2016, Сентябрь. Лукоморье
Ненадолго засмотревшись на залитое свинцовым цветом пасмурное мышкинское небо, Снежка задëрнула тяжёлую штору и, обернувшись к подругам, с лёгкой задумчивостью объявила: — Снег пойдёт. Растянувшаяся на узкой односпальной кровати Варя лениво приоткрыла один глаз, однако, внимательно оглядев Снежку, вновь закрыла его, прекратив подавать всякие признаки жизни. Именно в таком положении она находилась с тех пор, как полчаса назад их компания вернулась с практического занятия в огороде Лешего, и приходить в себя, казалось, даже не собиралась. — Какой снег, Снежка, ты с ума сошла? — с лёгким смешком поинтересовалась Маша. В отличие от Вари она была полна сил и по возвращении успела и комнатные цветы, которые она зачем-то купила на местном рынке у одной старушки пару дней назад, полить, и колледжу о результатах практики доложить, и теперь, наконец, сидела за ноутбуком, с интересом перелистывая ленту сказочных новостей. — Сентябрь месяц за окном, на улице плюс двадцать! Ну какой снег? — Самый настоящий, беленький, — настаивала на своём Снежка. Варя чуть заметно ухмыльнулась одним уголком губ. — Ты на тучки глянь, серые-серые, такие перед снегом всегда бывают. — А я прогнозу погоды больше верю, чем тучкам твоим. Снег в плюс двадцать — это даже смешно! Варь, а ты чего скажешь? Ненадолго оставив ноутбук, Маша поверх очков взглянула на названную подругу и готова была поспорить — если бы Варя не лежала с закрытыми глазами, то обязательно бы закатила их до самых белков. Но, к счастью или к сожалению, открыть веки Варя посчитала выше своего достоинства и лишь пролепетала, едва разнимая пухлые губы: — Тот самый невероятный случай, когда я с Машей полностью согласна. Снежка, мы же не на севере твоём, на улице жара, да и я, как никак, снег бы почуяла. Снежка с досады топнула ногой и уселась в кресло, обиженно уткнувшись в забытую одной из подруг книжку по уходу за волшебными растениями. Маша, наблюдая за ней, жалостливо сжала губы — обижалась Снежка очень редко, только в крайних, самых цепляющих случаях. Плохо понимая, чем столь сильно могла задеть подругу, Маша тяжело вздохнула и решила перевести разговор к вопросам куда более глобальным и насущным. — «Сказочное СМИ», — зачитала она одну из главных новостей, — «со ссылкой на слова сказочного сыска заявили о том, что минувшей ночью Морок был замечен на острове Буян. Примерно в то же время, по заявлению царицы Лебедь, из дворцового архива исчезли важные свитки. Что было в этих свитках не уточняется. Давать ещё какую-либо информацию Гвидон и Лебедь отказались.» Снежка громко охнула, а Варя, с поразительной резвостью приняв сидячие положение, с выпученными от услышанного глазами воскликнула: — Вы представляете, что в этих свитках храниться могло? Библиотека царицы Лебедь — одна из самых насыщенных магией мест из оставшихся по эту сторону портала. Там существуют такие вещи, что, если их украл Морок, нашему миру конец прийти может! — Сомневаюсь, что столь важные свитки были в открытом доступе — их наверняка скрыли за семью магическими замками, — справедливо заметила Маша, на что Варя недовольно пожала плечами: — Но меж тем Морок украл что-то очень важное. Спорить с этим Маша не стала. Всё это время молча следившая за их диалогом Снежка отложила в сторону книгу и, как делала всегда в минуты переживаний, обняла себя за плечи, в задумчивости постучав худыми пальцами по косточке локтя. Мысли, точно ворох снежинок в промозглую стужу, вьюжили в голове, не давая сосредоточиться на чём-то одном. Так и не сумев поладить с собственным мыслями, она поднялась и, окинув быстрым взглядом вновь занявшихся своими делами подруг, спешно покинула гостиничный номер. Они жили в кафе-отеле «Лукоморье» восьмой день. По программе Волшебного колледжа, не менявшейся уже, почитай, двести лет, все ученики выпускного, одиннадцатого, класса должны были в обязательном порядке проходить практику в одном из магических уголков страны. «Постигать, — как было сказано в приказе, — реальные, а не теоретические знания и учиться сохранять баланс между сказочным миром и людским». Но это, конечно же, только по документам, в реальной же жизни на бедных практикантах ездили все кому не лень. Находившаяся где-то под Новгородом группа Любавы, старосты класса, регулярно жаловалась на то, что вместо постигания волшебных наук их заставляют подметать улицы; группа Эйя, как следует поупражнявшись в подколах над девчонками, нехотя сообщила, что уже неделю они в своём Алтае зубрят выданные их наставником книжки и зачем-то шьют шаманские одежды. Слушая их жалобы, ежедневно посылаемые в общий чат, Снежка не могла избавиться от мысли, что им, в некотором смысле, даже повезло: поставленный им в начальники Кот, пусть и не доверял им важных дел, однако исправно каждый день водил по разным сказочным домам. Пять дней назад, например, они были в лавке Фомы и Ерëмы — разобрали завал на складе, случайно высвободили танцевального джина Толика и потом в течение часа выслушивали от Кота о том, какие они все-таки недоразумения. Позавчера ходили в библиотеку к Иванушке-дурачку, где расставили все книги в алфавитном порядке только лишь для того, чтобы Кот нашел наконец затхлый фолиант с полным собранием магических порч. Сегодня, в свою очередь, были у Лешего: разрыхлили грядки с полынь-травой, проредили ада́мовы головы и собрали урожай молодильных яблок. Привыкшая к подобному труду Маша обязанностей не замечала — по её собственным словам, помощь родителям во время летних каникул была куда более сложнее, чем их нынешние обязанности. Что нельзя было сказать про Варю: после каждого «урока» она едва доползла до крови и падала без сил, не подавая никаких признаков жизни до следующего дня. Для неё, принцессы до самого мозга костей, подобные нагрузки были немыслимы и слишком выматывающи. Снежка же, пусть и не могла отрицать того факта, что после работы на огороде Лешего немного разнылась спина, чувствовалась себя гораздо лучше Вари и даже имела силы гулять по Лукоморью, пугая Кота своими внезапными появлениями и досаждая всевозможными вопросами. Вот и сейчас она направлялась на поиски Хранителя, желая подробно расспросить его как о новостях, так и погоде, а может и ещё о чем-нибудь обыденном, житейском. Спустившись на первый этаж, которым являлось просторное кафе, Снежка замедлила шаг, невольно почувствовав, как в предвкушении чего-то важного сжимается сердце. Поддавшись интуиции, она остановилась у двери, разделявшей кафетерий и лестницу, ведущую в гостиничные номера, и прислушалась. Чутье не ошиблось: в подозрительно пустом для субботнего вечера кафе Кот громко обсуждал с кем-то очень важный вопрос. У него было несколько собеседников, это было ясно по тому, насколько часто и резко менялись голоса: то чуть хриплый, женский, то низкий, томный и мужской, то (услышав очередной голос, Снежка охнула в подставленную вовремя ладошку) журчащий и до одури приятный, принадлежавший самой Василисе Васильевне Премудрой. — Я первый раз в жизни видела Лебедь в таком состоянии, — говорила Василиса Васильевна, и в её словах Снежка уловила неприкрытое беспокойство и даже растерянность. — И, честно вам, скажу, лучше бы и не видела. Хриплый женский голос в ответ произнёс несколько непечатных реплик, а Снежка, не совладав с любопытством, приоткрыла дверь, прикладываясь глазом к крохотной щелочке. — Так слухи, выходит, правдивы? Морок украл снежный ритуал? — статный мужчина с чуть тронутыми сединой чёрными волосами смерил Василису внимательным, слегка насмешливым взглядом. Он был ей определенно знаком, вот только Снежка все никак не могла понять, где именно могла его видеть. — Советом решено не разглашать… — Плевать я хотел на твой совет, Василиса. Я тебя спрашиваю: правдивы или нет? Рыжая женщина, прежде стоявшая у окна, обернулась через плечо и громко недвусмысленно хмыкнула, насмешливо искривив тонкие губы. Она была яркой, мигом отметила Снежка: спутанная грива рыжих, точно полыхающее пламя волос, выразительные черты лица, высокий рост — такие всегда выделяются из толпы и против желания врезаются в память. Оттого вдвойне странно, что за почти неделю нахождения в Мышкине, она ни разу не замечала этой женщины. Не дав себя рассматривать и дальше, женщина вновь отвернулся к окну, принявшись что-то внимательно за ним рассматривать, а Василиса упёрлась обеими обеими руками в стол напротив мужчины, тем самым закрыв Снежке вид на него, и гневно припечатала: — Не надо говорить со мной подобным тоном, Кощей. Это раз. И да, слухи правдивы. Это два. Ещё вопросы есть? — Училку отключи, ты не в колледже, — посоветовала рыжая женщина, не оборачиваясь, и Снежка, пусть и не видела этого, отчего-то была готова поклясться, что Василиса закатила глаза. — Это очень плохо, — заговорил молчавший до этого Кот, подходя к столу. — Если он активирует ритуал, мы все окажемся в ловушке. Это заклинание работает по типу мышеловки — любой человек сможет войти в город, но один не сможет выйти. — Выйти не смогут только маги, на людей ритуал никак не влияет, — поправила Василиса, а Кощей с явной ноткой неуверенности произнёс: — Но он же не сможет активировать ритуал без мага воды. Мало кто согласится помочь самому Мороку в активации, а пока он ищет пособника, у нас есть шансы найти самого Морока. — Если, конечно, он уже не вышел на старого пособника, — заявила рыжая женщина, и Снежка почувствовала вмиг возросшее в комнате напряжение. На лицах каждого из присутствующих застыла гримаса недоверия, неуверенность и вместе с тем — ошеломляющей догадки. — Это исключено, — сказала Василиса, из последних сил цепляясь за соломинки спасательной надежды. — Ещё триста лет назад все слухи о связи Морока и принцессы были опровергнуты, а обвинения в её сторону — сняты. Зря только промучали её тогда полгода в тюрьмах. — Хотелось бы верить, да погода сильно портится, — произнесла рыжая женщина и тут же встрепенулась, когда шторы задернулись волшебным порывом. Кощей за столом невозмутимо отпил что-то из чашки. Не желая подслушивать разговор и дальше — и так видела и слышала куда больше положенного, но решительно ничего не поняла — Снежка осторожно прикрыла прикрыла дверь и, стараясь не привлекать лишнего внимания, поспешила обратно в номер. Там она первым делом бросилась к телефону, отчаянно желая позвонить дедушке… но отчего-то оставила эту идею так же быстро, как придумала, да так и осталась стоять посреди комнаты с набранным номером Мороза. Взгляд сам собой метнулся к окну, за которым крупные хлопья снега, медленно кружась, падали на землю.***
18 век. Санкт-Петербург, Зимний дворец
Засмотревшись на кружащиеся в вальсе снежинки, Василиса не сразу услышала несколько настойчивых обращений Кощея, доносящихся прямиком из зеркала. Не его манера, в который раз подумала Василиса. Зеркала, блюдечки, отражения — он всё время называл подробные способы связи несерьёзными, детскими, устаревшими, предпочитая им астральные проекции, иллюзии и мистические дымки. Не иначе как Ядвига постаралась, с усмешкой подсказало подсознание, и Василиса, заставив замолчать кольнувшую сердце ревность, взглянула в зеркало, обнаруживая вместо своего отражения лицо Кощея. — Какие у меня могут затеи, Кощей? — спросила она, заплетая в косу длинные светлые волосы. — Всё согласно нашему плану: вхожу в доверие императрицы, затем к её кукловодам, узнаю про их намерения в отношении сказочных, а там уже будем смотреть по ситуации. Она по привычке потянулась к атласной ленточке, но потом передумала и, оставив косу недоплетенной, перекинула её на спину, сложила пальцы домиком и заглянула в разящее беспокойством лицо Кощея. За последний месяц, едва только Ядвига, согласно договору, наконец покинула его усадьбу, он сильно осунулся, даже похудел, а залëгшие под глазами круги не скрывал даже полумрак. — Они не догадываются, что ты сказочная? — спросил он, точно не замечая её оценивающего взгляда, и Василиса легко пожала плечами: — Сомневаюсь. Я предельна осторожна и даже поставила на спальню противоподслушивающие чары. Иначе, сам понимаешь, после первого нашего разговора меня бы вздëрнули на виселице, точно салемскую ведьму. Если бы Василиса не знала Кощея с пелёнок, то никогда бы не заметила, как нервно дёрнулся уголок его губ при упоминании ведьм (вернее будет сказать, при воспоминании об одной конкретной ведьме). Но она заметила, мысленно завязала узелок, пообещав подумать об этом чуть позже, и продолжила: — Но а если уж узнают… Будем надеяться, что рядом будет находиться Меншиков — у него меньше ненависти к нам. Я бы даже сказала, он, в отличие от Урусова сказочных очень даже любит. — Откуда у молодого князя такая ненависть к магам? — спросил Кощей, задумчиво постукивая пальцами по краю зеркала, отчего его изображение поплыло, как по ряби реки. Но не успела Василиса поразмыслить над этим вопросом, как услышала следующий: — А он женат? Крайне озадаченная столь рьяным интересом к личной жизни светлейшего князя, Василиса ошеломленно захлопала глазами, неуверенно отвечая: — Фрейлины говорили, что, вроде как, вдовец. А тебе зачем это знать? Кощей не ответил. Лишь перевёл разговор в иное русло, начав пересказывать сказочные сплетни. Они проговорили ещё долгое время, пока свеча на столе Василисы не погасла, намекая на поздний час и время сна.