Мазки и пятна крови

      Примерно через четыре дня Питер почувствовал, что оправился от загула с Гарри. Его несколько раз вырвало, он неоднократно принимал душ, и синяки на его шее, груди и бедрах почти исчезли.       Так что, чувствуя к себе меньшее отвращение, чем на утро после встречи, Питер отправил Гарри сообщение с предложением о другом свидании.       Это привело его к субботнему дню, когда он пытался не сидеть в ожидании у телефона. Поэтому он отправился в бистро на Манхэттене, сел снаружи, взял пиво и стал игнорировать телефон уже оттуда — что было, по крайней мере, чуть менее жалко.       Скорее всего.       Через несколько столиков от него сидела женщина с расписанными хной руками. Она с тревогой заглядывала в окна каждой проезжающей машины и наклонялась вперед, чтобы лучше разглядеть пешеходов. Она неоднократно сгибала руки, чтобы продемонстрировать краску всем, кто проходил мимо.       Питер сидел, наблюдая за ней достаточно долго — ожидая, что Гарри Озборн, который даже не был его родственной душой, ответит ему, — чтобы увидеть, как уверенность и оптимизм девушки ослабевают и улетучиваются. Видел, как сомнения, страх и нервы берут верх. Видел, как она начала задаваться вопросом, было ли это безнадежно, может быть, ее родственная душа была слишком далеко, чтобы они когда-нибудь по-настоящему встретились.       Время от времени знаменитости или политики попадали в скандалы, связанные с подделкой своих меток. По мере того, как население Земли росло, ученые продолжали беспокоиться о том, что настоящих пар родственных душ будет становиться все меньше и меньше.       И тогда рождаемость в Америке рухнет или что-то в этом роде.       Питер проверил свой телефон, хотя и так почти все это время пялился на него.       Нет новых уведомлений.       Очевидно.       Напротив него девушка с хной выпрямилась и посмотрела на дорогу. Питер проследил за ее взглядом до черной машины, которая только что подъехала к месту с четкой пометкой «Парковка запрещена».       Дверца машины открылась, и девушка начала улыбаться. Питер почувствовал, как его собственные губы повторяют это движение, почувствовал, что счастлив за нее. Ему было интересно, какой взволнованный влюбленный человек с серыми линиями на руках выскочит наружу.       Из машины вышли трое мужчин, одетых в черные костюмы, и Питер ощутил, как его сердце пропустило удар, а затем упало, когда он узнал их.       Мужчина посередине был огромным — вероятно, почти семь футов ростом, как всегда предполагал Питер — и лысым, он скалил зубы, как акула, направляясь прямо к Питеру.       — Питер Паркер, — весело прогудел Уилсон Фиск, остановившись, когда его тень упала на стол Питера. — Пьем посреди дня, да? — его глаза задержались на пивной бутылке Питера, а тот посмотрел на двух мужчин прямо позади Фиска.       Питер поежился, оглядывая оживленную улицу Манхэттена. Это было одно из тех мест, где он чувствовал себя одиноким и никем незамеченным, даже несмотря на то, что они были окружены людьми.       — Сегодня суббота, — наконец выдавил из себя Питер.       Фиск потянулся за пивом и сделал пару глотков.       — Суббота, да, так и есть, — Фиск поднял бровь, глядя на Питера. — Сегодня суббота, мистер Паркер, и я уверен, что у такого здорового молодого человека, как вы, есть планы на субботний вечер. Поэтому я думаю, нам следует покончить с моими делами прямо сейчас, — он повернулся, чтобы указать на машину. — Не хотите присоединиться к нам?       Питер остался сидеть, гадая, каковы шансы, что Фиск застрелит его сразу. Вряд ли здесь, у всех на виду, верно?       — Вот, позвольте мне оплатить ваш счет, — Фиск бросил на стол полтинник и усмехнулся.       На столе загорелся телефон Питера, и его глаза метнулись к нему: сообщение от Гарри.       Да, я свободен. Где ты сейчас?       — Я встречаюсь тут кое с кем, — попытался что-то пискнуть Питер.       Рука Фиска сжала телефон, и он поднял его со стола.       — Боюсь, Паркер, эта маленькая поездка не подлежит обсуждению. А теперь почему бы тебе не пройти с нами тихо? — он обвел взглядом оживленную улицу Манхэттена и посмотрел прямо на женщину с хной. — Я бы не хотел портить кому-то день в поисках родственной души.       Питер машинально поднялся на ноги и позволил большой руке на его спине практически толкнуть себя в сторону машины.       — Мистер Фиск, могу я спросить, что это..       Прежде чем он успел закончить свой вопрос, Питера затолкали на заднее сиденье, один из мужчин уселся рядом с ним, и дверь захлопнулась.       Питер практически затаил дыхание в машине. Он выглянул в окно, чтобы посмотреть, куда они идут, но парень рядом с ним проворчал:       — Не выглядывай наружу.       — Простите, — пробормотал Питер и опустил взгляд на колени.       Питер не работал с Фиском больше месяца. Он уже и думать забыл, что вообще когда-то продавал Кингпину, и задавался вопросом, есть ли какой-то способ сообщить Эдди, чтобы прикрыть его спину.       Конечно, сейчас Питеру следовало бы больше беспокоиться о своей шкуре.       Какое-то время они находились в машине. Дольше, чем потребовалось бы добираться до художественной галереи, и Питер почувствовал, как тает его надежда на то, что это могла быть просто очень продуманная покупка в последнюю минуту.       Как и предсказывал Питер, они покинули Манхэттен. Когда его вытолкнули из машины, он не знал точно, где они были, но подозревал, что это было в Маунт-Вернон или вроде того, и что даже если он выживет — что казалось маловероятным — ему потребуется несколько часов, чтобы добраться до дома.       Они зашли в закрытый двор большого дома в колониальном стиле. Двое мужчин окружили Питера, каждый из них слишком крепко держал его за руку. Они провели его, спотыкающегося и перепуганного, внутрь и наверх, в кабинет.       — Жди здесь.       Дверь с грохотом захлопнулась. Замок повернулся.       Питеру стало интересно, будет ли через двадцать лет какой-нибудь незадачливый рыбак выуживать изрезанные останки его тела из пролива Лонг-Айленд.       Будет ли кто-нибудь скучать по нему?       Нед, наверное.       Может быть, Гарри.       Будет ли его соулмейт скучать по напоминаниям о его существовании? Будет ли он задаваться вопросом о шрамах, оставшихся после его смерти?       Несмотря ни на что, Питер хотел, чтобы у него сейчас была метка, за которую можно было цепляться — жестокие или нет, но метки все еще хотя бы немного успокаивали.       Хотя бы немного обнадеживали.       Питер поднял дрожащую руку, чтобы коснуться метки на плече, шрама с резким изгибом чуть выше подмышки. Он не мог чувствовать метки соулмейтов — они были просто отражением, просто серебряным экраном, пытающимся освещать жизнь чьей-то родственной души. Но все же он провел большим пальцем по шраму, почти убедив себя, что он не такой гладкий, как его собственная кожа.       Он ожидал, что Фиск в любой момент ворвется в дверь кабинета. Ожидал совершенно точного обвинения в том, что Питер его обокрал. Он, вероятно, получит пулю в голову прежде, чем сможет вставить хоть слово.       Но никто не вошел, по крайней мере, в первые пару минут.       Питер подошел к окну. Оно было заперто и явно из какого-то пуленепробиваемого стекла военного назначения, при попытке разбить его или позвать на помощь он, вероятно, будет застрелен быстрее, поэтому Питер просто выглянул наружу. Окно выходило на большой задний двор с очень немногими потенциальными соседями, не говоря уже о соседях, которые были бы на его стороне.       У Питера пересохло в горле, когда он обернулся, и он пожалел, что сегодня не выпил ничего, кроме половины пива. Его взгляд скользнул от стола к книжным полкам вдоль стены. Он застыл, когда узнал картину на противоположной стороне комнаты.       Это была одна из его… ну, написанных им работ. Подделка акриловой картины, одинокое дерево на лугу. Фон был какой-то сумеречный, все пурпурно-золотое — вне времени. Рассвет или закат, или где-то посередине. Само дерево было размытым силуэтом среди цветных всплесков, просто серым в ярком солнечном свете.       «В ожидании родственной души», Ева Нангомбе.       Питеру нравилась эта художница — настоящая художница. Он медленно подошел к дальней стене, подмечая все маленькие хитрости и фальши подделки.       Эдди организовал приезд Нангомбе в галерею через месяц, и дал согласие на то, чтобы она проконсультировалась с Питером. Он был в восторге от этого.       Или… почти в восторге.       Но теперь кровь Питера будет повсюду на этом сером дереве, ожидающем свою родственную душу, его попытка в любом случае была таким дерьмовым представлением ее работы и…       — Ты встретил своего соулмейта, Питер?       Питер обернулся и почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда он встретился взглядом с Фиском. Кингпин неторопливо вошел в кабинет. С ним был один мужчина, телохранитель, который приветственно помахал Питеру пистолетом в руке.       Что-то в груди Питера сжалось, и он проследил за пистолетом, пока тот пересекал комнату.       — Питер? Я задал тебе вопрос, — Фиск наклонил голову в сторону картины Нангомбе и подошел так близко к Питеру, возвышаясь над ним, что тому пришлось отступить, врезавшись в стол.       Знал ли Питер своего соулмейта?       Если бы он солгал, Фиск мог бы сжалиться над ним. Потому что он знал свою родственную душу, потому что у него была семья, которая на него полагалась. Или, если бы он сказал «нет», отпустил бы его Фиск? Дал бы ему еще один шанс на жизнь и найти свою идеальную пару?       — Я встретил своего, — наконец сказал Фиск, он повернулся, чтобы оценить картину, его плечо почти задело нос Питера. — Я познакомился со своей женой Ванессой в художественной галерее. У меня на щеке оказался коктейльный соус, а друг заметил метку, — Фиск взглянул на Питера. — ...Ты встретил своего соулмейта? — повторил он.       — Нет, — прошептал Питер.       Может быть, лучше всего было просто говорить правду, насколько это возможно. Он не смотрел на подделанную им картину, мысленно придумывая оправдание любому обвинению, которое вот-вот выдвинут.       — Хм, — промычал Фиск, по-прежнему не глядя на него. — Очень жаль. Знаешь, ничто не сравнится с моментом, когда ты осознаешь это. Ни деньги, ни наркотики, ни секс, — губы Фиска изогнулись в ухмылке, когда он искоса посмотрел на Питера. — В мире нет ничего, что могло бы составить хотя бы малую толику того чувства, которое испытываешь, когда видишь в ком-то свою родственную душу — когда узнаешь об этом впервые. Я надеялся, что не лишу тебя этого.       У окна охранник Фиска щелкнул предохранителем своего пистолета и направился к Питеру.       — Подождите, подождите! — Питер задохнулся, он вскинул руки, как будто это могло чем-то помочь против пули. — Подождите, я ничего не сделал, мистер Фиск! Я могу предложить вам очень хорошую сделку на все, что вы захотите. Я никогда..       — Все, что ты можешь, — это подделывать искусство и врать, Питер, — быстрым движением Фиск сорвал со стены подделку Нангомбе. — Вот что происходит с людьми, которые меня обманывают.       Питер вскрикнул, когда охранник шагнул вперед и ударил его в живот. Он согнулся пополам, и резкий пинок отбросил его от стола на пол. Когда Питер поднял голову, хватая ртом воздух, его взгляд впился в дуло пистолета.       — Убей его, — сказал Фиск.       Питер вздрогнул, когда в кабинете раздался выстрел, отчаянно надеясь, что шрам не изуродует лицо его соулмейта.       Но боль не пришла.       Где-то внутри дома разбилось стекло, а затем дверь в кабинет треснула и сорвалась с петель. Питер судорожно вздохнул, шокированный тем, что он вообще еще дышал, а затем прогремел еще один оглушительный выстрел.       Охранник Фиска рухнул на пол, когда пуля попала ему в голову, и Питер поднял глаза.       Тони Старк вошел через дверь в кабинет, с каждой стороны по трое мужчин с оружием наготове.       У Тони тоже был пистолет за поясом, и он решительно посмотрел на Кингпина.       — Твоя игра окончена, Фиск.       Затем он сделал паузу, бросив взгляд на Питера и обратно на Фиска. Если он и узнал молодого человека, это не отразилось ни на секунду на лице Тони.       — Кто это? Твоя последняя шлюха? Ванесса будет так разочарована.       Конечно, Тони работал с Питером достаточно времени, чтобы сразу узнать его. Но он понятия не имел, что Питер будет здесь, и не знал, почему он тут и почему человек Фиска собирался убить его. Он не представлял, чем сегодня занимался Фиск, ему только сообщили, что он будет здесь, и... что ж. Время Кингпина истекло.       Питер, в свою очередь, задавался вопросом, можно ли умереть от страха. Потому что если да, то он точно умрет от этого. А если нет, то его пристрелят.       Питер отшатнулся назад под пристальным взглядом Старка, его голос дрогнул, когда он выдохнул:       — Я-я не… я не был..       — Старк, мило с твоей стороны заявиться без предупреждения, — перебил его Фиск. Его губы скривились, когда он посмотрел на тело застреленного мужчины. — Я просто собирался позаботиться об этом маленьком мошеннике, — он лениво махнул рукой в ​​сторону Питера. — Я слышал, ты тоже часто посещаешь его заведение, я бы проверил твои работы — некоторые из моих не были… подлинными, — он примирительно развел руками. — Может быть, я отдам тебе часть его, и мы сможем договориться о границах Манхэттена.       Тони наклонил голову, приподняв бровь, глядя на более крупного мужчину. Его первой мыслью было: как ты, блять, узнал, что я покупаю у них? Но потом до него дошла остальная часть высказывания. Не подлинные.       Он вешал фейки?       Ярость, холодная и всепоглощающая, наполнила грудь Тони. Очень мало вещей он ненавидел больше, чем быть обманутым.       Но сейчас было не до этого.       Он не собирался ставить под угрозу эту операцию из-за Паркера или его предполагаемых подделок — его сегодняшние дела здесь были гораздо важнее, чем последствия того, что он развешивал поддельные картины, — но и оставлять это без внимания он тоже не собирался.       Он сделал вид, что обдумывает ничтожное предложение Фиска, но в конце концов сказал:       — Или, может быть, ты отдашь его мне, чтобы я с ним разобрался, и ты сможешь прожить достаточно долго, чтобы беспокоиться о границах, выходящих за пределы гроба, — ответил Тони с сухой улыбкой. — Или… тюремной камеры, если ты будешь меня испытывать.       Питер снова обрел дар речи, решив, что точно не может сделать себе хуже.       — Он врет, он просто вытащил меня сегодня из города! — Питер привлек внимание обоих мужчин и отчаянно напомнил себе, что это хорошо. — Я никогда никого не обманывал, мистер Старк. Честное слово. Он просто… просто сумасшедший.       — Хватит ныть, мистер Паркер, — Фиск фыркнул, — а то я сам придумаю оригинальный способ заткнуть вас, — его взгляд скользнул к Тони, и он покачал головой. — Ты, наверно, единственный живой человек, для которого тюремная камера хуже гроба, Старк.       Питер был готов поставить каждый доллар, который он заработал в Морнингсайд, что кто-то вроде Тони Старка способен превратить тюрьму в участь худшую, чем смерть.       Фиск отвернулся от Питера с большой решимостью.       — Я думаю, Старк, нам с тобой следует продолжить этот разговор в другом месте. Ты застрелишь червяка, или это сделаю я, у нас обоих явно есть дела поважнее.       Тони не успел ничего ответить. В ужасе от мысли, что они просто убьют его, а затем займутся более темными делами, Питер метнулся в сторону. Он подобрал упавший пистолет охранника Фиска — тот самый пистолет, который только что был направлен на него — и выставил его вперед.       — В-выпустите меня отсюда! — Питер прокашлялся, чтобы его голос не сорвался, пистолет ужасно дрожал в руках. — Я ничего не сделал, я не хочу иметь с этим ничего общего. Вы отпустите меня, и я никому ничего не скажу, я обещаю. Я даже не сделал ничего.       Он повторил это больше, чтобы убедить самого себя, чем кого-либо еще. Конечно, подделка произведений искусства — не самое лучшее занятие. Но он не заслужил быть убитым за это нью-йоркской мафией.       Тони не мог не восхититься его стойкостью, Питер явно понятия не имел, что делает, но даже то, что он осмелился направить на них пистолет, вызывало некоторое уважение — пусть и небольшое. Он не был уверен, что у Питера хватит духу выстрелить. Но никогда не говори никогда, полагал он. Он может не дожить до того, чтобы пожалеть об этом.       Тони обдумывал варианты. Его глаза не отрывались от Питера, пока он говорил:       — Я думаю, Фиск, что ты должен принять мое щедрое предложение и уйти до прибытия копов. Я уверен, кто-то уже сообщил о выстрелах.       Они находились в малонаселенном районе, но дом не был изолирован. Ошибка новичка. Если другие жилища были достаточно близко, чтобы их можно было увидеть, то они достаточно близко, чтобы услышать то, чего слышать не следовало. И хотя Фиск самонадеянно полагал, что так или иначе он сможет позаботиться о любых свидетелях, всегда было менее грязно не переживать о таких вещах с самого начала.       — Не беспокойся о крысе — я с ним разберусь, — добавил Тони. — Я тоже не люблю, когда меня обманывают.       Слова были адресованы и Питеру, и Фиску. Мошенничество и воровство были именно тем, что делал с ним Кингпин, так что это было как предупреждением, так и обещанием.       Питер остался на месте, согнувшись на полу с пистолетом, слишком крепко зажатым в руках, который он не знал, как использовать. Мог ли он действительно выстрелить в кого-то? Не говоря уже об одном из этих мужчин?       Что ж, Тони, вероятно, собирался убить его, как только докопается до сути маленького плана Питера, так что это может быть сейчас или никогда.       Тони снова взглянул на Паркера, который все больше выглядел так, словно собирался сделать какую-нибудь глупость.       Тони сделал шаг вперед, и одного этого действия было достаточно, чтобы Питер так сильно подпрыгнул, что выронил пистолет. Он с грохотом упал на пол, и Тони тут же отшвырнул его ногой, прежде чем снова повернуться к мужчине покрупнее.       Фиск был горд, и что бы он ни говорил, он не хотел умереть или оказаться в тюрьме. Теперь он был в меньшинстве — люди Тони уничтожили большую часть людей Фиска по пути сюда, и преимущество домашней площадки не имело никакого значения, когда он играл на территории, которой на самом деле не владел. Перестрелка была бы не в его пользу.       Если бы дело дошло до стрельбы, Тони точно не ушел бы невредимым. Но Фиск сейчас мог потерять гораздо больше, чем уже потерял. Если у Кингпина были хоть какие-то мозги, он это знал и мог сделать разумный выбор.       — Уходи. Пока я не передумал.       Фиск на мгновение заколебался, желая сохранить контроль, но не испытывать судьбу. Наконец он обошел их и направился к двери.       — Это еще не конец, Старк.       Тони напрягся и потянулся к пистолету на поясе, но у Фиска хватило ума покинуть комнату.       Его тяжелые шаги эхом разносились по коридору, пока он уходил, а затем Питер остался наедине с Тони Старком.