. Это место вызывало только отвращение и желание поскорее сбежать домой, запереться в комнате и никогда от туда не выходить. В голове туман и белая пелена перед глазами. Но с Лёшей не так страшно. Его шершавая ладонь крепко держит меня за руку, переплетая наши пальцы. В классе вроде никто не заметил, в каком я положении. Пока что. Потом всё равно узнают и будут обсуждать меня, как и всегда. Посыпятся оскорбления какая я шлюха, раз залетел в 16, да ещё и рожать собираюсь. Что? Эта мысль неосознанно мелькнула в моём сознании. Я собираюсь рожать? Бред. Я уже точно решил, что не буду этого делать. Или всё-таки буду? Я окончательно запутался. Вечером мы заехали в аптеку и купили таблетку прерывающую беременность. Я сидел на нашей кровати, держа на ладони эту таблетку. Вот сейчас я её выпью и всё будет как раньше. Вот сейчас, да…и.прямо сейчас… И я не смог. — Я не могу так поступить…- тихо начал я. — Я хочу, чтобы всё стало как раньше, но как раньше уже никогда не будет. Я чувствую, что уничтожу частичку тебя и себя, если сделаю это. Я чувствую, как ему страшно прямо сейчас. Мне тоже. — Я так рад, что ты не сделал это. — крепко обнимая меня, начал альфа. — Ты даже не представляешь, как я переживал последние несколько дней, боялся ты реально сделаешь аборт. — Я не могу предать его…он не виноват, что его папа оказался таким безответственным. — Ты не безответственный, глупый. Для меня ты самый лучший человек на свете. — целуя меня в лоб, ответил Лёша. Потом мы как и обычно лежали в обнимку, я почти заснул, как Покровский положил свою руку мне на живот, от чего я вздрогнул. Он аккуратно гладил его. Ощущения были странные, неловкие и приятные одновременно. — У вас прям семья экстрасенсов. — начал я. — Ну, что твои родители тоже заметили моё положение. — убирая с лица отросшие волосы назад, пояснил я. — Мешаются? Я лишь утвердительно кивнул головой. — У нас есть личный парикмахер, он может тебя подстричь. — Кто бы сомневался, было бы странно, если бы его не было. — подшучивая над своим парнем и садясь на него сверху, сказал я. Альфа положил руки на мои бёдра и начал поглаживать их, от чего по спине побежали мурашки. — Сидишь тут такой красивый, провоцируешь меня. ~ — Я ещё даже ничего не сделал, идиот.~ Потом по приколу я шептал Лёше на ухо всякие пошлости. По реакции ему это нравилось. После того, как мы перестали заниматься всякой хернёй его личный парикмахер постриг меня. Ура, победа. Волосы перестали лезть в глаза и я больше не был похож на деда инсайда или курседа или как его там. Моей матери и Кости о моей беременности мы решили рассказать завтра после школы. Утром мы поехали в больницу и меня поставили на учёт. Потом Лёша купил мне витамины для беременных, которые назначил врач. В школе, к моему счастью, пока никто не замечал изменений во мне. Но из-за округлившихся бёдер джинсы стали немного в обтяжку, и это неловко. Ближе к вечеру мы приехали ко мне домой. Мама безумно обрадовалась нашему приезду, а Андрюшка снова готов был свалить меня с ног от радости. Костя тоже был дома, и его реакции я боялся больше всего. — Привет, братик. Как ты? — обнимая меня так сильно, что я чуть не превратился в котлету, поинтересовался Костя. Он смотрел на Лёшу испепеляющим взглядом. — Н-нормально… только отпусти меня. — ели проговорил я. — А ты чего препёрся? — небрежно кинул этот вопрос Костя Покровскому. — Кость! Мы уже сто раз говорили с тобой на эту тему. — выходя из кухни, сказала мама. — Лёша пара Саши, относись с уважением к выбору своего брата. Смирнов бросил презрительный взгляд на альфу и лишь фыркнул, уходя на кухню. Мы пили чай, когда шатен начал разговор: — Нам надо вам кое-что сказать, Екатерина Дмитриевна. Как я понял, Лёша полностью игнорировал моего старшего брата, который был против наших отношений. — У нас с Сашей будет ребёнок. Услышав такую неожиданную новость мама уронила тарелку, которую только что помыла. Она с шумом разбилась вдребезги. Костя подавился кофе, который только что отпил, а Андрей вытаращил глаза. — Что ты наделал с моим братом?! — подлетая к Покровскому и беря того за ворот, начал орать Смирнов. — Кость, хватит! — не выдержав, крикнул я. — Это я виноват, что так получилось, Лёша тут ни при чём. — Как это ни при чём, если он тоже участвовал в этом процессе?! — поворачиваясь в мою сторону, крикнул старший брат. — Почему ты кричишь на меня?.. — почти плача, спросил я. Видимо я сильно переволновался, потому что в животе больно тянуло, я схватился за живот от боли. Лёша оттолкнул от себя Костю и подбежал ко мне. — Ты совсем конченый? Ему нельзя волноваться! — обнимая меня, зло кинул Покровский это сообщение Косте. — Кость, с тобой мы потом поговорим, а сейчас иди в свою комнату. — строго сказала мать. Старший в бешенстве ушёл к себе, громко хлопнув дверью. Я вздрогнул. Мама сделала мне зелёный чай, боль утихла. — Рано конечно, но раз так случилось, то никаких абортов. Только рожать. Я всегда поддержу вас, мальчики. На Костю не обращайте внимания, побесится и успокоится. Мама подошла и нежно обняла меня. В своей комнате я перебирал одежду и решил убедиться действительно ли моя жопа стала больше или у меня уже шиза. Я надел штаны, но в области бёдер натягивались туго. — Да блять! — ругался я, стараясь натянуть джинсы на пятую точку. — Лёш, хватит пялится на мой зад, если я слепой это не значит, что я не чувствую твой взгляд. — Извини, но ты такой привлекательный. Не могу глаз оторвать. — обнимая меня со спины и целуя в губы, сказал альфа. — Да иди ты…- смущённо пробубнил я, чуть краснея. Забрав необходимые вещи из своей комнаты, мы поехали обратно в особнячок Лёши. Мама попрощалась с нами и с нетерпением ждала следующего визита. Андрюша не хотел, чтобы я опять уезжал, но я пообещал, что совсем скоро приеду и поиграю с ним. Костя так и не вышел из своей комнаты и не попрощался с нами. Я знал, что он терпеть не мог Лёшу, но мы уже почти семья и ему в любом случае придётся смириться с этим фактом. *** Я лежал на нашей кровати и слушал музыку. — Что слушаешь? — Покровский бесцеремонно вытащим из моего уха один наушник. — О! Это же kizaru! У тебя хороший вкус. — С-спасибо что ли? — растерянно ответил я. — Я бы тоже хотел делать музыку.- чуть тише продолжил я. — Видосики какие-нибудь в тик-токе снимать да и вообще вести соц.сети. — Почему не начал? — продолжая слушать музыку, спросил альфа. — Потому что вы бы нашли мои соц.сети и угарали бы с меня. Как вы это и делали. Ну, не конкретно ты, а наш класс. — Почему тебе так важно, что скажут другие? Разве не твоё собственное мнение должно быть превыше мнения окружающих? Похуй, что там кто подумает, главное ты будешь делать то, что тебе нравится. — Я не знаю. В детстве я не был таким. Я был обычным весёлым ребёнком, который хотел со всеми дружить, но дети сторонились меня. Я не знаю почему. Потом с 5 класса меня начали чморить. Мама говорила не обращать внимания, но, видимо, на моём лице было написано, что мне не всё равно. Люди стали замечать мою неуверенность и начали пользоваться этим. А в 5 классе меня предал друг детства. Он перешёл на сторону тех, кто меня чморил и зимой просто кидал мою шапку с теми придурками. После того случая я перестал с ним общаться. Думал перейду в 8 класс, там будут другие люди и всё станет лучше. Но стало только хуже и ко мне начали цепляться вы. — Мне жаль, что так вышло… Но нужно отпускать прошлое, иначе не останется место настоящему. Я понимаю это тяжело, но хуже ведь от этих мыслей только тебе. Ни тому «другу детства», ни одноклассникам, ни Козлову с Ермаковым, а тебе. — Проблема в том, что я очень злопамятный и не умею прощать людей. Мне плохо от этого. — Но меня то ты простил. Или нет? — гладя мою щёку и слабо улыбаясь, спросил старший. — Вроде бы почти полностью. — Я постараюсь загладить вину. Если вы в ахуе с самого факта, что я залетел от бывшего недруга, то я втрихуе. Потому что у меня даже нет слов как это всё комментировать. У меня до сих пор не укладывается в голове как так получилось. Как-то. На улице давно стемнело. Мы спали в обнимку, в наушниках играла какая-то песня. За окном выпал первый снег.